Мои крылья
https://ficbook.net/readfic/3487073
Автор: _Chikara_ (https://ficbook.net/authors/1039329)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Экшн (action)
Предупреждения: Насилие
Размер: Макси, 225 страниц
Кол-во частей: 25
Статус: закончен
Описание:
Стена между законом и преступностью всегда была хрупка, при желании ее можно было проломить одним ударом кулака. Резкий взмах - и вот благочестивый коп не без брезгливости, но жмет руку благочестивому мафиози, считая в уме совместно заработанные купюры.
Посвящение:
Йонеде Ко и одной из ее великолепных работ.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Связанные с сюжетом работы:
1. https://ficbook.net/readfic/3864218
2. https://ficbook.net/readfic/3454428
Действия происходят в Нью-Йорке, но "семья", что контролирует одну из зон влияния, является вымышленной.
Цепной пес
Кулак врезался в челюсть, скашивая ее влево и выбивая передние зубы. Вперемешку со слюной брызнула кровь, а безвольное тело ударилось о землю, не подавая никаких признаков жизни.
И тут же раздались восторженные хлопки.
— Убил?
— Я не убийца.
— Вот оно как. Это поправимо.
Молодой мужчина опустил руки, коими только что воздавал похвалу своему новому псу, однако улыбаться так и не перестал, обаятельно растягивая тонкие губы.
Несмотря на возраст, он уже не первый год возглавляет одну из мафиозных группировок, орудующих на этих улицах, и только что численность его подчиненных возросла.
— Он мне подходит.
Их было человек десять. Тех, кого он натравил на этого юнца в качестве проверки на прочность. Парень положил всех, замарав руки в крови, но не получив при этом каких-либо серьезных травм. Идеально.
— Подберите этот мусор с земли. А ты, — он вновь посмотрел на высокого, хорошо сложенного парня, — поедешь со мной. Будешь хорошо себя вести и долг с твоего папаши я спишу, но вздумаешь…
— Я сделаю все что угодно.
— Молодец. И первое что ты должен сделать — заруби себе на носу, когда я говорю, перебивать меня не стоит. Понимаешь?
— Понимаю.
— Так держать. А теперь поехали, — нашарив в кармане ключи, он небрежным жестом швырнул их молодому подчиненному, попутно выясняя, что команде «апорт» тот тоже может обучиться в совершенстве, — водить надеюсь, умеешь?
— Умею.
Вскоре автомобиль мчался по ночным дорогам, обгоняя слишком медленных водителей и изредка останавливаясь на светофорах. Восседая на заднем сидении, молодой босс, все с той же обворожительной улыбкой, разглядывал затылок новичка. Затем поерзал, нашарив рукой пачку легких сигарет и неспешно закурил.
— Хочешь, поделюсь сигареткой?
— Не хочу.
— Правильный ответ. Не куришь?
— Нет.
— Ты не очень интересный собеседник, знаешь об этом?
— Извините.
Хмыкнув, мужчина лишь раздосадовано покачал головой. Ну что за идиот.
— Молчаливый и с хорошими боевыми навыками… сделаю-ка тебя своим телохранителем. Будешь закрывать меня от пуль, а коли продырявят тебя, то уж не обессудь, заменю на кого другого. Мне поломанные вещи не нужны.
— Я согласен на все, что угодно.
— Ты кретин? Никогда не говори таких слов тем, кто имеет отношение к мафии. Особенно, если собираешься отработать долг, а не связать жизнь с семьей.
— Понял.
— Ну, так что намерен делать?
— Стать вашим телохранителем.
— Твоя основная работа — ходить за мной словно привязанный. Цепной пес — вот кто ты теперь. Без команды ни голоса не подаешь, ни зубы не скалишь, уяснил?
— Да.
Мужчина в очередной раз улыбнулся, выдыхая дым. В салонном зеркале заднего вида отразилась его лисья улыбка, и водитель невольно отвел взгляд, наверняка даже не задумываясь о мотивах собственного поступка.
Несмотря на грубые слова, молодой босс был счастливым обладателем утонченной внешности: тонкокостный, с правильными чертами лица, одним словом красавчик. На него нередко заглядывались представители обоих полов, однако в открытую он никогда не отдавал предпочтения ни мужчинам, ни женщинам. Его видели в компании разве что деловых партнеров, но никак не любовников.
— Готовить умеешь?
Воцарилось давящее молчание, прерванное вскоре ироничным смешком мужчины, который задал видно слишком несвоевременный вопрос.
— Я что на иностранном языке изъясняюсь?
— Умею.
— Ну ты и тормоз. Сейчас налево поворачивай.
— Ваш офис в другой стороне.
— Мы не едем в офис, тупица. Поворачивай налево.
— Слушаюсь.
Не прошло и десяти минут, как машина остановилась у жилого дома в фешенебельном квартале города. Дверь со стороны водителя распахнулась, однако пассажир не сдвинулся с места, в самом деле ожидая особого приглашения и дожидаясь его. Он вышел лишь тогда, когда молодой подчиненный открыл перед ним дверь.
— За мной, — жестом руки указал новичку в направлении дома, вынуждая того плестись следом.
Оказавшись в доме, молодой босс скинул с плеч пиджак, отшвыривая его куда-то в сторону, и продолжил двигаться вперед. Остановился он в кухне, а когда уселся за стол, то окинул многозначительным взглядом новичка.
— Сегодня кухаркой мне послужишь. Холодильник в твоем распоряжении.
Ответив начальнику равнодушным взглядом, парень двинулся вперед. А он не особо эмоционален. Доволен или недоволен — по лицу ни черта не прочитать.
— Что бы вы хотели на ужин?
— Сам решай. Удиви меня.
Когда еда была готова, мужчина вопросительно приподнял бровь, оценивающим взглядом окидывая стоявшее на столе блюдо.
— Не удивил.
Обычные спагетти с соусом. Впрочем, … чего он ожидал?
— Прошу прощения. Я думал люди вашего круга любят такое.
— Почему ты так думал?
— В фильме видел…
— Феерично. Нет, правда — потрясающие познания.
— Извините.
Раздался тихий смех.
— Сколько тебе лет?
— Двадцать четыре.
— Совсем молодой. Не повезло тебе.
— Не повезло?
— С папашей твоим не повезло. Сейчас бы работал в какой-нибудь фирме или на худой конец учился в университете. Всяко лучше, чем быть на побегушках у такого, как я.
— Меня все устраивает. Я рад, что попал именно к вам.
А улыбаться он перестал. Взгляд стал куда сосредоточеннее, внимательнее.
— Врешь.
— Нет.
— Слышал обо мне что-то?
Например, что начиная карьеру в мафии, молодой Фрэнсис Миллер сделал себе имя на наркобизнесе, доказывая незаурядный ум, преданность семье и ударным путем пробиваясь в ряды финансовых воротил. Организованная преступность давно внедрилась в ключевые компании, а мафиози его типа очень уверенно чувствуют себя на финансовых рынках.
— Только плохое.
И снова смех.
— Какой прямолинейный малыш.
Сбежать от пули
Можно было бы придраться к какой-нибудь ерунде и выгнать его. Простить не столь большой долг и оставить парня в покое — именно так хотел поступить Миллер со своим новым подчиненным.
Он почти сделал это, однако события начали приобретать неудержимо-стихийный ход, а потому несколько нарушили его планы. К тому же, еще до первого покушения, этот идиот сам попросил остаться. Не больной ли? Кто в здравом уме положит свою жизнь на жертвенный алтарь, если вдруг появится возможность этого избежать.
В общем, несмотря на внешнее равнодушие, парнишка порой совершал весьма импульсивные поступки. Его не было рядом, когда некто выстрелил в молодого босса, застрелив при этом разве что вовремя спохватившегося водителя. Не было потому что выполнял поручение того самого босса, впервые за два долгих месяца оставив его без своего заботливого присмотра. Однако после этого случая пес словно сорвался с цепи.
Он готов был кинуться на любого, кто хоть мало-мальски представлял собой опасность, а таких в мире мафии предостаточно. Да что уж там, все из этого мира представляют собой опасность, разница лишь в количестве сосредоточенной в руках власти и амбициях. Так вот, если кто-то плюет на установленную иерархию и готов мордовать каждого косо посмотревшего на, вроде как, не ищущего лишних неприятностей Фрэнсиса Миллера, то он представляет собой проблему.
Именно проблему с недавнего времени начал представлять собой сын одного из должников, избавиться от которого оказалось делом не из легких. Наверняка, старик Бейкера, подаривший единственного сынка мафии, даже предположить не мог, что тот слишком втянется в преступный мир, сознательно теряя, быть может, единственную возможность по-хорошему из этого мира выйти.
— Уймись!
Даже голос пришлось повысить. Внешне невозмутимый, но внутренне импульсивный Дэвид Бейкер совершенно забылся, до кровавой рвоты избивая какого-то идиота, что так не вовремя достал нож.
— Он пытался вас ударить. Я должен заставить его говорить.
Одно хорошо — по-прежнему, беспрекословно и с первого раза выполняет приказы.
— Сначала челюсть ему сломал, а теперь надеешься выпытать информацию? Да ты не из смышленых, парень.
Тот присел рядом с несостоявшимся убийцей, что теперь корчился на земле, и осторожно проверил целостность челюсти.
— Она не сломана.
— Браво. Хоть здесь не напортачил. В машину грузи, его допросят те, кто уже не раз марал руки в чужой крови, ты на эту роль не годишься.
— Слушаюсь.
После того как погрузил тело в багажник, он уселся в кресло водителя и уже завел двигатель, однако автомобиль так и не сдвинулся с места.
— В чем дело?
— Почему я не гожусь на роль того, кто выпытает для вас информацию?
Миллер раздраженно выдохнул. Он действительно был на взводе и все никак не мог объяснить себе причину такой взвинченности.
— Пару месяцев назад ты сказал, что не убийца. Разве нет?
— Если понадобится, я стану убийцей. Я стану кем угодно, если вы захотите этого.
— Опять за свое? Прекращай.
— Прошу прощения.
Недовольно сведя тонкие брови, мафиози в очередной раз выдохнул. Как этот громила не понимает? Ему не нужен еще один убийца рядом.
— Закрой уже рот и поехали. Теряем время.
— Слушаюсь.
До офиса оставалось всего ничего, но водитель вынужденно ударил по тормозам, когда дорогу перегородили еще два автомобиля. Стрельба началась так же внезапно: первая пуля пробила лобовое стекло, по счастливой случайности не задела никого в салоне и вылетела через заднее. В ту же минуту дверцы машины распахнулись, образуя своеобразный заслон, а затем прогремело еще несколько выстрелов.
— Сейчас свяжусь с нашими ребятами, мигом примчатся. Негоже, когда у противника численное превосходство.
Выстреливая несколько пуль, его подчиненный лишь сдержанно кивнул.
Он находился впереди, закрывая собой начальника и через выбитое стекло дверцы, отстреливаясь от нападавших. И каждому из присутствующих было совершенно ясно, что без подмоги хлипкую дверцу довольно скоро превратят в решето. А заодно и человека скрывающегося за ней.
— Готово. Через пару минут полетят головы.
— Отползите назад, там безопаснее.
— Вот уж нет. Лучше ты подвинься, я-то точно смогу пристрелить одного из этих ублюдков.
Его слова словно материализовались, когда пуля врезалась в чужую плоть, прорываясь сквозь мышцы и дробя плечевую кость. Послышался продолжительный стон с примесью рычания, и раненый рухнул на землю, зажимая кровоточащее отверстие.
— Минус один, — со смешком заметил Миллер, неосознанно потянувшись к своему подчиненному.
— Он все еще жив.
— Но стрелять уже не сможет.
— Этого мы знать не можем.
— Хотел его убить?
— Хотел.
Усмешка моментально стерлась с красивого лица. Однако сказать он ничего не успел: визг тормозов неподалеку и новые выстрелы. А вот и помощь, долго ждать не пришлось.
— Садись за руль и отъезжай. Они прикроют.
— Капот дымится.
Выглянув из-за чужой спины, Фрэнсис действительно увидел дым. Теперь их машина вряд ли заведется, а если и заведется, то неизвестно, сколько сможет проехать.
— Ладно, поступим по-другому.
Потянув Бейкера за рукав, он жестом другой руки отдал команду, и одна из только что возникших машин подъехала чуть ближе. Осталось лишь высунуться из своего уютного укрытия и добраться до куда более безопасного.
Всё почти получилось, но очередная пуля едва ли не попавшая в основную мишень, задела моментально среагировавшего телохранителя. Перед тем как рухнуть вниз, он успел подтолкнуть начальника к автомобилю и тот, можно сказать, благополучно добрался до цели.
Произошло это настолько быстро, что на какую-то реакцию попросту не хватило времени. Секунда и машина сдвинулась с места, оставляя всех остальных позади.
— Немедленно остановись! — Переведя взгляд с измазанной в чужой крови руки, Фрэнсис неожиданно прикрикнул на нового водителя, действительно слыша в собственном голосе угрозу.
— Не могу, босс. Иначе нас в упор обстреляют.
Обычно их начальнику все и всегда было до лампочки. Он и умел только сделки заключать, да деньги считать. Он ничего, никогда не боялся. Потому-то его нынешняя реакция казалась более чем странной. Миллер прилип к стеклу, пытаясь разглядеть, что именно происходит в зоне стрельбы, а на лице его будто действительно отражался испуг.
— Насколько я смог заметить, — осторожно начал водитель, — пуля попала ему в ногу. Если не словит еще одну — жить будет.
— Позвони оставшимся ребятам, после того как разделаются с теми выблядками, пусть немедля везут его в подконтрольную нам клинику.
Главный врач той клиники уже давно продал душу мафии, а мафия не поскупилась, выкупив ее за очень приличную сумму. Теперь чуть что и доверенный хирург выполнит любую операцию, не задавая при этом лишних вопросов.
— Будет исполнено, шеф.
Заклятые друзья
О том, что пуля всего-то касательно задела его подчиненного, Фрэнсис Миллер узнал в тот же вечер. Поэтому в клинику не поехал, держа лицо и сохраняя необходимую дистанцию «начальник-подчиненный». Из-за паники, что произошла в машине и без того поползли ненужные сплетни, нечего дополнять их еще и срочным визитом к так называемому больному.
Правда, о своем бездействии вскоре пришлось пожалеть. Когда он все же соизволил явиться в клинику, то застал рядом с подчиненным совсем не того доктора. Не того, которого хотелось бы видеть.
Обычно всех, кто, так или иначе, связан с мафией, принимал один и тот же хирург, прирученный и буквально евший с чужой руки. Однако в тот злополучный вечер его по каким-то невнятным причинам не оказалось на месте, и раненого осмотрел другой врач. Он был прекрасно осведомлен о темных делишках начальства, но, похоже, особого дела ему до этого не было. Ему вообще мало до чего было дело, тем не менее, этот доктор славился своими талантами. И сколько бы ни пытались его подкупить, приручить, отбрыкивался он достаточно резво. Горделивый сукин сын.
Так вот именно он теперь лечил, или лучше сказать обхаживал, Дэвида Бейкера. Обхаживал, вовсе не значит заботился. Все дело в том, что знаменитый в округе доктор, являлся и является гомосексуалистом. Причем весьма нахальным и бесцеремонным, что не добавляло к нему симпатии окружающих. Хотя стоит признать, внешне он просто божий одуванчик. Кстати, азиат, а среди них нередко попадаются люди с изящным строением тела. И на лицо очень неплох, если захочет, то и у убежденного гомофоба встанет, не то, что у обычного, не обремененного гомофобскими мыслями мужика.
— Кого я вижу, — притворно заулыбался Фрэнсис, получая в ответ такую же притворную улыбку, — доктор Пак Тэ Иль собственной персоной. Не часто вас можно встретить в палатах больных, вы-то больше на выпивку в ближайших барах охочи.
— По крайней мере, я в своем белом халате отлично гармонирую с общим интерьером. В отличие от вас и вашего дорого костюма.
— Если бы вы, доктор приняли от нас некоторые субсидии, то могли бы позволить себе и более дорогой костюм.
— Спасибо-спасибо, но нас с белым халатом и так все устраивает. Любовь да взаимопонимание.
— Остается только порадоваться за вас обоих, — с неизменной улыбкой, Миллер подошел ближе к Бейкеру, который полулежал на больничной кровати.
— Вы в порядке, босс?
— И это ты у меня спрашиваешь? Не я тот, кого подстрелили.
— Я в полном порядке.
— А это что? — Он указал в район ранения.
— Это называется касательным ранением.
Смешок доктора перекрыл голос мафиози.
— Смотрите-ка, какой он умный!
— Извините, босс. И спасибо вам за то, что пришли.
— Он ждал тебя, словно верный щеночек, — продолжал глумиться врач, — очень трогательно. И почему ты только так долго?
— Мафиозные разборки отнимают слишком много времени. Но даже если бы я был полностью свободен, то вряд ли осчастливил своим присутствием этого большого пса.
— Ах, если бы ты не был таким грубым, люди относились бы к тебе лучше.
— Если бы ты не был гейской подстилкой, эффект был бы тот же.
— Все не можешь простить мне того мужика? Ну, извини, я же не знал.
Все этот нахальный ублюдок знал. Он просто не умеет держать свою дырку закрытой и кидается на каждого мужчину, что попадает под его вкусовые предпочтения. Трахается лишь ради спортивного интереса, и кайфует каждый раз, когда удается соблазнить натурала.
И к слову, молчаливый Бейкер как раз его тип.
— Мужика? — Невольно встрял в разговор Дэвид.
— Ага, много лет назад я по ошибке трахнул первую любовь босса местной шпаны. Вот шуму-то было.
— Первая любовь… мужчина?
— А ну закрыл рот, тебе слово не давали.
— Извините, босс.
— Это большой секрет, — улыбнулся доктор, — до сего момента о нем знали только я, тот парень и твой шеф. Я с твоим боссом на короткой ноге, понимаешь, да?
— Понимаю. И я… никому не расскажу.
— Вот спасибо, удружил, — не обращая внимания на взгляд врача, Миллер закурил, — об этом я беспокоюсь меньше всего. Тебе попросту словарного запаса не хватит рассказать обо всем, что здесь услышал.
Под веселый смех доктора, он затушил сигарету, заметив, что датчик на потолке начинает реагировать на дым. Не покурить, не расслабиться.
— Ненавижу дурацкие правила вашей клиники.
— Вы позволите мне остаться, босс?
Опустил взгляд.
— Остаться где?
— Рядом с вами. Даже если пуля задела меня и даже если порченые вещи не нужны вам…
Задумавшись всего на мгновение, Фрэнсис посмотрел через широкое окно на улицу. Там уже вовсю лил дождь, тяжелыми каплями барабаня по подоконнику.
— Тебе же хуже.
Ревность
И почему он вдруг начал ревновать? Сам не понял причины.
Все же было так хорошо. Большой пес предан ему и только ему, а теперь нарисовался этот треклятый докторишка и все испортил. Нет, на собачьей верности того парня его появление никак не отразилось, однако он начал проводить слишком, не позволительно много времени в компании гейской подстилки, которая наверняка только и мечтает, как бы поскорее затащить новую жертву в койку. О чем, такому как он мечтать-то остается? Только о сексе.
Одним словом, время шло, а доктор Пак и не думал отпускать из своих паучьих сетей случайно попавшую туда муху. Месяц, второй — он продолжает крутиться рядом и, кажется, Бейкер вовсе не против столь назойливого внимания. Это раздражает больше всего.
— Вы уже переспали?
Дэвид подвис, пытаясь вникнуть в суть слишком прямолинейного вопроса.
— С тем доктором.
— Нет…
— Что так? Ни в жизнь не поверю, что он не попытался отработать на тебе уже проверенные схемы.
— Доктор хороший человек. Лучше, чем вы о нем думаете.
Да он хоть понимает, что несет? Хороший человек… тот доктор-то? В то, что они не спали уже верится с трудом. Впрочем, зная характер этого парня, все может быть. Такой волевой, благородный и одновременно в чем-то наивный. Не самая удачная смесь.
— Ты его плохо знаешь.
Миллер поднялся с кресла, медленно пересекая кабинет.
— Куда вы?
— Сиди на месте, мне всего лишь нужно в туалет. Или со мной хочешь сходить?
И он действительно пошел за ним.
— Ты идиот? Я смогу отлить и без твоей помощи, оставайся здесь.
— Слушаюсь…
Прошло уже два месяца с тех пор, как их семья уладила дела с конкурирующей. Всё, больше никаких нападений, однако Бейкер настолько волнуется, что продолжает ходить за начальником буквально по пятам.
— Ты понимаешь, где мы находимся? Или думаешь, в меня будут стрелять в собственном офисе? Я доверяю своим людям, и прикрываться тобой на своей же территории не намерен.
— Дело не в доверии. Я должен защищать вас, босс. Остальное второстепенно.
Отчего-то перехватило дыхание, и дабы скрыть сей постыдный факт, Фрэнсис покашлял в ладонь.
— Ответь. Меня нервирует этот звук.
Вибрацию телефона чертов Бейкер игнорировал вот уже несколько секунд. Но стоило ему нажать на кнопку вызова, сразу стало понятно, кто именно звонит. У доктора «трахни меня в зад» закончилась смена, а значит, он жаждет приключений.
И неизвестно что в жизни его пошло не так, но Миллера снова угораздило оказаться в компании развеселого хирурга. Это было каким-то странным, необъяснимым порывом. В общем, не смог он отпустить своего пса одного и под совершенно глупым предлогом увязался следом. А тот и рад был — босс под присмотром. Кто бы сомневался.
Правда самому доктору идея совместного времяпрепровождения не особо-то импонировала. Всем видом показал, насколько «рад» видеть рядом с собой «босса местной шпаны». Впрочем, в этом тоже сомневаться не приходилось.
— Что за кислая мина, док? Настолько счастлив меня видеть?
Доктор Пак растянул губы в улыбке, указательным пальцем поправляя оправу очков.
— Ты всегда так тонко меня чувствуешь. Даже жаль, что не в моем вкусе.
— Не продолжай. Я еще не ужинал и боюсь снова испортить аппетит.
Бар был полон народу, но никого не видя и не слыша, Бейкер наблюдал за их маленькой перепалкой. Вмешиваться не нужно. Стоило этим людям оказаться вместе и каждый из них, словно считал своим долгом задеть другого. Это настолько же привычно, насколько дышать воздухом.
— Отсутствие аппетита — плохой знак. Может свидетельствовать о нервно психических нарушениях. Деменция, к примеру, или шизофреническое расстройство…
— Это ты мне свои наследственные заболевания перечисляешь?
— Нет, я лишь ненавязчиво пытаюсь предупредить тебя об опасности.
— Какой же странный доктор. Не заботится о собственных больных, но лезет с наставлениями к совершенно здоровому. Психиатрия не твой конек, поэтому и пытаться не смей.
Ударив Дэвида по плечу, доктор уже в который раз улыбнулся.
— Разве я плохо о тебе заботился?
— Хорошо заботились, доктор.
— То-то же.
И сам того не замечая, Фрэнсис недовольно поджал губы. Как уже известно, забота такого рода доктора, обычно не подразумевает под собой медикаментозного лечения.
— Как по мне, ты лишь подозрительно долго не выписывал его из клиники.
— Небось, думал он в тот же день прибежит к тебе обратно? Не знаю, понимаешь ли, но его ранили. Мог бы, конечно, ползком приползти, но я как врач такое не одобряю.
— Не преувеличивайте, доктор. Я говорил…
Оба они повернулись в сторону официантки, что принесла еду и напитки. Девушка была не столь красива, чтобы так откровенно пялиться на нее, однако она нашла наилучший из всех возможных способов привлечь внимание. Наклонившись к столику, как бы нечаянно коснулась упругой грудью плеча юного телохранителя, не получая в ответ абсолютно никакой реакции. Дэвид лишь сделал глоток воды, бросив что-то типа «спасибо» за предоставленные напитки.
Выдавив из себя вежливую улыбку, официантка молча удалилась.
— Вот балбес. — Стоило услышать голос начальника, и Бейкер поднял голову, — тебя только что попытались закадрить, а ты и не понял.
— Я понял.
— Что, не понравилась? — Встрял в разговор доктор.
— Не в этом дело.
— А в чем?
Становилось даже не по себе, когда они оба так выжидающе смотрели, не отводя взгляда.
— Ты же у нас по девочкам. Сам так сказал.
— Вы разговариваете на такие темы?
— Смотри сигаретой не подавись, ведь откачивать не стану.
— Я не хочу сейчас ввязываться в отношения с кем-то.
Невзирая на только что брошенные слова, доктор даже пивом подавился, так сильно его тянуло рассмеяться. И хоть Фрэнсис Миллер отреагировал более сдержано, на лице его тоже явственно читалось «ты идиот».
— Отношения? Да она, наверняка, просто покувыркаться хотела. Или для тебя секс повод вступать в отношения? И как с таким подходом ты до сих пор в холостяках числишься.
— Он же не вы, доктор, — предельно вежливо начал Фрэнсис, — на кого попало растрачивать себя не будет.
— Да и я, между прочим, не буду, — он посмотрел на телохранителя, замечая, как переменился в лице его начальник, и внутренне усмехнулся, — на кого попало-то…
Как старшеклассник, ей богу. А ведь уже взрослый дяденька, в идеале умеющий держать свои эмоции в узде. Хоть бы с подчиненного брал пример. Этому парню все нипочем, абсолютно бесстрастное выражение лица при любой ситуации.
— И как ты только выгодные сделки умудряешься заключать?
Миллер обаятельно улыбнулся, думая о том, что с удовольствием бы сейчас затушил сигарету о лицо этого засранца. Доктор Пак давно уже балансирует на очень опасной грани, пропади он однажды — никому и дела не будет. У него же ни семьи, ни друзей и это абсолютно не удивляет.
С таким-то образом жизни. Говорят, что женской дружбы не существует, но именно он — мужчина, совершенно не сведущ в таком понятии, как дружба. Они когда-то неплохо ладили, наверное, потому что оба сознавали свою схожесть, и это привлекало их обоих. В их отношениях не было никакого сексуального подтекста, хотя доктор — тогда еще интерн — раскусил своего нового знакомого едва ли не с первой встречи.
Новоиспеченный член мафиозной семьи не был геем, но и только женщинами не увлекался. Долго боялся себе признаться, что мужчины привлекают его в равной степени, что и женщины. До того самого момента, как не словил свою первую в жизни пулю и не провалялся пару месяцев в той проклятой клинике. В то время там работали два его одноклассника. Проходили ординатуру и поучали порой некоторых интернов, одним, из которых был невероятной красоты кореец, не такой еще наглый, а потому чем-то цепляющий людей.
С одноклассником же номер один они поддерживали связь еще со школы, достаточно хорошо друг друга знали, однако испытывали разные эмоции по отношению друг к другу. Односторонние чувства без взаимности и обычная дружба. Фрэнсис всегда стыдился своего влечения к этому мужчине, забываясь в объятьях женщин. А когда дозрел до того, чтобы признаться, возник юный кореец и все испортил.
Ну, кто бы мог предположить, что хорошо известный ему одноклассник увлечется парнем? У этого человека, наверняка, и мыслей-то в ту сторону никогда не было. Он ухаживал за женщинами, спал с женщинами и вдруг запал на мужчину. Чудеса да и только.
В общем, юркий корейчик пожрал его первую и единственную любовь, переварил, а затем вышла она через всем известное место. Даже после того, как эта парочка по неизвестным причинам разбежалась, общение с бывшим одноклассником не особо-то клеилось. К тому же тот почти сразу обзавелся новой пассией, и думать забыл о том, чтобы поддерживать отношения со старым школьным другом.
Да только школьный друг не забыл его до сих пор.
— Точно так же, как ты умудряешься успешные операции проводить. В это сложно поверить, но против фактов не попрешь.
— Просто у меня золотые руки, — доктор придвинул к нему раскрытые ладони.
И не успел Миллер ответить, как эти же самые ладони оказались на груди его подчиненного.
— Я тут заметил, что у тебя грудные мышцы хорошо развиты. Качаешься?
— Иногда.
Докторишка водил по его груди и животу с таким бесстыдным упоением, что посетители не столь большого бара уже начали коситься. А этому большому псу хоть бы хны — сидит себе, в пустоту смотрит.
— До чего же ты аморфный, — не выдержал Фрэнсис, — если что-то не устраивает, просто убери его руки с себя!
— Кто тебе сказал, что ему не нравится? — Огрызнулся было доктор, однако всего через секунду на его лицо вернулась блаженное выражение. Умеет же этот засранец держать себя в руках. Почти никогда не идет на открытый конфликт, но вовсе не из-за страха — он-то уж точно не из пугливых.
В одно движение перехватив запястья, Бейкер водрузил чужие руки на стол, а затем перевел взгляд на доктора.
— Не место и не время демонстрировать мои грудные мышцы.
— Тогда… в более приватной обстановке?
— Возможно.
Их диалог был прерван громким фырканьем, после которого Фрэнсис вальяжно прислонился спиной к мягкому дивану, выпуская изо рта струю сигаретного дыма.
— Придурки.
Откровения
У него с самого начала не было выбора. Либо мафия, либо смерть, и возможно он выбрал смерть, если бы это не была смерть от тоски. Власть, деньги, влияние — все это слабый мотив, слишком несущественный для такого, как он. Играя свою роль, он никогда не забывал об истинной причине — о том, что заставило его переступить черту.
Преступный мир не перед каждым может открыть большие возможности, но он был из тех, кто умеет правильно использовать свои таланты. Потому-то в короткий срок подмял под себя возможных конкурентов и занял прочное место в семье. Из грязи в князи, не иначе.
А вперед его вела вовсе не жажда наживы. Обыкновенная месть, такое простое, многим понятное и невероятно сильное чувство. Он увяз в нем, не предпринимая попыток спастись, и совершенно ни о чем не жалея. Фрэнсис Миллер умел жить без сожалений, особенно без сожалений по отношению к самому себе.
Он засомневался лишь однажды, когда много лет назад по невероятной случайности попал в клинику, где работал тот человек. Бездумно поддался чувствам, захотел чего-то большего от жизни, нежели быть инструментом собственной мести. Но, увы, реальность на корню подрубила его порыв, доказывая, что кроме мести и жить-то незачем.
Так продолжалось до тех пор, пока не появился этот дурак и не начал совать нос, куда не следует. Юный телохранитель слишком благородный, слишком верный, чтобы оставаться в стороне от происходящего с его начальником. Он давно заметил, что кроме основных дел, Миллер ведет собственное расследование, используя ресурсы и связи мафии. Да и как не заметить, если почти всегда рядом?
— Доверяйте мне, босс.
— Вот еще, доверять такому идиоту.
Конечно, он доверял ему, да только посветить в свои дела, значит почти наверняка подставить под пулю. Подвергать его опасности хотелось меньше всего, ведь он…
Фрэнсис вздохнул. О чем он только что думал? Мысли неконтролируемо роятся в его голове и уже не первый раз он замечает, как эмоции по отношению к этому громиле переходят границы дозволенного, и порой выплескиваются наружу.
Очень плохо.
— Если с вами что-нибудь случится…
— Ничего со мной не случится.
Бейкер даже погрустнел. Одна из немногочисленных эмоций, которую не смог скрыть. Порой возникает вполне резонный вопрос — этот парень вообще что-то чувствует? Но ответ приходит незамедлительно — конечно же, чувствует, но слишком закрытый, чтобы откровенничать с кем-то. Слишком терпеливый и спокойный.
— Как твой отец?
Поднял голову внимательнейшим образом, вглядываясь в лицо.
— Мы не общаемся.
— Вот оно что. Скучаешь по нему?
— Не сказал бы.
— А как насчет матери?
— Умерла.
— Я бы сейчас мог сказать, что сочувствую, но правдой это не будет.
— Ничего страшного.
Фрэнсис лег на диван, что пересекал просторный кабинет головного офиса финансовой компании. Одна из дочерних организаций холдинга, президент которого подметил когда-то совсем юного мальчишку и взял его под крыло.
Глоток виски обжег горло, но на мгновение подарил теплое ощущение внутри, вызывая тем самым странную улыбку.
— Так уж вышло, что мафия приняла меня с распростёртыми объятиями. Как и тебя, наверное, однако мне повезло больше.
— Где сейчас ваша семья? — Вопрос был задан на пробу, скорее всего, он и сам не надеялся на ответ.
— Я из приюта.
— Извините.
— Но семья у меня все же была — приемная мать. Она погибла, когда я учился в выпускном классе. Что случилось с твоей матерью?
— Болезнь. Что случилось с вашей?
Миллер сделал неопределенный жест рукой.
— Подойди-ка, — когда его приказ был выполнен, он чуть приподнялся, освобождая место, — садись.
И стоило телохранителю усадить себя на мягкий диван, как, совершенно пренебрегая субординацией, к нему на колени лег собственный начальник. Словно кот, готовый вот-вот замурлыкать.
Судя по всему, от виски его таки разморило. Немудрено, он же в одиночку уже четверть бутылки выпил.
— Ее застрелили на кухне нашего дома. Я тогда был в школе и, наверное, это спасло мою задницу.
— Застрелили?
— Ага. Веришь, нет — обычную служащую обычной компании.
— Это было ограбление?
— Нет, но они что-то искали. И я должен выяснить, что именно.
Слегка приподняв голову, он выпил еще, потом еще и еще.
— Поэтому вы оказались в мафии?
— Эй, имеешь что-то против мафии?
В ответ только молчание.
— Имеешь, значит. Но это ненадолго. У всех есть свой прейскурант, знаешь ли. Вот скажи мне, сколько ты стоишь? Раз не свалил, пока была возможность, выходит, ты чего-то ждешь.
— Деньги меня не интересуют.
— Всех интересуют мои деньги.
— Не меня.
Сделав долгий глоток, Фрэнсис отставил стакан, прислонился затылком к брюкам подчиненного, и на несколько мгновений закрыл глаза. Голова начинала кружиться, а тело невольно расслабляться.
— И чего же, в таком случае, ты от меня хочешь?
— Я просто хочу быть с вами, это настолько необычно?
— В общем-то, да.
Он едва заметно вздрогнул от прикосновения прохладной ладони ко лбу.
— У вас жар. Вы простужены?
Легкая полуулыбка.
— Я не поэтому такой горячий, — вытянув руку, Миллер дотронулся до собственного паха, сквозь дорогую ткань, ощущая эрекцию. Он водил вверх-вниз, не снимая брюк, пока его запястье не оказалось перехваченным.
Надо же, настолько забылся, что почти подрочил при этом парне.
— Что, хочешь мне помочь? — Это должно было отпугнуть его, однако…
Однако произвело совершенно обратный эффект. Бейкер действительно прикоснулся к нему, сначала осторожно, на проверку ощупывая тонкими пальцами, а затем — другой рукой раздвигая ноги, подогнутые в коленях — поглаживая ладонью.
Первоначальное оцепенение сменилось волной куда большего возбуждения и, действуя исключительно на инстинктах, Фрэнсис расстегнул ремень, позволяя чужой руке проникнуть под ткань брюк. Через пару секунд эти самые брюки оказались стянуты вниз, едва ли не до щиколоток, а еще через мгновение Дэвид высвободил жадный, эрегированный член. Когда он коснулся его, Миллер дернулся, пропуская через тело странный разряд и испытывая слишком противоречивые чувства для того, кто привык получать удовольствие в любых его проявлениях. Острые ощущения смешались в один термоядерный коктейль, и если умом он понимал, что достаточно одного слова и Бейкер остановится, что так нужно сделать, что так будет правильно, то чувства уже высекли ту искру, которая полыхнула внутри, заставив забыть обо всем на свете. Было слишком хорошо, сладко — остановить его сейчас значило бы почти то же самое, что перекрыть самому себе кислород.
Из-за скользящих движений ладони член ныл и пульсировал, а рваное, горячее дыхание смешивалось с тихими стонами наслаждения. Темп нарастал, плоть обжигало кипятком, пока, наконец, тело не начало подрагивать в конвульсиях яркого оргазма, от которого потемнело в глазах. Фрэнсис до крови прикусил нижнюю губу, изливаясь в чужую руку вязкой спермой, и вся вселенная словно растворилась…
Следующие минуты ушли на то, чтобы отдышаться, а после он приоткрыл глаза, осматривая по-прежнему невозмутимое лицо. Силком заставил себя приподняться, давая возможность телохранителю встать.
— Салфетки в столе, оботри руки. А лучше помой.
— Слушаюсь.
— Постой.
Стоило Бейкеру подняться, как его основная «проблема» стала видна и понятна. И как он раньше не дог