Ничего не поймал. Регент как сквозь землю провалился.
Иван ахнул, глянул вдаль и увидел ненавистного неизвестного. Тот был
Уже у выхода в Патриарший переулок, и притом не один. Более чем сомнительный
Регент успел присоединиться к нему. Но это еще не все: третьим в этой
Компании оказался неизвестно откуда взявшийся кот, громадный, как боров,
Черный, как сажа или грач, и с отчаянными кавалерийскими усами. Тройка
Двинулась в Патриарший, причем кот тронулся на задних лапах.
Иван устремился за злодеями вслед и тотчас убедился, что догнать их
Будет очень трудно.
Тройка мигом проскочила по переулку и оказалась на Cпиридоновке.
Сколько Иван не прибавлял шагу, расстояние между преследуемыми и им ничуть
Не сокращалось. И не успел поэт опомниться, как после тихой Cпиридоновки
Очутился у Никитских ворот, где положение его ухудшилось. Тут уж была
Толчея, Иван налетел на кой-кого из прохожих, был обруган. Злодейская же
Шайка к тому же здесь решила применить излюбленный бандитский прием --
Уходить врассыпную.
Регент с великой ловкостью на ходу ввинтился в автобус, летящий к
Арбатской площади, и ускользнул. Потеряв одного из преследуемых, Иван
Сосредоточил свое внимание на коте и видел, как этот странный кот подошел к
подножке моторного вагона "А", стоящего на остановке, нагло отсадил
Взвизгнувшую женщину, уцепился за поручень и даже сделал попытку всучить
Кондукторше гривенник через открытое по случаю духоты окно.
Поведение кота настолько поразило Ивана, что он в неподвижности застыл
У бакалейного магазина на углу и тут вторично, но гораздо сильнее, был
Поражен поведением кондукторши. Та, лишь только увидела кота, лезущего в
трамвай, со злобой, от которой даже тряслась, закричала:
-- Котам нельзя! С котами нельзя! Брысь! Слезай, а то милицию позову!
Ни кондукторшу, ни пассажиров не поразила самая суть дела: не то, что
Кот лезет в трамвай, в чем было бы еще полбеды, а то, что он собирается
платить!
Кот оказался не только платежеспособным, но и дисциплинированным
Зверем. При первом же окрике кондукторши он прекратил наступление, снялся с
Подножки и сел на остановке, потирая гривенником усы. Но лишь кондукторша
Рванула веревку и трамвай тронулся, кот поступил как всякий, кого изгоняют
Из трамвая, но которому все-таки ехать-то надо. Пропустив мимо себя все три
Вагона, кот вскочил на заднюю дугу последнего, лапой вцепился в какую-то
Кишку, выходящую из стенки, и укатил, сэкономив, таким образом, гривенник.
Занявшись паскудным котом, Иван едва не потерял самого главного из трех
-- профессора. Но, по счастью, тот не успел улизнуть. Иван увидел серый
Берет в гуще в начале Большой Никитской, или Герцена. В мгновение ока Иван и
Сам оказался там. Однако удачи не было. Поэт и шагу прибавлял, и рысцой
Начинал бежать, толкая прохожих, и ни на сантиметр не приблизился к
Профессору.
Как ни был расстроен Иван, все же его поражала та сверхъестественная
Скорость, с которой происходила погоня. И двадцати секунд не прошло, как
После Никитских ворот Иван Николаевич был уже ослеплен огнями на Арбатской
Площади. Еще несколько секунд, и вот какой-то темный переулок с
Покосившимися тротуарами, где Иван Николаевич грохнулся и разбил колено.
Опять освещенная магистраль -- улица Кропоткина, потом переулок, потом
Остоженка и еще переулок, унылый, гадкий и скупо освещенный. И вот здесь-то
Иван Николаевич окончательно потерял того, кто был ему так нужен. Профессор
Исчез.
Иван Николаевич смутился, но ненадолго, потому что вдруг сообразил, что
Профессор непременно должен оказаться в доме N 13 и обязательно в квартире
47.
Ворвавшись в подъезд, Иван Николаевич взлетел на второй этаж,
Немедленно нашел эту квартиру и позвонил нетерпеливо. Ждать пришлось
Недолго: открыла Ивану дверь какая-то девочка лет пяти и, ни о чем не
Справляясь у пришедшего, немедленно ушла куда-то.
В громадной, до крайности запущенной передней, слабо освещенной
Малюсенькой угольной лампочкой под высоким, черным от грязи потолком, на
Стене висел велосипед без шин, стоял громадный ларь, обитый железом, а на
Полке над вешалкой лежала зимняя шапка, и длинные ее уши свешивались вниз.
За одной из дверей гулкий мужской голос в радиоаппарате сердито кричал
Что-то стихами.
Иван Николаевич ничуть не растерялся в незнакомой обстановке и прямо
устремился в коридор, рассуждая так: "Он, конечно, спрятался в ванной". В
Коридоре было темно. Потыкавшись в стены, Иван увидел слабенькую полоску
Света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее. Крючок отскочил,