Личные взаимоотношения людей занимают важное место в учении В.С. Соловьёва. Уже в «Чтениях о богочеловечестве» В.С. Соловьёв отмечал, что человеческая личность, безусловно, отрицательна: «Она не хочет и не может удовлетвориться никаким условным, ограниченным содержанием»1. Однако это ещё не всё, ибо человеческая личность убеждена, что она «может достигнуть и положительной безусловности, то есть что она может обладать всецелым содержанием, полнотою бытия»2. Эта полнота бытия есть абсолютное добро, которое само по себе ничем не обусловлено. Наоборот, «добро всё собою обусловливает и через всё осуществляется. То, что оно ничем не обусловлено, составляет его чистоту; то, что оно всё собою обусловливает, есть его полнота, а то, что оно через всё осуществляется, есть его сила или действенность»3. Нравственный смысл жизни человека «состоит в служении Добру – чистому, всестороннему и всесильному»4.
Совершенное нравственное добро ведёт к абсолютному совершенству, в котором неразрывно сочетаются добро, благо и блаженство. Действительно, для человека, стремящегося к совершенному нравственному добру во всей его полноте, «само добро непременно есть и благо». Всякое желаемое благо, «чтобы не оказаться мнимым, или призрачным, должно быть обусловлено добром, то есть исполнением нравственных требований»5. Ради достижения такого всеобъемлющего добра человек должен подняться до уровня «всецелостного бытия». Человек может становиться всем лишь «через внутреннее своё соединение c тем, что по существу есть всё», то есть Богом6. Без этого союза c Богом, без созидательного божьего акта, который теологи называют «милостью», человек не может подняться до такого уровня совершенства, чтобы заслужить обожествление и стать членом царства божиего7.
Чтобы способствовать совершенствованию человека, Бог вступил в земной исторический процесс как богочеловек Иисус Христос. «Своим словом и подвигом своей жизни, начиная c победы над всеми искушениями нравственного зла и кончая воскресением, то есть победой над злом физическим – над законом смерти и тления, - действительный Богочеловек открыл людям Царствие Божие». Однако богочеловек – это только индивидуальное проявление царства божиего, тогда как целью мировой истории является универсальное проявление этого царства божия «в собирательном целом человечества», которое «должно было совершиться через собственное испытание человечества, для чего потребовался новый процесс развития христианского мира, крестившегося, но ещё не облекшегося во Христе»8.
Кроме милости и сверхъестественной божественной помощи, в процессе совершенствования человека поддерживают три первичных атрибута человеческой природы – стыд, жалость и благоговение. Человек стыдится своей животности и проявляет половой стыд. Чувство жалости и сочувствия проявляется человеком ко всем живым существам, обнаруживая солидарность c ними. Солидарность является непременным условием общественной жизни. Чувство благоговения выражает специфическое отношение человека к высшим началам и является «индивидуально-психическим корнем религии»9. Эти три чувства (стыд, жалость и благоговение) выражают специфическое отношение человека к тому, что он считает ниже себя, равным себе и выше себя. В основе этих трёх чувств, нравов лежит стремление человека к цельности своего бытия, которая нарушается разделением на два пола, дроблением человечества на множество враждующих и эгоистических существ, а также отчуждением от абсолютного центра вселенной, то есть от Бога10.
Владимир Соловьёв высказал ряд оригинальных мыслей о половой любви. Так, например, значение половой любви он видел не в увеличении человеческого рода, ибо человек и без этого может добыть себе бессмертие. Свою мысль Соловьёв подкреплял фактом внеполового размножения в растительном и животном царствах11.
Соловьёв считал, что деторождение есть «процесс вымещения одного поколения другим… Потомки живут за счёт предков, живут их смертью…»12. Нравственное зло содержится «в самом плотском акте, через который мы утверждаем собственным согласием тёмный путь природы, постыдный для нас своею слепотою, безжалостный к отходящему поколению и нечестивый потому, что это поколение – наши отцы». Но и в этом зле есть элемент добра, ибо дети, возможно, «будут не то, что мы, будут лучше нас…»13.
Наши потомки, возможно, достигнут такого уровня совершенства, при котором уже не будет необходимости в увеличении человеческого рода, ибо само бессмертие обеспечит сохранение его. Значение половой любви для человека состоит не только в деторождении. Половая любовь носит характер индивидуальной любви двух существ противоположных полов, существ, которые равны друг другу как существа, но обладают совершенно различными свойствами и дополняют друг друга14.
«Любовь начинается c лицезрения «идеального образа» любимого существа и в дальнейшем развивается в «такое сочетание двух данных ограниченных существ, которое создавало бы из них одну абсолютную идеальную личность». «Осуществить это единство или создать истинного человека как свободное единство мужского и женского начал, сохраняющих свою формальную обособленность, но преодолевших свою существенную рознь и распадение, это и есть собственная ближайшая задача любви»15. Смысл человеческой любви вообще есть оправдание и спасение индивидуальности через жертву эгоизма16. Эгоизм заключается в том, что «приписывая себе, по справедливости, безусловное значение, субъект несправедливо отказывает другим в этом значении». Однако человек может понять свою потенциальную абсолютность, «лишь снимая в своём сознании и жизни ту внутреннюю грань, которая отделяет его от другого»17, то есть, освобождая его от эгоизма. «Есть только одна сила, которая может изнутри, в корне, подорвать эгоизм, и действительно его подрывает, именно любовь, и главным образом любовь половая»18. Говоря о половой любви и её действительном значении, Владимир Соловьёв имеет в виду не «физиологическое соединение», которое приводит к деторождению и не может «воссоздать цельность человеческого существа»19, а «соединение в Боге»20, то есть платоническую, «духовную любовь», обращающую любящих друг друга мужчину и женщину в одного «цельного человека»21, способного одержать «победу над смертью». Истинная духовность такого человека, восстановившего своё единство, является в то же время «перерождением, спасением, воскресением»22. «…Образ и подобие Божие, то, что подлежит восстановлению, относится не к половине, не к полу человека, а к целому человеку, то есть к положительному соединению мужского и женского начал – истинный андрогинизм – без внешнего смешения форм – что есть уродство, и без внутреннего разделения личности и жизни – что есть несовершенство и начало смерти»23.
Совершенное добро, к которому мы должны стремиться, есть добро не для отдельной личности, а для всего человечества. Оно достигается в историческом процессе совершенствования. «Дух Божий в человечестве, или царство Божие, для своего действительного явления требует совершеннейшей общественной организации, которая и вырабатывается всемирной историей»24.
Конечно, учение Владимира Соловьёва о нравственности личных взаимоотношений людей достаточно многосложно, но ценность его в современной России необычайно высока. Человеческие взаимоотношения подошли к той стадии своего развития, когда можно сказать, что материальные блага и физиологические потребности взяли верх над духовными ценностями и духовной культурой. Связано ли это c распадом СССР и социалистического лагеря или это закономерный процесс страны, пустившейся вдогонку за развитым капитализмом c его вычурным пониманием духовной культуры сказать сложно. Но такой богатый духовный опыт, история, какими обладает Россия, могут и должны стать решающим фактором в формировании и углублённом развитии гармонически развитой и духовно богатой личности.