Версия 1
(автор - Роман Коликов, 1996 г.)
Граждане судьи, граждане присяжные заседатели, граждане присутствующие!
Вы выслушали до конца обе стороны - обвинения и защиты и, бесспорно, уже составили своё мнение о подсудимом.
Хочу лишь сказать, даже напомнить, что подсудимый расценивал инкриминируемый ему террор, как быструю, строгую и непреклонную справедливость, добродетель. Марат называл террор жёсткой, но необходимостью. Робеспьер же, граждане присяжные, оправдывает его абстрактной категорией добродетели. Иными словами, террор допустим не потому, что он необходим для предотвращения каких-то бедствий, а потому, что он благодетелен сам по себе, ибо неразрывно связан с добродетелью. Мистическое оправдание казней с помощью иррациональных доводов - это практика инквизиции, но там, по крайней мере, не говорилось о демократии, Республике, добродетели. Самое трагичное, что подсудимый свято верил в связь террора с добродетелью - и это самая страшная из его утопий. Счастье жизни он пытался утвердить торжеством смерти.
Идея единства добродетели и террора - плод и высшее «достижение» политической мысли подсудимого, мысли уродливой, аморальной, преступной. Это уже даже не мысль, а продукт больного, извращенного, ненормального ума. Смертная казнь в массовых масштабах без ясного обоснования её необходимости возводится в ранг решающего средства нравственного воспитания людей. Реальные, подлинные нормы морали, выработанные человечеством на долгом пути от дикости и варварства к цивилизации, извращаются самым чудовищным образом. В 1794 г. подсудимый стал нравственным уродом, жертвой духовного морального перерождения.
Таким образом, мы видим, что вина обвиняемого действительно доказана. А если даже предположить, что он заблуждался, то заблуждение это, пусть и искреннее, преступно и чудовищно. Перед вами, граждане присяжные, вашего справедливого суда ожидает не человек, ибо он не достоин носить это имя, так как ему чуждо всё человеческое. Это кровожадный эгоистичный маньяк, тем более опасный, что он верил в то, что творил. Граждане присяжные, я взываю к вашей совести, к вашим сердцам. Не позволяйте вашему разуму впасть в заблуждение и совершить роковую ошибку, о которой вы 6удете потом сожалеть. Тиран должен получить по заслугам. Пусть это будет последняя и верная жертва им же созданного террора. Пусть смерть этого диктатора будет прощальным реквиемом всем безвинным жертвам кровавой вакханалии, хотя, чтобы искупить их, ему нужно умереть, по меньшей мере, тысячу раз. Граждане присяжные, на вас с небес смотрят тысячи загубленных жизней, взывая о возмездии. Я надеюсь, что вы вынесете справедливое и единственно верное решение.
Да свершится правосудие!
ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО ПРОКУРОРА
Версия 2
(автор – Светлана Кислицкая, 1999 г.)
Наш суд близится к своему завершению, скоро и в этом деле придется поставить последнюю точку. И сделаете это вы, уважаемые присяжные заседатели. Перед вами здесь прошли многочисленные свидетели двух сторон, и мы надеемся, что вы уже составили себе определенное мнение о каждом из них, а значит в целом и о нашем подсудимом, и поэтому вы сумеете наиболее правильно вынести необходимое решение.
Хочу лишь напомнить, что Робеспьер – это ложный апостол свободы, так как мы не думаем, чтобы, подобно жестоким служителям инквизиции, говорящим о своем Боге милосердия только среди костров, мы должны были бы говорить о свободе среди кинжалов и палачей. Поэтому, наверное, несмотря на неустанное рвение наших патриотов, мы не пользуемся ни одним из преимуществ, обещанных нам республиканским строем. Именно благодаря ему, Робеспьеру, была уничтожена великая когорта талантливых политических деятелей, мысль и советь нации. Своими действиями он морально разложил нацию, эта холера заразила народ, и людей обуял запах крови, а заразу, как известно, нужно уничтожать, как нужно уничтожать бешеную собаку и маньяка - убийцу, ибо казни прочно вошли в жизнь людей и стали для них привычным явлением. Это говорит о его, Робеспьера, извращённом, ненормальном уме, а его стремление видеть вокруг себя врагов говорит о паранойе. Наверное, поэтому родная сестра Робеспьера – Шарлотта отреклась от своего брата.
Вы скажете, что его называли Патриотом и Неподкупным, а мы говорим Вам - нет, так как имени Неподкупный были также удостоены Марат и Петион; что касается Патриота, то сначала его называли «патриот Робеспьер», затем «неподкупный Робеспьер», потом «доблестный Робеспьер», а затем настал день, когда «великого Робеспьера» назвали тираном. И в этот день какой-то санкюлот сказал: «И это ничтожество – тиран?!» Это не Робеспьер прославил Французскую республику, это Французская республика поделилась своей славой с Робеспьером!
Мы получили тяжелый урок, поэтому пелена заблуждения должна быть сорвана, и виновный наказан. Граждане судьи, граждане присяжные заседатели! Свобода и террор – вещи не совместимые, поэтому его смерть – акт добродетели. Неужели мы унизимся до такой степени, что бросимся к ногам такого существа?
Граждане присяжные заседатели, вам решать, виновен Робеспьер или нет. И если вы оправдаете его, то вспомните, что он не делал различия между войной и поголовным истреблением людей, между анархией и угнетением, между женщинами, мужчинами и даже детьми, ибо женщин он не любил, он делал им честь, ненавидя их. Этим же решением вы дадите повод другим для таких же преступных действий и для процветания терроризма. Принимая решение, помните, что на вас с небес смотрят тысячи загубленных им душ, и они требуют справедливого решения.
О, Правосудие, коль я тебя ни словом,
Ни мыслью тайной не задел,
И если блещет гнев на лбу моем суровом,
То лишь при виде беззаконных дел.
Что движет нами в столь священной мести?
Деяния тирана и казней беспредел.
Сорвем же маску, и не надо больше лести,
Уж наступил терпению предел!
Несчастия друзей, проскрипции, убийства,
Негодованье, слезы и печаль.
Он иссушает жизнь людей, он их убийца,
Он лицемер, злодей и враль.
Надеюсь я, что вы в историю злодейства,
Где всех злодеев имена,
Позволите вписать и имя Робеспьера,
Оставив там его на вечные бы времена!