Длинный в битых стеклах и, кроме того, невероятных размеров кот,
Самостоятельно ездящий в трамвае. Кроме того, -- никем не перебиваемый Иван
Говорил все с большим жаром и убедительностью, -- он лично был на балконе у
Понтия Пилата, в чем нет никакого сомнения. Ведь это что же такое? А? Его
Надо немедленно арестовать, иначе он натворит неописуемых бед.
-- Так вот вы и добиваетесь, чтобы его арестовали? Правильно я вас
Понял? -- спросил Стравинский.
"Он умен, -- подумал Иван, -- надо признаться, что среди интеллигентов
тоже попадаются на редкость умные. Этого отрицать нельзя!" -- и ответил:
-- Совершенно правильно! И как же не добиваться, вы подумайте сами! А
Между тем меня силою задержали здесь, тычут в глаза лампой, в ванне купают,
про дядю Федю чего-то расспрашивают!.. А его уж давно на свете нет! Я
Требую, чтобы меня немедленно выпустили.
-- Ну что же, славно, славно! -- отозвался Стравинский, -- вот все и
Выяснилось. Действительно, какой же смысл задерживать в лечебнице человека
Здорового? Хорошо-с. Я вас немедленно же выпишу отсюда, если вы мне скажете,
Что вы нормальны. Не докажете, а только скажете. Итак, вы нормальны?
Тут наступила полная тишина, и толстая женщина, утром ухаживавшая за
Иваном, благоговейно поглядела на профессора, а Иван еще раз подумал:
"Положительно умен".
Предложение профессора ему очень понравилось, однако прежде чем
ответить, он очень и очень подумал, морща лоб, и, наконец, сказал твердо:
-- Я -- нормален.
-- Ну вот и славно, -- облегченно воскликнул Стравинский, -- а если
Так, то давайте рассуждать логически. Возьмем ваш вчерашний день, -- тут он
Повернулся, и ему немедленно подали иванов лист. -- В поисках неизвестного
Человека, который отрекомендовался вам как знакомый Понтия Пилата, вы вчера
Произвели следующие действия, -- тут Стравинский стал загибать длинные
Пальцы, поглядывая то в лист, то на Ивана, -- повесили на грудь иконку.
Было?
-- Было, -- хмуро согласился Иван.
-- Сорвались с забора, повредили лицо? Так? Явились в ресторан с
Зажженной свечой в руке, в одном белье и в ресторане побили кого-то.
Привезли вас сюда связанным. Попав сюда, вы звонили в милицию и просили
Прислать пулеметы. Затем сделали попытку выброситься из окна. Так?
Спрашивается: возможно ли, действуя таким образом, кого-либо поймать или
Арестовать? И если вы человек нормальный, то вы сами ответите: никоим
Образом. Вы желаете уйти отсюда? Извольте-с. Но позвольте вас спросить, куда
Вы направитесь отсюда?
-- Конечно, в милицию, -- ответил Иван уже не так твердо и немного
Теряясь под взглядом профессора.
-- Непосредственно отсюда?
-- Угу.
-- А на квартиру к себе не заедете? -- быстро спросил Стравинский.
-- Да некогда тут заезжать! Пока я по квартирам буду разъезжать, он
улизнет!
-- Так. А что же вы скажете в милиции в первую очередь?
-- Про Понтия Пилата, -- ответил Иван Николаевич, и глаза его
Подернулись сумрачной дымкой.
-- Ну, вот и славно! -- воскликнул покоренный Стравинский и,
Обратившись к тому, что был с бородкой, приказал: -- Федор Васильевич,
Выпишите, пожалуйста, гражданина Бездомного в город. Но эту комнату не
Занимать, постельное белье можно не менять. Через два часа гражданин
Бездомный опять будет здесь. Ну что же, -- обратился он к поэту, -- успеха я
Вам желать не буду, потому что в успех этот ни на йоту не верю. До скорого
свидания! -- и он встал, а свита его шевельнулась.
-- На каком основании я опять буду здесь? -- тревожно спросил Иван.
Стравинский как будто ждал этого вопроса, немедленно уселся опять и
заговорил:
-- На том основании, что, как только вы явитесь в кальсонах в милицию и
Скажете, что виделись с человеком, лично знавшим Понтия Пилата, -- как
Моментально вас привезут сюда, и вы снова окажетесь в этой же самой комнате.
-- При чем здесь кальсоны? -- растерянно оглядываясь, спросил Иван.
-- Главным образом Понтий Пилат. Но и кальсоны также. Ведь казенное же
Белье мы с вас снимем и выдадим вам ваше одеяние. А доставлены вы были к нам
В кальсонах. А между тем на квартиру к себе вы заехать отнюдь не собирались,
хоть я и намекнул вам на это. Далее последует Пилат... И дело готово!
Тут что-то странное случилось с Иваном Николаевичем. Его воля как будто
Раскололась, и он почувствовал, что слаб, что нуждается в совете.
-- Так что же делать? -- спросил он на этот раз уже робко.
-- Ну вот и славно! -- отозвался Стравинский, -- это резоннейший
Вопрос. Теперь я скажу вам, что, собственно, с вами произошло. Вчера кто-то
Вас сильно напугал и расстроил рассказом про Понтия Пилата и прочими вещами.
И вот вы, разнервничавшийся, издерганный человек, пошли по городу,
Рассказывая про Понтия Пилата. Совершенно естественно, что вас принимают за