ПОИСК ПУТИ
ЗВОНИТЕ ВОВАНУ
Маша была девушкой креативной и эксклюзивной, и работа у нее была такая же. Она в газете «Городские чудеса» трудилась, статьи разные писала на заданную тему. Ей тему зададут – она пять секунд подумает, а потом к столу, и сразу строчит, как заведенная. Коллеги ей даже завидовали, говорили, что Машка свои сюжеты буквально с потолка берет. Шеф-редактор Машу очень ценил и всем в пример ставил: учитесь, мол, как надо творить и парить на благо родного журнала! Конечно, Машу спрашивали, как это у нее так все легко получается, откуда вдохновение черпает, а она отшучивалась: «У меня Неиссякаемый Источник имеется, там и беру!».
Но вот однажды случилась беда: вдохновение Машу покинуло. Неизвестно, как и почему, да только пересох Неиссякаемый Источник, и совершенно не понятно, кто виноват и что делать. Теперь все по-другому стало: получит Маша задание, сядет за стол и мучается, слова нужные подбирает и предложения выстраивает, а они сопротивляются, не хотят стройными рядами стоять, складываются в какие-то скучные корявые конструкции, которые к городским чудесам никакого отношения не имеют. День вдохновения нет, неделю нет, вот уже и месяц заканчивается… исчезло вдохновение, не приходит!
Плохо Маше, и газете плохо, а уж про шеф-редактора и говорить нечего: он-то знал, что «Городские чудеса» на Машке держатся, вернее, на ее материалах, креативных и эксклюзивных, и если их не будет… страшно подумать, что из этого выйдет! Если бы у него было запасное вдохновение, он бы ей, конечно, выдал. Но у него не было, и поэтому он Машу послал. Нет, не подумайте ничего плохого – послал в творческий отпуск, вдохновение искать.
Только Маша к тому времени уже такая обеспокоенная была, что ей и отпуск не в радость. Бродит она по улицам, озирается – вдруг вдохновение где-нибудь мелькнет? Нет, не мелькает. Книжки пробовала читать – не заражает ее чужое вдохновение. На шоппинг сходила – безрезультатно (хоть это занятие обычно очень вдохновляет, это вам любая женщина скажет!). Совсем Маша приуныла… Стоит посреди магазина и думает: «Где же мне теперь искать вдохновение? Хорошо бы, если бы оно каким-то чудом само вернулось!».
Видимо, сильно хотела, потому что чудо не замедлило ждать. Слышит – кричит кто-то:
- Машка!!! Ты ли это??? Сколько лет, сколько зим!
Смотрит – а это Динка, ее школьная подружка. С самого выпуска не виделись! А ведь когда-то дружили и даже за одной партой сидели. И вот встретились, надо же! Первым делом, конечно же, «как ты» да «где ты». Оказалось, что подружка в малый бизнес подалась и этот магазин как раз ей и принадлежит. В общем, жизнью очень даже довольна. А вот Маша, как про работу свою заговорила, сразу увяла. Подруга сразу это заметила и спрашивает:
- Что так скисла? Тебе твоя работа не нравится?
- Очень нравится! – отвечает Маша. – Я всегда о журналистике мечтала и теперь в газете работаю. Только вот проблема у меня… Вдохновение пропало и никак возвращаться не хочет. А в нашем деле без вдохновения плохо, можно сказать, никуда!
- Ну так это не трагедия и не конец света! – бодро говорит подруга. – Надо его вернуть, вот и все!
- Легко сказать… Я уже все проверенные способы испробовала – не помогает!
- Значит, надо обратиться к непроверенным, — предложила подруга. – Ты, Машка, не дрейфь! Все получится, найдется твое вдохновение! Пойдем-ка на бульвар, проветримся!
Пришли они на бульвар, сели на скамеечку, и Динка сразу к делу перешла:
- Блокнот и ручка имеются?
- Само собой, я же журналист!
- Отлично! Тогда пиши текст объявления.
- Какого еще объявления?
- Ну как какое??? О пропаже, конечно! «Потерялось вдохновение, выглядит так-то и так-то», ну и так далее. Как твое вдохновение выглядит?
- Ну что за глупости? – сморщила носик Маша.
- Маш, ты «умности» уже попробовала – не помогают. Ну так пойди другим путем, креативным!
Маша вспомнила, что она и правда креативная, и взялась за бумагу.
- Как же выглядит мое вдохновение? Мммм… оно такое… легкое, воздушное…
Дело пошло. Вскоре у Маши было готово очень креативное объявление: «ПРОПАЛО ВДОХНОВЕНИЕ. УШЛО И НЕ ВЕРНУЛОСЬ. ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ: РАДУЖНОЕ, КРЫЛАТОЕ, ЛЕТУЧЕЕ, НЕПОСЕДЛИВОЕ, ОЧЕНЬ ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОЕ, ОБОЖАЕТ ВСЕ НОВЕНЬКОЕ, А ОТ СКУКИ ЧАХНЕТ И УМИРАЕТ. НАШЕДШЕГО ПРОШУ ВЕРНУТЬ ЗА ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ!
- А телефон писать? – спросила Маша. – Как-то не хочется, а вдруг всякие околокриминальные личности звонить начнут?
- Не начнут. Мы им сами позвоним.
- В смысле???
- В смысле доставай телефон! Будем Вовану звонить!
- Кому-кому? Вовану? Это парень твой, что ли?
- Да нет, он не мой, он симоронский. В лицо его никто не видел, потому что живет он исключительно в телефоне. Все разрулит, все вопросы решит. Проверено!
- А Симоронский — это фамилия такая?
- Ты что, подруга, про симорон не слышала? – изумленно воззрилась на нее Динка. – Вот это да, а еще журналист! Да симорон – это наше все! Это такая веселая игра в жизнь, когда все получается легко и весело, как в детстве! А главное – раз жизнь твоя, то и правила игры твои, и по ходу игры ты имеешь полное право их менять!
- И что, действует? Как-то не верится…
- Вот и проверишь заодно! Где твой телефон?
Маша телефон достала и звонить приготовилась:
- Какой номер, говори?
- А в том-то и дело, что номера не надо! Потому что Вован всегда на связи. Давай трубку, покажу, как надо.
Совершенно сбитая с толку Маша передала трубку подруге, и та сразу зачастила:
- Вован, ты? Это я, твоя Динка-блондинка! У нас – полный атас: у подруги моей вдохновение пропало! То ли сперли, то ли само убежало. Сейчас она тебе объявление прочитает. Давай, Машка, с выражением!
Динка сунула трубку Маше. В другое время она бы не стала заниматься такой ерундой, как чтение объявлений в выключенный телефон неведомому Вовану, а тут вдруг настроение стало озорным, как в детстве. Так что она охотно и с выражением оповестила Вована о потерянном вдохновении, а потом снова Динка трубку выхватила.
- Ты пошли пацанов, пусть все окрестности прочешут и пропажу вернут. А мы тебе за это поляну накроем. Сделаешь? – оторвалась от телефона и сообщила: — Спеть просит! Знаешь что из шансона?
- Из шансона? – вытаращила глаза Маша. – Только «Я милого узнаю по походке», которую Сукачев поет. Больше ничего.
- Так пой! И танцуй! И имей в виду: как ты к Вовану, так и Вован к тебе.
- Да кто он такой, этот Вован? – простонала Маша, у которой от всех этих нелогичных действий мозги уже просто плавились.
- Тот, кто отыщет твое потерянное вдохновение! Так что ты уж постарайся!
Никогда еще Маша не танцевала на бульваре! Но эта безумная идея ее почему-то вдохновила, рот ее открылся сам собой, а ноги стали притопывать.
- Я мииилогооо узнааааю по похоооодке… он ноооооосит брююююки галифеееее… – азартно завела Маша.
На первом куплете на них стали обращать внимание прохожие, на втором куплете к ним присоединился какой-то парень с гитарой, а на последнем кто-то поставил у ног ванночку из-под мороженого, и даже несколько монеток туда успели упасть.
- Душевно спели! – одобрил бравый дед. – Молодость напомнили. Эх, бывалоча, мы под гармонь плясали! А «Калинку» можете, ребятушки?
На «Калинке» Маша плясала уже не одна – кое-кто из окружения тоже вдохновился, а дед даже вприсядку не побоялся.
- А в честь чего веселье? – высунулась из толпы женщина.
- Дорогие друзья, этот благотворительный концерт мы посвящаем потерянному вдохновению! – объявила подруга. – Приманиваем, так сказать, на живца! Потому как где творчество, там и вдохновение!
- Ой, побольше бы таких, вдохновенных… — пожелала все та же женщина. – Где еще за бесплатно душевную музыку послушать? Бывает же такая талантливая молодежь!
После концерта все разошлись, а парень с гитарой остался.
- Я пока с вами побуду, а то вдруг еще что-то понадобится? – вполне резонно заметил он. – На гитаре сыграть, спеть-сплясать, прибить-приколотить, починить чего-нибудь, сгонять куда-нибудь, я все умею!
- Тогда давай знакомиться, — предложила Маша.
- Владимир, — представился парень.
- Вован, что ли? – в один голос охнули девушки.
- Ну, если хотите, можно и так. Друзья меня так иногда называют.
- Вот чудеса-то! – покрутила головой Маша. – Так может, ты знаешь, где искать мое вдохновение?
- А ты разве его потеряла? Что-то незаметно! – ухмыльнулся Вован.
И правда! Маша такое прилив вдохновения ощущала, что сейчас могла бы десять статей написать! Или даже сто!
- Точно! Нашлось! – ликующе сообщила она. – Я его чувствую! Уррраааа!!! Вдохновение вернулось!!!
- Я же говорила, Вован мигом все вопросы решит! – напомнила Динка. – Но теперь мы должны выполнить наше обещание, а именно накрыть поляну!
- А Вована звать будем? Ах, да, он же в телефоне живет…
- А мы Владимира позовем! Молодой человек, пойдете с нами отмечать обретенное вдохновение?
- Конечно! – мигом согласился Владимир. – Какая же поляна без гитары? И какое вдохновение без музыки?
- Динка, спасибо! – шепнула ей Маша. – Хоть я еще и в отпуске, но ты жди меня завтра – приду к тебе интервью брать. Про симорон!
- Это вряд ли, — засмеялась Дина. – Кажется, завтра у тебя будет свидание. Вон как Вован посматривает! Видать, шибко ты его воображение поразила! Любоффф…
А Маша возражать не стала. Ведь всем известно: ничто не вдохновляет больше, чем любовь! Наверное, это и есть прямая дорога к Неиссякаемому Источнику.
В общем, Вован не подвел: к Маше вернулось ее вдохновение, к шеф-редактору – хорошее расположение духа, к читателям – материалы о чудесах. Словом, все довольны! И интервью про симорон в «Городских чудесах» все-таки появилось. И еще много других статей про то, как творить чудеса из подручных средств. Наверное, вы эти статьи уже прочитали и решили все свои проблемы, большие и маленькие. Как, еще нет? Тогда срочно звоните Вовану! Он разрулит!
ЗА УШИ В РАЙ
Одна замечательная женщина построила лестницу в Рай. Конечно, далось ей это не сразу и не просто: пришлось попотеть и хорошенько над собой поработать – душу и мысли почистить, тело в порядок привести, много книг прочитать, вредных убеждений пересмотреть и полезных упражнений проделать. Вот так, ступенька за ступенькой, все выше и выше, поднималась она над обыденностью, и однажды свершилось – все, залезла, забралась, вот он, Рай на земле! Отсюда все видится по-другому. Сразу понятно, что мир не плоский, а многомерный, есть у него не только длина и ширина, а еще и высота, и объем. Панорамы открываются великолепные, расширяя кругозор до полного невероятия, да и цветовая палитра куда богаче. Опять же, музыка сфер слух услаждает. Душа поет, сердце трепещет… Словом, Рай! И так она обрадовалась, что захотелось ей сразу со всеми своим открытием поделиться. Свесилась она через край и кричит:
- Люуууди! Все сюда! Здесь тепло и яблоки! Здесь Рай! Вы и не представляете, как здесь здорово! Стройте же лестницы, стремитесь к небесам!
А люди там, внизу, живут своей жизнью, спешат по своим делам и смотрят в основном не наверх, а под ноги. Если только так, мимоходом взглядом скользнут, да и то не заметят.
- Это их невыносимое небесное сияние слепит, — догадалась женщина и спустилась пониже, с целью всем про рай рассказывать – как там хорошо и как туда можно добраться.
Люди ее почти не слушали – у всех свои дела. Редко кто поднимал глаза к небу, большинство пожимало плечами и продолжало свое существование в заданной плоскости.
- Это неправильно. Они не видят перспективы! Я просто обязана затащить их в Рай. Когда они увидят, как здесь хорошо, они сами не захотят уходить, — решила женщина. – Да, я должна. В этом моя миссия!
Миссия – дело серьезное, это обязывает, и поэтому женщина спустилась еще ниже и с удвоенной силой принялась внушать, что и как должны сделать люди, чтобы подняться до Рая. Люди реагировали по-разному: кого-то это вдохновляло, кого-то забавляло, а иных и раздражало. «А чего это вы лезете в мою жизнь?», «да это просто секта какая-то!», «не учите меня жить, лучше помогите материально» — такое ей нередко приходилось слышать. Это ее очень огорчало и расстраивало, но она не сдавалась. Думала она, думала и придумала: надо не рассказывать, а показывать! Надо затащить кого-нибудь в Рай, он сам посмотрит и захочет так же жить, а потом всем своим друзьям и знакомым расскажет.
Спустилась она на нижние ступеньки, притаилась и стала ждать, когда кто-то мимо пойдет. Дождалась – и хвать его за уши! Спросите, почему за уши? Так она же выше него, на лестнице! До чего дотянулась – за то и схватилась, а уши ближе всего оказались. В общем, вцепилась она и стала человека подтягивать до своего уровня, чтобы потом его еще выше протолкнуть и продемонстрировать ему Рай.
- Ой-ой-ой! – завопил человек. – Что ты делаешь? Мне же больно!
- Потерпите, дорогой! – стала уговаривать женщина. – Больно будет недолго, зато потом станет очень хорошо.
- Не хочу «потом»! Мне сейчас больно! А ну, отпусти! – заупрямился человек. — Помогиииите! На меня совершено нападение! Тут маньячка окопалась! Спасайся, кто может!
От такой неожиданной несправедливости женщина растерялась и даже обиделась. Она ведь из лучших побуждений, а в ответ… В общем, отпустила.
Человек убежал, опасливо оглядываясь и потирая уши, а она сочла, что просто попался неудачный экземпляр и надо попробовать еще раз. Но и следующие опыты произошли с тем же успехом: уши неизменно оказывались владельцам дороже, чем неведомый Рай. У нее вовсе руки опустились.
- Ну и ладно! – огорченно сказала она. – Как хотите! Не видать вам Рая, как собственных ушей!
Вернулась она в свой Рай, а там ее уже поджидает некто в светлом и сияющем. Может быть, Ангел, может – ее Высшее Я, а может, и сам Творец.
- Ну что, как там человечество? – спрашивает.
- Ужасно! – честно отвечает она. — Огромное количество людей по-прежнему отказываются брать ответственность на себя за свою жизнь.
- Ну, не так все плохо! – смеется Некто в Светлом. – Ответственность – штука нелегкая, чтобы ее нести, надо сначала вырасти, силенок подкопить.
- Я иногда уже не знаю, какие слова подобрать, чтобы человек меня услышал, — пожаловалась она. – Я же их не куда-нибудь призываю, а в Рай! Уж я-то знаю, как здесь хорошо, как душа расцветает!
- Рай для себя каждый должен добыть сам, — отвечает Некто в Светлом. – Так же, как ты – шаг за шагом, ступенька за ступенькой. Рай только тогда ценится, когда выстрадан.
- Прошу вас, подскажите такие слова, чтобы они проникли к человеку душу и перевернули сознание, — попросила женщина.
- Нет таких слов, — покачал головой Некто в Светлом. – Сознание не от слов переворачивается, а от чувств. А какие там чувства, если тебя насильно приподнять хотят? Нет, это не метод.
- А как же моя миссия? – огорчилась женщина.
- Миссия твоя вовсе не в том, чтобы мир спасать, — обнял ее Некто в Светлом. – Спасись сама, и многие по твоему примеру сами захотят повторить твой путь. В Рай за уши не затащишь, это дело сугубо добровольное. Отнесись с пониманием, и люди к тебе потянутся.
Тут снизу голос раздался. Женщина посмотрела – там стоял человек. Тот самый, кого она первым в Рай затащить пыталась. Теперь он был в шапочке, скрывающей уши, но зато с живым любопытством на лице.
- Я извиняюсь… Вы в прошлый раз вроде бы что-то упоминали про Рай? А можно поподробнее?
КАМЕРТОН
Мальчику было трудно жить, потому что он с детства был Слышащим. Нет, конечно, все люди обладают слухом, но Слышащие – это совсем другое. У них гораздо более тонкие настройки, и слышат они не столько ушами, сколько сердцем. Звук – это, по сути, всего лишь вибрация, сотрясение воздуха, он влетает в уши и передается в мозг, который «переводит» его на понятный для человека язык, а у мальчика он вибрировал еще и в сердце. Даже в первую очередь – в сердце. И от этого оно болело, потому что в него врывалось очень много грубых, диссонансных звуков, создающих порой адскую какофонию. Все мрачные мысли, любая ложь, недоброе пожелание, вся боль человеческая – все издает свою вибрацию, и хорошо, что звуки эти не слышны обычным ухом, иначе мир сошел бы с ума. Собственно, это уже и происходит в больших городах, где шум и суета, где каждый ушел в свою раковину, сосредоточился на себе и вовсе не стремится услышать других. Такой вот безумный оркестр, издающий множество резких, неприятных звуков, не слагающихся в единую мелодию.
Но мальчик считал, что мир-то в порядке – он не в порядке. Сначала он думал, что все обладают способностью слышать сердцем, но потом понял, что нет, не все. Большинство людей жили без всяких лишних звуков и полагали, что все идет, как положено, и причин для беспокойства нет. А вот у мальчика они были, потому что какофония изматывала, терзала слух, заставляла часто плакать и печалиться, уединяться там, где ранящих звуков было поменьше. И, если честно, он часто хотел умереть, чтобы уши больше не слышали, а сердце не болело.
Наверное, так бы и произошло, раньше или позже, если бы не встреча с одним человеком. Человек был доктором, к которому привели мальчика обеспокоенные и почти отчаявшиеся родители. Он назывался красивым словом «гомеопат» и, со слов родителей, лечил не таблетками, а как-то по-другому, мальчик не очень понял, как именно. Да ему, в общем, это было все равно, он ведь знал, что не болен, а просто… не такой, как все. Иной.
Доктор осмотрел мальчика, послушал, задал несколько вопросов, а потом попросил родителей оставить их наедине.
- Ты находишься в диссонансе с этим миром, мой юный друг, и тебе трудно в нем жить. Настолько трудно, что ты даже подумываешь его покинуть. Так, мой юный друг?
- Откуда вы знаете??? – в полном смятении спросил мальчик.
- Вижу, — просто ответил доктор. – Мы с тобой в чем-то похожи. Ты – Слышащий, а я – Видящий. Но орган чувств у нас один и тот же – сердце.
- Зачем это так? – вырвалось у мальчика. – Почему нельзя просто слушать звуки ушами и не впускать их в сердце?
- В свое время я тоже задавался этим вопросом, — ответил доктор. – Больно видеть, когда происходит что-то нехорошее и неправильное. Больно слышать, когда кругом столько ненависти и лжи. Но, мой друг, задай себе вопрос – для чего тебе дана такая способность?
- Я не знаю, — удрученно сказал мальчик. – Наверное, чтобы страдать. Может быть, я совершил какой-то дурной поступок, и меня так наказали. Не знаю…
- «Чтобы страдать…», — медленно повторил доктор. – Ну, если ты решишь применить свой чудный дар именно для этого, конечно же, ты будешь страдать.
- Чудный дар? – скривился мальчик. – Вы вот это называете чудным даром? Тоже мне, чудо – когда не можешь спокойно ходить по улице, потому что по ушам бьет! Мне трудно учиться и еще труднее общаться. У меня нет друзей. Только когда один и тихо, можно немножечко отдохнуть. Ну, еще когда спишь, да и то если хорошие сны снятся. Но мне чаще снится город, а он дико ревет, как раненый зверь, даже во сне.
- Он не ревет. Он плачет, — поправил его доктор. – Он жалуется и просит, чтобы кто-нибудь прекратил этот кошачий концерт и выстроил звуки в гармонию. Тогда город зазвучит прекрасными мелодиями, и они будут сплетаться в единую симфонию. Ты можешь помочь городу. Вот почему ты слышишь его стон в своем сердце.
- Я? Могу помочь? Но чем? Я и себе-то не могу помочь, — по-взрослому вздохнул мальчик.
Доктор с улыбкой смотрел на него, и мальчику подумалось, что сейчас прозвучат слова «да, конечно, ты пока слишком мал, но вот когда вырастешь…», и его сердце заранее сжалось от этих слов. Но доктор вымолвил совсем другое:
- Да как раз ты-то и можешь. Я вижу больше, чем другие, и могу точно сказать: все дети рождаются Видящими и Слышащими, но потом предпочитают прикрыть глаза и приглушить слух, чтобы сердце не болело. Но есть и Иные — те, кто не закрылся и по-прежнему видит и слышит сердцем. И они призваны менять этот мир, восстанавливать утраченную гармонию. Ты Слышащий – значит, ты призван.
- Почему я?
- Потому что в тебе есть Сила. Сам подумай, разве каждый может вынести такую боль? А ты вот ничего, вырос даже в таких неблагоприятных условиях.
- Во мне есть Сила… — как зачарованный, повторил мальчик. – А для чего она?
- Для того, чтобы ты служил камертоном, — объяснил доктор. – Знаешь, что такое камертон?
- Это такой приборчик, чтобы музыкальные инструменты настраивать?
- Да. И, знаешь ли, мир – это тоже большой музыкальный инструмент. Нет, даже целый симфонический оркестр. Когда-то давно они все звучали в унисон, и тогда в мире царила гармония. А потом что-то разладилось. И теперь, чтобы снова настроиться на единый лад, нужен камертон. Такой, как ты. Ты чувствуешь, как все должно звучать, ты видишь, где есть диссонансы – значит, можешь все поправить.
- А как?
- Просто давать чистый звук. Ты можешь делать это разными способами: через слова, через образы, через картины или музыку – главное, чтобы ты звучал. И не отчаивался, если сразу не получилось. Не все ведь могут расслышать с первого раза… Но рано или поздно они обязательно услышат, не сомневайся! Вот это и есть твой чудный дар, Слышащий.
- Но что я могу сделать один? – растерянно спросил мальчик. – Один во всем мире?
- Ну почему же один? – весело удивился доктор. – Ты да я – вот нас уже и двое. А на самом деле намного больше. По всему миру раскиданы такие камертоны. Принимать в сердце Боль Мира и преобразовывать ее, выдавая в ответ чистый звук – это и есть призвание людей-камертонов. Тех, кто не разучился видеть и слышать сердцем…
Мальчик и его родители вышли от доктора, и город привычно ударил по ушам воем и скрежетом. Но мальчик уже не боялся и не старался заткнуть уши. Он шел и шептал: «Город, не плачь. Я буду тебя спасать. Я буду наполняться шелестом травы, и шепотом дождя, и синевой неба, и все это сплетать в единую мелодию. Я постараюсь звучать погромче, и все услышат. Ты только, пожалуйста, подожди. Теперь у тебя есть свой камертон, и это я!».
УТРО ФЕИ
Три раза в неделю я встаю в четыре утра, чтобы к началу рабочего дня порадовать семейство свежей выпечкой. Семейство же мое состоит из пяти полноценных мужчин в возрасте от 10 до 75 лет – три сына, муж и свекр, проживающий с нами, поэтому свежая выпечка уничтожается быстро и качественно.
Итак, я встаю в четыре утра, тесто уже подошло, и я начинаю формовать булочки. Или пирожки. Или рогалики какие-нибудь, неважно что. Я завожу тесто с вечера, никаких «быстрых дрожжей», мука и масло высшего качества, все натуральное. Так меня учила мама. «Никаких суррогатов» и «у хорошей хозяйки всегда должна быть на столе СВЕЖАЯ выпечка». Све-жа-я. А вчерашняя выпечка свежей не бывает, поэтому я встаю в четыре утра.
Я делаю два противня свежей выпечки, чтобы хватило на два дня. По противню на день. Я чувствую себя преступницей, потому что завтра они будут есть вчерашнюю выпечку. Я плохая хозяйка, мама. Ты бы меня осудила, если бы была жива. Хотя я изо всех сил старалась тебя не огорчать. Я делаю все под твоим незримым оком и все еще жду похвалы. Ну хоть когда-нибудь, хоть сейчас, когда мне уже почти сорок, а старший сын успешно поступил в техникум. Но ты не похвалишь. Ты и при жизни меня не баловала, а уж сейчас — тем более. Прости меня, мама, я не оправдала твоих надежд…
Знаешь, как я стараюсь, мама? Я стремлюсь быть отличной хозяйкой, верной женой, заботливой матерью, почтительной снохой, ценным специалистом, и у меня все получается. Сейчас я допеку булочки, соберусь, надену свой с вечера отглаженный костюм и пойду на работу. Но перед этим я разбужу мужчин, накормлю их завтраком, провожу на работу, отправлю в школу, проверю, чтобы они ничего не забыли. А потом пойду на работу, да… И буду работать с 9 до 18, как я делаю пять дней в неделю. Если проводится какое-то субботнее мероприятие – тогда шесть дней. Без отгулов и доплаты. Наша директриса говорит, что у методистов рабочая неделя не нормирована, а доплачивать не предусмотрено. Ну я и молчу. Я никогда не могу для себя ничего потребовать. Я очень хороший исполнитель, мама. Хотя – что это я? Скромнее надо быть, девушка… Да и хороший ли вообще – это еще вопрос…
Вот ты знаешь, на днях мне сын сказал, искренне так, без обид: «Ох, мам, закончу техникум, пойду работать, сниму себе квартиру и буду с вами только по телефону общаться». Это он после того, как я ему запретила ехать с друзьями на дачу, на вечеринку какую-то. Но разве хорошая мать допустит несовершеннолетнего сына туда, где сплошные соблазны? Явно там будут девочки, и вино, не дай бог, и наркотики, а ему всего семнадцать! Я ему и сказала: «Вот когда будешь самостоятельный, тогда и вечеринки тебе, а пока – нет, нет и нет». Ну скажи, мама, разве я неправильно поступила? А он мне такое вот в ответ…
А вообще-то иногда я чувствую себя форменной Золушкой, которая должна все успевать, делать «на пять с плюсом» и при этом не сметь жаловаться. А так хочется все бросить – и на бал! Эх, и где же моя Крестная Фея?
- А вот тут! – послышалось с полки над вытяжкой. Я подняла голову – а там фея сидит, маленькая такая, в платьице-колокольчике, с тонкими ножками и прозрачными крылышками.
- Вот к чему приводит хронический недосып, — с упреком сказала ей я. – Феи уже мерещатся…
- Ничего я и не мерещусь, — обиделась она. – Я – твоя Кухонная Фея, я тут всегда сижу.
- Что-то я тебя раньше тут не видела, — возразила я. – Хотя на кухне полжизни провожу.
- Потому и не видела, что я не проявлялась. А не проявлялась потому что ты не звала. А про полжизни на кухне… Кто тебя заставляет-то?
- Как – «кто»? – удивилась я. – Жизнь и заставляет! Попробуй-ка такую ораву накормить! У мужа – гастрит, ему диетпитание нужно. Детей тоже повкуснее накормить хочется. У папы зубы плохие, ему – протертое и разваренное. Да еще эта выпечка трижды в неделю, будь она неладна!
- С такими «добрыми» пожеланиями в твоих булочках не только гастрит поселится, тут и до язвы недалеко, — заметила Кухонная Фея. – Ты зачем их печешь, если не хочется?
- Так мало ли чего мне не хочется? – снова удивилась я. – Есть такое слово – «надо»!
- Кому надо? – поинтересовалась Фея.
- Всем! – твердо сказала я. – В первую очередь – мне, потому что я – женщина, и на мне весь дом держится.
- Ой, ой, ой! – засмеялась Фея. – Весь дом на ней держится, во самомнение! Смотри, чтобы не раздавило!
- Не раздавит, — сердито сказала я. – Что ты тут насмехаешься, лучше бы за меня булочек напекла!
- А вот не буду, — нахально отказалась Фея и демонстративно сложила ручки на груди. – Не фейское это дело – булочки печь.
- А какое – фейское? – спросила я, поспешно возвращаясь к булочкам.
- Творить волшебство и радость, — сообщила она.
- Так сотвори же! Для меня, например.
- Да легко! А чего ты хочешь?
- На бал, — не задумываясь, брякнула я.
- Ой ли?
- Ну, не совсем на бал, — подумав, поправилась я. – Бал – не главное. Я хочу превратиться из Золушки в Принцессу.
- Домработницу найми, — хладнокровно посоветовала Фея.
- А еще волшебница! – ахнула я. – Да как ты можешь мне такое советовать? При живой хозяйке – и домработницу?
- Почему нет? – пожала хрупкими плечиками она. – А как ты намерена совмещать должности Принцессы и Золушки? В бальном платье и хрустальных туфельках будешь с половой тряпкой по углам ползать? Или во дворец пойдешь в своей рабочей одежде и с веником на всякий случай?
Я задумалась. Действительно, как-то не совмещалось…
- Но в сказке же Принц женился на Золушке? – неуверенно припомнила я.
- Ну так он ее не в горничные взял, а в жены! – подсказала Фея. – Стало быть, придется ей переодеться, выучить придворный этикет и вести совсем другую жизнь. Иначе так и останется на всю жизнь прислугой.
Я засунула булочки в духовку и уселась напротив феи. Мама, мамочка, что бы ты сказала, узнав, что твоя взрослая здравомыслящая дочь по ночам ведет неспешные беседы со сказочными персонажами? Точно, не одобрила бы!
- А кстати, долго ты еще намерена маме доказывать, что ты «хорошая дочь»? – немедленно спросила Фея. – У тебя же в голове из пяти мыслей четыре ожидают маминой оценки?
- Откуда ты знаешь? – смутилась я. – Мысли, что ли, читать умеешь?
- Ну разумеется! Я же Фея.
- Нескромно в чужие мысли лазить, — забеспокоилась я. – Мало ли у меня там что?
- Не беспокойся, все у тебя там стерильно и… скучно. Ты уж прости. Золушка хоть пела во время работы…
- Не могу я петь, когда дома все спят! – сердито ответила я. – И вообще, могу я хоть в утренние часы побыть в тишине?
- Можешь, — покладисто разрешила Фея. – Ты все можешь… Например, лечь в час, встать в четыре, и сразу за работу, которую вчера не доделала. Утро феи, одним словом!
- Да не знаю я, каким оно бывает, утро феи! – вздохнула я. – Вот каким бывает утро Золушки – это я тебе в подробностях расскажу. А про фей у меня информации нет. Может, поведаешь?
- Охотно, — кивнула она. – Итак, утро феи… Когда я просыпаюсь, я не сразу открываю глаза, а вспоминаю, что мне снилось. Если сон хороший – то еще раз удовольствие получаю. А если плохой – я его в хороший переделываю.
- А разве феям тоже снятся плохие сны? – заинтересовалась я.
- Конечно! А что, феи не люди, что ли? Только, в отличие от людей, мы не позволяем снам портить наше настроение!
- А если вообще ничего не снилось – только упала, и уже будильник звонит?
- Тогда я придумываю себе хороший сон! – мечтательно проговорила она. – Это как зарядка на день, понимаешь? Какой сон – такой и день! Так что утро – это время, когда можно придумать себе хороший день, во всех его подробностях!
- Ну ладно, а дальше?
- Теперь мне нужно призвать Вдохновение! Это просто: несколько глубоких вдохов-выдохов, и оно уже тут как тут! На выдохе отпускаю все ненужное и отработанное, на вдохе принимаю все нужное и свежее.
- Ух ты! Вот это надо бы попробовать. Вдохновение мне бы не помешало…
- Но это еще не все. Дальше я встряхиваю ручки, ножки, крылышки – это чтобы прогнать остатки сна и прийти в тонус. Две минуты интенсивных встряхиваний – и я готова к счастливому дню! Потом у меня водные процедуры. Я умываюсь исключительно росой! И тебе советую!
- Где ж я тебе в городской квартире росу-то найду? – горестно вздохнула я.
- В холодильнике! Замороженная вода по своим свойствам почти не уступает росе!
- Ага, понятно, — кивнула я. – Ну, воду-то заморозить недолго.
- И еще ее надо зарядить! Феи на нее всякие полезные наговоры делают. Например: «Вода-водица, милая сестрица, наливаю с любовью, заряжаю здоровьем».
- Здорово! – восхитилась я. – Сама придумала?
- А кто же мне еще придумает? Дарю, пользуйся! Хотя ты тоже можешь придумать заговоры, какие нравятся.
- Ну-ну, а потом?
- Умылись, значит, росой – полюбовались на свое отражение! Похвалили себя, по головке погладили, приятных слов наговорили…
- Что, вот так вот – сама себе?
- Ну да! А чего ждать, пока другие соберутся? Знаешь, как приятно, когда еще раннее утро, а ты уже вся в комплиментах?
- Даже не представляю, — призналась я. – Сама себе я ничего такого не говорю, а близкие что-то не торопятся. Они меня вообще по утрам как-то не замечают…
- Это потому что ты Золушка, — тут же объяснила она. – Была бы феей или там принцессой – сразу бы заметили.
- Ага, хорошо тебе говорить, — вздохнула я. – А мне с утра надо завтрак всем приготовить, накормить, собрать, проводить…
- Ах, бедная Золушка! И переодеться ей некогда! – всплеснула ручками она. – Да ты все свое время забила работой на других! А у тебя парни, между прочим, не маленькие! Могли бы уже по очереди завтрак готовить. Их пятеро – значит, каждый раз в неделю дежурит по кухне, а ты – только по выходным!
- Сказочная жизнь, — невольно усмехнулась я. – Фантастика!
- Ну так на то я и фея, чтобы все по-сказочному. Кстати, кончай ты с этой выпечкой! Мужа пожалей!
- В смысле? – опешила я.
- В смысле что гастрит у него как раз от твоих горячих булочек! Нельзя их в таком количестве и так часто поглощать! Это тебе не только любая фея скажет, но и любой диетолог!
- Но они же привыкли три раза в неделю…
- … и для них твои булочки превратились из праздника в рутину! – не дала мне закончить она. – А булочки должны быть праздником! Раз в месяц – это то, что надо!
Я представила себе такое «фейское» утро – без булочек, без готовки, без спешки, и тут же перед глазами возник суровый образ мамы, которая неодобрительно качала головой.
- Нет, то, что ты предлагаешь, это невозможно, — испугалась я. – Меня просто не поймут!
- Ну, тогда считай, что твоя карета уже превратилась в тыкву. На веки вечные! – пригрозила Фея. – Марш на кухню, и никакого тебе бала!
- Нет, нет! – торопливо замотала головой я. – Я хочу на бал, но…
- Золушку не пускала на бал мачеха, — проговорила Фея. – А кто не пускает на Бал Жизни тебя?
- Не знаю… Наверное, это я сама себя не пускаю. Я все время думаю: «Мама не одобрила бы!» — и принимаюсь за работу.
- Да ты сама себе мачеха! – ахнула Фея. – Что, у тебя была такая строгая мама?
- Да не то чтобы строгая… Просто вечно загруженная и озабоченная. Она нас с братом одна поднимала, когда папа нас бросил. Все время работала, ей не до нежностей было. Я тогда очень ее жалела и старалась не огорчать. Училась на «отлично» и по дому все делала, чтобы ее хоть немного разгрузить.
- У тебя доброе сердце, милая моя Золушка, — серьезно сказала Фея. – Но подумай сама: разве твоя мамочка желала тебе такой же тяжелой жизни? Она и трудилась, не покладая рук, чтобы ее дети были счастливы!
- Я об этом не думала, — созналась я. – Хотя мне кажется, что ты права!
- Ну так порадуй мамочку – стань счастливой, причем за двоих! За себя и за нее! По-моему, любой маме будет радостнее видеть дочь-принцессу, чем дочь-кухарку!
- А ты? Ты ведь тоже – Кухонная Фея?
- Потому что ты на кухне просто-таки живешь! А я, твоя Фея, должна быть рядом с тобой. Станешь Принцессой – буду Придворной Феей! Ну что, будем творить волшебство, или как? Кстати, булочки пора вынимать, я с трудом спасаю их от пригорания!
- Ой! – спохватилась я. – Я про них совсем забыла! Заболталась…
… Знаете, как я теперь провожу утро? Я просыпаюсь, но вставать не тороплюсь. Нежусь, вспоминаю свои сны и, если надо, переделываю их по своему вкусу. Я слышу, как на кухне льется вода, лязгают ложки, хлопает холодильник – это Дежурный Кормилец готовит завтрак. «Дежурный Кормилец» — это мой младшенький такую должность придумал, нам всем очень нравится! С кухни уже тянет вкусными запахами. А я еще лежу – ведь сейчас самое время придумать себе новый день! Потом я встаю и целых пять минут интенсивно встряхиваю все части тела. Попутно я заряжаюсь Вдохновением – на выдохе отпускаю, на вдохе – принимаю. Через пять минут я уже бодра, весела и вдохновенна. Я лечу на кухню, чтобы достать из холодильника несколько кубиков замороженной воды для умывания.
- Мам, какая ты красивая, прям сияешь вся! – говорит мне мой Дежурный Кормилец.
- А то! – отвечаю я. – Сон хороший приснился!
Ну, не столько приснился, сколько придумался, но я же сама себе фея, я теперь сама творю свою реальность. И когда просыпаюсь, и когда умываюсь, и когда дежурю по кухне – все делаю по-волшебному! У меня ведь есть собственная Придворная Фея, и она охотно делится со мной всякими волшебными премудростями.
Кстати, сына я тогда на вечеринку отпустила. Решила, что он уже взрослый и вполне разумный парень, а быть для него Злой Мачехой я больше не хочу! Пусть едет на свой Бал, и будь что будет. И знаете, ничего страшного не произошло! Съездил, вернулся, остался доволен, все живы и здоровы. Это потому что я предварительно потрудилась на славу – придумала ему Охранную Грамоту. Он об этом, конечно, ничего не знал, но метод-то сработал!
А я тем временем навожу красоту. Водичку для умывания я делаю не только заряженной, но еще и со всякими травками – шалфей, ромашка, чабрец… После умывания такой водицей у меня щечки – персик, ручки – бархат! Смотрю в зеркало – так и хочется себе что-нибудь приятное сказать. Я, конечно, в этом себе не отказываю, но в комплиментах у меня недостатка нет: мои мужчины не дают мне забыть о том, что я красива, желанна и любима.
Домашние дела мы распределили, и у меня оказалась куча свободного времени, которое я трач