Бог и мир. Божественное предопределение и иррациональность действительности




Философия Августина Аврелия

Религиозно-философская система Августина, с одной стороны, представляет результат усвоения некоторых основоположных принципов платонизма и неоплатонизма, приемлемых для христианского вероучения и использованных для его философского углубления, а с другой — результат отвержения и преодоления тех принципов, которые для него совершенно неприемлемы. От философов эллинистическо-римской эпохи Августин перенял практическо-этическую установку как главную цель философского знания, но он изменил эту установку в соответствии с положениями и задачами христианства. Провозглашая стремление к счастью основным содержанием человеческой жизни, он усматривал это счастье в познании человеком бога и в уяснении своей полнейшей зависимости от него. «Любовь к себе, доведенная до презрения к себе как греховному существу,суть любовь к Богу, и любовь к себе, доведенная до презрения к Богу — порок» [О граде божьем, XIV]. Религиозное мировоззрение Августина насквозь теоцентрично. Бог как исходный и конечный пункт человеческих суждений и действий непрестанно выступает во всех частях его философского учения.

Бог и мир. Божественное предопределение и иррациональность действительности

По образцу Плотина Августин превращает божественное бытие в нематериальный абсолют, противопоставленный миру и человеку. Но в противоположность Плотину и его последователям богослов ликвидирует всякие предпосылки, которые могут привести к выводам пантеизма, к мысли о единстве бога и мира. Главную из таких предпосылок – учение об эманации, посредством которой мир последовательно излучается богом, он заменяет креационистской установкой христианства. А эта установка означала наличие сугубого дуализма бога и мира. Он утверждал супранатуралистическое, сверхприродное бытие бога, который абсолютно не зависит от природы и человека. Природа же и человек, напротив, полностью зависят от бога.

В противоположность неоплатонизму, рассматривавшему абсолют как безличное единство, Августин истолковывал бога как личность, сотворившую конечный мир и человека, исходя из своей добровольной склонности. В одном месте своего главного произведения «О граде божьем» он специально подчеркивает отличие так понимаемого бога от слепой фортуны, игравшей огромную роль в античном языческом мировоззрении. Многократно подчеркивая личностное начало в боге, христианский философ связывает его, прежде всего, с наличием воли в божественном интеллекте. «Воля Божья присуща Богу и предваряет всякое творение... Воля Божья принадлежит к самой сущности божественной».

Креационизм Августина, перерастая в фатализм – полную и непосредственную зависимость природы и человека от бога, приводил к концепции «непрерывного творения» («сгеаtio continua»), согласно которой бог ни на один миг не оставляет своего попечения над миром. Если бог, пишет Августин, «отнимет от вещей свою, так сказать, производительную силу, то их так же не будет, как не было прежде, чем они были созданы» [О граде божьем, XII,25].

Религиозно-фаталистическое воззрение на мир, являющееся одной из определяющих черт августинизма, приводит к иpрационалистическому истолкованию действительности. Она представляется переполненной чудесами, т. е. непостижимыми для человеческого ума событиями и явлениями, за которыми скрывается воля всемогущего творца. Здесь можно констатировать отличие философского иррационализма неоплатоновской системы от религиозного иррационализма христианского вероучения. Первый выражался в положении о непостижимости абсолютного первоединства и мистическом пути его познания. Второй же распространял сферу непостижимости на всю действительность.

Все вещи и все существа появились, согласно Августину в результате божественного творчества. Среди этих существ прежде всего были созданы такие бесплотные существа, как ангелы и человеческие души — сразу в законченном виде. Таким образом, философ христианства, используя идею неоплатоников о бестелесности человеческих душ, вместе с тем в противоположность сохранявшемуся у них воззрению языческой мифологии об извечном существовании душ распространяет и на них основоположный религиозно-монотеистический принцип креационизма. Все остальные вещи и явления природного мира необходимо связаны с материей, которую он в духе многовековой идеалистической традиции считал абсолютно бесформенным и пассивным субстратом. Творение как материи, так и всех телесных вещей происходит одновременно. При этом четыре традиционных элемента древних – земля, вода, воздух и огонь, – как и небесные светила, подобно ангелам и человеческим душам, были созданы в раз и навсегда законченном виде.

Отсюда совершенно очевидно, что христианско-августиновский креационизм приводит к крайне метафизическим, антидиалектическим воззрениям, исключавшим идею эволюции (скрывавшуюся в неоплатоновской концепции эманации). Но и для этого воззрения ясно, что в природе есть такие существа, которые растут и развиваются в течение значительной части своей жизни. Таковы растения, животные, людские тела. Для объяснения их возникновения и роста Августин использовал учение стоиков о так называемых семенных (или зародышевых) причинах (гаtiones seminales), которые и создают возможность развития живых существ в индивидуальном плане.

Божественное существо Августин представляет в соответствии с догматом триединства, установленным Никейским собором. Опираясь на Евангелие от Иоанна, он рассматривает его вторую ипостась, бога-сына, или логос-слово, как самосознание бога-отца и как то «да будет», в результате которого и появился мир. Но бог произнес эти сокровенные слова, руководствуясь не только своей доброй волей. Творя бесконечное многообразие вещей и явлений природы, он исходил и из тех совершенных прототипов, или идей, которые заключены в его уме.

Августин окончательно христианизировал платонизм: идеи из самостоятельных, бестелесных и неизменных родов бытия превращались в предвечные мысли бога-творца. С точки зрения августиновско-христианского платонизма все вещи, отягченные материей и в силу этого приближающиеся к небытию, представляют собой весьма несовершенные копии божественных идей. Все существует как бы в двух планах: в плане предвечных мыслей-идей божественного ума и в плане материальных вещей как их несовершенных подобий. В этой связи Августин в особенности подчеркивает вечность и неизменность, присущие идеям и составляющие два важнейших атрибута божественного существа. Дуализм сверхприродного бога и мира природы и выступает, прежде всего, как противоположность между вечным и неизменным верховным бытием и непрерывно изменяющимся миром преходящих вещей.

Вечность и время

Теолог отвечал на вопросы тex, кто сомневался, что бог создал мир сразу, в короткий промежуток времени, и выражал свои сомнения в вопросе: а что же бог делал до этого?

Отвечая на вопросы этих воображаемых оппонентов Ветхому завету, Августин развил соображения, приобретшие интерес и за пределами теологии. Философ осознавал всю трудность проблемы времени. «Что же такое время?» – спрашивал он и отвечал: «Пока никто меня о том не спрашивает, я понимаю, нисколько не затрудняясь; но как скоро хочу дать ответ об этом, я становлюсь совершенно в тупик» [Исповедь, XI, 14, 17]. Мыслитель-христианин постоянно взывает к богу и молит просветить его в столь трудном вопросе.

Для философа было несомненным то, что время составляет меру движения и изменения, присущих всем конкретным, «сотворенным» вещам. Оно не существовало до вещей, до творения мира, а появилось в результате божественного творчества одновременно с ним. Сотворив преходящие вещи, бог создал и меру их изменения.

Анализируя понятие времени, Августин пытался установить соотношение таких основных его категорий, как настоящее, прошедшее и будущее. Общий вывод, к которому он пришёл при этом, состоял в том, что ни прошедшее, ни будущее не имеют действительного существования, принадлежащему только настоящему, и в зависимости от которого может быть осмыслено как прошедшее, так и будущее. С этой точки зрения, прошедшее обязано своим существованием человеческой памяти, а будущее – надежде.

Для метафизическо-антидиалектического мировоззрения Августина чрезвычайно характерно сведение как прошедшего, так и будущего к настоящему. Но для него еще более характерно стремление «остановить» его стремительный бег. В реальном мире этого сделать невозможно. Но данная черта составляет как раз важнейший атрибут божественного существа. Будучи источником времени, бог не переживает никакого «предтем» и никакого «потом», ибо в мире его мыслей-идей все есть раз и навсегда. В этом мире все существует, поэтому как застывшее, постоянное «теперь» («nuns stans»).

Статичная вечность неотделима от божественного существа. Августиновское противопоставление абсолютной вечности бога и постоянной изменяемости материально-человеческого мира стало одной из основ христианского мировоззрения. Это противопоставление, как и сами категории вечности и времени, отнюдь не являются здесь эмпирическими понятиями. Функция этих умозрительных понятий мировоззренческо-моральная. Проводя свою земную жизнь в окружении постоянно изменяющихся вещей и будучи сам подвержен этим изменениям, человек ни на минуту не должен забывать о божественном, абсолютно неизменном мире и должен постоянно стремиться к нему.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-12 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: