Все это говорит о том, что карнавальную жизнь Рима Гоголь отнюдь не идеализирует (подробнее об этом см.: Виноградов И. А. Пьеро, Коломбина и Арлекин: К истории создания «Тараса Бульбы» и «Ревизора» Н. В. Гоголя//Русская литература. Л., 1999. № 1. С. 36-44).
Прототипом Аннунциаты называют прославленную красавицу из Альбано, дочь бедного местного винодела Витторию Кальдо- ни. Ее рисовали и лепили Овербек, Г. Раух, Торвальдсен, Тенерани и другие римские знаменитости. Позднее она вышла замуж за друга А. А. Иванова художника Г. И. Лапченко и уехала с ним в Россию (см.: Алпатов М. Александр Андреевич Иванов. Жизнь и творчество. М., 1956. Т. 1. С. 70).
Алъбанка — жительница Альбано, города на берегу одноимен- к стр. 177 ного озера в 30 км от Рима.
Никакой гибкой пантере не сравниться с ней в быстроте, силе и гордости движений. — Известен источник этого гоголевского образа: «В одной из зал Ватикана с витрины готова броситься на входящего посетителя изумительно сделанная мраморная пантера» {Десницкий В. А. Задачи изучения жизни и творчества Гоголя//Н. В. Гоголь. Материалы и исследования. М.; Л., 1936. Т. 2.
С. 67). Настоящим сравнением Гоголь выражает мысль о кроющейся порой в ослепительной красоте смертельной опасности.
Кастелъ-Гандолъфо — местечко неподалеку от Альбано. Дорога туда обсажена дубами.
кстр. 178 Миненти (ит. ттепсе— благородный)— Миненте— мел
кое и среднее дворянство.
...фраскатанских женщин... — из Фраскати, городка, расположенного в горах в 10 км от Альбано.
...англичанина в... непроникаемом макинтоше... — Макинтош {англ. тасктсозЬ) — пальто из прорезиненной ткани, непромокаемый плащ.
Ищеръ — «Ищерь — горячий уголь, коренное русское слово» (из письма Гоголя к М. П. Погодину от конца февраля — начала марта 1842 г.).
Диана— в античной мифологии: богиня луны и охоты, подательница растительного и животного плодородия.
Юнона — в античной мифологии: супруга Юпитера, богиня брака и материнства.
Гверчино (ит. косоглазый) —итальянский художник Джованни Барбиери (1591-1666), известный под этим прозвищем.
Караччи— итальянские художники братья Агостино (1557- 1602) и Аннибале (1560-1609) Караччи. Наиболее известны их росписи галереи Фарнезе в Риме. По возвращении на родину из-за границы в 1848 г. Гоголь привез с собой копию изображения Спасителя, написанного Аннибале Караччи (ныне находится в музее- заповеднике Н. В. Гоголя в с. Гоголево Шишакского р-на Полтавской обл. — бывш. с. Васильевка Миргородского уезда Полтавской губ.); воспроизведено: Гоголь на родине. Альбом художественных фотографий и гелиогравюр. Полтава, 1902.
Маез1го (И саза (ит.) — домоправитель, дворецкий, кстр. 179 Бембо Пьетро (1503-1556), итальянский писатель, автор трак
тата «Рассуждение в прозе о народном языке».
Джиованни Зелла Саза (1470-1547) — итальянский поэт, архиепископ. Автор поэмы «Галатео» (о поведении человека в частной жизни). Сочинения его были изданы посмертно.
...читавший... не иначе как с сильными восклицаниями... в чем состояла почти вся художественная оценка и критика... — Ср. воспоминания княжны В. Н. Репниной о том, как Гоголь в Риме рассказывал ей о нежинском профессоре греческого языка X. Н. Перопесе: «Он читал студентам Гомера, которого никто из них не понимал. Прочитав несколько строк, он подносил два пальца ко рту, щелкнет и, отводя пальцы, говорит: «чудесно!» — с сильным греческим выговором» (Русский Архив. 1890. № 10. С. 229).
«Ого, сЬе соза НЫпа!» (ит.) — Боже, какая божественная
вещь!
«Огаоо1о, сЬе сИота соза!» (ит.) — Дьявол, какая божественная
вещь!
Броколи (брокколи) — разновидность цветной капусты.
ОНо (И пето (ит.) — касторовое масло. В конце февраля — начале марта 1842 г. Гоголь, отвечая на вопрос М. П. Погодина об этом слове, писал: «Я не знаю, почему Шевырев переправил пето, у меня было о1ю сП п^Ио [т. е. горчичное масло]. Впрочем, он, верно, имел резон».
...монсинъоры бывают трех родов... — Монсинъор (монсеньор, фр. топ5е1^пеиг — мой господин) — ваша светлость, ваше высочество, ваше преосвященство; здесь: католический епископ.
...почти то же, что кардиналы... — Кардинал— высший после папы сан в Католической церкви.
Улица Корсо — центральная улица Рима.
Вилла Боргезе — дворец и парк на окраине Рима, славившиеся собранием произведений античного искусства.
...напряженными произведениями необузданной французской кстр. 180 музы... — Имеются в виду произведения В. Гюго и других французских романтиков 1830-х гг. Характеристику этой школы см. в статье Гоголя «Петербургская сцена в 1835-36 г.».
Остерия — ресторан, гостиница.
«Ма циезТё ипа соза Лота!» (ит} — Но что это за божествен- к стр. 182 ная вещь!
Боттега— слуга в кафе.
...о чахоточных журналишках... «Огапо И Кота», «И Ртгаы»
(ит.) — «Римский ежедневник», «Пират». О литературно-театральном журнале «Риасо», издававшемся в Милане с 1835 по 1891 г., П. В. Анненков, в частности, писал: «Тороплюсь рассказать вам мое знакомство и целую неделю дружбы с миланским журналистом, издателем театральной газеты «Пират», господином Регли, получающим подарки от Доницетти, Тальони и от всех певцов и певиц, проезжающих через Милан. Он, вот изволите видеть, совсем не так желчен, как иные прочие. На мое замечание о пошлости итальянской журналистики и о путанице этих мягких фраз в разборах и отчетах, которые словно занавеска, колеблемая ветром у окна, и открывают внутренность комнаты и не открывают, он объявил мне, что это дело условное, что это вещь, непонятная для иностранца, но что есть похвальные фразы, выражающие осуждение!
Пуф! Так, например, сказать: «опера вообще нравится» значит сказать, что опера никуда не годится, да и сам он, Регли, имел историю с любителем танцовщицы, про которую откровенно сказал, что она заслуживает внимания. Можете теперь представить, сколько надо употребить восторга и энтузиазма при разборе вещи действительно достойной похвалы» (Анненков П. В. Письма из-за границы. С. 36).
...анекдоты... о Термопилах и персидском царе Дарии. — Термопилы (Фермопилы) — ущелье; здесь в 480 г. до Р. X. произошло сражение греков с персами. Дарий — Дарий I — персидский царь (VI в. до Р. X.), прославившийся укреплением и расширением своего государства. При нем начались греко-персидские войны.
к стр. 183 ... действие камер... — Французского парламента.
кстр. 184 Гольдони Карло (1707-1793) — итальянский драматург, создатель национальной комедии.
кстр. 185 ...типографически движущейся политики... — П. В. Аннен
ков 7 февраля 1842 г. писал из Парижа: «Политические брошюры распространяются страшно, так распространяются, что одному человеку уже и вычитать нельзя, что появляется в неделю. Я только хожу да посматриваю на окна книжных магазинов, где каждый день появляется новая афишка. Вчера возвещали о брошюре “Я бью стекла”; третьего дня: “Счет пощечин, полученных Францией”; сегодня: “Памфлет и история”. Плюнешь всякий раз, да и отойдешь прочь!» (Анненков П. В. Письма из-за границы. С. 58).
кстр. 186 ...литература прибегала к картинкам и типографиче
ской роскоши, чтоб... привлечь... охлаждающееся внимание. — В том же письме из Парижа от 7 февраля 1842 г. П. В. Анненков замечал: «Книгопродавцы прибегли с горя к картинкам и великолепным изданиям, чтоб завлекать охладевшую публику; новый роман Сулье: «Если б молодость ведала! Если б старость могла!» издается еженедельно листками, со всею типографскою роскошью, и Бог знает, когда кончится» (Анненков П. В. Письма из-за границы. С. 58). Отметим, что письмо Анненкова было впервые опубликовано в №3 «Отечественных Записок» за 1842 г., вышедшем в свет 1 марта (цензурное разрешение 28 февраля). Цензурное разрешение № 3 «Москвитянина» за 1842 г., где был впервые напечатан гоголевский «Рим»— 11 марта 1842 г. Исходя из близкого сходства цитируемых отрывков, следует предположить, что либо Гоголь воспользовался при создании повести статьей Анненкова, либо Анненков, проживавший с Гоголем в Риме весной — летом 1841 г., слышал ранее повесть в авторском чтении (и, возможно, сделал при этом какие-то записи). Последнее предположение представляется более вероятным, так как о «типографической роскоши» Гоголь упоминал уже в рецензии на альманах В. А. Владиславлева «Утренняя заря», опубликованной в 1842 г. (с подписью: ММ) в N2 1 «Москвитянина» (цензурное разрешение 6 января). Это упоминание находится в начальных строках гоголевской рецензии, не попавших в печать (они были исключены из рецензии М. П. Погодиным и сохранились в автографе, опубликованном лишь в 1902 г.): «Начнем блестящим изделием типографической роскоши, легким сверкающим цветком, приветствующим наступающий 1842-й год». В соответствии со строками «Рима» Гоголь в рецензии на «Утреннюю зарю» (написанной, вероятно, по просьбе Погодина) как бы демонстративно игнорирует литературную (откровенно слабую) сторону альманаха, останавливаясь лишь на «типографической роскоши» и портретах красавиц. Соответствующий (критический и при этом обширный) разбор произведений, вошедших в альманах, вынужден был сделать (вычеркнув несколько ни к чему не обязывающих строк Гоголя) сам редактор «Москвитянина»
Погодин. См. также коммент, к с. 201 -.. .освистывает гроб покойник...
Странностью неслыханных страстей, уродливостью исключений из человеческой природы силились повести и романы овладеть читателем. — В статье «Петербургская сцена в 1835- 36 г.» Гоголь писал о европейском репертуаре петербургских театров: «Что сильнее бросается в глаза: каторга, убийство. Чем можно испугать и произвести судороги, что движет эшафот кровавою тенью. Вся мелодрама состоит из убийств и преступлений». В заметке «О театре», сохранившейся в записной книжке Гоголя 1842- 1850 гг., он также отмечал: «Искусство упало. Высокие доблести, величие духа, все, что способно поднять, возвысить человека, являются редко. Все или карикатура, придумываемая, чтобы быть смешной, или выдуманная чудовищная страсть, близкая к опьянен<ию>, которой авто<р> старается изо всех <сил> дать право гражданствам составляют содержание нынешних пьес».
В самой науке... желание выказаться, хвастнуть, выставить себя... — В письме из Парижа от 7 февраля 1842 г. П. В. Анненков писал: «...Публичные лекции знаменитейших профессоров Парижа... посещаемые всеми классами народа, принадлежат к числу парижских зрелищ, во-первых, по отсутствию, по крайней мере в философских и литературных лекциях, строгой науки, а во-вторых, по необычайному старанию профессоров сделать чтения свои как можно остроумнее, пестрее, замысловатее» (Анненков П. В. Письма из-за границы. С. 57).
Альфиери Витторио (1749-1803) — итальянский поэт, автор сборника памфлетов, эпиграмм и сатир на французскую революцию («Мизогалл», 1799).
ТиМофаппо... й Ааппо (ит.). — Все делают, ничего не знают, все знают, ничего не делают; французы — вертопрахи, чем больше им отвешиваешь, тем меньше они тебе дают за это.
...не сошлась итальянская природа с французским элементом. — В неозаглавленной вступительной заметке первой половины 1840-х гг. к русскому переводу новеллы П. Мериме «Души в чистилище» (1834) Гоголь так же определял и соотношение с «французским элементом» славянской народности: «Имя Мериме не было так часто на устах Европы, как других, менее награжденных дарами гения, но более плодовитых писателей, которые более метили на эффект и желание удивить, изумить во что бы то ни стало, которые [из<-за> этого поднимались на дыбы и далеко отшатнулись от истины, высокой в необходимой простоте своей]... Почувствовать и угадать дух славянский — это уже слишком много и почти невозможно для француза. По природе своей эти две нации не сходятся между собою в характере».
ШирОККО (сИрОККо) ------ ЗНОЙНЫЙ ЮГО-ВОСТОЧНЫЙ Ветер. кстр. 188
...чудесно круглившийся купол...— Купол собора Св. Пет- кстр. 189 ра в Риме. По воспоминаниям А. О. Смирновой об осмотре ею
римских достопримечательностей под руководством Гоголя в 1843 г., в конце января этого года они в течение недели совершали прогулки по Риму, причем «Гоголь направлял их так, что они кончались всякий раз Петром <т. е. собором Св. Петрах «Это так следует, — говорил он, — на Петра никак не наглядишься, хотя фасад у него и комодом».... А. О. С<мирно>ва всходила с Гоголем на Петра, и когда сказала ему, что ни за что не решилась бы идти по внутреннему карнизу церкви (который так широк, что по нему могла бы проехать карета в четыре лошади), он отвечал: «Теперь и я не решился бы, потому что нервы у меня расстроены: но прежде я по целым часам лежал на этом карнизе, и верхний слой Петра мне так известен, как едва ли кому другому. Когда вглядишься в Петра и в пропорции его частей, нельзя надивиться довольно гению Микель-Анджело”» {<Кулиш П. А.> Николай М. Записки о жизни Н. В. Гоголя. Т. 2. С. 2-3).
РоШе Мо11е — мост через Тибр в 3 км от Рима.
Ргаъъа <1е1 Роро1о — Народная площадь.
МоШе Ртсго — гора Пинчо, холм на окраине Рима.
Ветурин понесся по улице... — Ветурин — извозчик.
...брамантовского стиля. — Браманте Донато (1444-1514) —
итальянский художник, архитектор, автор первоначального проекта собора Св. Петра.
кстр. 190 ...поддержать соп опоге г Жмеп сП тагио... [ит) — поддер
жать с честью обязанности супруга.
...какому-то приору... — Приор {лат. рпог— первый, старший) — настоятель небольшого католического монастыря; в широком смысле — должностное лицо.
кстр. 191 Тит Ливий (59 г. до Р. X. — 17 г.) — римский историк.
Тацит (ок. 55 г. — ок. 120 г.) — римский историк, к стр. 192 Травертин — пористый известняк.
Бернини Джованни (1598-1680) — итальянский скульптор, художник и архитектор.
Борромини Франческо (1599-1667) — итальянский архитектор и скульптор.
Сангалло — итальянские архитекторы Джулиано да Сангалло (1445-1516), Антонио да Сангалло Младший (1483-1546); последний — один из руководителей строительства собора Св. Петра (после Рафаэля и Б. Перуцци).
Деллапорт (Порта Джакомо делла; 1541-1608) — итальянский архитектор, завершавший в 1588-1590 гг. возведение купола собора Св. Петра.
Виньола (Джакомо Бароццио; 1507-1573) — итальянский архитектор.
кстр. 193 ...роскошь XIX столетия... выведшая на поле деятельно
сти... кучи мастеровых и лишившая мир Рафаэлей, Тицианов, Микелъ-Анжело в... — Эта мысль была высказана Гоголем еще в «Арабесках» — в открывающей этот сборник статье «Скульптура,
живопись и музыка» (1834; статья предполагалась Гоголем, в числе немногих, к переизданию в 1850-1851 гг.): «Никогда не жаждали мы так порывов, воздвигающих дух, как в нынешнее время, когда наступает на нас и давит вся дробь прихотей и наслаждений, над которыми ломает голову наш XIX век. Все составляет заговор против нас; вся эта соблазнительная цепь утонченных изобретений роскоши сильнее и сильнее порывается заглушить и усыпить наши чувства». Об этом же Гоголь размышляет и в заключительной главе книги «Выбранные места из переписки с друзьями».
Синие блузы — традиционная французская народная одежда, кстр. 194
СтциесеШо (ит.) — Чинквеченто, «пятисотые годы»; этим тер- к стр. 195 мином обозначается обычно творчество итальянских художников XVI в.
...пустынние римские поля... — Имеется в виду римская Кампанья. «Кампаниею назывались в древности окрестности Капуи и Неаполя, теперешняя Тегга сП 1ауого. Во время последних императоров имя Кампании получило более обширное значе? ние; Кампания обнимала почти весь Лациум. Отсюда произошло нынешнее имя значительной части древнего Лациума — Сатра^па сП Рота. В отличие от древней Неаполитанской Кампании, эта новая Римская Сатра&па, соответствующая древнему Лациуму, может быть называема Кампаньей» (Древний Лациум и нынешняя Римская Кампанья//Московские Ведомости. 1852. 8 апр. N° 43.
С. 439).
...статуи Латранского Иоанна... — Имеется в виду старин- кстр. 196 ная базилика Св. Иоанна в Латерано на окраине Рима, украшенная статуями Спасителя, Иоанна Предтечи, Отцов Церкви.
Долго, полный невыразимого восхищенья, стоял он перед таким видом...— П. В. Анненков и Ф. И. Иордан, общавшиеся с Гоголем в Риме, в своих воспоминаниях одинаково указывали на то, что описание в повести «Рим» вечерней «сияющей» панорамы римских окрестностей, открывающихся с террасы виллы в Альбано, возникло у писателя непосредственно под впечатлением от смерти молодого архитектора М. А. Томаринского, приехавшего в Рим в начале 1838 г. и скончавшегося здесь от скоротечной злокачественной лихорадки в мае-июне 1841-го (Анненков П. В. Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года. С. 75-76; Иордан Ф. И. Записки. М., 1918.
С. 161). Гоголь оказался в Альбано именно после того, как, пережив сильное потрясение от смерти Томаринского, был увезен туда Анненковым (на похоронах Гоголь не присутствовал). По свидетельству Анненкова, позднее в Альбано приехали Иордан и А. А. Иванов; по воспоминаниям Иордана, они отправились туда все вместе: «...Гости, бывшие у меня вечером в день... похорон, П. В. Анненков, Н. В. Гоголь, А. А. Иванов... предложили мне поехать с ними за город, чтобы развлечься. Н. В. Гоголь, любуясь на чудный закат солнца, описание которого, вероятно, понадобилось ему для какого-нибудь из его произведений, не имея с собою ни пера, ни бумаги,
видимо, старался запечатлеть в своей памяти представившуюся нам чудную картину»; Анненков при этом прямо указывал на соответствующее место в повести: «Долго, полный невыразимого восхищенья, стоял он перед таким видом...» и т. д. Описание «изумительного вида на Рим и всю его Кампанью» в лучах «пурпурного» заката, созерцаемого с горы Альбано, завершается в гоголевском «Риме» тем же образом, который был воплощен во второй редакции «Тараса Бульбы» в великолепной «картине католического богослужения». Это снова образ «веельзевула» — «повелителя мух», дополненный здесь упоминанием о болезни, от которой умер Томаринский: «...Потухали вмиг померкнувшие поля... огнистыми фонтанами подымались... мухи, и неуклюжее крылатое насекомое... известное под именем дьявола, ударялось... ему в очи. Тогда только он чувствовал, что наступивший холод южной ночи уже прохватил его всего, и спешил в городские улицы, чтобы не схватить южной лихорадки». Значимо для понимания настоящего образа и само место, описываемое Гоголем, — поля римской Кампаньи: именно здесь был похоронен Томаринский. Более того. Разговор о месте погребения Тома- ринского, состоявшийся между Гоголем и Иорданом, должен был еще раз заставить Гоголя задуматься о характере «чудного» обаяния католического Рима. «За обедом Ф. И. Иордан, сообщая несколько семейных подробностей о покойнике, заметил: “Вот он вместо невесты обручился с римской Кампанией”. — “Отчего с Кампанией?” — сказал Гоголь. “Да неимущих иноверцев хоронят иногда здесь просто в поле”. — “Ну, — воскликнул Гоголь, — значит надо приезжать в Рим для таких похорон”» {Анненков П. В. Н. В. Гоголь в Риме летом 1841 года. С. 78). Можно предположить, что после этого разговора Гоголь и наблюдал картину вечерней римской Кампании. См. также коммент, к с. 177 — Никакой гибкой пантере не сравниться с ней...
кстр. 197 ...целый город царственных купцов...— Речь идет о Вене
ции, ставшей в XV в. одним из центров мировой торговли. В статье «О преподавании всеобщей истории» (1833) Гоголь писал: «...на юге возникает порождение крестовых походов — страшная торговлею Венеция, эта царица морей, эта чудная республика, с таким замысловатым и необыкновенно устроенным правлением. Все богатства Европы и Азии невидимо перешли в ее руки, и как папа религиозною властью, так Венеция непомерным богатством повелевала Европою». В 1204 г. по интригам Венеции крестоносцами был разрушен Константинополь. «...Со времени взятия Константинополя... начинается ее эпоха величия» (гоголевский конспект книги английского историка Г. Галлама «Европа в Средние века» 1830-х гг.).
кстр. 198 ...Великий Перст...— Реминисценция библейской Кни
ги Исход, повествующей о египетских казнях: «И сказали волхвы фараону: это перст Божий» (гл. 8, ст. 19).
...бедного генуэзца, который один убил свою отчизну...— Подразумевается Христофор Колумб (1451-1506). В статье «О преподавании всеобщей истории» Гоголь размышлял о судьбе Венеции:
«Духовный деспот (Римский папа. — И. В., В. В.) употреблял все силы убить ее торговлю, но все было напрасно — пока наконец генуэзский гражданин не убил ее открытием Нового Света».
...не умерла Италия... — Размышления Гоголя о «вечном владычестве» Италии над миром повторяют соответствующие положения лекции М. П. Погодина, опубликованной 1834 г. в первом номере основанного С. С. Уваровым «Журнала Министерства Народного Просвещения». «Рим, — писал Погодин, — силою своего оружия, силою физическою, покорил себе древний мир. Но в свою очередь он состарился... и престол Марка Аврелия занят диким Герулом... Не встать, казалось бы, Риму из своих развалин.
Нет — именно в то же время основывается другая власть Римлян, и Григорий VII, вращая в руках своих меч духовный, призывает к своему суду Царей и народы, и Рим делается опять столицею мира.
Но и духовная власть склоняется к падению... униженные Первосвященники лишаются своей власти над народами, принявшими новое учение, и средний Рим пал. Но в ту минуту как отважный Профессор жжет Папскую буллу, Микель-Анджело сводит купол в церкви Св. Петра, Рафаэль пишет Преображение, слышится новая музыка, и Рим делается всемирным храмом Искусства. Неужели здесь нет никакой судьбы?.. Не имеют ли все сии происшествия... явственных признаков какого-то высшего происхождения? Не чувствуем ли мы, рассматривая оные, что в явлениях мира сего действуют не одни люди, а еще Кто-то?» (О всеобщей истории. Лекция г. Погодина при вступлении в должность Ординарного Профессора в Императорском Московском Университете //Журнал Министерства Народного Просвещения. 1834. № 1. С. 38-39).
Квириты — древнее наименование римских граждан. к стр. 200
...в Дженсано народ убирал цветочными коврами улицы... — Дженсано— городок близ Альбано, где на 12-й день после празднования Пресвятой Троицы справляли праздник цветов.
В 1778 г. братьями Леофредди был найден остроумный способ соединения в мозаичную картину лепестков и листочков разных цветов и разработана «технология» их хранения в сырых прохладных гротах, выбитых в скалах (см. об этом: Паклин Н. А. Русские в Италии. М.,
1990. С. 59). Описание этого праздника содержится в письме Гоголя к сестрам от 30 июня (н. ст.) 1838 г.: «...я вам расскажу кое-что о празднике, который был на днях в 30-ти верстах от Рима... праздник этот называется Погага, то есть цветочный. Вообразите, что все улицы в городе были устланы и вымощены цветами. Но не подумайте, чтобы цветы были набросаны просто. Совсем нет. Вы не узнаете, что это цветы; вы подумаете, что это ковры разостланы по улице и на этих коврах множество разных изображений, и все это выложено из цветов: гербы, вазы, множество разных узоров и даже наконец портрет папы. Вид удивительный. Все улицы, окна, двери — все это было полно народом. По всем этим цветам должна была пройти процессия, начиная от двух церквей, и обойти весь город».
...накануне Светлого Воскресенья... пицикаролы... убирали свои лавчонки... — Речь идет о так называемом «празднике колбас». В. В. Стасов 18/30 апреля — 2 мая 1852 г. писал своей тетке А. А. Сучковой о своем тогдашнем пребывании в Риме: «В Субботу вечером, накануне Пасхи, я был в кондитерской Иаггап... рассуждали о смерти Гоголя, стихах Некрасова и письме <В. П.> Боткина, написанных по этому случаю, как вдруг прибежал к нам живописец Иванов... и рассказал, что сейчас же надобно ехать по всему Риму смотреть праздник колбас. Взяли коляску и поехали мы впятером по всем улицам римским, где только есть большие колбасные, — а в итальянских городах они на каждом шагу. Вы не вздумайте судить о них по Петербургским— и сравнения никакого нет с нашими.— Нет... итальянская колбасная лавка может быть сравнена только разве с мясной лавкой в Лондоне, а это почти что все равно, что Парижская кондитерская... В Италии нет таких окон, таких стекол, напротив колбасные лавки скорее темные., потому что загромождены до такой степени, но какая чистота, а главное — какая живописность! В Пятницу же и Субботу Страстной недели, в Риме, эти лавки в самом деле в настоящем своем празднике, точно театр в бенефис. У дверей и потом в лавке выставлены упирающиеся в высокий потолок толстые колонны из кругов сыра, темно-зеленые (потому что наружная корка у пармезана этого цвета) и перевитые зеленью. Весь потолок представляется точно резной выпуклый (как во всех итальянских ра1а221 XIV, XV и XVI веков), потому что плотно и сжато навешаны целые сотни маленьких окороков и толстых болонских колбас. Свиное сало... стоит по стенам, точно квадратные большие белые полотна, со звездочками и разными фигурами из цветной бумаги, налепленными на них. Над маслом точно настоящие скульпторы работали и вылепили, и вырезали из него сто разных групп, орнаментов, статуй и фигур маленьких: из него сделаны и агнец Пасхальный, и Иисус Христос, и апостолы, и фонтаны, из которых бьет вода, — обложено все зеленью, свежею и яркою, а сосиски висят везде в лавке и в дверях на улицу цепями, гирляндами. Бесчисленные маленькие восковые свечки горят везде между сырами, зеленью, белым блестящим салом и делают в этой лавке такой свет, какой бывает в бальной зале. Но, что всего лучше, в этой бенефисной, расцвеченной всеми красками и сияющей комнате, это перспектива яиц, прямо против самых дверей. На аршина 1 7 от полу, в четвероугольной пещерке, прорытой между салом и ветчинами, лежат в один ряд бесчисленные яйца, в глубине пещерки установлено зеркальцо, которого никогда не увидишь сам и не догадаешься, если не расскажут; делается от этого зеркала перспектива яиц точно в версту длиной, вся освещенная опять-таки огоньками; еще с улицы увидишь эту прелесть и остановишься поневоле с десятками мальчиков, девочек и чудесных самых римлянок стоять у дверей, рассматривать этот необыкновенный итальянский праздник колбас. В этот вечер я вылезал 50 раз, я думаю, из коляски —
смотреть каждую лавочку, и еще больше те лица и те глаза, которые разглядывали эти лавочки» (Сборник Пушкинского Дома на 1923 год. Пг., 1922. С. 267-268). Пицикароло (ит. р1221са^по1о) —мясник, колбасник; хозяин продовольственной лавки.
Ироро1о (ит.) — народ. к стр. 201
Эдикт — в Древнем Риме: предписание, приказание должностного лица.
...освистывает гроб покойника... — П. В. Анненков в одном из своих «Писем из-за границы», написанном 3 сентября 1841 г. во Флоренции (спустя полтора месяца после отъезда из Рима 19 июля) и опубликованном в том же году в № 10 «Отечественных Записок»
(ценз. разр. 30 сент.), замечал: «Буйные порывы римской черни, случающиеся очень часто и напоминающие времена итальянских республик средних веков, значительны тем, что это обыкновенно осуждение какого-нибудь преступления, не подлежащего законам. Так, когда принчипе <князь; ит72^л.>Дориа обольстил девушку обещанием жениться на ней и привел к смерти обманом и изменой, народ своротил погребальную процессию жертвы с настоящей дороги и заставил ее пройти мимо дворца принчипе, который после этого и уехал из Рима. Да и сам я был свидетелем, как жестоко был освистан гроб другого принчипе, Пиомбино, не любимого за скупость и который запер свою великолепную виллу Людовизи и не пускал никого смотреть знаменитые статуи и фрески. Освистали мертвого, освистали совершенно, хоть полиция наверное знала, что Пиомбино будет освистан» (Анненков П. В. Письма из-за границы. С. 31).
Роман Дориа, окончившийся смертью девушки, относится к 1838 г.
Об этом случае Анненков, приехавший в Рим весной 1841 г., вероятно, слышал от самого Гоголя, который 7 ноября (н. ст.) 1838 г. писал М. П. Балабиной: «Другой роман. Один из фамилии Дориев влюбился до безумия в одну девушку-сироту хорошей, впрочем, фамилии, а главное — прекрасную собою. Все дело было между ними улажено, и через неделю свадьба, как вдруг Дорий получает известия, заставляющие его ехать в Геную. Он просит свою невесту переехать на время в монастырь, потому что он не желал бы ее видеть до тех пор в свете. Уезжает в Геную; оттуда пишет письмо, довольно страстное; жалуется на обстоятельства, которые заставляют его пробыть немного долее; описывает ей великолепие своего генуэзского дворца и приуготовления, которые он делает к принятию ее. Из Генуи Дориа поехал в Париж и оттуда написал письмо, менее страстное, и наконец уведомил ее, что свадьба не может между ними состояться, что она должна позабыть его, что дядя его не соглашается на этот союз. Бедная невеста не сказала ни слова на это, никаких укоризн, но через пять дней умерла. Тело ее было выставлено в одной из римских церквей. Она и мертвая была прекрасна». В бумагах П. А. Кулиша сохранились неопубликованные воспоминания о Гоголе графа А. К. Толстого, касающиеся этого случая: «А. К. Толстой о Гоголе: