Глава 10. Закат и рассвет. 6 глава




Короткий брошенный взгляд был таким же безучастно приветливым и учтивым. К ним что, сюда каждый день гости шляются? — с привычным раздражением подумал Снейп.

На широких ступенях крыльца топталась девчонка с палочкой в вытянутой руке. Хмуря светлые брови, она сосредоточенно бормотала заклинания, сгребающие мусор в аккуратные кучки. Когда она обернулась, Северус узнал Маргарет Уилкс — глупышку, первой повесившуюся на шею Поттеру в качестве потенциального ученика и потянувшую за собой десятки других магов.

А может, и сотни. Снейп только сейчас понял, что даже примерно не представляет, сколько существ обитает здесь, в этом замке. Под этим пресловутым поттеровским крылышком.

Маргарет почему-то смутилась и, кивнув профессору, бросила куда-то влево странный сочувственно-понимающий взгляд. Северус невольно обернулся — и задохнулся, почувствовав, как земля, качнувшись, стремительно уходит из-под ног.

Прямо на него смотрели знакомые до боли пронзительно-синие глаза. Их обладатель сидел на невысоком, фута в три, постаменте, согнув одну ногу в колене и поджав под себя другую, вцепившись побелевшими тонкими пальцами в мрамор, напряженно наклонившись вперед. Губы едва шевелились, будто мальчик пытался что-то сказать — и не мог произнести ни слова.

— Северус! — как сквозь толщу ваты услышал Снейп чей-то голос из-за спины. — Мерлин, Северус!

Настойчивые руки ухватили его за локоть, развернули — Снейп машинально оглянулся через плечо, снова ловя беспомощный и какой-то отчаянный взгляд синих глаз. А потом, осознав, что на нем едва не висят, рывком освободился от нежданной хватки и, глядя в возбужденное, радостное лицо Гарри Поттера, впервые за последние годы поймал себя на отчетливом и ярком желании размахнуться — и вколотить ему очки между глаз.

Ни за что, просто так. Ни за что.

За все.

 

* * *

 

Даже полупустая гостиная почему-то всегда вызывала ощущение негромко, на одной ноте бурлящей толпы. Дэнни почти успел привыкнуть к мысли, что здесь, дома — в Уоткинс-Холле, — он не остается один никогда, даже если забьется в уголок собственной спальни, завесив окна и закрыв двери на все замки. И подозревал, что это слабо зависит от того, останется ли он здесь навсегда или когда-нибудь сможет уехать.

Что-то незримое, неощутимое присутствовало рядом с ним постоянно, пробиваясь через любые заслоны, будоража кровь до дрожи в кончиках пальцев — как неясное, не формулируемое словами предчувствие, как безрадостное, но неотвратимое предвкушение. Как нависшая над ним горькая, раздражающая и пугающая предопределенность.

Мисс Луна на все сбивчивые попытки рассказать, что не так, не выдав при этом бездны собственного страха, только грустно улыбалась, трепала его по вихрам и просила «держаться», туманно намекая на некое «большое будущее», для Дэнни пока совершенно абстрактное.

Не то чтобы он не верил в то, что — возможно — случится когда-то. Он отчаянно хотел настоящего — мирных снов, почти забытого уже ощущения правильности, покоя и тихой гармонии с окружающим миром, ускользнувших из пальцев еще полтора года назад. Гармония треснула и осыпалась шуршащими осколками, когда Дэнни нечаянно заглянул в горящие глаза взбешенного Льюиса — и увидел там больше, чем когда-либо жаждал узнать о чужой душе.

Во всем, что касалось жизни и смерти, Льюис был храбр и щедр — но его взгляд сказал, что он так и не смог решиться хоть на один шаг навстречу тому, в чем нуждался. Ему было проще убить человека, чем собственный страх. И, стоя над могилой огненного мага три дня спустя, Дэнни пытался избавиться от пугающей мысли, что, кажется, мог бы все это остановить… если бы чуть больше верил в себя. Если бы не боялся сам — быть собой.

Потому что Маргарет тоже плакала — единственная из всех. Остальные ошарашенно осмысливали произошедшее и шушукались по вечерам, обмениваясь пугающими подробностями, а Дэнни слушал все это — и знал, что теплым сентябрьским вечером на холмах Уоткинс-Холла появилось две могилы, а не одна. Просто второй никто не заметил, потому что тень Маргарет все еще здесь.

Девушки, которой он, наверное, мог бы помочь — если бы вмешался в происходящее вовремя. Если бы не прикрывался перед самим собой малодушной мыслью, что его не касаются чьи-то проблемы и чья-то трусость.

Мысль пугала до холодной испарины — а после каждого разговора с мисс Луной выкристаллизовывалась в тяжесть и горечь ощущения, что верных ответов не так уж и много. Его учитель не видела в смерти трагедии — она видела знаки, и Дэнни тоже постепенно привыкал к тому, что смерть Льюиса — не его вина, а его предупреждение. Никто не имеет права вмешиваться в чужую жизнь, брать на себя смелость ломать чужие устои и вытряхивать наружу чужую боль, переплавляя ее в осознание, в воспоминание, в новую веру. Никто не имеет права.

Но водный маг — возможно — должен.

Каждый раз, когда эта мысль подбиралась поближе, Дэнни пугался до звона в ушах — но он больше нигде не мог спрятаться от нарастающей какофонии неосязаемого, почти неощутимого и совершенно непереводимого в слова невнятного потока кружащих рядом эмоций.

Я не понимаю! — хотелось закричать ему временами прямо в чье-то лицо. Я ничего не понимаю, я только чувствую! Что вы все от меня хотите?!..

Иногда он срывался, и тогда приходила мисс Панси, рядом с которой почему-то все мелкое начинало выглядеть мелким, важное — важным, а решения формулировались легко и естественно.

Иногда Дэнни завидовал мисс Луне так, что обижался до слез на весь мир, включая собственную стихию. Впрочем, в другие моменты он жалел себя до того же самого.

И никогда не мог понять — это все так мучаются или он один такой глупый, что вечно усложняет простое?..

На этот вопрос лица упрямо не давали ответов. Отстраненность, сдержанность, показное легкомыслие или, наоборот, демонстративная вдумчивость — привычный фасад стихийных магов. Временами Дэнни переставал понимать — чем, в таком случае, они отличаются от людей? Те же тоже постоянно что-нибудь прячут.

Уж лучше бы я был человеком, с тоской думал он, глядя в окно. По крайней мере, я бы никому ничего не был должен…

— А это наша гостиная! — донесся до него снисходительный голос Мелл. — Точнее, это просто зал, но всем почему-то нравится считать его общей комнатой для сборов и отдыха. Если вам вдруг захочется убедиться, что в этом замке полно других магов, просто зайдите сюда перед сном — тут постоянно кто-нибудь топчется.

Дэнни невольно фыркнул и обернулся — Мелани стояла в дверях, сложив на груди руки, и скептически оглядывала расползшийся по углам народ. Рядом с ней с абсолютно тем же выражением лица замер мужчина лет сорока — Дэнни едва не сверзился с подоконника от удивления, когда осознал, что он и впрямь вдвое старше Мелл. Магов такого возраста здесь еще не было, и мальчик давно уже тихо подозревал, что их попросту не бывает.

Разговоры мгновенно стихли — теперь все с интересом рассматривали новичка. Точнее, двоих — за спиной мужчины обнаружился рыжеватый парень с настолько лихорадочно бегающими глазами, что создавалось ощущение, будто мир проносится перед ним с бешеной скоростью, и он все время боится что-нибудь в нем пропустить.

— Кристиан Эббинс, — коротко сообщила Мелл, представляя мужчину. — И Шон Миллз, — легкий кивок в сторону парня.

Дина тут же выдала томный оценивающий взгляд из-под угольно-черной челки, от чего Шон слегка смутился и с вызовом выпятил подбородок, а Фил закатил глаза и фыркнул, толкая девушку локтем в бок.

— Так это про тебя весь день говорят, что ты мистера Уоткинса разговорил? — с интересом протянул Брайан.

Он лежал прямо на ковре у камина, закинув руки за голову, и уже с полчаса, если Дэнни не изменяла память, сосредоточенно рассматривал потолок.

У Шона загорелись глаза.

— Так это и есть мистер Уоткинс? — выдохнул он. — В честь него школу назвали?

— В честь него, скорее, назвали замок, — задумчиво хмыкнул Брайан. — Он же герой войны, магами на блокадах руководил…

— Не слушай ты его, — процедил, отрываясь от шахматной доски, Натан. — Просто Джерри Уоткинс был другом Гарри Поттера, вот его и увековечили. А мертвых героев войны и без него, как гиппогрифов нерезаных. На каждого памятников не наставишься.

Кристиан — и Мелл — так и стояли в дверях, словно пытаясь слиться со стенами. Мелани привычно наблюдала, мужчина вслушивался со странной смесью отрицания и интереса. Будто имел какое-то свое, отличное от других, мнение — и вовсе не желал им делиться, а здесь всего лишь собирал дополнительную информацию.

Дэнни всегда восхищала чужая структурированность и умение сперва думать, а потом говорить.

Шон тем временем, заложив руки в карманы и умудряясь почти незаметно передвигаться по комнате, уже вовсю обшаривал взглядом книжные полки.

— А почему тогда мистер Поттер так удивился, когда он мне ответил? — спросил он, между делом водя пальцем по корешкам книг, но сохраняя при этом заинтересованное разговором лицо.

Да и не только лицо, смутно подумал Дэнни. Парень определенно не гнушался распараллеливать внимание, причем делал это настолько спокойно и привычно, что Дэнни медленно холодел от мысли, что наконец-то наткнулся на того, кто умеет наводить в своей голове полный порядок. И даже, возможно, сумеет этому научить — если его, конечно, как следует попросить.

— Джеральд мало с кем разговаривает, — негромко заметил сидящий напротив Натана Доминик. — Честно говоря, вообще ни с кем почти не разговаривает. А с Гарри Поттером — так уж точно.

Шон даже отвлекся от полки.

— Почему? — удивленно спросил он.

Дом пожал плечами и передвинул шахматную фигуру.

— А что ты вообще обо всем этом слышал? — поинтересовался он. — Джеральд умер у него на руках. Я сам видел.

Дэнни прикусил губу. Зачем говорить об этом с кем-то, кто всего лишь заинтересовался любопытной историей? Как будто что-то личное перед первым же незнакомцем вытряхивать…

— И что? — не понял Шон.

— То, — хмуро отрезал Доминик, глядя на доску. — Если бы я из-за тебя умер, я бы с тобой тоже потом даже в виде проекции не разговаривал.

Сидящая в кресле Энни презрительно фыркнула и отставила высокий серебристый кубок, из которого что-то потягивала.

— Учитель не может ошибаться, — недовольно проговорила она. — Так что ты, Дом, когда тебе снова покажется, что он делает глупость, лучше напоминай себе про все предыдущие разы. Как в итоге выяснялось, что идиотом был именно ты.

— Учитель — такой же маг, как и мы, — напряженно сказал Дом. — Он не идеален и видит не больше других.

Энни закатила глаза. Натан почему-то поежился.

— Н-ну… — неразборчиво пробормотал он, запуская пальцы в волосы.

Дина под шумок забрала с подлокотника кресла кубок, не переставая буравить Шона изучающим взглядом.

— Это мое! — возмутилась Энни.

— Пьянству — бой, — меланхолично сообщил потолку Брайан. — Тем более женскому.

Фил молча вытащил палочку и наколдовал Дине еще одну емкость, возвращая кубок владелице.

— Так здесь что, пить разрешается? — изумился Шон. — Это разве правилами не запрещено?

Маги покатились со смеху. Даже Мелл снисходительно улыбнулась.

— Здесь нет правил, Шон, — негромко проговорила Дина, делая глоток.

— Кроме тех, которые есть, — усмехаясь, добавил Доминик. — Но эти уж точно не обойдешь. А так — полная свобода.

— А конкретнее? — внезапно подал голос Кристиан.

Голос Дэнни не понравился. Сухой и какой-то скрипучий, как песок на зубах.

Дом пожал плечами и покосился на Мелани — та демонстративно молчала, изогнув бровь. Сам выкручивайся, отчетливо прочитал на ее лице Дэнни.

— Конкретнее… — вздохнул Доминик. — Номер один — нельзя отказываться выполнять требования учителя, и номер два — идти против своей природы. За это от занятий отстраняют. Но можно вообще на занятия не ходить, и тогда номер один отменяется.

Мужчина ошеломленно моргнул.

— То есть — дать, к примеру, вам, юноша, прямо сейчас по шее я тоже могу? — спокойно уточнил он.

Доминик улыбнулся.

— Можете, можете, — проворчал Натан. — Только учителя через минуту здесь нарисуются, и ваше счастье, если это будет мистер Драко с кем-то из мисс. Потому что после мистера Гарри от вас мокрого места не останется.

— И как это вяжется с формальным отсутствием правил?

— Хороший стихийный маг, — скучающе протянула Дина, — обязан сохранять внутреннюю честность, выдержанность и верность своей природе. Экспеллиармус! — почти не меняя тона, добавила она, вытянув вперед палочку. — Вот видите, вы — земной маг, значит, агрессия вам вообще не свойственна, а свойственен аналитический подход и стремление к порядку, так что драки точно против вашей природы, — закончила она, глядя в оторопевшее от такой наглости лицо Кристиана.

— А Крис ему и без агрессии по шее может, — подсказал Шон, переводя возбужденный взгляд с наставника на девушку и обратно. — В исследовательских целях исключительно.

Определенно, такая способность его восхищала. Да его вообще этот Эббинс целиком восхищает, вдруг понял Дэнни. Причем, похоже, что это даже взаимно…

— Тогда мистер Гарри прижмет его к стенке и поинтересуется, что там у него за исследования, почему они ему так важны, почему он докопался именно до Доминика и какие внутренние противоречия не дают ему спокойно жить без того, чтобы нарушать чужое личное пространство физическим воздействием, — хмуро сказал Натан. — Не рекомендую, в общем. Стихийный маг внутренне честен, а, значит, все свои противоречия либо решает сам, либо просит о помощи — хоть учителей, хоть других магов, за все остальное ему самому… по шее дадут. А мистера Гарри так просто лучше не злить…

Эббинс сосредоточенно переваривал информацию.

— Что ж, действительно, раз он управляет школой… — процедил он наконец. — Надо же ему как-то авторитет поддерживать…

Дэнни не удержался от улыбки. Дина тоже прыснула — Филипп привычным жестом подхватил ее покачнувшийся кубок.

— Он не управляет школой, — мягко возразила Энни и задумалась, подыскивая слова: — он просто…

— …Держит ее в кулаке, — насмешливо закончил за нее Брайан.

— В общем, лучше не попадаться, — резюмировал Доминик. — В гневе он беспощаден, а гнев у него, знаете, явление такое, спонтанное и неуправляемое…

— А вот мистер Драко, к примеру, вообще через раз прощает, — подала голос молчавшая доселе Лорин. — Хотя по мне так — если виноват, легче выволочку вытерпеть, чем когда он тебе просто молча в глаза смотрит…

— Он что, тоже воздушный? — спросил Шон.

— Тебе понравится, — ухмыльнулась девушка. — Не знаю, как там у огненных, но наш учитель за нас головы своими руками открутит, если будет нужно. За любого из нас.

Дэнни возмущенно охнул и даже открыл было рот, но вклиниться не успел.

— А по-моему, он поверхностный и все ему поровну! — выпалила Дина. — Вот мисс Луна…

— Так, стоп!.. — одновременно рявкнули Натан и Мелани, переглянулись, и Мелл закончила уже одна: — Опять двадцать пять — чей учитель лучше? Все, закрыли тему.

Дина недовольно засопела, уткнувшись в бокал.

— Вы, Кристиан, лучше займитесь исследованием тенденций алкоголизма среди водных магов женского пола, — посоветовал Дом, бросая на нее осуждающий взгляд. — Это безопаснее и не повредит вашей сущности.

— Для вас — мистер Эббинс, молодой человек, — скрипуче поправил мужчина.

— Для меня как раз — Кристиан, — уже без улыбки возразил Доминик. — Для самого себя можете быть кем угодно, а мне удобнее — так. Привыкайте.

— И не забудьте, что мистеру Гарри очень не понравится, если вы позволите себе раздражение, не разобравшись в его причинах, — перебил собравшегося было возмутиться Эббинса Натан.

Кристиан замолчал, но выражение его лица Дэнни не понравилось совершенно. Он и сам не понял до конца, почему.

Шон уже успел усесться на полу рядом со снова уткнувшейся в чтение Лорин, видимо, распознав в ней воздушного мага, и теперь пытался снова привлечь ее внимание.

— Так здесь что, по кланам занятия проходят? — потеребил он девушку за плечо.

— Не-а, — отозвалась та, захлопывая книгу. — Какие-то проводит маг твоей стихии, какие-то — родственной. Какие-то — маг стихии противостояния, то есть, в нашем случае — мисс Луна…

— И еще есть смешанные группы, — сумрачно добавил Брайан. — Но тебя туда не возьмут — по крайней мере, не в первый год. Что для тебя только к лучшему, потому что там — сплошное дерьмо.

По лицу Шона скользнул помноженный на неудовольствие интерес.

— Это его просто с занятий вышибли, — хмыкнула Лорин. — Оттуда всех хоть по разу да вышибают.

— За что? — не понял Шон.

— За отказ выполнять требования учителя, — пожала плечами девушка. — Смешанные группы только мистер Гарри и мисс Луна ведут, а они оба — натуры эмоциональные, пока все из тебя не выдавят, в покое не оставят…

Она помрачнела, и Дэнни невольно вспомнил ее истерику на уроке три недели назад, когда обсуждали политику Министерства. Сейчас Лорин оставался еще почти месяц до возвращения на занятия.

— Погоди, я не понял, — поморщился Шон. — Если стихийный маг и без того обязан быть внутренне честным и все свои проблемы сам разбирать — зачем тогда на него давить? Чего выдавливать-то?

— Это тебе только кажется, что ты честный, — мрачно сообщила Энни, оценивающе разглядывая свой кубок. — Как до реальных вопросов доходит, столько всего в себе обнаружить можно… интересного… А мистер Гарри считает, что маг не имеет права на пробелы в личной этике. Что никакая ситуация в идеале не должна вызывать у него этических заморочек. Он это называет «целостность восприятия».

— И что, и домашние задания есть? — помолчав, обалдело уточнил Шон.

Энни усмехнулась и, взмахнув палочкой, снова наполнила кубок.

— Не то слово, — процедила она, утыкаясь в него носом. — Выдадут ситуацию в мысливе, и разбирай ее до следующего занятия по косточкам… Еще б ладно — что банальное. У мистера Гарри, знаешь ли, веселое прошлое было — оттуда до посинения можно этически неоднозначные задачки вытаскивать…

Шон откинулся затылком на стену и, наконец, замолчал.

— Да кажутся они только неоднозначными, — бросил сквозь зубы снова склонившийся над шахматной доской Доминик. — У всего есть простой ответ, вообще-то. Если самого себя не накручивать.

— Ага, вот как с проекцией Джеральда, — насмешливо протянула Энни. — Болван ты, Дом, вот что я тебе скажу. Если учителя ставят кому-то памятник, значит, они очень любили этого человека — и нуждаются в нем до сих пор. Так, как ты, вертихвост, себе и представить не можешь. Они же не люди, чтобы собственное чувство вины увековечивать.

— Ты просто не видела, как он умер, Энн, — без улыбки сказал Доминик.

— Ну и что? Я делаю выводы из того, что…

— А как он умер? — снова поднял голову Шон.

Дом усмехнулся и потер лоб.

— Честно говоря, мне было страшно. Хотя я просто стоял и смотрел.

— Мне тоже, — чуть слышно добавил Филипп, и, поймав вопросительный взгляд Шона, покачал головой. — Нет. Я потом расскажу — если хочешь. Когда напьюсь.

— Дурной пример заразителен… — буркнул Натан, покосившись на кубок в руках Дины.

— А ты никогда всерьез не задумывался, почему водные маги пьют? — в упор спросил у него Фил. — Ты же типа умный у нас. Вот и проанализируй, каково с такими качествами, да еще и женщине, жить с тем, с чем она живет. А когда по итогам будешь решать, какой высоты мисс Луне памятник прижизненный ставить за то, что она делает и какая она — при ее-то уровне эмпатии — можешь приходить за советом. У меня пара соображений найдется.

— Она такая, потому что у нее мистер Драко есть, — заметила Лорин. — И мисс Панси.

— Так они все-таки парами живут? — не выдержал Кристиан. — Мне сразу показалось, что Поттер и эта Панси…

На него одновременно устремилось полтора десятка сочувственных взглядов.

— Не-а, не поймете, — помолчав, с сожалением констатировала Дина. — Лучше просто в голову не берите. Куда вам пока что — в их отношениях разбираться…

За что Дэнни, несмотря ни на что, все-таки любил здешних магов — так это за то, что в некоторых вопросах они отличались потрясающим единодушием.

Как раз в тех, где оно того стоило.

 

* * *

 

Гарри давно забыл, что такое растерянность — настоящая, правильная, как у людей. Он не ожидал, что, ежедневно слушая дебаты учеников, разбирая чужие свары, принимая жесткие и порой непопулярные решения, как-то незаметно отвыкнет удивляться. Изумляться до ледяных иголочек в кончиках пальцев, до разрывающего грудь вдоха, до внезапно качнувшейся и уходящей из-под ног земли.

Мерлин, в мире должны быть вещи, которые никогда не меняются! Хоть что-то, о чем всегда можно будет сказать — это так, и всегда было только так, и таким будет завтра.

Тот Северус, которого Гарри видел в последний раз, стоя на коленях под проливным дождем и прижимая к себе тело Джерри — тот самый, что сохранил сдержанный тон даже тогда, глядя в распахнутые мертвые глаза мальчишки — не мог быть тем магом, что едва не разнес час назад крыльцо замка.

Нет, Снейп имел право выйти из себя — ну, то есть, при некоторой доле воображения Гарри мог представить его взбешенным. Снейп мог даже кричать, мог отбрасывать эту свою вечную сдержанность, одним выдохом, одной пронзительной яростью превращая окружающее пространство в пылающий ад… В бою, например. Там, где это было бы осмысленно и оправданно — как жертва, как последовательное, обдуманное решение.

Но не посреди двора и толпы подростков — просто так, без причины, без разума, без рассудительных «почему»! Просто сорваться, как малолетний маг-неофит!

В какую-то секунду Гарри был почти уверен, что сошел с ума. В реальном мире не бывает профессора Снейпа, чья костлявая рука без слов вцепляется тебе в горло, не бывает побелевших губ, и беззвучного шепота, и глаз, в которых бушует черное пламя.

И охватывающего все тело пронизывающего жара — того самого, который случается всего один раз. Если не успеть остановить.

Гарри успел — и до сих пор не мог понять, как именно. Потрясение было таким, что он, кажется, на пару драгоценных мгновений вообще врос ногами в землю, забыв, как дышать, и только безмолвно смотрел на Снейпа вытаращенными глазами.

Потом был испуганный вопль Натана — ближайшего из находившихся там земных магов — и время снова понеслось вперед. Вот только сознание Гарри, похоже, так и осталось стоять на крыльце Уоткинс-Холла, обалделое, с одной и той же, стучащей в висках по кругу, мыслью — что это? Что это?..

Естественно, Северус ничего не захотел объяснять. Даже сейчас, когда они оба, наконец, уже могли бы поговорить спокойно, он просто сидел в кресле, откинув голову, и бездумно смотрел в никуда.

Гарри его даже почти понимал — опустошение после такого срыва просто неминуемо должно было накатить. У них обоих. Наверное, поэтому он сам никак не мог заставить себя почувствовать хоть что-нибудь, что отогнало бы в сторону застывшее внутри чертово изумление.

Малфой молча подал Снейпу кубок — тот взял, хотя пить не стал. Просто поставил рядом. Но это уже что-то — хоть реагирует…

— Что это было, Северус? — без экивоков и предисловий в лоб спросил Драко.

Тот в ответ только просверлил его усталым и одновременно напряженным взглядом, по-прежнему прислоняясь затылком к спинке кресла.

— Выхлоп это был, — с неожиданной злостью ответил за него Гарри. — Стихийный выхлоп. Ты же сам все видел, зуб даю.

Драко невозмутимо кивнул. Естественно, он все видел. Эта бестия вездесуща — и какая разница, что в это время Малфой вел занятия в другом крыле замка? Ему ничего не стоит мгновенно переместиться. Куда быстрее, чем при аппарации.

Гарри поймал себя на том, что злится и на него тоже. И уже вообще не понимает, за что именно.

Драко молча протянул ему второй кубок.

— Успокаивайся, — коротко посоветовал он, пряча на дне глаз привычную тень тревоги. — Вас двоих точно хватит, чтобы здесь даже камней не осталось.

Тут же стало до тошноты неловко за собственную горячность. Я просто устал, мрачно подумал Гарри, отпивая вино — судя по привкусу, Малфой туда еще и успокоительное зелье добавил…

— Профессор, мы звали вас сюда три с лишним года — может, вы все-таки скажете, что вас, наконец, привело? — не сдержавшись, напряженно поинтересовалась Панси. — Что случилось?

Снейп бросил на нее утомленный тяжелый взгляд.

— Соскучился, — негромко проговорил он. — Имею право.

Луна подавилась смешком. Гарри выронил кубок, поймав его над самым полом и расплескав половину.

— Северус, а серьезно? — со вздохом спросил Драко. — Ты бы не пришел просто так.

Снейп невозмутимо хмыкнул.

— Да, я долго собирался, — почти сочувственно согласился он. — Ты так привык меня ждать, что уже не рад дождаться?

Гарри еще раз задумался, не подменил ли кто-нибудь профессора по дороге. В кресле перед ним сидела сволочь, и эта сволочь, едва не спалив школу и не покончив таким образом и с собой тоже, теперь издевалась над ними. Разве что не хихикала.

Не то чтобы Снейп никогда не был сволочью — просто два последних события между собой никак не увязывались.

Может, он там рехнулся за три года, в резервации своей? — мелькнула обеспокоенная мысль.

Судя по лицу Малфоя, он размышлял примерно о том же.

— Расскажите, что ли, как жизнь, — устало предложил Северус, отставляя свой кубок и по-прежнему не отрывая затылка от спинки кресла. — Что нового происходит. Или что не происходит.

В глазах Драко промелькнула тень понимания. Даже не догадка — тень. А еще от Луны почему-то все ощутимее веяло тревогой и сочувствием, только Гарри никак не мог разобрать, к кому именно.

— Да ничего, в целом, нового, — светски обронила Панси, едва не вжимая профессора взглядом в многострадальное кресло. — Новички прибывают, старички дерутся. После Льюиса так до сих пор никто и не умер. Вас что-то конкретное интересует?

— Как исследования? — столь же вежливо осведомился Снейп. — Раскопали что-нибудь новое?

— Да куда уж там, — протянул Малфой в тон им обоим. — Только-только додумались, что наблюдения надо за парами вести, а не за магами-одиночками.

Гарри поймал себя на совершенно отчетливом ощущении, что рехнулся не только Северус. Мир вообще, вероятно, рехнулся — весь. Или просто он сам сошел с ума еще во дворе, и теперь ему мерещится эта сюрреалистическая беседа, и это вино, и ломота в висках.

— И где пары берете? — бровь Снейпа изогнулась так привычно, что Гарри невольно выдохнул.

Это Северус — так точно больше никто не умеет. А, значит, все вокруг — настоящее.

Кажется, я пьян с пары глотков, равнодушно пришла следующая мысль. С чего бы это.

Драко выразительно промолчал. Панси рассматривала потолок. Лавгуд вообще почти слилась с портьерой — и иррационально Гарри ее почти понимал. Снейп и впрямь сейчас был непредсказуем, как дремлющий вулкан.

— Сколько человек находится в замке? — отстраненно уточнил профессор.

Теперь он тоже разглядывал потолок, и Паркинсон это почему-то смутило, вынудив вновь посмотреть на него в упор.

— Северус, перестань, — поморщился Драко. — Только контролируя инициацию, можно понять ее приро…

— Инициацию нельзя контролировать! — без перехода рявкнул Снейп. — Невозможно! О чем вы только думаете!

Теперь его глаза уже не казались пустыми.

— Тебе три года не было дела до того, о чем мы думаем, — сумрачно процедил Малфой, выдерживая его взгляд. — Если тебе есть, что сказать — говори. Но я не школьник, чтобы ты требовал от меня отчета.

Северус медленно встал, и Гарри невпопад подумал, что он по-прежнему выше Драко. Когда поднимает голову и смотрит — вот так.

А еще — что Малфой, кажется, перегибает палку. Все-таки наставник навсегда, похоже, останется для него пунктиком. И это грустно. Отчасти.

— Я и не требую, — со спокойствием, всегда настораживавшим Поттера сильнее, чем крик, заговорил Снейп. — Я интересуюсь, когда у тебя включатся мозги. Видишь ли, я был деканом Слизерина и семь лет тебя, кажется, даже воспитывал. И мне всегда странно видеть, когда мозги вдруг пропадают у моих бывших студентов. Как класс, будто и не существовало.

— Вы сейчас путаете разумность и инстинкт самосохранения, профессор, — заметила Панси. — Вот он у нас — с вашей точки зрения — и впрямь выключился. Но дальше двигаться невозможно, если продолжать бояться.

— Где вы берете людей? — повернувшись к ней, холодно поинтересовался Снейп.

Паркинсон улыбнулась — Гарри точно знал, что нарочно, потому что Снейпа это всегда раздражало. Выдохнув, повторил про себя, что ей сейчас даже подзатыльник так запросто не отвесишь. Даже словами. Чертова ведьма.

— Где приходится, — ответил за нее Драко. — Ты допрос нам пришел устраивать?

Во взгляде Северуса ясно читалась горечь. И досада — на самого себя, может быть, за то, что вообще появился здесь. Причины Гарри не понял.

— Я просто пришел, — ухмыльнулся Снейп. — Что я, к воспитаннику зайти не могу?

Рассердился — это Гарри и Луна констатировали одновременно. Ну и вот что он, спрашивается, мог успеть услышать сейчас, чтобы так вставать в позу?

— Останешься на пару дней? — любезно предложил Драко.

Точно, что — слизеринец, мрачно подумал Гарри. Ничем это из них никогда не выведешь. Издеваться-то в ответ зачем? Можно подумать, Снейп когда-нибудь…

— Да, пожалуй, останусь, — вежливо согласился профессор. — Свободная комната в вашем притоне юности, надеюсь, найдется?



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-12-29 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: