Следующим этапом в процессе формирования канона Нового Завета является формирование канонических списков и ранних переводов, хотя, как уже было сказано, разделение на эти этапы относительно, так как в разных местах эти процессы происходили в разное время, и границы их весьма размыты. Однако, не смотря на то, что цитирование и формирование канонических списков происходило практически параллельно, мы производим данное деление для удобства при осмыслении этих процессов.
Прежде чем перейти непосредственно к некоторым каноническим спискам полезно рассмотреть некоторые события, которые способствовали их формированию.
Во-первых, важным фактором стало развитие ересей, а особенно гностицизма. Это течение пыталось соединить смешение языческих верований и идей с христианским учением.
Представители гностицизма делились на несколько течений, но тем ни менее они оставались серьёзной угрозой для христианства, так как, отводя более или менее центральное место Христу, они считали себя христианами. Кроме того гностики претендовали на обладание и Св. Писанием, и Св. Преданием и будто бы по ним излагали своё учение, что так же затрудняло защиту церкви.
Такое положение побуждало христиан утвердить канон новозаветных книг, чтобы лишить гностиков возможности причислять свои произведения к авторитетному Писанию.
Во-вторых, другим еретическим движением, повлиявшим на формирование канона, стал монтанизм. Это течение возникло во второй половине II века во Фригии и быстро распространилось по всей церкви. Его можно охарактеризовать как апокалиптическое движение, которое стремилось к строго аскетической жизни и сопровождалось экстатическими проявлениями. Монтанисты настаивали на непрерывном даре боговдохновенного пророчества и стали записывать прорицания своих главных пророков.
Это привело к распространению целого ряда новых писаний и, следовательно, к серьёзному недоверию со стороны церкви к апокалиптической литературе вообще. Такие обстоятельства привели даже к сомнениям относительно каноничности Апокалипсиса Иоанна. Кроме этого, монтанистская идея о постоянном пророчестве заставила церковь серьёзно задуматься о закрытии канона вообще.
В-третьих, на канонизацию воздействие оказали гонения со стороны государства. Преследования христиан начались практически с 60-х годов по Р.Х., но до 250 года они носили случайный и локальный характер, однако после это стало элементом политики Римского императорского правительства. Особенно сильные гонения начались с марта 303 года, когда император Диоклетиан приказал ликвидировать церкви, а Писания уничтожить в огне. Таким образом, хранить Писание стало опасно, поэтому христиане хотели точно знать, что книги, которые они прячут под страхом смертной казни, действительно являются каноническими. Были ещё и другие, более мелкие факторы, такие, например, как закрытие еврейским синедрионом канона Ветхого Завета в Ямнии около 90 года по Р.Х., или как александрийский обычай составлять список авторов, чьи труды для данного литературного жанра считались образцовыми, их называли канонами, и т.д.
Итак, при содействии выше приведённых факторов в разных местах формировались канонические списки новозаветных книг. Но интересно, что самым первым опубликованным списком стал канон еретика Маркиона, который тем ни менее сыграл большую роль в формировании канона Нового Завета.
Маркион несколько лет был членом римской общины, но в июле 144 года его отлучили от церкви за извращение учения. Спустя некоторое время он написал книгу "Антитезы" (Antiqeseis - "Возражения"), в которой изложил свои идеи. В своём труде он перечислил книги, которые считал источником, гарантом и нормой подлинного учения, а также написал прологи к ним.
В его канон вошли послания Павла: к Галатам, 1-е и 2-е Коринфянам, Римлянам, 1-е и 2-е Фессалоникийцам, Ефесянам, Колосянам, Филиппийцам и Филимону, а также Евангелие от Луки, наверно потому, что он был учеником Павла. Более того, Маркион не просто объявил заблуждением большую часть канона, он ещё и изменил оставшееся, удалив "иудейские интерполяции". Таким образом, Маркион подогнал Писание под своё учение.
Такое положение дел не могло не вызвать реакции со стороны церкви, но неверно будет утверждать, что канон Маркиона стал причиной выработки ортодоксального списка для борьбы с этой ересью и что без него церковь не выработала бы новозаветного канона. Точнее будет сказать, что Маркион ускорил этот процесс. В этом смысле удачно выразился Грант (Grant): "Маркион заставил ортодоксальных христиан проверить собственные установки и чётче определить то, во что они уже верили".
Хотя труд Маркиона и был первым, публично заявленным списком нормативных вероучительных книг, различного рода каноны уже существовали. Практически во всех церквах формировались списки авторитетных книг, которые данная община считала Писанием, но они существовали только в виде устной традиции и не были общими для всех церквей. Существование таких списков хорошо показывает так называемый канон Муратори (конец II века).
Этот документ, названный так по имени своего открывателя Л. А. Муратори, в собственном смысле слова не канон, скорее своего рода введение в Новый Завет, так как он не просто перечисляет канонические книги, а даёт некоторые комментарии к ним. Кроме того, сам тон всего произведения не претендует на установление нормы, а скорее объясняет более или менее сложившиеся положение вещей. Таким образом, можно сказать, что такого рода устная традиция или документы, недошедшие до нас, существовали в то время.
Канон Муратори включал в себя четыре Евангелия, книгу Деяний, все послания Павла, кроме послания Евреям, соборные послания, за исключением 1-го и 2-го послания Петра, Иакова и Апокалипсис Иоанна. Интересно, что в канон были так же включены Апокалипсис Петра и книга Премудрости Соломона, кроме этого в ней был описан ряд отверженных книг.
Исследуя канон в целом можно заметить распределение книг на четыре группы: книги, получившие повсеместное признание; спорные книги (Апокалипсис Петра); неканонические книги, но полезные для домашнего чтения и еретические. Это разделение отражает тенденции, существовавшие в церквах.
Другим важным списком, отражающим процесс канонизации новозаветных книг, является канон Евсевия Кесарийского (начало III века). Этот документ так же не был официальным списком канонических книг, а представлял собой результат подсчёта и оценки голосов свидетелей. Евсевий предложил тройное разделение книг: общепринятые книги (homologoumena) -"святая четверица" Евангелий, Деяния, Послания Павла, 1-е Петра, 1-е Иоанна и с некоторыми сомнениями Апокалипсис Иоанна; канонические, но спорные книги (antilegomena) - Иакова, Иуды, 2-е Петра, 2-е и 3-е Иоанна; отвергнутые книги (noqa) - целый ряд апокрифов. Интересно, что в конце, среди отвергнутых книг Евсевий опять упоминает Апокалипсис Иоанна и Послание Евреям. Это запутывает дело с одной стороны, но с другой показывает серьёзные разногласия в этом вопросе.
Другим свидетельством о процессе канонизации являются ранние переводы, так как для перевода, прежде всего надо знать, что именно переводить. Из свидетельства Августина видно, что многие занимались переводами на латынь и не всегда делали это успешно: Любой, кто приобретал греческую рукопись и мнил себя знатоком греческого и латыни, осмеливался делать свой собственный перевод. (De doctr. Chr.II.11.16)
Но для нас не так важно качество переводов, гораздо важнее распространение этой деятельности, и так как перевод дело трудоёмкое, то, следовательно, переводить старались только важные книги, а значить во многих церквах задумывались над вопросом отбора авторитетных книг для их перевода.
Таким образом, подводя итог всему вышесказанному о периоде формирования канонических списков, можно сказать следующее. Во-первых, во всех церквах по разным причинам выделялись авторитетные книги, почитаемые Писанием в определённые собрания устные или письменные.
Во-вторых, можно отметить, что в эти списки канонических книг к первой половине IV века попали с полным признанием практически все новозаветные писания, за исключением посланий 2-го Петра, 2-го и 3-го Иоанна, Иакова, Иуды и Апокалипсиса Иоанна, которые оказались на грани канона. На Востоке эти книги оспаривали гораздо сильнее, чем на Западе.
В-третьих, отмечается постепенный отход от апокрифической литературы. В разных местах некоторые из этих книг, поначалу, даже считались каноническими, например, такие как Евангелие евреев, египтян, Послания Климента, Варнавы, 3-е Коринфянам, Пастырь Ерма, Дидахе, Апокалипсис Петра и т. п., но к концу IV века практически все они перестали приниматься как Писание, за исключением некоторых на Востоке.
В-четвертых, устная традиция начала терять свой вес как источник информации для церкви, заменяясь ограниченными и не изменяющимися записанными данными. Она теперь воспринималась как авторитетный источник толкования письменной информации.