Само по себе известие, что принц не возвратился к утру во дворец, было тревожным, но не слишком пугающим. Мало ли какая причина могла заставить его задержаться. Однако некоторые государственные дела оказались неотложными и требовали незамедлительного вмешательства Его Высочества, поэтому к архиепископу был отправлен гонец. Тот вернулся с вестями, которые действительно поставили весь дворец на уши: в резиденции архиепископа принц не появлялся.
Обо всём этом я узнала лишь около полудня, когда в Оранжерею пришла Джессика, девушка, время от времени помогавшая мне в работе. Она-то и рассказала о слухах, громом прокатившихся по всему дворцу и прошедших лишь мимо моих ушей. После этого я пулей вылетела из Оранжереи в поисках более подробной и, возможно, более свежей информации, но больше ничего существенного разузнать не удалось — на том этапе. Дальнейшие новости поступали постепенно. Было снаряжено несколько отрядов, задача которых состояла в том, чтобы исследовать дороги, ведущие в резиденцию архиепископа, прочесать окрестности и выяснить, что произошло с принцем и его эскортом. Рауля сопровождали восемь охранников; во дворец не вернулся ни один из них. Поиски оказались успешными, если, конечно, полученный результат можно назвать успехом. Один из отрядов обнаружил в лесу то место, где на принца и его охрану было совершено нападение. На небольшой прогалине было найдено одиннадцать человеческих тел. Восемь из них были облачены в форму телохранителей принца; в дальнейшем опознание подтвердило, что все они были его охранниками. Ещё три трупа опознаны не были, но по всей видимости принадлежали нападавшим. Тела самого принца обнаружено не было.
Новые отряды были отправлены на поиски. Однако попытки напасть на след преступников не увенчались успехом. Последние без сомнения хорошо подготовились и сумели уйти от преследования.
Параллельно с поисками расследование приняло и второе направление: выяснение личности нападавших. Тут удалось добиться большего успеха. Во многом помогли обнаруженные на прогалине тела. Нападение предположительно было совершено бандой Рика Вольфа, давно промышлявшей в окрестных лесах. На счету у этих лихих людей было бессчётное количество грабежей и убийств с целью обогащения. Однако политических убийств за ними до сих пор не числилось, равно как и преступлений такого масштаба, как в этот раз.
Однако бесспорные результаты данного расследования выйти на след похитителей не помогли. Где находилось логово бандитов, никто не знал, иначе их бы давным-давно повязали.
Все эти известия приходилось добывать по крупицам. Всё новые и новые воины отправлялись на поиски, всё новые и новые возвращались ни с чем. Я старалась надолго не покидать Оранжерею, чтобы быть на месте, когда возникнет необходимость в моём содействии. Однако за мной никто не приходил. Ближе к пяти часам вечера появился первый и единственный за тот день визитёр. По уже установившейся традиции это был Джон. Он вошёл в Оранжерею, сопровождаемый Рональдом и Тони, и выглядел на сей раз значительно менее самоуверенно, чем обычно.
— Вот, было велено вернуть их к тебе, — пробормотал он, указывая на собак.
Понятное дело, в поездку животных не взяли. Впрочем, навряд ли хоть что-нибудь бы изменилось, если бы принц поступил иначе.
— А ты что здесь делаешь? — накинулась я на Джона. — Ты же его телохранитель! Где ты был, когда в тебе была настоящая необходимость? Или ты только поставлять любовниц и горазд?
— Это была не моя смена, — попытался оправдаться он, опуская глаза. При этом вид у парня был настолько несчастный, что я поняла: он и без моего участия чувствует себя виноватым. — Всё произошло так быстро, я даже не знал, что он уехал. Когда узнал, было уже поздно…
Надо признать, что я была несправедлива к бедолаге. Ну, поехал бы он сопровождать принца, и что? С Раулем было восемь человек, надо думать, неплохо подготовленных воинов, и все они мертвы. Поехал бы с ними Джон, был бы ещё один труп, вот и весь результат.
— Ладно, перестань страдать, сейчас не до этого, — сменила гнев на милость я. — Скажи лучше: хоть какие-то результаты у поисков есть? За последний час что-нибудь узнали?
— Нет, — расстроенно покачал головой телохранитель. — Ничего. Как будто сквозь землю провалились.
— Почему никто не обратился ко мне? — Это было скорее выражение гнева, нежели вопрос: ясное дело, у Джона ответа всё равно не было. — Ты знаешь, кто руководит поисками? Кто определяет стратегию?
— Мэнфрид Росс. Он отдаёт приказы.
Росс был советником Рауля, а прежде — Эдварда, по вопросам безопасности. Вполне логично, что сейчас именно он отвечал за поиски принца.
— Хорошо. Я пойду к нему.
Более не мешкая, я покинула Оранжерею.
Для того, чтобы попасть в кабинет Росса, необходимо было сначала пройти через приёмную комнату, где бдительно дежурил его камердинер.
— Что вам нужно? — спросил он, когда, распахнув дверь приёмной, я быстрым шагом направилась к следующей двери.
— Поговорить с Россом, и немедленно.
— Нельзя. Он не принимает.
Камердинер преградил мне дорогу своим немаленьких габаритов телом.
— Пропусти меня сейчас же.
Я и так потеряла кучу времени, зачем-то ожидая, что они сами ко мне обратятся. Теперь я не желала тратить ни секунды на пререкания со слугой.
— Говорю же вам: господин не принимает, — настойчиво повторил тот.
— Что с ним? Сердечный приступ? Лихорадка? Оспа? — зло спросила я. — Нет? Всё остальное может подождать.
Я попыталась попросту обойти камердинера, но тот шагнул в сторону, снова преграждая мне путь.
— Господин не желает с вами разговаривать, — перешёл на объяснения нового уровня он. — У меня на этот счёт предельно ясные инструкции.
— Что-что? А ну-ка с этого места поподробнее! — заинтересовалась я.
— А что тут непонятного? Приказано вас не пускать. Так что не надо ломиться в дверь.
Ах, приказано не пускать? Ну, это совсем другой разговор!
— Не пропустишь — прокляну, — пообещала я, глядя камердинеру прямо в глаза.
Тут следует кое-что уточнить. Всё дело в том, что Говорящих считают магами, а Говорящих женщин — ещё и немного ведьмами, вполне способными как подарить удачу, так и нанести порчу. Чушь, конечно, несусветная, но люди попроще до сих пор в неё верят, а это мне было сейчас на пользу. Хотя с советником, конечно, такой номер уже не пройдёт.
Камердинер судорожно сглотнул. На лице его отразилась нешуточная работа мысли, занятие для этого человека бесспорно редкое. Одно из преимуществ постоянного подчинения приказам — почти никогда не нужно принимать самостоятельных решений. Зато когда в таком решении возникает необходимость, тут уж человек впадает в ступор.
Наконец, страх передо мной уступил преданности господину, и камердинер посторонился. Не произнося больше ни слова, я пинком открыла дверь и вошла в кабинет. Камердинер просочился внутрь следом за мной.
Мэнфрид Росс сидел за рабочим столом, заваленным кипой бумаг. Спокойный, деловой вид советника разозлил меня ещё сильнее его нежелания иметь со мной дело.
— Говорящая? Что вам угодно? — сухо спросил Росс, поднимая глаза.
Выражение его лица было сейчас подчёркнуто усталым, призванное заставить меня почувствовать себя виноватой. Как же, оторвала от дела такого занятого человека, измождённого под бременем государственных забот. Стоит ли говорить, что эта уловка не произвела на меня ни малейшего впечатления?
— Мне угодно знать, почему вы так плохо выполняете свои обязанности, — заявила я, опираясь руками о край его стола.
— Вы считаете, что я должен давать перед вами отчёт? — изогнул брови он. — Право же, вы ошибаетесь. А что касается вашей оценки моей скромной деятельности, вынужден с ней не согласиться. Я делаю всё, что нужно. У вас есть ещё какие-то вопросы, или я могу вернуться к работе?
— Вопросы есть, — заверила его я. — Если вы делаете всё, что нужно, почему до сих пор ни на йоту не продвинулись в поисках?
— Почему же? Мы продвинулись. Мы всё время в них продвигаемся, — возразил он. — Но продвижение не значит завершение, только и всего.
— Продвигаетесь? И что, например, вам удалось узнать за последние несколько часов? — осведомилась я.
— Ну, например, мы точно знаем, что бандиты не увезли принца в Редвуд, — сказал Росс таким тоном, будто произнося каждое слово, делал мне огромное одолжение.
— Прекрасно, — поаплодировала я. — Теперь я понимаю, что вы имели в виду, говоря, что продвижение не есть завершение. Вы можете продвигаться в расследовании до бесконечности, регулярно выясняя, где ещё разбойники не держат принца.
— Говорящая, моё терпение небезгранично, — раздражённо произнёс советник. — У вас ко мне всё?
— Нет, — рявкнула я. — Почему вы не использовали для поисков все существующие ресурсы? Это наталкивает на нехорошие мысли. Может быть, вы не так уж и рвётесь найти Его Высочество?
— Это неправда. — Мой намёк советника ничуть не напугал. — Мы прибегли ко всем необходимым видам поисков и работаем сразу по нескольким направлениям.
— Тогда почему вы не обратились к помощи Говорящей?
— Это совершенно ни к чему. У нас достаточно других методов.
— Которые так до сих пор ничего и не дали! — воскликнула я. — Послушайте, Росс, я не для того сюда пришла, чтобы с вами пререкаться. И уж тем более не собираюсь отвоёвывать у вас ваш хлеб. Но королевская Говорящая — это первый человек, к которому вы должны были обратиться! Не ради моего эго, а для пользы дела!
— Послушайте, госпожа Рэндалл, я уже битый час пытаюсь вам намекнуть, что вы лезете не в своё дело. Но раз намёков вы не понимаете, скажу напрямик, без церемоний: происходящее вас не касается. У меня есть указание свыше держать вас в стороне от расследования.
— Вот как?! И от кого же "свыше" исходит такое указание?
— Этого вам знать совсем необязательно. — Росс поднялся на ноги и вышел из-за стола. — В последнее время вы слишком высоко взлетели. Я понимаю, после этого тяжело падать, но тут уж ничего не поделаешь. Так что лучше возвращайтесь в свою Оранжерею и сидите там тихо и мирно. И, может быть, в этом случае, обойдётесь без серьёзных потерь.
Эти новости мне ещё предстояло как следует обдумать, но пока для пользы дела я попыталась проглотить их неразжёванными.
— Вы понимаете, что время уходит? — почти закричала я. — Личными разборками можно озаботиться и позже. Принца похитили вчера ночью. Прошли почти сутки! Кто знает, сколько ещё они продержат его в живых?
— Довольно, я устал с вами разговаривать. Это теперь не ваша забота. Можете быть совершенно спокойны: судьбой принца займутся те, кому положено.
Вот теперь я была совсем не спокойна.
— Джон, проводи Говорящую к выходу, — велел Росс.
Ещё один Джон? Что-то мне отчаянно не везёт на взаимопонимание с носителями этого имени.
Камердинер приблизился ко мне с намерением выполнить приказ.
— Только тронь, — процедила я, и он отдёрнул вытянутую было руку.
Я вышла из комнаты, хлопнув за собой дверью.
Опускать руки я не собиралась и потому направилась прямиком в восточное крыло дворца, туда, где разместили офицеров охраны. В груди клокотала плохо контролируемая ярость. Я попыталась направить её в правильное русло, объединив с холодной рассудительностью. Сочетание может показаться парадоксальным, однако если суметь соблюсти правильные пропорции, такой коктейль становится подобен стекающему с горных вершин ледяному потоку, сметающему всё на своём пути.
Итак, меня вытеснили с карты политической жизни королевства. Даже не вытеснили, а грубо оттолкнули в сторону. Этот факт сам по себе мало меня беспокоил: стремление к власти никогда не было моим слабым местом. Покоя не давало другое: в чём причина такого поступка со стороны вышестоящих? Что это, просто нежелание делиться влиятельностью, если хотите, своего рода ревность? Тогда всё не так страшно. Пока во дворце распоряжался принц, с его фавориткой приходилось считаться; стоило ему исчезнуть — изволь, девушка, снова занять своё скромное место. Как там сказала Отилия? Заступиться за тебя больше некому. Но был и другой вариант, и он нравился мне куда меньше, зато казался весьма вероятным. Что, если меня не подпускают к поискам именно как Говорящую? Не подпускают, потому что понимают: Говорящая может в них преуспеть. А кому-то там, наверху, очень не хочется, чтобы Рауль возвратился назад живым. Не потому ли Росс решился так откровенно лишать принца моей помощи, что получил указание сделать всё, чтобы наследника так и не нашли? А может быть, всё ещё хуже? Может быть, советник не считает нужным церемониться со мной, потому что точно знает, что Рауль никогда уже не вернётся?
Ладно, господин Росс, очень надеюсь, что вы слишком рано радуетесь. И если так, то вам в скором времени придётся ответить в лучшем случае за недобросовестность, в худшем — за измену.
В восточном крыле мне, наконец-то, повезло: почти сразу я столкнулась с Эндрю Кенти, в прошлом весьма талантливым сотником, а ныне — служащим при дворце офицером охраны. Возраст у Эндрю был для этой должности довольно-таки солидный, однако он по-прежнему прекрасно справлялся со своими обязанности, а военный опыт Кенти, коего были лишены его более юные сослуживцы, оставался бесценным. Мы были достаточно хорошо знакомы, чтобы я могла поговорить с офицером без обиняков.
— Есть новости? — спросила я первым делом после того, как мы обменялись короткими приветствиями.
— Никаких, — недовольно качнул головой он. — Ещё один отряд возвратился ни с чем буквально несколько минут назад.
— Ничего не понимаю. — Я раздражённо хлопнула ладонью по бедру. — Столько народу — и никакого результата? Они должны были уже полстраны прочесать на совесть!
— Да что тут говорить, не умеют они как следует искать, — отмахнулся Эндрю. — Сыскари у нас никакие, а с воинов какой спрос? Они другому обучены. Мы не умеем искать, бандиты умеют прятаться — вот тебе и весь ответ.
— Ты меня прости, конечно, но ваши воины, похоже, и со своей работой тоже не очень-то справляются, раз целых восемь человек не сумели противостоять шайке разбойников. Тем небось попросту случайно подфартило, но как могло случиться, чтобы профессиональные телохранители не дали отпор обыкновенной, банальнейшей банде?
— Э нет, это не случайность, — возразил Эндрю, чётко выговаривая слова. — Это измена.
— Почему ты так думаешь?
У меня и у самой было такое предположение, но я хотела услышать его соображения. К мнению офицера следовало прислушаться.
— Преступление не обошлось совсем уж без следов, и кое-какие выводы можно сделать уже сейчас. Нападение было прекрасно спланировано, пути отхода отработаны, укрытие подготовлено, — уверенно заявил он. — Бандиты прекрасно знали, на кого нападают, сколько у него сопровождающих, куда он направляется. Получить эту информацию они могли только отсюда. А учитывая то, насколько неожиданно принц собрался в дорогу, кто-то либо заведомо знал больше, чем сам Рауль, либо действовал очень быстро.
— У тебя есть какие-нибудь подозрения, кто бы это мог быть? — быстро спросила я.
— Ничего определённого. Но картина вырисовывается хуже некуда.
— Мне не позволили принять участие в поисках.
— Знаю.
— Откуда? — удивилась я.
— Думаешь, никому здесь не приходило в голову, что с помощью Говорящей поиски наверняка увенчаются успехом? Однако начальство не пожелало об этом даже слушать. Как я понимаю, приказ отстранить тебя от этого дела был отдан очень высоко. Настолько высоко, что выше практически некуда.
— Ты знаешь, кто отдал этот приказ?
Эндрю покачал головой.
— Не знаю, хотя вариантов не так много.
— Жаль. Если бы мы только могли знать, кто это был… девять шансов из десяти, что мы бы знали, кто стоит за похищением.
— Такое знание бывает очень опасным, — заметил офицер. — Вполне вероятно, что этот человек в самом скором времени окажется нашим королём… Или королевой.
Обратно в Оранжерею я шла быстрым деловым шагом, звонко стуча каблуками. Теперь я знала всё, что можно было выяснить на данный момент, и хорошо представляла себе, как действовать дальше. Жаль только, что из-за этих идиотов пришлось потерять целый день. Соваться в лес ночью было бы глупейшей ошибкой. Придётся ждать утра. Зато было время на то, чтобы как следует подготовиться. Раз уж меня отстранили от поисков, придётся действовать в одиночку. Нельзя сказать, чтобы я сильно расстроилась по этому поводу: пожалуй, так даже лучше. И если мне удастся отыскать Рауля — а я надеюсь, что мне это удастся, — посмотрим, что скажут после его возвращения любители ставить палки в колёса.
Оставалось выполнить ещё одну задачу, вроде бы наиболее лёгкую, но именно она-то как раз и оказалась нетривиальной. В покои принца меня теперь не пустят, это ясно, как день. Как же тогда я смогу раздобыть то, что нужно? Я удовлетворённо щёлкнула пальцами. Одна идея всё-таки появилась, и хоть она и не гарантировала успеха, попробовать стоило. Сменив направление, я спустилась на один этаж ниже, к королевскому сапожнику.
— Пьер! — позвала я, постучав по распахнутой настежь двери.
— Ась? — Сапожник вынырнул из-под широкой полки, заваленной кусками кожи всех возможных цветов. — А, госпожа Говорящая, вечер добрый! С чем пожаловали? Туфельки, или сапожки?
Я покачала головой.
— Ни то, ни другое. У меня к тебе есть вопрос.
— Слушаю, — с готовностью кивнул Пьер.
— Скажи, тебе никакую обувь принца в последнее время не приносили? Почистить, починить или что там ещё с сапогами делают?
— Было дело, доставили вчера одну пару. Только руки ещё до неё не дошли. Да и дела-то какие творятся, всё равно ведь не до сапог!
— Сапожнику так лучше не рассуждать, — посоветовала я, — а то недолго остаться без работы. Но это даже хорошо, что у тебя до них не дошли руки. Отдай-ка мне один сапог.
Пьер почесал затылок, пытаясь понять, помешалась ли Говорящая от горя или и раньше была слегка не того.
— А это… зачем? — спросил он наконец.
— Тебе какое дело? Шампанского из него хочу выпить! — разозлилась я.
— Так ведь… а если сапоги обратно потребуют?
— Сейчас не потребуют, — напомнила я.
— А когда Его Высочество вернётся?
— А когда вернётся, я ему сапог самолично верну, ещё и ленточкой повяжу, — пообещала я. — Розовой.
— А не потеряете? — с подозрением спросил Пьер.
Я глубоко вздохнула, призывая всё то терпение, на какое была способна.
— Принимаю сапог под личную ответственность. В случае чего все разборки с принцем беру на себя. Если ему не в чем будет ходить, обещаю уступить ему собственную обувь.
Сапожник опустил полный сомнения взгляд на мои сиреневые туфли, особенно задержавшись на высоком, сужающемся книзу каблуке.
Ещё немного помявшись, Пьер всё-таки выдал мне вожделенный сапог.
— Второй брать будете? — осведомился он напоследок.
— Я столько не выпью, — пробурчала я, поворачиваясь к двери.