В эти годы продолжалось движение миман-цзондю. Во главе движения в Лхасе встали крупный торговец, занимавшийся тибето-индийской торговлей, Алу Чонцэ Цэрин Дордже, чиновники Лхабчук Дарпа Тинле и Бумтак Гьялцен Лосан. Движение финансировал калон Суркан Ванчен Гэлэк, его поддерживал один из лидеров ламства Цзатул-ринпоче. В феврале 1956 г. во время монлама члены движения миман-цзондю распространяли в Лхасе листовки с требованием ухода китайцев из Тибета.
К этому времени в тибетской столице появились беженцы из Восточного Тибета. Первые антикитайские выступления имели место в Каме еще осенью 1954 г. Непосредственным поводом к выступлениям послужили попытки китайских военных властей заставить население сдать оружие. Но главной причиной являлись опасения местных князей и вождей племен в связи с установлением в Каме и, соответственно, над ними прямого китайского военного контроля и подготовкой социальных преобразований. Эта подготовка заключалась, в частности, в проведении собраний, на которых местное население разделялось на «крепостников» и «рабовладельцев», с одной стороны, и на «рабов» и «крепостных» — с другой. Как отмечал В.А. Богословский, «искусственное классовое размежевание на деле привело к своеобразной межклассовой консолидации, к тому, что „верхам" удалось увлечь за собой „низы" и антикитайские настроения начали распространяться вглубь именно среди них» [Богословский, 1978, с. 73-74].
В августе 1954 г. началось вооруженное выступление в Южном Каме, на подавление которого китайские власти направили было 18-ю армию НОАК. Однако широкомасштабных военных действий не было, так как с июля 1954 до июня 1955 г. Далай-лама, как уже говорилось, находился в Пекине на сессии ВСНП и правительство КНР не хотело мешать переговорам с ним. После возвращения Далай-ламы в Лхасу китайские войска в Каме попытались подавить движение, но потерпели неудачу. Зимой 1955/56 г. восставшие заняли Кандин, а затем Батан и Литан [Smith, 1996, р. 409]. Весь 1956 г. шли бои в Каме, а в августе того же года волнения охватили часть тибетоязычного населения пров. Цинхай. Однако затем началось постепенное, но непрерывное наступление войск НОАК. В результате его антиправительственные отряды оказались вытеснены {275}на территорию Центрального Тибета, главным образом в область Пока южнее Цанпо [ibid., р. 441-442].
В Лхасе активисты движения миман-цзондю еще в 1956 г. создали специальную организацию, члены которой помогали беженцам из Кама, а также раздавали бедным цзамбу и тибетские деньги, вносили пожертвования монастырям и вели антикитайскую пропаганду. Китайские военные власти потребовали от Кашага пресечь деятельность движения миман-цзондю. После некоторых колебаний Кашаг арестовал Алу Чонцэ, Бумтака и Лхабчука. Три лидера движения были заключены в тюрьму. Лхабчук вскоре там и умер. В августе 1956 г. тибетское правительство освободило Алу Чонцэ и Бумтака под ручательство настоятелей трех «великих монастырей» в том, что они не будут заниматься политической деятельностью. Вскоре оба уехали в Индию [Тsering Shakya, 1999, р. 146-147].
В самом начале 1959 г. отряды кампа (тибетцев Кама) атаковали 3-тысячный китайский гарнизон в Цэтане, южнее Лхасы на берегу Цанпо и заняли город [Богословский, 1978, с. 76-77]. 16 февраля 1959 г. один из вождей кампа обратился к Далай-ламе и Кашагу с требованием поддержать вооруженное движение тибетцев Кама. Но местное тибетское правительство отклонило это требование и запретило командирам тибетской армии помогать кампа. В то же время правительство в Лхасе не выполнило требования правительства КНР подавить повстанческое движение силами тибетской армии. Далай-лама и Кашаг заняли выжидательную позицию.
В первых числах марта в Лхасу стали собираться тысячи монахов и паломников, пришедших на праздник монлам. В городе находились также десятки тысяч беженцев из Кама. В столицу Тибета начали проникать группы вооруженных повстанцев.
В апреле 1959 г. в Пекине открывалась сессия ВСНП, и уже в марте в столице КНР было объявлено о приезде на сессию Далай-ламы. В Лхасе стали распространяться слухи о том, что Далай-ламу увезут в Пекин насильно. Когда в городе стало известно, что Далай-лама принял приглашение китайских властей приехать в штаб военного округа, чтобы присутствовать на театральном представлении, начали собираться толпы тибетцев с целью воспрепятствовать этому. Вечером 9 марта летний дворец Норбулинка оказался окружен 10-тысячной толпой беженцев из Кама, горожан и монахов [Smith, 1996, р. 445]. Утром 10 марта некоторые члены семьи Далай-ламы, оба его наставника, религиозные лидеры и некоторые представители тибетской аристократии приехали по приглашению в штаб военного округа. Тем временем вокруг дворца Норбулинка {276}толпа выбрала «народных представителей». Был создан так называемый «Комитет свободы» из 70 человек; в составленной им декларации содержалось требование немедленного ухода китайцев из Тибета. К восставшим присоединились десятки местных чиновников и офицеры из охраны Далай-ламы, а также солдаты некоторых тибетских подразделений. Из арсеналов всем желающим раздавали оружие. Лидеры трех «великих монастырей» — Сэра, Дэпун и Ганден — заявили о поддержке движения.
В этот момент китайский гарнизон Лхасы состоял приблизительно из 1 тыс. человек. Обе противоборствующие стороны заняли выжидательную позицию. Исполняющий обязанности представителя правительства КНР в Тибете генерал Тань Гуань-сань и Далай-лама обменивались письмами. Повстанцы построили укрепления на дороге, ведущей в Лхасу от аэродрома. Они пытались организовать митинги и демонстрации в других районах Тибета и получить оттуда помощь. Они также обращались в миссии Индии и Непала с просьбой сообщить всему миру о событиях в Тибете. Власти концентрировали военные силы вокруг Лхасы. Им удалось за короткое время перебросить сюда значительные подкрепления, в том числе тяжелую артиллерию и танки.
В ночь на 17 марта 1959 г. Далай-лама, его мать, брат и сестра тайно покинули Лхасу и 31 марта прибыли в. Индию. В Лхасе в ночь на 19 марта, как сообщали китайские источники, восставшие предприняли нападение на штаб военного округа, но получили отпор. Утром 20 марта войска НОАК перешли в наступление и заняли дворец Потала, а затем и всю Лхасу. Уже 28 марта 1959 г., как сообщало агентство Синьхуа, китайские войска установили свой контроль над Нгари, Гьянцэ, Паро, Ятуном, Нетоном, Линьчжи, Чамдо и Чаюем. 8 апреля войска НОАК форсировали Цанпо. Здесь развернулись бои, в которых быстро проявилось полное военное превосходство НОАК. После разгрома сил беженцев из Восточного Тибета — кампа и амдова — в районах южнее Цанпо части НОАК продолжали подавление групп повстанцев на всей территории Тибета. Между мартом 1959 и сентябрем 1960 г. было убито 87 тыс. повстанцев [Далай-лама XIV, 1992, с. 148, 191], 25 тыс. человек арестовано. За пределы КНР начиная с марта 1959 г. в течение года бежали 80 тыс. человек [Богословский, 1978, с. 86].
Вооруженное выступление в Лхасе проходило под лозунгом «Изгнать китайцев!». Оно имело массовый характер. Тысячи монахов, горожан, солдат, беженцев из Восточного Тибета приняли участие в движении. Видимо, прав был Далай-лама XIV, когда писал {277}в своей книге «Моя страна и мой народ», что именно эти люди были настроены крайне решительно, тогда как значительная часть тибетской элиты шла на переговоры с китайскими властями, а сам он убеждал тибетцев воздерживаться от насильственных действий. В то же время повстанцы в Лхасе не выдвинули никаких социальных требований. Объективно движение оказалось направлено против проведения социальных и политических реформ, за сохранение старого социально-политического строя. Можно сказать, что масса повстанцев слепо шла за теми представителями тибетской элиты, которые опасались потерять свои привилегии и были настроены антикитайски. Ледник — теократическое феодальное государство — в 50-е годы XX в. начал подтаивать. Он не мог вечно оставаться айсбергом в условиях перемен и развития в Китайской Народной Республике. Тибет не мог бесконечно долго оставаться одним из наиболее отсталых районов КНР в экономике, народном образовании, здравоохранении, по жизненному уровню населения и т.д. Правительство КНР проводило осторожную и компромиссную политику в Тибете, стремясь в рамках «единого фронта» либо добиться согласия на перемены со стороны тибетской элиты, либо в крайнем случае нейтрализовать ее. Центральное правительство Китая обещало проводить эту политику и в дальнейшем. Однако события 1959 г., естественно, резко изменили всю ситуацию в Тибете. В частности, перестало действовать Соглашение 1951 г.
Реформы в Тибете.