Где помещался счетно-проверочный отдел, особенно выделялась чья-то мощная с
Хрипотцой октава. Аккомпанировал хору усиливающийся треск телефонных
Аппаратов.
Гей, Баргузин... пошевеливай вал!.. --
Орал курьер на лестнице.
Слезы текли по лицу девицы, она пыталась стиснуть зубы, но рот ее
раскрывался сам собою, и она пела на октаву выше курьера:
Молодцу быть недалечко!
Поражало безмолвных посетителей филиала то, что хористы, рассеянные в
Разных местах, пели очень складно, как будто весь хор стоял, не спуская глаз
С невидимого дирижера.
Прохожие в Ваганьковском останавливались у решетки двора, удивляясь
Веселью, царящему в филиале.
Как только первый куплет пришел к концу, пение стихло внезапно,
Опять-таки как бы по жезлу дирижера. Курьер тихо выругался и скрылся. Тут
Открылись парадные двери, и в них появился гражданин в летнем пальто, из-под
Которого торчали полы белого халата, а с ним милиционер.
-- Примите меры, доктор, умоляю, -- истерически крикнула девица.
На лестницу выбежал секретарь филиала и, видимо, сгорая от стыда и
смущения, заговорил, заикаясь:
-- Видите ли, доктор, у нас случай массового какого-то гипноза... Так
Вот, необходимо... -- он не докончил фразы, стал давиться словами и вдруг
запел тенором:
Шилка и Нерчинск...
-- Дурак! -- успела выкрикнуть девица, но не объяснила, кого ругает, а
Вместо этого вывела насильственную руладу и сама запела про Шилку и
Нерчинск.
-- Держите себя в руках! Перестаньте петь! -- обратился доктор к
Секретарю.
По всему было видно, что секретарь и сам бы отдал что угодно, чтобы
Перестать петь, да перестать-то он не мог и вместе с хором донес до слуха
Прохожих в переулке весть о том, что в дебрях его не тронул прожорливый
зверь и пуля стрелков не догнала!
Лишь только куплет кончился, девица первая получила порцию валерианки
От врача, а затем он побежал за секретарем к другим -- поить и их.
-- Простите, гражданочка, -- вдруг обратился Василий Степанович к
Девице, -- кот к вам черный не заходил?
-- Какой там кот? -- в злобе закричала девица, -- осел у нас в филиале
сидит, осел! -- и, прибавив к этому: -- Пусть слышит! Я все расскажу, --
Действительно рассказала о том, что случилось.
Оказалось, что заведующий городским филиалом, "вконец разваливши
облегченные развлечения" (по словам девицы), страдал манией организации
Всякого рода кружков.
-- Очки втирал начальству! -- орала девица.
В течение года заведующий успел организовать кружок по изучению
Лермонтова, шахматно-шашечный, пинг-понга и кружок верховой езды. К лету
Угрожал организацией кружка гребли на пресных водах и кружка альпинистов.
И вот сегодня, в обеденный перерыв, входит он, заведующий...
-- И ведет под руку какого-то сукина сына, -- рассказывала девица, --
Неизвестно откуда взявшегося, в клетчатых брючонках, в треснутом пенсне и...
рожа совершенно невозможная!
И тут же, по рассказу девицы, отрекомендовал его всем обедавшим в
Столовой филиала как видного специалиста по организации хоровых кружков.
Лица будущих альпинистов помрачнели, но заведующий тут же призвал всех
К бодрости, а специалист и пошутил, и поострил, и клятвенно заверил, что
Времени пение берет самую малость, а пользы от этого пения, между прочим,
Целый вагон.
Ну, конечно, как сообщила девица, первыми выскочили Фанов и Косарчук,
Известнейшие филиальские подхалимы, и объявили, что записываются. Тут
Остальные служащие убедились, что пения не миновать, пришлось записываться и
Им в кружок. Петь решили в обеденном перерыве, так как все остальное время
Было занято Лермонтовым и шашками. Заведующий, чтобы подать пример, объявил,
Что у него тенор, и далее все пошло, как в скверном сне. Клетчатый
специалист-хормейстер проорал:
-- До-ми-соль-до! -- вытащил наиболее застенчивых из-за шкафов, где они
Пытались спастись от пения, Косарчуку сказал, что у него абсолютный слух,
Заныл, заскулил, просил уважить старого регента-певуна, стучал камертоном по
пальцам, умоляя грянуть "Славное море".
Грянули. И славно грянули. Клетчатый, действительно, понимал свое дело.
Допели первый куплет. Тут регент извинился, сказал: "Я на минутку" -- и...
Изчез. Думали, что он действительно вернется через минутку. Но прошло и
Десять минут, а его нету. Радость охватила филиальцев -- сбежал.
И вдруг как-то сами собой запели второй куплет, всех повел за собой
Косарчук, у которого, может быть, и не было абсолютного слуха, но был
довольно приятный высокий тенор. Спели. Регента нету! Двинулись по своим