"Нет, скорее француз..." -- подумал Берлиоз.
"Поляк?.." -- подумал Бездомный.
Необходимо добавить, что на поэта иностранец с первых же слов произвел
Отвратительное впечатление, а Берлиозу скорее понравился, то есть не то
Чтобы понравился, а... как бы выразиться... заинтересовал, что ли.
-- Разрешите мне присесть? -- вежливо попросил иностранец, и приятели
Как-то невольно раздвинулись; иностранец ловко уселся между ними и тотчас
Вступил в разговор.
-- Если я не ослышался, вы изволили говорить, что Иисуса не было на
Свете? -- спросил иностранец, обращая к Берлиозу свой левый зеленый глаз.
-- Нет, вы не ослышались, -- учтиво ответил Берлиоз, -- именно это я и
Говорил.
-- Ах, как интересно! -- воскликнул иностранец.
"А какого черта ему надо?" -- подумал Бездомный и нахмурился.
-- А вы соглашались с вашим собеседником? -- осведомился неизвестный,
Повернувшись вправо к Бездомному.
-- На все сто! -- подтвердил тот, любя выражаться вычурно и фигурально.
-- Изумительно! -- воскликнул непрошеный собеседник и, почему-то
Воровски оглянувшись и приглушив свой низкий голос, сказал: -- Простите мою
Навязчивость, но я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите
В бога? -- он сделал испуганные глаза и прибавил: -- Клянусь, я никому не
Скажу.
-- Да, мы не верим в бога, -- чуть улыбнувшись испугу интуриста,
Ответил Берлиоз. -- Но об этом можно говорить совершенно свободно.
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от
любопытства:
-- Вы -- атеисты?!
-- Да, мы -- атеисты, -- улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный
подумал, рассердившись: "Вот прицепился, заграничный гусь!"
-- Ох, какая прелесть! -- вскричал удивительный иностранец и завертел
Головой, глядя то на одного, то на другого литератора.
-- В нашей стране атеизм никого не удивляет, -- дипломатически вежливо
Сказал Берлиоз, -- большинство нашего населения сознательно и давно
Перестало верить сказкам о боге.
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору
руку, произнеся при этом слова:
-- Позвольте вас поблагодарить от всей души!
-- За что это вы его благодарите? -- заморгав, осведомился Бездомный.
-- За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику,
Чрезвычайно интересно, -- многозначительно подняв палец, пояснил заграничный
Чудак.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на
Путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами
Дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.
"Нет, он не англичанин..." -- подумал Берлиоз, а Бездомный подумал:
"Где это он так наловчился говорить по-русски, вот что интересно!" -- и
Опять нахмурился.
-- Но, позвольте вас спросить, -- после тревожного раздумья спросил
Заграничный гость, -- как же быть с доказательствами бытия божия, коих, как
Известно, существует ровно пять?
-- Увы! -- с сожалением ответил Берлиоз, -- ни одно из этих
Доказательств ничего не стоит, и человечество давно сдало их в архив. Ведь
Согласитесь, что в области разума никакого доказательства существования бога
Быть не может.
-- Браво! -- вскричал иностранец, -- браво! Вы полностью повторили
Мысль беспокойного старика Иммануила по этому поводу. Но вот курьез: он
Начисто разрушил все пять доказательств, а затем, как бы в насмешку над
самим собою, соорудил собственное шестое доказательство!
-- Доказательство Канта, -- тонко улыбнувшись, возразил образованный
Редактор, -- также неубедительно. И недаром Шиллер говорил, что кантовские
Рассуждения по этому вопросу могут удовлетворить только рабов, а Штраус
Просто смеялся над этим доказательством.
Берлиоз говорил, а сам в это время думал: "Но, все-таки, кто же он
такой? И почему так хорошо говорит по-русски?"
-- Взять бы этого Канта, да за такие доказательства года на три в
Соловки! -- совершенно неожиданно бухнул Иван Николаевич.
-- Иван! -- сконфузившись, шепнул Берлиоз.
Но предложение отправить Канта в Соловки не только не поразило
Иностранца, но даже привело в восторг.
-- Именно, именно, -- закричал он, и левый зеленый глаз его, обращенный
к Берлиозу, засверкал, -- ему там самое место! Ведь говорил я ему тогда за
завтраком: "Вы, профессор, воля ваша, что-то нескладное придумали! Оно,
может, и умно, но больно непонятно. Над вами потешаться будут".
Берлиоз выпучил глаза. "За завтраком... Канту?.. Что это он плетет?" --
Подумал он.
-- Но, -- продолжал иноземец, не смущаясь изумлением Берлиоза и
Обращаясь к поэту, -- отправить его в Соловки невозможно по той причине, что