Всю дорогу Себастиан пытался меня разговорить. Но, его слова бесследно утопали в хитросплетениях моих мыслей. Я вздрагивала от любого, даже самого еле ощутимого, дуновения ветерка. Было трудно сдерживать поток злобы, смешавшейся с обидой и горечью.
— Мне остаться с тобой? — спросил Себастиан, когда мы остановились у высоких дверей в дом Бобби. Я нервно копошилась в сумке: искала ключи.
— Нет, спасибо, ты и так много сделал, — к моему удивлению, мой голос звучал спокойно.
Он не стал отвечать. Недовольно что-то пробурчав себе под нос, зашагал обратно к своей машине. Только и было слышно урчание мотора, а потом машина сорвалась с места навстречу горизонту.
Отыскав ключи, я отворила двери и на негнущихся ногах переступила через порог. Зайти дальше коридора не удалось. Меня, будто сломало. Пополам. Боль сразила собой каждую частичку тела. Хотелось кричать. Только, стоило раскрыть уста, как вместо желанного крика, легкие вхолостую вышвыривают безучастный воздух. Не могу и не имею право.
Словно во сне, окутанная туманом реальность, растворялась в потоке мыслей. Я отшвырнула сумку, уперлась спиной в стену, но не смогла сделать даже самый крошечный шаг, когда безумная тяжесть заставила обессиленно осесть на пол. Глаза, как стеклянные. Картинка разбита. Я делаю, почти конвульсивный вдох и замираю.
Поганая черная туча, наконец, разразилась грозой.
Будто вся тяжесть мира обрушилась мне на плечи, лавина проблем накрыла меня с головой, и я громко, оглушительно, разрыдалась.
Обхватив руками колени, я плакала в голос и раскачивалась из стороны в сторону в такт своим рыданиям. Никогда не думала, что во мне накопилось столько слез.
«Мама…»
Словно картинки в стремительном калейдоскопе, перед взором раскрывались воспоминания.
То, что с ней произошло… это моя вина. Будь я сильнее, будь умнее и в сотни раз проворнее, ей бы не пришлось пройти через это.
Моя вина.
Мой эгоизм разрушил ей жизнь. Я превратила ее в монстра, даже не задумываясь над тем, что ей это вовсе не нужно было. Хваленая вечность никогда не сможет заменить единую, насыщенную радостью, человеческую жизнь.
А я… так просто… без колебаний… отняла у нее самое ценное, то, что когда-то она подарила мне — жизнь.
Я так ревела, что даже не услышала, как кто-то подошел ко мне, и очнулась лишь тогда, когда тяжелая тень нависла сверху, словно желая поглотить. Отчего-то тело разбила дрожь. Повеяло холодом.
«Черт, просила же оставить меня в покое! Неужели трудно?»
Я подняла голову, вытерла слезы и посмотрела на человека, который так бесцеремонно зашел в мой дом (В мой, ага, три «ха-ха», четыре раза!).
Навстречу мне, оставляя вмятины в протоптанном полу, надвигался древний викинг. В такт тяжелым шагам, колыхались рыжие косички. И я бы с удовольствием посмеялась над столь изысканной прической, если бы сейчас эта гора мышц не надвигалась на меня в желании растоптать, что так отчётливо отразилось на его лице.
Гулливер сбросил мантию, открыв взору доспехи, покрывавшие могучий торс, но оставляя открытыми руки и ноги, что сильно удивило.
— Ты получила мой подарок? — на лице, от чего-то, столь знакомого, появился оскал.
Я обомлела. Весь воздух, в одно мгновение, будто вышибло из лёгких. Горящие огнём, янтарные глаза, смотрели сверху вниз оценивающе. Словно, он искал ответы, а когда нашёл, довольно протянул:
— Получила.
Мужчина опустился на согнутых коленях. Тут, до меня дошло, что я не могу даже шелохнуться. И вовсе не от страха перед незванным гостем. Как будто кто-то старательно сковал мою плоть тяжелыми цепями.
— Кто ты? — процедила сквозь зубы.
— А ты меня не помнишь? — Насмешливо хохотнул рыжий громила, вглядываясь в мои глаза. Но улыбка быстро сползла с лица Гулливера, когда мне удалось шелохнуться. Громила нахмурился, поджал губы и сузив глаза, холодно заговорил: — Как жаль, что лишь сейчас, Райдэн.
Внутри, что-то, содрогнулось. Однажды, меня уже называли этим именем. Только, вот, не могу вспомнить, кто именно.
Я взглянула в глаза вампира из-под опущенных ресниц, и викинг на мгновение замер, губы поджались, а тело напряглось, словно натянутая тетива.
— Как бы ты оценила свою боль по десятибалльной шкале?
Вампир смотрел пронизывающим взглядом сквозь бренную оболочку, заглядывая в самые дальние закоулки моей души. Дивный талант - видеть истинную сущность каждого... такого я еще не встречала. Я сделала конвульсивный вдох и гордости хватило лишь на едва слышное:
— Ноль.
Вампир пошатнулся, словно получил звонкой оплеухи. Я пропустила это мимо, продолжив говорить холодным и сухим голосом.
— Это ты убил мою матушку?
— У Розалии была всего лишь одна миссия, с которой она не справилась. Южный Вампирский Клан больше не нуждается в её услугах.
— Миссия? — я непонимающе уставилась на рыжего громилу.
— Ты, Райдэн.
— Не называй меня так! — моментально взвилась я, и резко дернулась в его сторону, но невидимые цепи не позволили мне сдвинуться с места. Великан отшатнулся, а его глаза изумленно распахнулись. — У меня есть имя. Сицилия.
— Тебя зовут Райдэн, — его ледяной голос ударил, словно острым лезвием, — ты хранительница Шестой Ветви. А имя, что дали тебе твои родители, всего лишь временное.
— Что? Да как ты...?! — весь воздух, словно улетучился. — Это имя последняя память, что осталась мне от моей семьи! Как смеешь ты говорить мне такое?! — Хрипло протянула, сменяя жуткую улыбку на маску ненависти. Лицо исказилось, когда, обнажив клыки, я зашипела.
— Твои родители были частью великого плана. Но, как ни прискорбно, тяжесть, навалившаяся на твою мать, заставила её оставить за собой череду последствий. Слушай меня внимательно, полукровка, — Громила обнажил длинный клинок, — вся твоя жизнь — это череда нескончаемых ошибок! Начиная с того укуса, который поставил под угрозу деятельность всего Клана! Ты должна была дожить до двадцати, как и положено чаду чистокровного, а после, с наступлением метаморфозы, умереть и очнуться вовсе не вампиром, а Хранительницей Шестой Ветви! Розалия должна была, всего лишь, сопроводить тебя. Но, она не справилась и поплатилась за это жизнью! Ты права, у тебя есть имя. И, пожалуй, от былого величия тебя, как хранительницы Шестой Ветви, ничего не осталось. Ты подделка. Полукровка. Мусор, не заслуживающий жизни. Тебе уже никогда не стать той, кем ты должна быть. Время правосудия пришло.
— Я мусор не больший, чем ты!
Веснушчатое лицо словно гранит, ломалось в гримасе гнева и ярости.
Я стала вырываться, рыча от злости и негодования. Цепи, удерживающие меня все это время, будто затрещали. Дикий звон, на мгновение, оглушил.
— Дерзкая девчонка, я раздавлю тебя! — Крикнул вампир, оглушительно гремя ногами, и ринулся прямо на меня. Одна только ладонь была размером с мою голову, и сейчас она угрожающе замахнулась в попытке схватить меня.
“Сейчас, или никогда! “
Доля секунды разделила меня со смертью от волосатой лапы противника. Меня больше ничего не удерживает. Уклонившись в последнюю секунду, и проскользнув под руку, метнулась за спину вампира и со всей силы ударила прямо по позвоночнику. Какого же было мое удивление, когда вместо раздробленных костей чистокровного, меня, словно от батута, отбросило на несколько метров. Рухнув на спину, я зарычала. Подобного я не могла ожидать, и, поднявшись с пола, демонстративно фыркнула. Тем временем, викинг надвигался, желая смести маленькую преграду с пути и отмстить за моральный ущерб.
Со стремительной скоростью Гулливер летел прямо на меня. Оказалось, не так уж он медлителен, как хотелось бы. Каждый занесенный удар блокировать не было смысла - силенок не хватит. Как бы не пыталась нанести удар, меня все время отбрасывало, словно незримый барьер не давал нанести урон своему хозяину. Я уклонялась, и летала над ним, сколько было сил, а они медленно иссякали. Странная плотная аура, возникшая вокруг мужчины, оказалась надежным и великолепным щитом. Щитом, который я не могла преодолеть, не знала, как.
Что-то в глубине души не давало покоя. Я не могла смириться. Просто, не могла. Мертвое лицо матушки маячило перед глазами, не позволяя сосредоточиться на битве. Я вновь полоснула когтями твердую кожу. Этот маневр оказался огромной ошибкой. Викинг явно выжидал моего промаха и, воспользовавшись секундной потерей равновесия, тяжелым кулаком ударил в живот.
Я отлетела в дальний угол комнаты, сильно ударившись затылком и прокатившись по полу. Звездочки летали не только перед глазами. Сейчас, в очередной раз убедилась - как бы плохо тебе не было, всегда может быть еще хуже. И стало хуже, когда, не успев подняться, громила схватил за одежду и словно тряпку швырнул в дальний полет. В этот момент я поняла, что проиграла. Я закрыла глаза и просто ждала приземления. В очередной раз сильная боль пронзила тело, когда с оглушительным грохотом я пробила спиной стену, вылетела на улицу и больно ударившись затылком, прокатилась по земле.
Силы иссякли. В душе осталась лишь клубящаяся злость. Она одурманила меня. Захлестнула, окутала сладким туманом. Не выпускала из стальных объятий.
«И, что? Ты вот так проиграешь?» — внутри все содрогнулось, отзываясь на звуки знакомого голоса. Матушка! Резко распахнув глаза, я увидела перед собой озадаченное лицо Розалии. Её тело было полупрозрачным, словно я вглядывалась в её отражение в воде.
— Мамочка... — на глаза навернулись слёзы. Я больно закусила губу, желая унять дрожь в теле.
«Вставай, Сицилия. Ты должна бороться. Должна быть сильной!»
— Я не могу, мамочка, — горько вздохнула, — у меня не осталось сил! А под рукой ни одного оружия!
«Тебе, вовсе, не нужно оружие. У тебя есть силы. Прислушайся к себе. Очисть свой разум!»
Я послушно кивнула и сделала глубокий, очищающий вдох. Мысли, словно специально, растекаются в разные стороны. На глазах небо заполонили свинцовые тучи. В глубинах грязно-серых цветов извиваясь, как змеи, вспыхивали молнии, своей яростью грозясь ударить в самую землю. Я задрожала. Но, вовсе не от страха. Меня настигло странное, но такое знакомое, чувство. Дежавю. Разум озарило, словно вспышкой. Глядя, как из пучины свинца, громогласно гремя, прорываются сквозь тучи сгустки энергии, я покорно поднимаю одну руку, желая, словно, словить непокорные импульсы неба.
Они срываются. Молнии. Одна за другой. Со скоростью света, прорезая собой сам воздух, они, как будто, вгрызаются в мою руку. Пронизывают собой все тело. Проникают в каждую клеточку. Меня окружил столб света. Молнии врезались в землю, создавая вокруг меня энергетический щит.
На трясущихся ногах, все-таки поднялась и оглянулась в поисках викинга. Громила выбрался из дома, но сдвинуться ещё хоть на шаг не рискнул. Застыл на месте, удивленно уставившись на меня.
— Не может быть… — его лепет, едва слышный, приносил мне разбушевавшийся ветер. В его леденящей душу воле, я чувствовала присутствие еще кого-то. Кого-то, кого я хорошо знала.
— Не может быть… не может быть… не может быть…
Его слова стали походить на мантру. Но, я не обращала на это никакого внимания.
Энергия разливалась по моему телу, заживляла раны. Она двигалась, словно стремительный поток какой-то чудесной воды, вливаясь в каждую клеточку и сосредотачиваясь в ладонях.
— Так ты... пробудилась, Райдэн? — удивлению Громилы не было предела.
Однако, на его смену быстро пришло ликование, словно он ждал этого момента всю жизнь. Рыжий гигант опять мчался, расставив лапы, в надежде, что мне некуда будет деться. Но на этот раз расстояние между нами было больше, как и времени что-либо предпринять.
Сила перетекала в кончики пальцев, образуя длинные энергетические нити, что сферой окружили кулаки, как раз в тот миг, когда викинг занес лапу над моей головой. Идеальный момент для идеального удара. Увернувшись от тяжелого кулака, с силой ударила гиганта по животу, глубоко пробивая даже железные доспехи. Это оружие оказалось гораздо более действенно, чем бессмысленные удары. Твердая броня, как и плотная аура, затрещали, вырвав гортанный рык викинга. Как давно, наверное, он чувствовал боль. Кровь хлынула из прорезей нагрудника, склонив в предсмертных муках величественного воина. Но даже в этой ситуации, он не терял достоинства, стараясь удержаться на ногах. Глаза не полыхали ненавистью, и как ни странно, они словно излучали тепло.
Я приземлилась на ноги в нескольких метрах от Гулливера. Дух воителя продолжал пылать огнём. Противник не желал сдаваться.
— Как в старые, добрые времена! — радостно воскликнул Гулливер, занося над головой свой клинок.
Я сорвалась с места с такой силой, что на земле осталась внушительная вмятина. Молнии ринулись следом за мной, окружив тело надёжной защитой. Я бежала так быстро, почти не касаясь ногами земли, полностью растворяясь в наэлектризованном воздухе. Из неба, то и дело, доносились раскаты грома.
— Райдэн! — завопил рыжий гигант.
Из затуманенного рассудка, словно вновь собравшийся в целостную картинку пазл, всплыло имя, и я не задумываясь прокричала:
— Бертрам!
Глаза громилы вспыхнули. Из-под земли, прямо, под мной, стали вырываться цепи. Они ринулись за мной, почти цепляясь за ноги. Словно, на мгновение, растворившись в скорости своего движения, я оттолкнулась от самого воздуха, и материализовалась в метре от жутких цепей. Взмахом руки, так грациозно, и до жути беспечно, словно изначально зная, что за этим последует, я направила поток молнии на орудие врага. Вгрызаясь друг в друга, цепи и молнии, взрываются и стремительной волной из чистой энергии растекаются по воздуху.
Рыжий гигант отрывается от земли, и занеся клинок, мчится на меня. Я протягиваю руку небу, словно призывая властителя грозы поделиться со мной своей силой. И молнии, вспышкой озаряя, за короткий миг, побагровевшее небо, срываются. Грациозно соскальзывают, стремясь мне на выручку. Я стала, словно, единым целым с небом. Вновь, таким же взмахом, небрежным и вальяжным, направляю поток молний на Гулливера.
Заливаясь смехом, рыжий гигант разрубает мою атаку своим удлинившимся клинком. Я закусила губу, пытаясь унять раздражение, и протянула небу сразу две руки.
Я же говорила, что моё тело, порой, может среагировать раньше, чем моё сознание. Это было, словно шаг из прошлого. Я точно знала, что прежде уже делала что-то подобное, и одновременно понимала, что для меня все происходящее было в новизну.
В ответ, на возникнувшую во мне уверенность, небо, словно содрогнулось. Я чувствовала эту одновременно такую незнакомую и в то же время знакомую силу всеми своими фибрами, чувствовала, как по рукам, извиваясь, будто змеи, заискрились тонкие, электрические нити, — они обжигали кожу, проникая током в каждую клеточку моего тела, заставляя все клокотать и бурлить, вздыматься и опускаться, заполоняя все мое естество настоящим раскатистым ураганом. Казалось, что еще чуть-чуть, совсем немного, и я просто взорвусь искрами. Мысли становились еле слышимыми, пока я вслушивалась в то, как раскаты грома пронзали небо, будто кто-то специально бил по свинцовым тучам громадным молотком, да с такой силой, что даже сама земля начинала дрожать, как если бы небо начинало оседать на нее.
Молнии стали бить в землю с завидной скоростью. Тучи расступились, перед образовавшимся сгустком чистой энергии. Власть в моих руках. Я ощущала её тяжесть на своих плечах.
Громила попытался опередить меня. Ринулся, желая пронзить своим клинком. Я развела руки в стороны, и неожиданно резко, даже для самой себя, хлопнула в ладоши.
Сгусток энергии прошёл сквозь моё тело и набросился на рыжего гиганта, словно изголодавшийся зверь. Все попытки разрезать энергию провалились. Со всех сторон его окружили мои молнии. Извиваясь, сплетаясь в единый шар, они взрываются, под звуки яростного раската грома. Ударная волна разверзлась в разные стороны. Она задела бы и меня, если бы меня не защитил барьер из молний.
Силы иссякли. Я плавно падала вниз, ожидая очередной вспышки боли. Но, ветер, подхвативший меня, позволил мягко приземлиться. Чего не скажешь о рыжем гиганте. Стоило только взрыву рассеяться, как он камнем полетел вниз. Тот звук, с которым его бездыханное тело в печаталось в землю мне не забыть никогда. Казалось, словно этот хруст обосновался под коркой и без того распухшего мозга. И звенел, не давая покоя. Ещё этот запах обгорелой плоти... мне тоже никогда не забыть.
Я раскинулась на мягкой траве, неотрывно глядя на небо. Было больно дышать, словно тяжесть всего мира сдавливала грудь.
— Райдэн, — задумчиво прошептала я. И, словно в ответ, пронзая свинцовые тучи, небо осветила вспышка молнии.
Глава тридцать пятая.
Тихий шепот, словно таинственная мелодия, пробивается сквозь густые облака. Небо сотрясает от череды громовых раскатов. Молнии, словно заручившись поддержкой неведомой силы, пронзали тучи.
— Давно уже не было столь сильной грозы, — заметила Фудзин, — после ее смерти гром, молнии и грозовые облака, словно потеряли свое изначальное значение. Потухли. Исчезла и их весомая сила. Небо, стало, будто стеклянным. Не живым, и не мертвым.
— Ты права, — выдохнул Аластар.
Они стояли возле высокого дерева. Его мощные ветви, устремленные ввысь, словно запутывались в туманных облаках. Давно опавшие листья усеяли все вокруг черным ковром.
«Райдэн…»
Неожиданно, даже для самого себя, Аластар вздрогнул. Тихий шепот, словно заручившись поддержкой ветра, шелестел вокруг дерева.
— Аластар! — Фудзин в изумлении закрыла рот обеими руками и, будто не веря своим глазам, смотрела на дерево. — Их шесть! Ветвей, снова стало шесть!
Что-то заставило Хранителя подойти к древу, чтобы прикоснуться его коры ладонью. Дрожь сразила все тело. Он неверяще поднял голову, боясь, что все происходящее сон. Насчитав все Шесть Ветвей, Аластар сосредоточился. Словно под самой корой, тысячи электрических импульсов взбирались ввысь.
— Она пробудилась! Райдэн пробудилась! — радостно воскликнула Хранительница Воздуха. — А вместе с ней, и Древо Жизни!
Шелестящий ветер подхватил черную листву, и она неудержимым потоком окружила дерево. Словно мираж, лист, за листом, возвращались к дереву. В одно мгновение, дерево, словно наполнившись силой, воссияло. Вновь позеленевшая листва шелестела на могучих ветвях.
— Шесть, — до сих пор неверяще, подтвердил Аластар.
Поток бурлящей силы заполонил тело Хранителя. Он ощущал это каждой клеточкой своего тела. Шесть Ветвей вновь едины. И сила их несокрушима, как нерушима клятва, данная Древу Жизни.
Это значило только одно — сделка аннулирована.
***
Даррен накинул на плечи кожаную куртку и уверенно зашагал вдоль стендов с орудиями.
— Все стихло, — заметил Кристиан и глубоко вдохнул; снаружи доносились раскаты грома и вспышки молний угрожающе отражались в зеркалах. — Зачем в оружейной нужны зеркала?
Он нервничал, и довольно заметно.
— У оборотней непереносимость зеркал, или ты просто боишься грозу? — с каким-то зловещим безразличием спросил Даррен. — Зеркала здесь для нужного освещения.
— Очень остроумно.
Тыльной стороной ладони юноша вытер лоб и тяжело выдохнул, словно таким образом мог успокоиться. Он лихорадочно оглядывался по сторонам, то и дело, улавливая отражение бьющих в самую землю молний, и временами вздрагивая, когда гром гремел прямо над крышей. Казалось, он выдалбливал свой жуткий ритм в его голове. Этот стук был не просто пугающим. Это сбивало с толку.
— Никогда не видел такой сильной грозы!
Даррен, тем временем перебирающий всевозможные оружия начиная от остроконечных стрел, заканчивая длиннющими мечами, нарочито громко фыркнул.
— Для оборотня ты слишком впечатлительный, — вампир придирчиво оглядел лезвие клинка в своих руках, а затем перевел внимательный взгляд на мечи, расставленные вокруг высокого металлического цилиндра. Кристиан совершенно не разбирался в таких вещах. Да ему и не нужно было, — клыки и когти всегда обеспечивали победу.
— Я не так давно стал оборотнем! — обиженно, выплюнул Кристиан, на что, в ответ, получил лишь насмешку.
— Тебя оборотнем назвать-то язык не поворачивается. Ты волчонок. Держи, — Даррен протянул юноше клинок и ожидающе уставился на Кристиана.
— Это ещё зачем? — бета принял предложенное орудие и непонимающе посмотрел на вампира.
— Здесь тебе обратиться не удастся. Вокруг здания стоит защитное кольцо. Морган славно постарался, чтобы обеспечить нам безопасность.
— Да? — не скрывая ехидство в голосе переспросил Кристиан. — Тогда почему, по-твоему, чужаки вторглись сюда?
— Кто-то открыл портал изнутри, — спокойно ответил вампир.
Кристиан хмыкнул. Даррен скептически оглядел запасы оружия. В его руках, поблескивая в свете бьющих молний, мечи выглядели куда устрашающе, чем в неумелой хватке оборотня.
— Слушай, прежде, чем помочь, я хотел кое-что спросить. — Осторожно начал Кристиан.
— Ты, только, что и делаешь, что задаешь вопросы, — Даррен театрально закатил глаза, — валяй.
— Морган что-то сделал с Сицилией, — как-то неуверенно пробормотал оборотень. — Теперь, она ничегошеньки не помнит.
— Я был в отключке гребанную неделю, Кристиан. Меня совершенно не интересует, что там произошло у Сицилии и Моргана, — вампир вздохнул. — Либо он ей память стер, либо поставил барьер на её разум, а потеря памяти, лишь побочный эффект. Всякое бывает.
— А, он что-нибудь ещё, кроме барьеров, делать умеет? — раздражённо спросил юный бета.
Даррен расхохотался.
— Морган телепат. В его власти делать такие вещи, о которых нам с тобой приходится только мечтать!
— О да, это все объясняет!
Даррен нарочито громко фыркнул, распахнул двери шкафа, и принялся старательно перебирать какие-то светящиеся камни.
— Что это? — поспешил сменить тему Кристиан.
— Фурийский огонь, — с готовностью ответил Даррен, — с его помощью можно сжигать города. Это подарок Хранителя Огня.
— Ясно.
Вампир взял сразу несколько камней. Каждый из них обладал поистине мощной энергетикой, а внутри, скрываясь под тонкой, будто хрустальной, оболочкой, сияло пламя разных цветов. В одном камне, переливаясь, словно сгустки яда, был зелёный огонь, во втором фиолетовый, а в третьем — синий.
— Ты собираешься спалить весь Собор?
В ответ Даррен отрицательно покачал головой. Кристиан хмыкнул. Он не слишком то разбирался в человеческой мимике, а по холодному и постному выражению на лице чистокровного было трудно понять, что именно тот имел в виду.
— Только не говори... — волчонок просиял, словно что-то понял и это что-то было не совсем радужным, судя по тому, как скривилось его лицо. — Ох, нет! О, Господи!
— Что на этот раз? — теперь терпение вампира походило на зловещее спокойствие.
— Ты хочешь город разбомбить?! — вне себя от ужаса, предположил Кристиан.
— Уф... Нет. Ты с дубу рухнул? Сегодня, вроде, не полнолуние. От чего у тебя постоянно башню сносит? — Даррен громко хлопнул дверцей шкафа. — Пойми, очень бесит.
— Я устал. Чего ты сразу на меня набрасываешься?! — взвился Кристиан.
— Поверь, — лицо вампира озарила хищная ухмылка, — когда я действительно накинусь, будет уже поздно.
Волчонок шумно сглотнул. Происходящее его крайне пугало.
— Не пойми меня неправильно. Но, моя кровь совсем не вкусная, — нервно выпалил юный бета.
Даррен расхохотался:
— Ты своё лицо в зеркало видел? — не унимался чистокровный. — Как будто торговаться со мной собрался! Неужели ты подумал, что я собираюсь тебя выпить? Тебя? ВОЛЧОНКА? Серьёзно?
Лицо Кристиана в миг посерело от досады:
— Звучит, как оскорбление, честное слово!
— Действительно! — хохотал Даррен. — Занятный ты паренек, Кристиан. Буду звать тебя Крисом.
Два ярких красных пятна выступили на щеках оборотня. Юноша зло сжал кулаки:
— Тогда я буду тебя звать...!
— Прости, на это нет времени, — неожиданно резко, и на удивление, серьёзно сказал Даррен, похлопал оборотня по плечу и зашагал к выходу из оружейной, — у меня друг в беде.
Кристиан устало выдохнул.
— Не честно.
— Потом скажешь, — вампир подавил смешок и быстро ретировался из комнаты.
Раскат грома, почти по-звериному, разъяренно рыча, ударил по крыше высокого здания. Молнии забили с ещё большей силой. Дождь хлынул, как из ведра. Кристиан заметно вздрогнул, и ринулся следом за чистокровным.
***
Морган тянулся медленно. Так медленно, что время вокруг растекалось вечностью. Мысли растворялись, расходились в разные стороны. Еще немного, и может случиться что-то непоправимое. Он почти коснулся руки своего новоиспеченного папаши.
Вернон, заметив сомнение в глазах сына, сам решительно потянулся. Морган поджал губы. Свободной рукой чистокровный, наконец, сумел нащупать рукоять, обрамленную драгоценными камнями. Уверенность забила ключом в груди, как если бы сердце могло, забилось бы с той же силой. Протяжная секунда. Крепкое рукопожатие. Вернон довольно ухмыльнулся.
— Морган! — послышался знакомый голос.
Чистокровный машинально оглянулся. Чего, чего, а услышать голос напарника он никак не ожидал. Последний должен был лежать без сознания еще неделю, если не больше. Даррен выглядел измученным, но это вовсе не мешало ему во всю использовать свою сверхскорость, которой другие вампиры могли лишь позавидовать. Морган не сразу понял, что тот замышлял. Он успел только уловить, как в воздухе что-то блеснуло. Даррен замахнулся рукой, скорее всего даже не целясь, а потом швырнул какой-то камень. Тут, до Моргана дошла вся суть ситуации. Фурийский огонь! Вампир завозился на полу.
— Осторожно! — крикнул Кристиан.
Камень разбивается о полы и яростное синее пламя за считанные секунды поглощает всю комнату. Морган сжимает рукоять меча дрожащими, от усталости, пальцами, и с разворота, наносит точный удар по запястью Вернона. Мужчина, не ожидавший выпада, с криком отшатнулся. Кровь заскользила по острому лезвию, а отрезанная рука упала на пол. Морган твердо встал на ноги.
— Даже, если я действительно твой сын, это вовсе не означает, что я обязан следовать за тобой!
— Ах ты, мелкий поганец! — зло прорычал Вернон.
— Скорее, Морган! — окликнул друга Даррен, приготовившийся швырнуть еще один камень.
Морган смерил отца нечитаемым взглядом и ринулся к друзьям. Даррен повторно занес руку, и бросил камень. Он шмякнулся в нескольких сантиметрах от Валентайна-старшего. Зеленое пламя вспыхнуло кольцом вокруг Вернона, и воспарило стеной до самого потолка.
— Нужно уносить ноги! — скомандовал Морган. — Сейчас же!
— А, как же Ааррон? — взволнованно спросил Даррен. — Мы не можем его здесь бросить!
Морган внимательно посмотрел на вампира. Времени долго думать не было, поэтому он вывалил все, как есть.
— Ааррон является частью Южного Вампирского Клана. Он был его частью еще до того, как мы столкнулись и теперь пришло время, чтобы показать свою привязанность давнишнему делу. — Видя, с каким непонимающим взглядом отшатнулся Даррен, чистокровный сделал пару коротких глотков воздуха и холодно отчеканил: — Он предал нас.
— Как…?
— Времени мало. Я объясню тебе все, как только появится такая возможность. Даю слово!
— Ладно, — неуверенно протянул Даррен, пряча последний камень в карман кожаной куртки.
Все трое ринулись вдоль зловещего коридора. Вспышки молний за окнами освещали их путь. Из пола, извиваясь, стали выкарабкиваться зловещие тени. Возвышаясь, они приобретали отдаленные от человеческих силуэтов черты.
— Демоны! — изумленно воскликнул Даррен. — Откуда они здесь?
— Черт! — Морган недоверчиво осмотрел лезвие своего меча. — Так их не одолеть.
— Есть идеи? — подал голос Кристиан, который до этого лишь наблюдал за переменами на лицах вампиров.
Морган резко остановился, одной рукой пересек путь для Даррена и Кристиана, а вторую вытянул вперед.
Страшные, желеобразные тени ринулись в атаку стремительно быстро, оставляя на полу черные полосы, как если бы кто-то специально проволочил их несуразные тела. Сила, медленно разливавшаяся по телу чистокровного, сконцентрировалась на ладонях. Мгновение, из клубящейся темноты в глубине его души, вырвался сгусток энергии. Тени потянулись своими загребущими лапами, желая дотянуться до Моргана, когда за ними, словно из воздуха, образовались тяжелые, металлические врата. Обрамленные черным золотом они тяжело распахнулись. Воздух сразу сделался холодным. Из темноты, по ту сторону врат, потянулись громадные руки, такие же черные, как сила управляющая вратами. Тяжелой хваткой, они вцепились в тени, затягивая их за собой. Медленно, мучительно шипя, тени пытались вырваться из стальной хватки адских рук, цепляясь за полы и стены. Только, все было тщетно.
Неведомая сила, своим могуществом, словно выбила весь воздух из легких. Морган закашлялся. Кажется, он недооценил количество потребляемой энергии для создания столь мощного проклятия.
— Что это? — через силу, выдавил Кристиан, наблюдая, как руки утаскивали демонов. Его изумлению не было предела. Как и страху, перед этой ужасающей силой.
— Проклятие, — едва слышно ответил Даррен.
Сзади послышалось новое скрежетание. Странный, падающий звук. Еще пара рук, словно получив сигнал, вырвались из врат, и за считанные секунды, утянули за собой тех демоном, что собирались напасть со спины. Кристиан даже моргнуть не успел, лишь уловил колебание в воздухе рядом со своим лицом.
Даррен злился. Злился на самого себя, на Моргана, на Кристиана. Злился, потому что понимал, что здесь уже ничего не сделает. Ожидание сдавливало. Он ненавидел это чувство беспомощности. Ненавидел, когда был не в силах помешать чему-то, столь опасному.
Воздух вокруг, словно исказился. Отяжелел. Упал на плечи с такой силой, что у Моргана подкосились ноги. Усталость дала о себе знать сильнее прежнего. Узы контроля спали. Врата захлопнулись, исчезли также неожиданно быстро, как появились.
— Нужно… уходить… — через силу цедил чистокровный, не глядя на застывших в метре за спиной друзей. Если, конечно, он имел право их так называть.
Сейчас сквозь него проходило столько импульсов, что ему казалось, что они вот-вот разорвут его в клочья, как самую обычную плюшевую игрушку. Но, будто на зло всем чувствам, клокочущим в груди, он держался. Пускай и смысл ускользал от его сознания, как сквозь пальцы вода.
Морган чувствовал, как что-то внутри трещит по швам. Это могло быть чем угодно, хоть его душей. Еще он ощущал тяжелые, рубящие удары. Они проникали в саму его суть, кромсая силы изнутри. Тьма внутри колебалась, а в голове и в мыслях было столько сомнений, сколько за всю свою жизнь чистокровный еще не испытывал.
— Морган? — осторожно окликнул его Даррен. — Все… в порядке?
Брюнет делал нерешительные шаги, будто чего боялся. Или кого-то. Морган не знал наверняка, что происходило. Но, это однозначно было совсем рядом, это уничтожало его.
— Не знаю, — только и смог ответить Морган.
Даррен нахмурился и переглянулся с Кристианом. Лицо волчонка сделалось совсем потерянным. Он был единственным, кто совершенно ничего не понимал. Новости свалились, как с неба гроза, и опалили его леденящим дождем. Волчонок не просто не знал, за что ему хвататься, он не знал даже того, за что ему следует бороться. Именно сейчас, в такой суматохе, он чувствовал себя потерянным и понимал, что находится не в своей тарелке, в отличие от чистокровных вампиров.
— Вернон пришел не один, скорее всего, — Морган лихорадочно соображал и говорил едва слышно, так, что услышать его слова помогал лишь сверхъестественный слух, коим, к счастью, обладали и Даррен и Кристиан. — Было бы глупо прийти сюда в одиночку, а он не из таких, он все продумал, до мелочей.
— О чем ты? — спросил Даррен.
Теперь, прежде, безразличный вампирский тон дрогнул. Кристиан удивленно смотрел на брюнета.
— Я что-то чувствую…
Отдаленно, но он слышал, как кто-то шепчет заклинание. От этих слов, его охватил дурманящий страх. Тут, словно в ответ, его грудь сотряс колоссальной силы удар. Багровые капли стали просачиваться сквозь ткань рубашки. Морган изумленно уставился на образовавшееся кровавое пятно.
Следующий удар обрушился на всю землю, заставляя дрожать даже стены.
— Уходим! Сейчас же!
Даже высвободив все вампирские способности, Морган не мог полноценно мыслить, не мог спокойно двигаться, и пускай регенерация умело стягивала все ранения, перед глазами чистокровного все плыло. Странное, необъяснимое чувство не давало ему покоя.
Глава тридцать шестая.
Дождь, так приятно холодит. Я, словно, вновь оживала, наполнялась силой, наблюдая, как небо извергает свою ярость. Молнии, стремительно вырывавшиеся из грозового плена, разбивались о землю на сотни ярчайших искр. Завораживающее зрелище.
Небо так прекрасно. Даже этот грязно-серый цвет стал выглядеть привлекательным. И таким родным.
Каждая капля, разбивающаяся о кожу, словно пыталась чем-то со мной поделиться. Что-то рассказать. И я слушала… и слушала… и слушала.
— Рад, что ты, наконец, пробудилась, Райдэн, — кто-то ловко приземлился на ноги и уверенно зашагала в мою сторону.
— Я не...! — тут мне пришлось остановиться. До меня дошло, как глупо, должно было, это прозвучать. Я только, что, прожарила рыжего гиганта до золотистой корочки с помощью молний, при чем, делала это так умело, словно всю жизнь только этим и занималась.
Я осторожно приподнялась на локтях и внимательно посмотрела на того, кто так смело вторгся в мой внутренний монолог.
Это был парень. На вид ему было не больше двадцати пяти, что отчетливо подчеркивали выглядывающие из распахнутого балахона джинсы и футболка. Волосы белые, с насыщенным красным отливом, торчали в разные стороны, как солома, создавая парню образ легкомысленного ловеласа. Тонкие черты лица выглядели соблазнительно.
— Кагуцути! — машинально назвала его по имени и, лишь спустя короткий миг, это осознала.
Парень довольно улыбнулся.
— Вижу память потихоньку возвращается к тебе.
— Откуда я это узнала? — едва слышно спросила я, обращаясь скорее к себе, чем к приближающемуся юноше, и незамедлительно поднялась на ноги.
— Должно быть трудно осознать все и сразу, — кажется, его забавляла вся эта ситуация. — Но, поверь, сейчас самое время вспомнить то, кто ты есть на самом деле.
На лице юноши играла улыбка. Тёплая, но и одновременно острая.
— Ты... Хранитель Огня? — недоверчиво сузив глаза, предположила я.
— Верно.
Меня передернуло.
— Ты ведь пришёл не драться? — с надеждой в голосе, спросила я.
Ещё одну драку такого же масштаба я вряд ли потяну. На вид Кагуцути крепкий. И пускай нас разделяло несколько внушительных метров, я чувствовала его силу. Ярость пламени, бурлившего в его теле, было трудно не ощутить. Она отражалась даже в искаженном воздухе вокруг парня.
— Нет. Я пришёл, чтобы забрать тебя домой.
— Домой? — удивлённо переспросила я.
— На Небесный Остров.
«Небесный Остров...?» — что-то, словно выбило воздух из лёгких. Я задохнулась. Непонимание захлестнуло. Беспощадно, не позволяя отступить. Секундного молчания вполне хватило, чтобы растянуть этот момент вечностью. Виду я не подала, но вот небо, предательски, затрещало. Гром и молнии, отражая бурю, образовавшуюся в моём сознании, пронзали свинцовые тучи своей необычайной силой.
Кагуцути стоял молча. Словно понимал, что мне нужно время, чтобы все переварить, как следует. Так много навалилось. Даже слишком. Я с трудом отличала реальность от сна.
Я сделала глубокий вдох.
— Родина Хранителей? — на удивление, мой голос звучал спокойно.
— Именно. Но, прежде мы должны забрать ещё кое-кого.
Как бы я хотела... повернуть время вспять. Вернуться, этак, на месяца два назад. И беспокоиться лишь о том, как бы занять на Летних Играх первое место.
Я устала. Правда, ворвавшись в мою жизнь стремительно резко, поглотила все яркие краски. Не хочу больше сражений. От них одни только потери. <