Игорь Виноградов, Владимир Воропаев 8 глава




Не печалься, друзьяка!— Друзьяка (укр.) — друг (увелич.). к стр. збб

...за ними кольчужники, потом латники с копьями... — Колъ- чужники — воины в кольчугах (рубашках из железных колец); лат­ники — воины в латах (металлических доспехах, защищавших от хо­лодного и огнестрельного оружия).

...потом все в медных шапках... — воинских шлемах.

Палывода — удалец, сорвиголова, пройдоха (от слова «палити» к стр. 367 (укр). — жечь).

...бросился напереймы. — Наперерез, наперехват. к стр. 369

 
 

 
 

Покотыполе — перекати-поле, растение.

Лемиш — лемех, сошник.

Завзятый — толкование этого слова имеется в гоголевском словаре «Малороссийских слов, встречающихся в первом и втором томах» (см. в наст. изд.).

Ностюган. — Прозвище, вероятно, было образовано на основе существительного «нос» с помощью суффикса -уган. Предполагаемый смысл прозвища — «кто-то с большим носом».

к стр. 375 Вертыхвист — вертопрах, легкомысленный человек.

Балабан— «род сокола» (гоголевский «объяснительный сло­варь» русского языка).

Вовтузенко— фамилия образована от слова «вовтузитися» (укр) — валандаться, бестолково заниматься чем-нибудь, возиться, барахтаться,ерзать.

Черевиченко (черевиченько; укр.) — уменып. от «черевик» — башмак.

Гуска (укр.) — гусыня.

Задорожний — живущий по другую сторону дороги.

Мосий — уменып. от имени Моисей.

...по всем заходам и днепровским островам... — Заходы — здесь: заливы.

Волошская земля — молдавская земля.

Паволока — дорогая шелковая ткань.

кстр.376 ...и загадалисъ обе седые головы. — Толкование слова «загадать-

ся» имеется в гоголевском словаре «Малороссийских слов, встречаю­щихся в первом и втором томах» (см. в наст. изд.).

...пошапковавшись еще раз с товарищами... — Пошапковатъ­ся — попрощаться, снимая шапки с головы. Толкование этого слова имеется также в гоголевском словаре «Малороссийских слов, встре­чающихся в первом и втором томах» (см. в наст. изд.).

А когда... увидели... что половины телег уже не было на месте... невесело стало у всякого на сердце... — Согласно историческим воз­зрениям Гоголя, разделение запорожского войска под стенами Дубно (под какими бы благовидными предлогами это разделение ни подно­силось — и из чьих бы уст ни исходило, даже из уст «старейшего года­ми во всем запорожском войске Касьяна Бовдюга») является одной из главных причин гибели казаков (см. об этом: Гоголъ Н. В. Тарас Буль­ба. Автографы, прижизненные издания. Историко-литературный и текстологический комментарий. С. 644-646).

к стр. 377 ...дебелые колеса... — Здесь: тяжелые, массивные.

кстр.379 ...поле с облогами... — Облога (облог) — запущенная, заросшая

травой пашня, пустошь, целина.

...обнесши их возами в виде крепостей... — В материалах по русской истории, в наброске «О славянах древних», Гоголь отметил: «Образ войны славян с телегами самый древний».

к стр. 381 Семипядная пищаль — Пищаль — См. коммент, к с. 214. Семи-

пядная — длиной около полутора метров, или семь пядей (пядь — старинная русская мера длины, равная расстоянию между концами раздвинутых большого и указательного пальцев).

к стр. 382 Глухов, Немиров, Чернигов — древние украинские города,

кстр.384 Самопал— старинное гладкоствольное ружье, заряжавшееся

с дула.

...угощает ляхов, шеломя того и другого... — Шеломитъ — бить к стр. 385 по голове, по шелому (шлему).

...дорогой турецкой габы, киндяков... — Габа — здесь: тонкое бе- к стр. 386 лое сукно. Киндяк — шелковая лента.

...на Покров... оклад из чистого серебра. — Имеется в виду ико- кстр. 351 на Покрова Пресвятой Богородицы. Запорожцы почитали Матерь Божию как свою покровительницу.

Садись Кукубенко, одесную Меня!..— Одесную— по правую кстр.387 руку, с правой стороны.

...гатились мосты... — Гатить — класть гать, настил из хво­роста или бревен для перехода через топкое место.

...все как один бурые аргамаки...— Аргамаки— породистые верховые лошади.

Атукнул на него опытный охотник... — Атукать — наводить кстр.388 гончую на дичь.

... на расхищенье волкам-сыромахам... — Волк-сыромаха — тра- к стр. 389 диционный эпитет волка в украинском фольклоре. Сыромаха — питающийся сырым мясом.

...стопой пива для рыцаря. — Стопа — большая кружка. к стр. 393

Ласун — лакомка, сластена. к стр. 395

...посунувширукава обшлагов... — Посунуть (укр.) — подвигать, к стр. 396

Левентарь (искаж. региментарь) — командир войсковой части; к стр. 400 здесь: начальник охраны, караула.

Ой, вей мир! (евр.) — О, горе мне!

Гайдук— великорослый служитель или воин при вельможе, кстр.402 в венгерской, гусарской или казачьей одежде.

Цурки. — Толкование слова «цурка» имеется в гоголевском словаре «Малороссийских слов, встречающихся в первом и втором томах» (см. в наст. изд.).

Коханка (от полъск. кохать — любить) — любимая девушка. к стр. 405

Секира — здесь: топор на длинной рукояти.

...панянки отворотили глаза свои... — Панянки (полъск. рашеп- к стр. 406 ка) — барышни, девушки.

Остраница (Остряница)— Острянин Яков (?-1641), гетман, кстр.407 руководитель антипольского крестьянско-казацкого восстания 1638 г. Потерпев поражение, Остраница с частью казаков и их семьями ушел в Россию под защиту русского царя. Он поселился на Чугуев­ском городище (ныне город Чугуев на Харьковщине). Убит во время волнений в связи с обострением отношений между рядовым казаче­ством и казацкой старшиной.

Гуня Дмитро Тимошевич — гетман; один из руководителей крестьянско-казацких восстаний против польской шляхты в 30-х гг.

XVII в. После поражения восстания 1638 г. с частью войска отсту­пил в пределы России. В 1640 г. возглавил совместный поход донских и запорожских казаков против Турции.

Генеральный бунчужный— хранитель бунчука, знака власти атамана или гетмана. Бунчук— старинная воинская регалия в виде


длинного древка с острием или шаром на верхнем конце, украшенном прядями конских волос и кистями; пожалован запорожскому войску польским королем в 1576 г. вместе с булавой и знаменем.

Генеральный хорунжий — одна из высших войсковых должно­стей в Запорожской Сечи.

к стгр. 408 Чигирин, Переяслав — древние украинские города.

Потоцкий Николай (1594-1651) — граф, польский государст­венный и военный деятель; с 1646 г. — коронный (то есть назначен­ный пожизненно польским королем) гетман. Руководил подавлени­ем крестьянско-казацких восстаний на Украине. В 1648 г. захвачен казаками Богдана Хмельницкого в плен, выдан крымскому хану, но освобожден за большой выкуп.

Полонное — древнейший украинский город, известный с XII в. к ст-р. 409 Митра — головной убор архиереев, используемый во время бо­

гослужения.

...набьют ее гречаною половою... — мякиной, шелухой, остаю­щейся после молотьбы гречихи. Толкование слова «полова» имеется в гоголевском словаре «Малороссийских слов, встречающихся в пер­вом и втором томах» (см. в наст. изд.).

к стр. 4ю ...после вероломного поступка под Каневым... — Речь идет о пле­

нении гетмана Остраницы в Каневском монастыре. Канев — древ­нейший город на Днепре, известный с XII в.

Краков — древнейший польский город; в Х1-ХУ1 вв. столица польского государства.

к стр. 413 ...оглашенное звонким ячаньем лебедей... — Ячанье— лебеди­

ный крик. «Чи то гусы кричать, чи лебеди ячать...» (Дума о Федоре Безродном // Максимович М. Украинские народные песни. Ч. 1. М., 1834. С. 6).

Гоголъ — водоплавающая птица из семейства утиных. В гого­левской записной книжке 1842-1844 гг. среди «уток нырков» дается описание «гоголя большого»: «В большую утку, белого цвета с крас­ными перьями. Около головы вроде манжет, ноги в заду к самому хвосту. Трудно застрелить, потому что, едва завидевши, опускается всем телом вниз, и только одна шея поверх воды. Бегать на суше не может. Плывет гордо и быстро, поднявши длинный нос. Детей иногда кладет себе на спину и с ними плывет. Ныряет далеко и под водою долго».

Курухтан (турухтан) — птица из семейства бекасовых.

Вий

Впервые напечатано в сб.: Миргород. СПб., 1835. Ч. 2. Начало работы над повестью принято относить ко второй половине 1834 г. В 1842 г. при подготовке Собрания сочинений Гоголь значительно переработал произведение. Правка была сосредоточена на сокраще­нии пространных описаний «гномов», — оцененных в 1835 г. крити­ками, С. П. Шевыревым и В. Г. Белинским, как неудачных. В эпизоде


первой ночи Хомы у гроба панночки снято упоминание о том, что незадолго до петушьего крика на церковь «как будто что-то налег­ло... и сквозь стекла окон начали показывать какие-то безобразные образы», а подробное описание гномов во второй ночи заменено кратким упоминанием о том, что «несметная сила... хотела вломить­ся» в церковь (тем самым исключенный в 1842 г. эпизод первой ночи стал эпизодом второй). Согласно редакции 1842 г., только на третью ночь гномы врываются в церковь. Описание их здесь в свою очередь было значительно сокращено. Из четырех «портретов» подземных гномов (не считая Вия) оставлено лишь два («огромного чудовища в... перепутанных волосах» — сквозь которые «глядели страшно два глаза», и «огромного пузыря» — «с тысячью протянутых из середи­ны клещей и скорпионных жал»).

Приведем большой отрывок с описанием «гномов», снятый Гоголем в 1842 г.: «Он, потупив голову, продолжал заклинания и слышал, как труп опять ударил зубами и начал махать рукой, желая схватить его. Возведши робкий взгляд на него, он заметил, что он ловил совершенно не там, где он стоял и что труп не мог его видеть. Неуспех, казалось, приводил мертвую в бешенство. Она хлопнула зубами и, ставши на середину, опять топнула своею ногой. Этот звук раздался совершенно беззвучно; уста ее искривились и, казалось, произносили какие-то невнятные слова. И философ услышал, что стены церкви как будто заныли. Странный ропот и пронзительный визг раздался над глухими сводами; в стенах окон слышалось какое- то отвратительное царапанье и вдруг сквозь окна и двери посы­палось с шумом множество гномов, в таких чудовищных образах, в каких еще не представлялось ему ничто, даже во сне. Он увидел вдруг такое множество отвратительных крыл, ног и членов, каких не в силах бы был разобрать обхваченный ужасом наблюдатель! Выше всех возвышалось странное существо в виде правильной пирамиды, покрытое слизью. Вместо ног у него было внизу с одной стороны половина челюсти, с другой другая; вверху, на самой верхушке этой пирамиды, высовывался беспрестанно длинный язык и беспрерыв­но ломался на все стороны. На противоположном крылосе уселось белое, широкое, с какими-то отвисшими до полу белыми мешками, вместо ног; вместо рук, ушей, глаз висели такие же белые мешки. Немного далее возвышалось какое-то черное, всё покрытое чешуею, со множеством тонких рук, сложенных на груди, и вместо головы вверху у него была синяя человеческая рука. Огромный, величиною почти с слона, таракан остановился у дверей и просунул свои усы. С вершины самого купола со стуком грянулось на средину церк­ви какое-то черное, всё состоявшее из одних ног; эти ноги бились по полу и выгибались, как будто бы чудовище желало подняться. Одно какое-то красновато-синее, без рук, без ног протягивало на далекое пространство два своих хобота и как будто искало кого-то. Множество других, которых уже не мог различить испуганный глаз, ходили, лежали и ползали в разных направлениях: одно состояло

только из головы, другое из отвратительного крыла, летавшего с ка­ким то нестерпимым шипением. Хома зажмурил глаза и не имел духу уже взглянуть. Он слышал только, что весь этот сонм ищет его и прерывающимся голосом, собрав всё, что только знал, читал свои заклинания. Пот ужаса выступил на его лице. Ему, казалось, что он умрет от одного только страха, когда нога какого-нибудь из этих чудовищ прикоснется до него отвратительною своею наружностью. Уже он видел, как одно из чудовищ протянуло свои длинные хоботы и уже один из них проникнул за черту... Боже... Но крикнул петух: всё вдруг поднялось и полетело сквозь двери и окна».

В 1842 г. было переделано также окончание повести, которое в первом издании «Миргорода» читалось так: «Вдруг... среди тиши­ны... он слышит опять отвратительное царапанье, свист, шум и звон в окнах. С робостию зажмурил он глаза и прекратил на время чте­ние. Не отворяя глаз, он слышал, как вдруг грянуло об пол целое множество, сопровождаемое разными стуками глухими, звонкими, мягкими, визгливыми. Немного приподнял он глаз свой и с поспеш- ностию закрыл опять: ужас!., это были все вчерашние гномы; разни­ца в том, что он увидел между ими множество новых. Почти насу­против его стояло высокое, которого черный скелет выдвинулся на поверхность и сквозь темные ребра его мелькало желтое тело. В стороне стояло тонкое и длинное, как палка, состоявшее из одних только глаз с ресницами. Далее занимало почти всю стену огром­ное чудовище и стояло в перепутанных волосах, как будто в лесу. Сквозь сеть волос этих глядели два ужасные глаза. Со страхом гля­нул он вверх: над ним держалось в воздухе что-то в виде огромного пузыря с тысячью протянутых из середины клещей и скорпионных жал. Черная земля висела на них клоками. С ужасом потупил он глаза свои в книгу. Гномы подняли шум чешуями отвратитель­ных хвостов своих, когтистыми ногами и визжавшими крыльями, и он слышал только, как они искали его во всех углах. Это выгна­ло последний остаток хмеля, еще бродивший в голове философа. Он ревностно начал читать свои молитвы. Он слышал их бешенство при виде невозможности найти его. “Что, если”, подумал он вздрог­нув: “вся эта ватага обрушится на меня?..”

“За Вием! пойдем за Вием!” закричало множество странных голосов, и ему казалось, как будто часть гномов удалилась. Однако же он стоял с зажмуренными глазами и не решался взглянуть ни на что.

“Вий! Вий!” зашумели все; волчий вой послышался вдали и едва, едва отделял лаянье собак. Двери с визгом растворились и Хома слышал только, как всыпались целые толпы. И вдруг настала тишина, как в могиле. Он хотел открыть глаза; но какой-то угро­жающий тайный голос говорил ему: “эй, не гляди!” Он показал уси­лие... По непостижимому, может быть происшедшему из самого страха, любопытству глаз его нечаянно отворился:

Перед ним стоял какой-то образ человеческий исполинского роста. Веки его были опущены до самой земли. Философ с ужасом

заметил, что лицо его было железное, и устремил загоревшиеся гла­за свои снова в книгу.

“Подымите мне веки!” сказал подземным голосом Вий — и всё сонимище кинулось подымать ему веки. “Не гляди!” шепну­ло какое-то внутреннее чувство философу. Он не утерпел и глянул: Две черные пули глядели прямо на него. Железная рука поднялась и уставила на него палец: “Вон он!” — произнес Вий — и всё что ни было, все отвратительные чудища разом бросились на него... безды­ханный, он грянулся на землю... Петух пропел уже во второй раз. Первую песню его прослышали гномы. Всё скопище поднялось уле­теть, но не тут-то было: они все остановились и завязнули в окнах, в дверях, в куполе, в углах и остались неподвижны... В это время дверь отворилась и вошел священник, прибывший из отдаленного селения для совершения панихиды и погребения умершей. С ужа­сом отступил он, увидев такое посрамление святыни и не посмел произносить в ней слова Божьего.

И с тех пор так всё и осталось в той церкве. Завязнувшие в окнах чудища там и поныне. Церковь поросла мохом, обшилась лесом, пустившим корни по стенам ее; никто не входил туда и не знает, где и в какой стороне она находится».

Более полувека назад обнаружен уникальный экземпляр «Мир­города», в котором повесть «Вий» этими словами и заканчивается (разговор богослова Халявы с философом Горобцом об участи Хомы Брута здесь отсутствует), а в следующей «Повести о том, как поссо­рился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» имеется преди­словие, отсутствующее в других экземплярах книги (см. коммент, к повести).

Вопрос о фольклорном источнике «Вия», на который со всей определенностью указывает Гоголь в примечании, до сих пор оста­ется открытым. Несмотря на усилия ученых, «народное предание», которое автор «почти в такой же простоте, как слышал», пересказал в своем произведении, не обнаружено. Не найдены и фольклорные тексты с образом, который соответствовал бы гоголевскому Вию. В украинских народных сказках Вия замещает «старшая киевская ведьма». Все это, впрочем, никак не ставит под сомнение фольклор­ную основу повести. Писатель использовал сюжет народной сказки о парубке, проведшем три ночи у гроба умершей ведьмы.

В 1907 г. И. Я. Франко указал наиболее вероятный источ­ник распространенного фольклорного образа демонических сил с длинными веками или ресницами. По наблюдению исследователя, в описании длинных, до земли, век гоголевского Вия отразилось сви­детельство одного из апостольских мужей, Папия, епископа Иера- польского (ум. около 165 г.), ученика св. Иоанна Богослова, о внеш­нем облике Иуды-предателя незадолго до смерти: «В’Ьжди же оч!ю его тол ико израстошася, якож ему ни веема св’Ьт възмощи вид'Ьти» (Фран­ко 1в. Вш, Шолудивый Буняка 1 Юда ккариотский // УкраТна. 1907. № 1. С. 53) (ср.: «В'Ьжди бо очно его, гл<агол>етъ, толико надв'Ьшени

бяху, яко самъ убо никакоже св’Ьта глядати можаше»; Апостол тол­ковый. Почаев, 1784. Л. 8 об.; см. также: Блаженного Феофилакта, архиепископа Болгарского, Толкование на Деяния Святых Апосто­лов, сокращенно избранные из толкований святаго Иоанна Зла­тоуста и некоторых других отцев (в русском переводе). М.: Изд-во «Скит», 1993. С. 21). Франко обнаружил это свидетельство в двух рукописных церковных книгах XVI в. (в частности, в праздничной Минее) и указал на отражение его в народном украинском предании о Шелудивом Буняке. Несомненно, названное древнее свидетельст­во об Иуде Искариотском было хорошо известно на Руси. «Думаю, что не ошибусь, — заключал Франко, — усматривая в этом опи­сании источник и народной вставки в повествования о Буняке... и эффектного изображения... Вия в повести Гоголя» {Франко 1в. Вш, Шолудивый Буняка 1 Юда ккариотский. С. 55).

Украинское слово «В1Й» означает: крышка на диже, или кваш­не — кадке, в которой квасят и месят тесто; синонимом его являет­ся слово «В1ко» (веко), имеющее также значения: крышка сундука, бадьи, гроба (ср. также слово «в1я» — ресница, веко). Мертвая пан­ночка все время как бы смотрит на Хому Брута из своего «тесного жилища» («...философу казалось, как будто бы она глядит на него закрытыми глазами»), а ее месть Хоме Бруту изображается как вне­запное, происходящее от внутреннего усилия, вскрытие железно­го «в1ка» гроба панночки: «...с треском лопнула железная крышка гроба...». Мотив «страшной мести» женщины за ее избиение, свя­занный с образом «в1ка» — крышки гроба, сундука или «огромной дижи», был почерпнут Гоголем из письма к нему матери. В гоголев­ской записной книжке 1830-1834 гг. имеется отрывок из ее письма на эту тему: «Еще один обряд у малороссиян; на масляной, в Чет­верг, всегда бывает женской праздник, называемый Власьем, хотя и никогда не бывает тогда сего Святого имени; и жинки бьют своих чоловиков дныщами, чтобы они их целой год не были сне били>». В создании повести Гоголь использовал также присланное ему мате­рью в письме от 4 июня 1829 г. описание украинского свадебного обряда: «Коровай делают на диже, а по-ихнему на вики... содят его без крышки в печь, а вико надевают на дижу» (выписка «О свадьбах малороссиян» в «Книге всякой всячины...»). К этому месту в гого­левском «Лексиконе малороссийском» «Книги всякой всячины...» имеется пояснение: «В1ко, крышка на диже или на скрыне». Опре­деленное влияние при создании образа панночки в «Вии» оказали на Гоголя народные свадебные песни, большое число записей которых, с краткими указаниями на соответствующие обряды, содержится в сборнике галицких песен «Пезш роЫйе 1 гизИе 1ис1и ^аПсу^зЫе^о» ^7аса\у’а х О1е$ка (^7е Ь\уо\у1е, 1833). Среди песен этого сборника наи­большее внимание обращает на себя первая, в которой содержится явственное уподобление невесты поднимающемуся коровайному тесту: «Коровайове тисто / Не змистилося в мисто, / Но ся влизло на ринок, / Зацвило, як калинок... / Час з тебе, коровай, опхати; /

Ой, збере Петруненко...» Шутливое уподобление невесты «коро- вайному тесту» объясняется тем, что после приготовления кара­вая (накрываемого «в1ем») в традиционном украинском свадебном обряде на «дижу» сажали уже саму невесту — и тоже «накрывали», почему этот обряд назывался «покрываньем». Посадив невесту на «дижу», ей расплетали косу и «покрывали» ее «очипком» («род жен­ской шапочки», или «чепца», по объяснению Гоголя) — что означа­ло переход девушки в разряд замужних женщин. Описание обряда «покрыванья» в свою очередь содержится в выписке Гоголя в «Книге всякой всячины...» из письма матери от 4 июня 1829 г.: «...Женщи­ны... с пеньем расплетают ей косу и подают очйпок, который она бросает, и за третьим уже разом надевают ей на голову и выпрова­живают ее к мужу».

В гоголевском «Лексиконе малороссийском» к замыслу «Вия» имеет также отношение толкование слова «Вирлоокий, пучеглазый». С этим словом связано описание одного (и единственного) из «адских гномов», упоминаемых Гоголем в главе из незавершенного романа «Гетьман» «Кровавый бандурист»: «Почти исполинского роста жаба остановилась неподвижно, выпучив свои страшные глаза на нару­шителей ее уединения». Описание этого «гнома»-жабы отзывается в изображении первого и главного из «подчиненных» гномов «Вия» (которому также приданы здесь черты жабы, ловящей длинным язы­ком мух): «Выше всех возвышалось странное существо в виде пра­вильной пирамиды, покрытое слизью. Вместо ног у него было внизу с одной стороны половина челюсти, с другой другая; вверху, на самой верхушке этой пирамиды, высовывался беспрестанно длинный язык и беспрестанно ломался на все стороны» (первая редакция).

В создании «фантастических» образов повести, вероятно, нашло также отражение изображение бесов на иконах «Св. Феодор Страти- лат, убивающий змея», «Чудо св. Георгия» и др., на книжных заставках (апокалиптические звери), лубочных картинках — «Трапеза благочес­тивых и нечестивых», «Бесы искушают св. Антония» и др.

В изображении бурсацкого быта в качестве предшественника Гоголя часто называют его земляка В. Т. Нарежного, автора «малорос­сийской повести» «Бурсак» (М., 1824). Вместе с тем многие эпизоды в «Вии» навеяны Гоголю воспоминаниями о годах учебы в нежинской Гимназии высших наук, образование и порядки в которой напоми­нали семинарские. В частности, прямые переклички можно обнару­жить в описании трех классов бурсы — «грамматиков», «риторов» и «богословов»; в упоминании о применении телесных наказаний, назначении из числа учащихся старших— «аудиторов»; в изобра­жении сходных игр учеников и др. В стихотворении, написанном в 1836 г. совместно со школьным товарищем А. С. Данилевским, Гоголь в шутку называл Нежинскую гимназию «бурсой»: «Да здрав­ствует нежинская бурса...» (подробнее см.: Виноградов И. А. Повесть Н. В. Гоголя «Вий»: К истории замысла и его интерпретации // Гого- лезнавч! студи Н1жин, 2000. Вып. 5. С. 84-108; Виноградов И. А.

Повесть Н. В. Гоголя «Вий»: Из истории интерпретаций // Н. В. Го­голь и современная культура: Шестые Гоголевские чтения. М., 2007. С. 105—122; Гоголъ Н. В. Тарас Бульба. Автографы, прижизненные издания. Историко-литературный и текстологический коммента­рий. С. 620-621, 627-630, 632-633).

В конце 1850— первой половине 1860-х гг. Т. И. Селива­нов, окончивший Духовную семинарию в начале XIX в., в беседе с Г. П. Данилевским отмечал, что Гоголь «в повести “Вий” приво­дит верное изображение... бурсаков, отправлявшихся на кондиции из городов по деревням» {Данилевский Г. П. Харьковские школы в старину и теперь. СПб., 1864. С. 9).

А. Ф. Лосев (монах Андроник), говоря о ночном полете Хомы с ведьмой, замечал: «Гоголь проявляет во всем этом отрывке не просто поэтическую, но... мифическую интуицию, давая гениаль­ным образом целую гамму мифических настроений, и мы прекрас­но понимаем, что это экстатическое состояние... очень мало имеет общего с метафизикой, которая тоже как-то говорит о “сверхчув­ственном”, но которая не имеет и следа этих реальных, этих чувст­венных, часто почти животных аффектов» {Лосев А. Ф. Диалектика мифа. М., 1930. С.37).

Протопресвитер В. В. Зеньковский указывал, что «нигде у Го­голя тема пола, не раз им затронутая (напр<имер>, увлечение Чичи­кова губернаторской дочкой) не приближается с такой силой к жут­кой, трагической ее стороне», как в «Вии»: «Особо надо отметить психологическую тонкость у Гоголя в описании женских чар. От того, как от смеха Оксаны все задрожало резонансом в душе Ваку­лы, до зачарованности Фомы Брута красавицей-ведьмой переход легок. Дело идет именно о “чарах женских”, о том, как в мужской натуре эти чары как бы проходят через все слои души и вонзаются в самую глубину человека» {Зеньковский В., проф. прот. Н. В. Гоголь. Париж, <19б1>. С. 65, 226).

к стр. 414 Братский монастырь- — См. коммент, к с. 224.

Грамматики, риторы, философы и богословы... — Ученики раз­ных (от низшего до высшего) классов Духовной академии, называв­шиеся так по основным учебным дисциплинам. В грамматическом классе преподавалась греческая и латинская грамматика, античная литература; в риторическом — теория красноречия и т. д.

...порядочные пали в обе руки... — Выражение из бурсацкого обихода: удар линейкой по рукам. Пали — палка, линейка.

...какое-нибудь украшение в виде риторического тропа... — Ри­торический троп— здесь: особый оборот речи, применяемый для усиления экспрессивности высказывания.

...глаз уходил под самый лоб... вместо губы целый пузырь... — Образы взяты Гоголем из описания Харона в «Энеиде» И. П. Котля­ревского: «I губи, як пузир, надув, / Очища в лоб позападали...» (гого­левская «Книга всякой всячины...»).

...бублики, маковники, вертычки...— Маковник— см. ком­мент. к с. 40. Вертычка — фигурная выпечка из теста.

...авдиторы выслушивали своих учеников... — Авдитор — то же, к стр. 415 что и аудитор — см. коммент, к с. 249.

...на бурсу и семинарию. — Бурсой Гоголь называет бедных уче­ников, живших в общежитии, семинарией— более состоятельных, снимавших частные квартиры. Сходное деление на учащихся-«пан- сионеров», проживавших в гимназическом пансионе, и «вольнопри­ходящих» — снимавших в городе квартиры, существовало в Нежин­ской гимназии высших наук. (Гоголь был в числе пансионеров.)

...отправлялись по домам с вертепами. — Вертепное представ- кстр.416 ление, содержанием которого традиционно были события и обстоя­тельства Рождества Христова, разыгрывалось в переносном деревян­ном ящике— вертепе (получившем название от места рождения Спасителя — вертепа, то есть пещеры).

...разыгрывали комедию...— Комедия— здесь: драматическое представление на библейскую тему.

...ростом мало чем пониже Киевской колокольни... — Имеется в виду Великая колокольня Киево-Печерской лавры, сооруженная в 1731-1745 гг. По высоте (96, 5 м) она превосходила все колокольни России того времени, в том числе Ивана Великого в Москве (81 м).

До сих пор является самым высоким монументальным сооружением Киева, видным почти со всех точек при подъезде к городу.

...представлявший Иродиаду... — Иродиада — жена царя Ирода Антипы, потребовавшая обезглавить пророка Иоанна Крестителя.

...или Пентефрию, супругу египетского царедворца. — Пентеф­рия — жена Потифара, начальника стражи египетского царя, пытав­шаяся соблазнить юного Иосифа и затем оклеветавшая его.

Вакансии (вакации) — свободное от занятий время, предостав­ляемое учащимся для отдыха; каникулы.

...отправлялись на кондиции... —Кондиция (от лат. сопсПсю) — условие, уговор, сделка. На кондиции— в домашние учители.

...начинали петь кант.— Кант— похвальное песнопение кстр.417 торжественного (светского или духовного) содержания.

Богослов Халява — Халява (укр.) — голенище; развратный че­ловек.

Философ Хома Брут — Хома — Фома; Брут Марк Юний (85-42 до Р. X.), римский государственный деятель, глава республиканского заговора (имя Брут — нарицательное для декабризма). Во время препо­давания Гоголя на кафедре всеобщей истории Петербургского универ­ситета здесь служил еще один «однофамилец» гоголевского бурсака — адъюнкт-профессор Александр Иванович Брут (род. в 1799 г.; в 1828 и 1830 гг. в Петербурге вышла его книга «Землеописание известного древним света из разных источников, составленное Императорского Санкт-Петербургского Университета Адъюнкт-Професором Алексан­дром Брутом», 2 части; 2-е изд. 1837). В конце 1835 г. одновременно с Гоголем А. И. Брут был уволен из Петербургского университета.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-07-25 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: