Появление в студенческой газете заметок студентов, в которых они обсуждают какие-то проблемы, связанные с учебным процессом, и даже (в корректной форме) высказывают свое мнение о тех или иных преподавателях, в общем-то вещь ожидаемая и понятная. Для меня condition sine qua non (необходимым условием) является то, чтобы данное обсуждение не принимало оскорбительной формы, но, видимо, у редакции и куратора 20 корпуса на этот счет другое мнение – но это я обсужу в другой раз. Меня заметка «Когнитивный шок», не скрою, оскорбила – ерническим тоном и содержанием.
Praefatio. Полагаю, что ряд проблем, связанных с учебным процессом, восходит к следующему прискорбному для меня обстоятельству: с каждым годом падает качество и исторической, и общекультурной подготовки наших абитуриентов, что побуждает преподаватлей вносить определенные коррективы и в наши планы, и в содержание наших занятий, и в форму их проведения. Одно из таких печальных обстоятельств, о котором я, когда в 1995 г. пришла преподавать в РГПУ им. А.И. Герцена, даже в кошмарном сне не смогла бы тогда помыслить, - это то, что студенты-историки мало читают толстых и умных книг. Скорость чтения медленная, и то, что с легкостью проделывали школяры 80-х гг., – за семестр читать пару, а то и больше десятков книг, – нынешнему племени не по силам. Некоторые преподаватели быстрее перестраиваются, а некоторые (идеалисты) борются, не сдаются – боюсь, бой этот они проиграют.
Narratio. В конце ноября я получила жалобу от студентов III курса отделения истории на преподавателя кафедры. Студенты требовали [цитата] «принять соответствующие меры по отношению к Короткову С.М.». Главными претензиями были – как вы думаете, что: преподаватель прогуливает лекции, постоянно опаздывает, читает, Бог знает что, а не новую историю? Отнюдь. Оказывается, преподаватель в свое свободное время проводит со студентами дополнительное занятие. Эта «лишняя» пара образовалась благодаря «оптимизации учебного процесса», т.е. чтению лекции одновременно историкам и студентам соц.-эка. При этом С.Н. Коротков предлагал альтернативу – посещение музея, что было отвергнуто группой. (Впоследствии, когда мы в кабинете декана беседовали с группой, так сказать, «активистов», я простодушно спросила: «А почему бы и правда не сходить в музей?» В ответ получила почти возмущенное: «Нам некогда по музеям ходить, мы работаем»). Студенты считают чрезмерным требование прочитать 5 монографий по курсу. (Кстати, список монографий был предложен им в начале семестра, тогда же преподаватель выдал список вопросов и обозначил свои требования). Хочется еще раз напомнить студентам, что если они считают чрезмерным требование прочесть по одному из двух базовых систематических курсов истории на III курсе 5 книг, не стоило выбирать себе специальность «история», ибо историк – это тот, кто профессионально работает с текстами, и одно из его необходимых качеств должно быть умение и желание много и быстро читать. Это – как пойти в математики и жаловаться, что заставляют решать задачи. Особенно меня потрясло выраженное в жалобе возмущение тем, что С.Н. заставляет их еще и художественную литературу по курсу читать: «Три мушкетера» и «Королева Марго» – действительно непосильное бремя для современного студента. Высказанные претензии к «стилю общения», непонятности лекций я вообще серьезными не считаю. Я знаю Сергея Николаевича как глубоко порядочного, воспитанного и интеллигентного человека, посему, чем не угодил подписантам стиль его общения, осталось за гранью моего понимания. Относительно манеры читать лекции. Преподаватели читают лекции по-разному: кто старается «разжевать», облечь в предельно ясную форму, кто предпочитает проблемный подход, не стремится объять порой необъятное и изложить все содержание систематического курса (учебники ведь есть, не говоря уж о ресурсах Интернета!), а выбрать и подробно представить один из его аспектов/проблем. Это – право выбора преподавателя. Многообразие подходов к чтению лекций, то, что студенты за годы обучения знакомятся с разными курсами не только по содержанию, но и по форме изложения материала, – несомненно, одно из преимуществ обучения в вузе.
Г-ну Бельведеру не понравилось мое замечание о стиле поданного обращения. Приведу лишь одну цитату – sapienti satis: «В связи со всем вышесказанным, мы, нижеподписавшиеся, просим Вас разобраться в данной ситуации. Оптимальным вариантом для нас будет смена педагога, потому что после того, как начнутся разъяснительные мероприятия по данному вопросу, объективного отношения к нам со стороны преподавателя С.Н. Короткова не будет». И еще одна деталь: под данным «Прошением» (sic!) – именно так оно озаглавлено – стоят подписи 13 человек, практически всей группы. Насколько мне известно, некоторые из подписантов вообще не посещали занятий С.Н. Короткова, некоторые были по одному-два раза, за которые едва ли могли составить адекватное представление о стиле и содержании лекций. Инициаторы данного «Прошения», надо думать, проделали немалую работу по разысканию сих «полумертвых» душ. О порядочности в связи с данным обстоятельством и тех, кто собирал подписи, и тех, кто подписывал, я умолчу.
Peroratio. Но выскажусь-таки о порядочности в связи с другим моментом. Неудовлетворенные беседой со мной (правда, об этой неудовлетворенности забыв мне сообщить), инициативная группа обратилась с жалобой к ученому секретарю Совета факультета А.Б. Николаеву и к декану В.В. Барабанову. В кабинете декана у нас был долгий разговор. И я, и декан высказали свое мнение по поводу ситуации и предложили некое компромиссное решение: дополнительное занятие отменяется, количество монографий сокращается до 4-х, на экзамен прибудет комиссия от кафедры и деканата (ибо жалобщики высказали сомнение в объективности преподавателя). Мне, наивной, казалось, что если присутствующие соглашаются на данное компромиссное решение, то можно считать конфликт исчерпанным. Посему появление анонимной заметки «Когнитивный шок» в Двадцатом корпусе стало для меня шоком нравственным, от которого я до сих пор не могу оправиться.
Заведующая кафедрой всеобщей истории, д.и.н. Т.В. Кудрявцева