Вариант № 4.
- Как повлияли реформационные идеи на дальнейшее развитие европейской культуры?
Реформация непосредственно является исторической ситуацией XV и XVI вв., а как понятие исторической науки определяет время, в период которого в Средней и Западной Европе происходит широкое движение народных масс. Особое значение это понятие имеет для исторического определения революционного движения в Германии. Термин «реформация» выражает ту существенную сторону движения, центром которой является революционная критика и атака на монопольное положение католической папской церкви и ее учения в политической, идеологической системе тогдашнего европейского общества. В связи с целым комплексом изменений, возникающих в этой ситуации, Ф. Энгельс определил революционизирующее протекание реформаторского движения как первую решающую битву европейского мещанства против феодализма. Эта характеристика относится к немецкой Крестьянской войне, однако аналогичные революционные черты содержатся в каждом антифеодально ориентированном реформаторском движении, ибо в нем отражаются освободительные интересы наступающего мещанства, зародыша будущей буржуазии. Реформация была международным движением, она не закончилась с поражением Крестьянской войны в Германии, но продолжалась в дальнейшем революционном цикле.
В XVI в. реформаторское движение достигло апогея своего развития. В ряде европейских стран, хот» и разными путями, был осуществлен переход к новой, протестантской церкви. Кое-где мещанство удовлетворилось реформацией католической церкви. XVII век уже не знает Реформации. В последующем развитии постепенно образуются условия для эпохи «классических» буржуазных революций.
Процесс преодоления средневековой схоластики в принципе осуществлялся двояким образом с одной стороны, через Ренессанс, с другой — путем европейской Реформации. Оба течения отличаются друг от друга способом критики средневековой схоластики, однако оба они выражают необходимость гибели средневековой философии и идеологии, выступают проявлением ее кризиса, образуют предпосылки создания основ философии Нового времени.
Для европейского реформаторского движения, для его первых шагов большое значение имеют учения английского реформатора Виклифа и его последователя мастера Яна Гуса. Их учения являются первыми проявлениями реформаторской антифеодальной идеологии. Антифеодальная направленность и вытекающие из нее аспекты учения Нового времени не возникают, однако, как ясно осознанные: они были лишь следствием потребности улучшить отношения в церкви. Эта потребность была очевидной для общества. Вик-лиф и Гус нападали на церковь как на чужеродное, паразитирующее образование; в этом смысле их взгляды совпадают. Под влиянием конкретных условий в учении Гуса подчеркивается социальная и гуманитарная направленность. Воинствующий гуманизм его учения оправдывал выступление народа против верхов.
Целый ряд элементов, предвосхищавших реформу церкви, содержался уже в выступлениях мыслителей Ренессанса. Следовательно, Реформация и Ренессанс неотделимы друг от друга.
Реформаторское движение в лице Мартина Лютера (1483—1546) имело своего выдающегося представителя. Этот немецкий реформатор, основатель немецкого протестантизма, на которого оказали влияние мистика (И. Таулер) и учение Гуса, не был философом и мыслителем. Несмотря на это, импульсивная религиозность его теологии содержала некоторые философские элементы и идеи.
Лютер выступил против церкви как единственного посредника между богом и человеком. Его первое публичное выступление касалось именно этой проблемы, оно было направлено против выдачи отпущений грехов. В свою очередь оно стало сигналом ко всеобщему выступлению против моральной нечистоплотности римской церкви н против католического духовенства вообще. Лютер становится во главе стихийно нарастающего антицерковного движения.
Своей критикой «видимой» церкви и требованием понимания ее как сообщества тех, на кого снизошла божья милость, он выражал точку зрения, согласно которой дело освобождения находится в руках каждого человека. Такая позиция перекликается с идеалом освобождения индивида в Ренессансе. Лютер, однако, не покидает религиозную почву. Наоборот, он подчеркивает чувство вины и греха, а с ними и всю беспомощность индивида, который теперь сам стоит перед богом с просьбой об искуплении. Возможность опасения он усматривает в непосредственной вере в Писание, в слово божие, как оно есть в Евангелии. Поэтому его учение называется евангелическим.
В рамки учения Лютера входит и его изложение предопределения. Бог предопределяет людей к вечному спасению, потому что знает — они уверуют в течение своей жизни. Другими словами, спасение человека не зависит от церковных таинств, обрядов и жертв в пользу церкви, но достигается чистой верой, которая является «божьим даром».
В требовании о том, что не нужно ничего иного, кроме откровенного слова божия, выражено отвращение к рациональному, на котором он выжигает клеймо «чертовой девки». Отсюда и отношение Лютера к философии: слово и разум, теология и философия должны не смешиваться, а ясно различаться. В трактате «К христианскому дворянству немецкой нации» он отвергает языческое учение Аристотеля, ибо оно уводит от истинной христианской веры в откровенное слово, и призывает к запрету изучения книг Аристотеля.
Реформа Лютера, несмотря на относительно прогрессивные черты, имела классовый и исторически ограниченный характер. В сущности она выражала интересы князей и городского богатого патрициата, но не интересы широких масс. Этот мир является юдолью греха и страданий, спасения от которых следует искать в боге. Государство — орудие земного мира, и поэтому оно отмечено грехом. Мирскую несправедливость нельзя искоренить, ее можно лишь терпеть и признавать и подчиняться ей. Христиане должны подчиниться власти, не бунтовать против нее. Взгляды Лютера поддерживали интересы, требующие сильной государственной власти. К. Маркс писал: «...Лютер победил рабство по набожности только тем, что поставил на его место рабство по убеждению».
Сподвижник Лютера Филипп Меланхтон (1497-1560) вновь обратился к старым схоластическим традициям, подчеркнул роль Аристотеля в качестве философской опоры, в которой нуждается протестантская церковь и ее учение. В отличие от Лютера Меланхтон не был способен к живому, темпераментному бою. Его учение характеризовалось консерватизмом и скованностью, носило догматический характер Первоначальный бунтующий тон лютеранства иссяк, исчезла его мистическая сила. Вновь — теперь уже при протестантизме — философия становится служанкой теологии, оживают схоластические традиции.
В первой половине XVI в. лютеранство распространяется в - другие страны (Австрию, Скандинавские страны, Прибалтику, частично в Польшу, Венгрию и Францию). Особенно сильно движение Реформации охватило Швейцарию, где с XV в начали разлагаться старые феодальные отношения, развивалось мануфактурное производство. Швейцарское мещанство, нарождающаяся буржуазия были в отличие от немецкой более последовательными и решительными. Здесь возникают новые направления Реформации: цвинглианство и кальвинизм.
Реформатор Ульрих Цвингли (1484—1531) проводит радикальную реформу церкви: был уничтожен статус священников как особого сословия, церковное имущество передано государству, ликвидированы церковные обряды.
После спада первой волны Реформации (1531) подымается вторая волна, связанная с личностью французского теолога Жана Кальвина (1509—1564), который большую часть своей жизни провел в Швейцарии, где написал свой главный трактат «Наставления в христианской вере». Его догмы выражали интересы самой смелой части тогдашней буржуазии.
Кальвин стоит на тех же позициях, что и Лютер, т е. земная жизнь — это путь к спасению, в этой жизни нужно терпеть и т. д. Он, однако, подчеркивает большую возможность активного включения христианина в земные дела Приобщение к светским благам связано с владением имуществом и его умножением, необходимо лишь умеренное пользование богатством в согласии с божьей волей. Учение Кальвина о предопределении также было на руку молодой буржуазии Согласно этому учению, бог сам определяет, кто будет спасен, а кто — нет.
Так же как и в средние века, на теологический рационализм в период Реформации оказывали влияние религиозные мистические учения. Реформация вообще связана со средневековой мистикой, приняла ее элементы и приспособила к своему учению о внутреннем, индивидуальном отношении к богу.
С наиболее радикальным изложением мистического пантеизма мы встречаемся в учении вождя народной революции в Германии Томаса Мюнцера (1490— 1525). Он отошел от мещански ограниченного лютеранства, критиковал его за то, что в нем речь идет лишь о вопросах индивидуального спасения и без внимания остается земной порядок, который считается неприкосновенным. Религиозно-философские воззрения Мюнцера основаны на идее необходимости установления такой «божьей власти» на земле, которая принесла бы социальное равенство. Он излагает идею уравнительного коммунизма, которую обосновывает пантеистическим способом. Бог вездесущ во всех своих творениях. Он проявляется, однако, не как данность, но как процесс, открывающийся тем, кто несет в себе божью волю. Христос не является исторической личностью, а воплощается и обнаруживается в вере. И только в вере, без официальной церкви, может быть выполнена его роль искупителя. Внутренне прочувствованная воля божия приводит человека на путь подчинения личных интересов интересам общности, выражающей власть бога на земле.
Политическая программа Мюнцера близка к утопическому коммунизму3. Она с необходимостью вела к полному расхождению с мещанской реформацией Лютера. Лютер и Мюнцер выражали различные классовые интересы, один — бюргеров р князей, другой — крестьянских и плебейских масс.
После поражения крестьянских масй и смерти Мюнцера тенденция мистического пантеизма продолжалась в движении анабаптистов (новокрещеных) и в других еретических сектах,,в радикальных народных выступлениях (например, в попытке анабаптистов создать уравнительный коммунистический порядок в Мюнстере в 1534—1535 гг.). Позднейший мистицизм, однако, уже удаляется от актуальной социально-политической проблематики н переносит осуществЛе-ние этих идеалов в загробную жизнь.
Необходимо упомянуть и о мистическом учении Якоба Бёме (1575—1624). Он происходил из бедной крестьянской семьи в Саксонии, был сапожником.
Воспитан в лютеранстве, источником его философствования было Священное писание (переведенное Лютером на немецкий язык). Он читал очень много, был знаком с религиозной, в частности мистической, философской и научной литературой, знал труды Т. Бомбаста из Гогенгейма (Парацельса), философа такого же типа, как и он сам.
Философия Бёме отличается от главного направления философского и научного мышления тоговремени: не принадлежит ни к схоластическим традициям, ни к гуманистической и натуралистической линии Нового времени. Терминология, которой пользуется Бёме, говорит скорее о его связи с алхимией и астрологией. Язык его образный, метафорический; космические процессы он приближает антропоморфическим образом.
Из его работ наиболее интересны «Аврора, или Утренняя заря в восхождении», «О трех принципах» и «О тройственной жизни человека».
Людвиг Фейербах называет его «теософическим или религиозным натурфилософом». Бёме не интересует проблематика новейшего естествознания. Его тео-центризм исходит из специфических традиций немецкого мистического пантеизма и, в частности, из самоанализа духовного естества человека, ведущего к интуитивному созерцанию божества.
Бог — наивысшее единство, но это единство не может быть познано само по себе, оно недоступно не только человеческому познанию, но даже бог не может познать самого себя. Идея о том, что «самооткрытие» бога возможно лишь благодаря его превращению в природу, представлена Бёме в терминологии христианского учения о Троице. Тезис о непосредственном существовании бога в вещах, в природе и в человеке является центральной идеей философско-теологиче-ской системы Бёме. Природа замкнута в боге как наивысшем н активном первом принципе. Бог находится не только в природе, но и над ней и вне неё.
Переход от бога к природе является процессом диалектического раздвоения. Как солнце сияет более ярко на темном фоне, так и всякая другая вещь не может существовать без своей противоположности. Для человека существование зла является предпосылкой его свободы. Диалектические противоречия как принципы движения и развития в природе проявляются как «мука материи» 7. Я. Бёме связывал немецкое О,иа1 (мука) с латинским qualitas (качество).
Диалектические элементы присутствуют и в его взглядах на человека, который является одновременно «микрокосмом» и «малым богом», в котором происходит все мировое и божественное во всей своей сложной противоречивости. Он выступает единством божественного и природного, телесного и духовного, зла и добра и т. д.
Некоторые идеи Бёме перекликаются с итальянским (гуманистическим) вольномыслием XVI в.: если человек живет в святости, нравственно и разумно, он заслуживает спасения и не нуждается при этом в посредничестве церкви. В отличие от Мюнцера Бёме интерпретирует христианство лишь а нравственной области, его протест против зла в мире не переходит ее границ. В этом смысле на его учение повлияло изменение условий жизни в Германии после поражения Крестьянской войны и кризис в начале Тридцатилетней войны.
Мистицизм Бёме находит своих продолжателей в мистических течениях XVII—XVIII столетий, а его диалектика — в немецкой классической философии Шеллинга и Гегеля.
Протестантская Реформация вызвала отклики в католицизме. Начиная с 40-х годов XVI в. католики ведут борьбу за возвращение потерянных позиций; в Западной Европе начинается период контрреформации. Участники движения остро ставят вопрос об укреплении единства в самой организации католической церкви, об усилении внутренней дисциплины и папской централизации, но главной была открытая борьба католицизма против протестантов. Передовым боевым отрядом католиков стал новый орден — «Общество Иисусово» (иезуиты), — основанный испанцем Игнатием из Лойолы в 1534 г. и утвержденный папой в 1540 г. Иезуиты составили ядро инквизиции, реорганизованной для борьбы с Реформацией. Инквизиция возникла как проявление и следствие кризиса церковной власти и идеологии: необходимо было церковную идеологию привести в соответствие с новой общественной ситуацией и новыми идейными течениями эпохи. Тридентский собор (1545—1563)8, однако, уклонился от решения философских проблем и споров между школами, не желая нарушить внутреннее единство церкви. В этот период происходит новое оживление схоластической философии в форме томизма. Сначала это было в Италии, затем в Испании, первоначально главную роль играли доминиканцы, затем иезуиты. В XV и XVI вв. Фому Аквинского комментировал кардинал Кайетан (1469—1534), затем испанский доминиканец Франциск де Витториа (1480— 1546).
Наибольшее значение для попыток реставрации средневековой схоластики в эпоху Ренессанса имело учение испанского иезуита Франциска Суареса (1548—1617). Этот теолог и философ читал лекции в испанских и португальских университетах, а также в Риме по приглашению папы. Его главным произведением является «Метафизическая диспутация» (1597). Он пытался переработать метафизику Аристотеля и философско-теологическое учение Аквината в соответствии с потребностями времени. Суарес жил в эпоху оппозиции средневековой схоластике, но сам он был в сущности консервативным философом, схоластическим мыслителем томистского толка. Как и все схоласты, он считал важнейшим противопоставление конечного и бесконечного, сотворенного и несотворенного. Главной задачей философии, полагал Суарес, является доказательство того, что истинное бытие есть вечное божественное, а разумность конечного бытия заключается в том, что оно имеет своим источником бытие вечное, и что поэтому должна существовать первопричина и цель всего — бог.
Новые социальные и идейные условия принуждают его, однако, отклониться от классической томистской схоластики. Из 24 тезисов, которые Ватиканская конгрегация признала в 1914 г. как твердые, вечные, неудалимые из томизма, Суарес в свое время признавал лишь пять (они относились к психологии). В онтологических вопросах он обращал внимание на конкретное, дифференцированное индивидуальное бытие, понимаемое как объект божественного разума. Акт и потенция, в его понимании, не две отдельные реальности, но два аспекта единой конкретной вещи. Материя и форма равноценны, материя является актуальным бытием. Индивидуализация вещей реализуется как сущность и существование, что присуще всему сотворенному миру. Сущность (энтиту) вещи, определяющую ее индивидуальное, конкретное существование, нельзя перевести ни в форму, ни в материю, и в то же время она первична по отношению к ним. Конкретное бытие вещи является предметом человеческого познания. В вопросе об универсалиях — традиционном средневековом споре — Суарес придерживается взгляда, согласно которому общее формируется как следствие обобщения в процессе познания единичных вещей.
Попытка Суареса обновить и приспособить схоластику к современности не преодолела пропасть между нею и прогрессивным движением европейского философского и научного мышления. Влияние Суареса не было значительным; из более поздних философов к нему ближе всех Декарт и Лейбниц, но скорее лишь в терминологическом отношении. Его философия становится официальной доктриной ордена иезуитов. В XVII и XVIII вв. схоластический аристотелизм сохранил свои позиции лишь в нескольких европейских университетах и иезуитских колледжах, однако в сущности он стоял уже вне главных направлений философского развития. На основе энциклики Льва XIII от 1879 г. иезуиты возвратились от суаре-сизма к томизму.
В завершение главы следует сказать, что Реформация сама непосредственно не прокладывала путь к свободному научному исследованию и развитию европейской философии. Лютер, например, требовал свободы лишь в исследовании Писания, другим же областям он не придавал большого значения. Теорию Коперника он определил как сверххитрую уловку сумасшедшего, который хотел бы перевернуть вверх дном все астрономическое искусство.
Несмотря на это, реформаторское движение способствовало ликвидации монополии католической церкви и тем самым открывало путь к дальнейшему развитию общества. В реформаторской идеологии появляются зародыши новой этики, позже овладевшие всей этикой Нового времени, которая вытекает из требований автономности и свободы человеческой личности. Значение реформаторской идеологии состоит не в том, что она обогатила философию познанием общественных процессов, а в том, что она оправдывала существование наднациональных церквей, что являлось формой выражения политических сил, ориентированных в конечном счете против феодализма.
- Охарактеризуйте позитивные и негативные аспекты опыта украинизации 1920-1930-х годов.
Украинизация 1920 — х гг и украинская культура
обеда в кровавой гражданской войне позволила советской власти перейти к воспроизведению нарушенных хозяйственных и гражданских структур, к развитию культурной сферы. Решение теоретических и практических проблем развития культуры осложнялось рядом исторических обстоятельств. В то время получили распространение концепции особой, отрубной пролетарской культуры. Группировка, выступавших под флагом пролеткульта, отвергали принципы преемственности в культуре. Они считали, что культура эксплуататорских классов с ее ценностями по своей природе глубоко враждебна рабочим и крестьянам — победителям революции. По их мнению, даже фольклор следовало отбросить как культуру рабов, невольничий по своей сути. Ложные теоретические установки всероссийского пролеткульта украинских пролеткульт дополнил концепцией «двух конкурирующих интелигенций: петлюровской и русотяпськои», которые, мол, олицетворяют главную опасность в культуре. Прикрываясь звонкой фразой, пролеткультовцы практически устранялись от решения назревших национально-культурных проблем. Но такая культурная политика не могла стать доминирующей.
9 марта 1919г. временное рабоче-крестьянское правительство Украины приняло постановление «Об обязательном изучения в школах местного языка, а также истории и географии Украины», которая не была выполнена ввиду объективные условия. Почти через год (21 февраля 1920 г.) ВУЦИК принял постановление «О применении во всех учреждениях украинского языка наравне с великорусской», которая тоже не была реализована на практике. Наконец, в августе 1921 г. был принят декрет РН К УССР «О введении украинского языка в школах и советских учреждениях», с большими сложностями воплощался принятия.
В октябре 1922 г. пленум ЦК КП (б) У принял директиву по национальному вопросу, в которой повторялись постановления конференции РКП (б) 1919г. по украинской культуры и языка. Директива стала провозглашением официального курса на развитие двуязычия в республике и свободное развитие украинского языка и культуры, но свободен в смысле классовому. «Напивукраинизация», и без того достаточно короткая, нейтрализовалась негативным отношением к национальной интеллигенции, которая характеризовалась как «украинского контрреволюция».
Напечатана в 1920 г. статья М. Скрипника «Донбасс и Украина» положила начало широкомасштабному осуществлению украинизации. Автор доказывал, что русский и русифицированный пролетариат Украина может построить новую жизнь, лишь привлекая в социальном отношении на свою сторону остальные украинского народа (прежде всего, крестьянство), и сделать это он сможет только тогда, когда станет на сторону крестьянства в отношении национальном. Для практического воплощения в жизнь украинизации местных органов власти, государственного и хозяйственного аппарата, развития национальной прессы и искусства в республике была создана специальная комиссия во главе с секретарем ЦК (б) У В. Затонским.
Дискуссии продолжались, а все шло своим путем. Украинская интеллигенция развивала (как могла) национальную культуру. Появлялись научные издания на украинском языке; несмотря на препятствия, действовали «Просвещения», в школах преподавалась украинский язык. Неофициальная украинизация началась гораздо раньше, чем официальная. Решительный шаг к осуществлению политики украинизации было сделано на XIIзьизди РКП (б) (1923 г.). Именно после этого съезда она стала официально провозглашенным курсом, обязательным для всех членов партии. В июне 1923г. Совнарком УССР принял постановление «О мероприятиях в деле украинизации школьно-воспитывающих и культурно-образовательных учреждений», а в сентябре того же года был издан декрет ВУЦИК и СНК, УССР «О мерах обеспечения равноправия языке о помощи развитию украинского языка». Предусматривались окончательное перевод школ, детских домов и др.. на украинский язык (кроме учреждений нацменьшинств) в течение двух лет и постепенная украинизация всех учреждений профессионального образования. Украинский язык и украиноведение предлагались для неукраинских школ как обязательные дисциплины. Украинизовувалися и некоторые военные учебные заведения. Этот факт вообще был с удовольствием воспринят украинской интеллигенцией, стремление которой на культурной ниве таким образом совпадали с официальной политикой.
В партийно-государственной деятельности оказались два важных аспекта украинизации: во-первых, подготовка, воспитание и выдвижение украинских национальных кадров, учета национального состава республики при формировании кадрового корпуса, организация учебных заведений украинским языком преподавания, учреждений культуры, национальной прессы, книгоиздания, содействие украинскому искусству. Во-вторых, важным направлением считалось создание условий для свободного культурного и духовного развития национальных меньшинств.
Реакция интеллигенции и служащих на мероприятия по украинизации была неоднозначной. Национальная украинская интеллигенция одобрительно восприняла официальный курс. На одном из заседаний Политбюро ЦК КП (б) У говорилось, что значительная часть интеллигенции откликнулась на призыв работать на дело украинизации бесплатно. В Академии наук развернулась работа над словарем украинского языка, впоследствии было образовано Институт украинского научного языка для разработки терминологии в различных областях науки; учителя и ученые преподавали на курсах украинизации и др.. — Трудно охватить все направления деятельности на этом поприще. В 1923 г. в Украину из эмиграции вернулась часть интеллигенции во главе с М. Грушевским, которая тоже включилась в процесс национально-культурного возрождения. Многие, особенно из служащих государственного аппарата, отнесся к новой политике или отрицательно, или безразлично, считая ее искусственным мероприятием. Практически не воспринимали идею украинизации инженерно-технические работники, среди которых большинство было россияне, к тому же они работали в рабочей среде, почти полностью Российском или русифицированном. Профессорско-преподавательский состав вузов (все они до революции были русскоязычными) также негативно относился к украинизации.
Политика украинизации давала определенные положительные результаты. Существовали национальная пресса, книгоиздательство. Только в Киеве в течение 20-хр. было открыто институты еврейской культуры, польский педагогический институт, техникум. К середине 20-х гг украинского в педагогических вузов составляли более половины всех студентов.
Но с большими сложностями происходила украинизация государственных учреждений. Повсюду наблюдался сопротивление украинизации со стороны специалистов, служивших в учреждениях, их нежелание посещать курсы украинского языка. Такие же настроения господствовали и в аппарате ЦК КП (б) У, в низших звеньях партаппарата.
Некоторые из препятствий постепенно отпадали — появлялась разработана сотрудниками ВУАН научная и деловая терминология, продолжались сроки украинизации, количество изданий специальной украиноязычной литературы росла. Оставалась основная и самая сложная — нежелание служащих, специалистов, преподавателей и др.. изучать украинский язык и осуществлять украинизацию. Она воспринималась как кампания, как временная мера, маневр. Такое отношение бытовало и в партийном руководстве.
Официальная административно-аппаратная украинизация ускорилась с приездом на Украину Л. Кагановича, который был «избран» на пост генерального секретаря ЦК КП (б) У, а точнее, назначен Сталиным. Человек энергичный и жесткая, склонная к администрированию, Л. Каганович сумел быстро перевести украинизации на рельсы административного давления. При Совнаркоме УССР была образована Центральная Всеукраинская комиссия по украинизации (председатель — В. Чубарь, члены — М. Скрипник, А. Шумский, В. Пайк, Д. Лебедь, И. Булатта др.)., На местах создавались соответствующие губернские и областные комиссии.
В июле 1925 г. Совнарком УССР принял постановление «О практических мерах по украинизации советского аппарата». Согласно ей проводились учет служащих и их аттестация на знание украинского языка. Они делились на три категории: первая — те, что знали язык хорошо, вторая — с посредственными знаниями, третья — те, что не знали вообще. Зависимости от категории работники обязывались посещать курсы украинского языка. Работники, которые саботировали украинизацию, увольнялись с работы. Вся работа была поставлена под жесткий контроль. Соответствующие мероприятия осуществлялись в других учреждениях — культурных, образовательных и др..
Впрочем такие меры вызвали сопротивление в квалифицированной интеллигенции. Изучая состояние украинизации вузов в начале 1925 г., комиссия Наркомата РКИ (Рабоче-крестьянская инспекция) УССР отметила, что профессора относятся к необходимости изучать украинский язык весьма негативно.
Украинизация, предложенная официальным властными структурами, была пригодна для аппарата управления. Непосредственного влияния на общее национально-культурное возрождение Украины она не производила, но давала свободу действий тем партийцам, которые были заинтересованы в подъеме национальной культуры (0. Шумский, М. Скрипник, Ю. Озерский и др.)., А также интеллигенции, которая и без официальной политики работала на ниве украинской культуры. Украинизация, которая проходила под контролем партийных структур, становилась частью общего процесса развития украинской культуры.
Явления, которые не подвергались контролю государства и партии или в течение национально-культурного возрождения выходили из-под контроля, становились объектами репрессивной политики. Эта репрессивная политика направлена не только против старой интеллигенции, над которой развевался жупел национализма, но и против ее новой генерации. Уже началась борьба против «идеологии Хвылевого», уже разгорался конфликт относительно путей и темпов украинизации между О. ШумськимиЛ. Кагановичем.
Начались спекуляции на украинизации; в сложностях проведения украинизации были обвинены «шовинистически настроенные специалисты и служащие государственного аппарата», с одной стороны, и «Украинский националистически интеллигентские круги», — с другой.