Очерк о связном легендарного политрука Василия Клочкова




СУДЬБА СОЛДАТА...

Необходимое предисловие

Это было так давно, что за туманом времени, я, тогдашний подросток, мог что - то и забыть. Но весть о том, что в нашем селе Мраково Кугарчинского района Башкирии живет связной и ординарец политрука Василия Клочкова, одного из героев - панфиловцев, кому принадлежат слова: "Отступать некуда - позади Москва!" - я запомнил.

Случилось это через несколько лет после войны, 22 июня, то есть в день, когда в 1941 году фашистская Германия вероломного напала на нашу Родину. В стареньком деревянном кинотеатре демонстрировался фильм о войне. Демонстрация неоднократно прерывалась, рвалась лента, вызывая в зале неодобрительные возгласы: "кинщика на мыло"...

И тут зажегся свет, с одного из рядов поднялся сутуловатый человек и хриплым голосом сказал: "Не надо, ребята, ругаться, сейчас все исправят и фильм продлится. А пока помянем наших земляков - кугарчинцев, отдавших жизни на полях сражений...".

 

Вместе со взрослыми поднялась и ребятня. А после минуты молчания кто - то сказал: "Спасибо, дядя Яков". И добавил: - "Это Яков Егорович Тумайкин, участник знаменитого боя около разъезда Дубосеково, где 28 героев - панфиловцев не пропустили армаду танков к Москве...". Все зааплодировали, я тоже, хотя не очень поразился новости: "Подумаешь, участник боя... Вон Суфий - абый Суфьянов, что в райсовете работает, - Герой Советского Союза...".

А приехал я к Якову Егоровичу Тумайкину специально уже работая в редакции республиканской комсомольско-молодежной газеты "Ленинец".

Был также день 22 июня. Мы проговорили с вечера до восхода солнца. Говорить ему было очень трудно: он хрипел, затыкая пальцем трубку у горла, да и слышал плохо, сказались многократные ранения и контузии. Но я вновь и вновь задавал вопросы...

...Судьбе было угодно, поставить простого мордовского парня в трудный для Родины час на перекресток Истории. Сколько их - его однополчан, оставшихся навсегда лежать на безымянных высотах, утонувших на переправах, сколько их - сгоревших заживо! А он, пройдя огни и воды, в прямом смысле, десятки медсанбатов и госпиталей, переломанный, перештопанный, списанный в тыл по негодности к дальнейшей службе и физическому труду, все - таки остался жив.

...Война для Тумайкина закончилась на Днепре. 30 сентября 1943 года советские войска после мощной артподготовки начали форсировать реку. В те дни Тумайкину почти не удавалась спать. Он едва успевал выполнять поручения - штаб полка также готовился к переправе. Вернувшись с того берега Днепра, после выполнения очередного задания, Тумайкин решил накормить командиров. Но в тот момент, когда он с бидоном подошел к КП, который был расположен в блиндаже под небольшим стогом, все потонуло в ослепительном огне: рядом ударил вражеский снаряд. Уши сдавила тишина. В горячке солдат вскочил на ноги, схватился руками за обезображенный осколками снаряда живот и провалился в темноту...

Когда очнулся, увидел над собой лицо начальника штаба Волошенко. Простонал:

- Товарищ майор, пристрелите... избавьте...

Трудно представить, что можно ответить в такой момент. А Волошенко вдруг замахнулся на солдата и, не стесняясь выражений, такое выпалил, что Тумайкин, забыв адскую боль, испугался: а вдруг майор действительно его ударит... Это было противоестественно, но возникшая мысль овладела им и убеждала: надо жить...

Много дней пролежал Тумайкин в медсанбате, то приходя в сознание, то вновь его теряя. Наконец, его отправили в тыл. Но в Курске сняли с поезда как безнадежного...

Очнулся в каком - то маленьком темном помещении, рядом лежали несколько мертвецов. Догадался: морг... И словно наяву увидел мать. Она будто укоряла: "Что же ты, сынок, подкачал...". Начал кричать. Появилась пожилая женщина. Тумайкин ей: "Я жив, я не хочу умирать, возьмите меня отсюда...". Женщина испуганно перекрестилась и выбежала из помещения. Вскоре пришли санитары с носилками...

После многих операций и госпиталей врачи признали солдата негодным к дальнейшей службе и демобилизовали его в Алма-Ату, откуда Яков Егорович уехал на войну в составе Панфиловской дивизии.

Обратно с войны он ехал через Оренбуржье, недалеко от мест, где родился и рос. Много лет уже не был он в Мраково, не видел мать, брата, сестер. Как проехать мимо? Сошел с поезда на станции Саракташ, прошел пешком 80 километров, и вот лежит ночью, в мартовскую вьюгу - "акман - такман" у полыньи на реке Большой Ик, откуда едва выбрался...

...В голове туман и вой, а он не может вспомнить: где он сейчас и кто это воет... Ах, да - это ветер... он идет домой... где - то не далеко должна быть его деревня... Но почему ему мешают идти? Кто его держит? Пустите...

В лицо ударил резкий порыв ветра. Тумайкин открыл глаза. Вокруг тьма. И вдруг словно наяву услышал голос Клочкова, чьим связным был, с кем вместе защищал Москву...

Там, у Дубосеково, 16 ноября 1941 года, бойцы второго взвода 4-й роты 1075 - го Краснознаменного гвардейского полка дивизии генерал - майора И.В. Панфилова приняли неравный бой с гитлеровскими танками и не пропустили врага к сердцу нашей Родины - в город Москву.

Этот легендарный подвиг известен миру как подвиг 28 - ми героев - панфиловцев, хотя их было немного больше...

Участником дубосековского боя был и Яков Тумайкин, находящийся рядом с политруком Василием Клочковым в последние часы его жизни.

Накануне политрука вызвали на совещание в деревню Петелино. Там он и Тумайкин пробыли до рассвета. И едва добрались до своих, начался сильный артиллерийский обстрел. Сверху тяжелыми бомбами высоту и окопы у насыпи железной дороги разворачивали вражеские бомбардировщики. Дым пороха и лесная гарь разъедали глаза. Вскоре советские воины стали различать, как надвигаются на них тяжелые громады танков. Клочков насчитал их двадцать. Танки с ходу били из орудий, поливали огнем из пулеметов...

"Это было жутко, очень жутко!" - повторил мне Яков Егорович.

Но взвод не дрогнул в эту страшную минуту. И лишь один трус побежал навстречу танкам, подняв руки, но свои же остановили его навсегда...

Танки приближались. Первую гранату бросил Григорий Шемякин. В цель! Второй танк подрывает Нарсутбай Енбулатов. Третий остановился перед Мусабеком Сенгирбаевым... (Эти факты взяты из воспоминаний оставшихся в живых участников боя).

Все смешалось в огне и дыму. Один за другим загорались фашистские танки. Вот уже подбиты четырнадцать громадин. Остальные повернули назад...

Но и во взводе потери большие. Где взять подкрепление? Где взять хоть одно орудие, чтобы бить по танкам прямой наводкой? Значит, держаться имеющимися силами!

А бронированные чудовища вновь двинулись на позиции горстки панфиловцев... Вот тогда политрук Клочков и прокричал бойцам свой знаменитый клич! И вновь вспыхивали танки огромными факелами. Каждый панфиловец живой или полуживой, без ног, но с руками, дрался не только за себя, но и за тех, кто пал смертью героя, за тех, кто в тылу верил в него, в советского солдата, за мать и отца, за жену и детей своих или любимую девушку - за Родину!

Бой шел уже несколько часов. Редели ряды защитников Москвы. Вражеская танкетка, прорвавшись к траншеи, где находились Клочков и Тумайкин, стала кружить на ними...

Клочков с окровавленным лицом сумел подняться из траншеи, и, откинувшись назад, поджег танкетку, бросив на нее бутылку с горючей смесью. Но и сам тут же был прошит очередью из пулемета другого подбитого рядом танка...

Тумайкин в этом бою был тяжело ранен и контужен. Его вынесли в лес, за железную дорогу, прибывшие к месту боя командир роты М.Гундилович и рядовой И.Раков... И он уже не знал, как закончился бой, не знал, что вторая танковая лавина также была остановлена. Не знал и того, что остались в живых шестеро из тех 28 панфиловцев, кому было впоследствии присвоено (посмертно) звание Героя Советского Союза (хотя считалось, что погибли все), и которые потом рассказали подобности бойни у Дубосеково. Не ведал Тумайкин, что он также был представлен капитаном Гундиловичем к награде...

После долгих "скитаний" по госпиталям Яков Егорович вновь попал на фронт, но уже в другую войсковую часть. Служил опять связным, был еще не раз ранен и контужен, награжден несколькими медалями, в том числе второй медалью "За отвагу", но никому не рассказывал подробно о своих военных дорогах, считая, что был просто дисциплинированным солдатом. Так заслуга ли это? Мол, на его месте мог оказаться любой другой...

Необходимое послесловие

Этот очерк был написан во времена, когда не обо всем можно было открыто говорить. А дело в том, что фактически Яков Егорович Тумайкин был дважды достоин звания Героя Советского Союза - за бой у разъезда Дубосеково и как в числе первых форсировавший реку Днепр, таков был приказ Сталина.

И еще. В бою у разъезда Дубосеково участвовали, как уже сказано, не 28 панфиловцев, а 31 боец, не считая одного труса. Но командир роты М.Гундилович и рядовой И.Раков не были в списочном составе взвода, а тяжело раненый Яков Тумайкин еще во время боя был переправлен за железную дорогу и отправлен в госпиталь. Журналисту же, первым оказавшемуся на месте боя, в обстановке, когда решалась судьба не только Москвы, но и всей нашей Родины, было не до уточнения, сколько человек сражались против танков, вот и написал, что в бою участвовали 28 панфиловцев и все героически погибли...

А как потом исправлять и менять цифры, если уже издан приказ Сталина? Ведь еще до войны был поразительный пример, когда Александра Стаханова переименовали в Алексея, и за одну ночь переделали все его документы, так как в указе, который будет опубликован наутро в газете "Правда", инициатора всенародного социалистического движения назвали вместо Александра Алексеем.

А с одним из Героев - панфиловцев (фамилию не буду называть) дело доходило до абсурда. Вернулся Герой после долгих лечений в родные края, а жена его не признает: "ты - не наш муж, за нашего мы пенсию получаем". И смех, и грех!

Повторно подчеркну, что Яков Егорович Тумайкин должен был получить Звезду Героя за форсирование Днепра. Но тяжелое ранение вновь сыграло с ним злую шутку: отправлен солдат в медсанбат - и дело с концом, бюрократия - она и на войне не меняет лица.

Конечно, после войны сослуживцы Якова Тумайкина долго и упорно хлопотали о восстановлении справедливости, но, увы, "ломать стену - не шуточное дело". Ведь сколько уже лет общественность Башкирии поднимает вопрос о присвоении звания Героя Советского Союза (а теперь уже России - посмертно) генерал-майору Миннигали Шаймуратову - командиру легендарной 112-й башкирской кавалерийской дивизии…

Не дождался присвоения высокого звания и "черный генерал", прозванный так за свою густую бороду, уроженец Бакалинского района Башкирии Даян Баянович Мурзин - прославленный командир 1-й Интернациональной партизанской бригады имени Яна Жижки, которая активно и бестрашно действовала в тылу фашистов на территории Чехословакии. А ведь сам Гитлер объявил его личным врагом...

Правда, хлопоты панфиловцев не пропали даром, помогли и выступления в СМИ: в 1968 году Яков Егорович Тумайкин был награжден орденом Отечественной войны 1 степени.

А теперь ему уже никакие награды не нужны: в апреле 2003 года рядовой великой Красной Армии Яков Егорович Тумайкин завершил жизненный путь своей изумительной судьбы.

Мадриль Гафуров,



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-30 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: