Значительно меньшее число из наблюдавшихся нами детей, воспитывающихся в очень неблагополучных семьях, демонстративно угрожали покончить с собой. Они либо шантажировали родителей тем, что отравятся, зарежутся, утопятся, либо доказывали серьезность своих «намерений», забираясь на перила лестницы на 12 этаже или становясь на подоконник окна. Такое поведение, которое даже в опасных ситуациях не заканчивалось трагически, провоцировалось неспособностью детей справиться со школьной программой, конфликтами и обидами в семье, а также разочарованиями в детских «любовных» отношениях. Однако своеобразие такого поведения определялось не столько трудной ситуацией, сколько особенностями детей, отличающихся истерическими чертами личности.
В одних случаях это были декомпенсации истерических расстройств личности, в других — реактивные состояния у детей с истерическими чертами личности, в третьих — ситуационные реакции. У одного ребенка в связи с тяжелой семейной ситуацией, с его постоянными избиениями и соматическим заболеванием развился истерический психоз.
Эту группу детей можно проиллюстрировать следующим примером.
ПРИМЕР 33___________________________________ Оля, 9 лет
Мать развелась, когда девочке было 3 года. Последние 4 года имеет сожителя. С ним у девочки отношения были неровными, а в настоящее время ухудшились настолько, что она требует, чтобы он ушел из дома. Старший брат, 14 лет, живет отдельно.
От 2-й протекавшей с токсикозом беременности. Психическое развитие протекало без особенностей. С 9 месяцев посещала круглосуточные ясли-детский сад. С 5 лет у девочки отмечались аффективные реакции — падала на пол, кричала, плакала, кусалась, добиваясь таким способом желаемого.
В школе с 8 лет, училась хорошо. Память была неплохой. Оля была упрямой, поведение всегда сложное. Уходила с урока. Легко возникали аффективные вспышки. Требовала отпустить ее из школы домой.
С 5-6 лет появился интерес к взрослым мужчинам. Ласкала, обнимала и целовала их. Подглядывала за раздеванием мужчин дома. Был интерес к интимной жизни: ночью стояла у кровати родителей. Спрашивала о происходившем. В школе заставляла старших мальчиков обнажаться. При этом проявляла большую настойчивость, обнимала мальчиков, «цеплялась к ним».
В семье в ответ на замечания давала бурные аффективные вспышки. Злобная, толкала бабушку, ударяла мать. Требовала разрешений на прогулки до 10 часов вечера. Сошлась с компанией старших мальчиков и девочек, встречалась с ними в подвале. Полюбила 12-летнего мальчика, обнималась и целовалась с ним. Курила. Вместе воровали еду из детсада, играли в карты. Несколько раз не приходила домой ночевать. Была совращена взрослым мужчиной в парке. Вступала в орально-генитальные контакты за деньги. Убегала от матери, когда та ее разыскивала. Посторонним рассказывала либо об отсутствии матери, либо о ее асоциальном поведении. Нередко домой приводили соседи.
В 8 лет был ушиб головы. Находилась в больнице. Вскоре появились настолько сильные головные боли, что приходилось вызывать врача. Настроение стало неустойчивым. Нередко возникали дистимии. В эти дни отказывалась идти в школу.
В психиатрической больнице вначале не тяготилась госпитализацией. Была в хорошем настроении, общительна, разговорчива, откровенно все о себе рассказывала, о том, что не любит бабку и отчима. Хвасталась уходами из дома ночью через форточку. Говорила, что ничего не боится, и называла себя: «бомж». Посещала занятия 2-го класса. Сначала не успевала, затем стала лучше справляться с программой. Психологическое исследование выявило низкий уровень нормального интеллектуального развития. Через несколько дней после поступления в отделение временами становилась плаксивой, капризной, жаловалась на головокружения, головные боли и боли в животе. При этом поведение ухудшалось, ссорилась с детьми, угрожала побегом из отделения. Просила, чтобы разрешили прийти в больницу ее любимому мальчику. Жить дома не хотела. По ночам не спала. Ночью разговаривала с приходившими под окна больницы друзьями. Оговаривала девочек, заявляя, что ее все бьют. Заявляла, что зарежется, отравится. Взяла у одной из больных для этой цели таблетку.
Заключение. Заявления девочки о нежелании жить в связи с отказами пустить к ней ее приятеля могут быть расценены как демонстративно-шантажное суицидальное поведение. Психологический механизм этого
поведения может быть объяснен историей ее развития и воспитания. Мать с раннего возраста отдала ее на воспитание в круглосуточное детское учреждение, где она не смогла найти эмоционально значимую фигуру. Ее эмоционально обедненное «Я» нуждалось в положительных эмоциях, но получало их недостаточно. Вначале она самостоятельно находила их в разнообразных сексуальных ситуациях и невинных ласках, затем в сексуально распущенном поведении. В отвергающей ее семье девочка с неправильно развивавшейся личностью не смогла полюбить и привязаться ни к одному из членов семьи. Став несколько старше, она искала положительный эмоциональный опыт в группе антисоциальных подростков. Этот поиск обернулся чередой разочарований и из-за слишком юного возраста направлением не в исправительное заведение, а в психиатрическую больницу. Там девочка, ограниченная в свободе и неспособная управлять ситуацией с помощью привычного для нее истерического поведения, оказывается в безвыходном, с ее точки зрения, положении. Она пытается разрешить все свои проблемы и подчинить окружающих своим желаниям с помощью суицидальных угроз. Психопатологический диагноз — формирующееся расстройство личности по астероидному типу у ребенка с последствиями органического поражения ЦНС.