Шкалы внешнего Я-отграничения

Б.Г. БОВИН, А.В. КОКУРИН, В.Ф. ТРУБЕЦКОЙ

ЭГО-ПСИХОЛОГИЯ ОСУЖДЕННЫХ С РЕЦИДИВНОЙ ПРЕСТУПНОСТЬЮ

Введение

В настоящее время для исследования личности широко используется современная русскоязычная версия Я-структурного теста¹ , основанная на принципах динамической психиатрии и позволяющая целостно описать структуру личности.

Динамическая психиатрия, автором которой является Гюнтер Аммон, стремится интегрировать различные аспекты сущности человека, разрабатывая положения о закономерностях развития человеческой личности, структуре и динамике психической деятельности, психического здоровья, причинах и механизмах его нарушений.

Г. Аммон понимает личность как сложное многоуровневое структурное образование², включающее в себя:

- первичные органические структуры, которые охватывают нейрофизиологические и биологические функции человека;

- центральные бессознательные функции, такие как агрессия, страх, границы Я, нарциссизм, сексуальность;

- вторичные сознательные функции, которые определяют переживания, психические качества и свойства, способности, навыки и др.

Вторичные Я-функции представляют собой поведенческую реализацию центральных Я-функций, опосредованных первичными телесными органическими структурами (биологическими, соматическими, физиологическими, нейрофизиологическими).

Центральные Я-функции являются важнейшим структурным образованием, обеспечивающим характер межличностных взаимодействий индивида. Это своего рода «органы», призванные обеспечить индивидуальную психическую адаптацию в социуме. Эти центральные функции могут быть сформированы «нормально», «патологически» или с «задержкой» в своем развитии. Решающим является характер взаимодействия, как в первичной группе (родительская семья), так и в динамическом жизненном поле.

В свою очередь уровень сформированности центральных Я-функций определяет особенности последующих межличностных взаимодействий. Эти межличностные отношения могут способствовать:

- позитивному расширению возможностей личности, ее интеграции, оптимальной адаптации к среде, т.е. иметь конструктивный характер;

- или способствовать деформации личностной структуры, дезинтеграции и дезадаптации, т.е. носить деструктивный характер;

- или же, наконец, препятствовать становлению личности, блокировать дифференциацию психических функций, снижать динамичность межличностных взаимодействий – тем самым порождая функциональный интрапсихический дефицит.

Центральные Я-функции недоступны непосредственному самонаблюдению, т.к. находятся в области бессознательного. В Я-структурном тесте Г. Аммона оказалось возможным измерение бессознательного с помощью сознательного самоотчета. В тестовых утверждениях закладывается набор ситуаций, в которых более или менее однозначно проявляется бессознательное. Утверждения, по мнению разработчиков, представляют собой своеобразные проективные «ловушки» для бессознательных Я-функций.

С помощью теста Г. Аммона были обследованы осужденные мужчины, содержащиеся в исправительных учреждениях Нижегородской, Томской, Орловской, Владимирской, Оренбургской, Рязанской, Ленинградской областей и г. Санкт-Петербурга. Общее число обследованных составило 407 чел. Две трети имели от 2 до 5 судимостей, т.е. характеризовались как осужденные с рецидивной преступностью. Примерно в 10 регионах было протестировано 389 сотрудников охранных подразделений уголовно-исполнительной системы, которые рассматривались как контрольная группа. В сравнительном анализе использовались также данные по нормативной выборке 1000 чел., предоставленные разработчиками русскоязычной версии теста. В таблице представлены результаты проведенного тестирования.

Таблица

Результаты измерений центральных Я-функций осужденных и сотрудников охраны с помощью Я-структурного теста Г. Аммона (JSTA)

(м – среднее значение, σ - стандартное отклонение)

Агрессия

Различия в средних значениях конструктивной агрессии у сотрудников охраны и осужденных статистически не значимы, хотя на статистически значимом уровне он меньше, чем уровень конструктивной агрессии нормальной выборки в 1000 человек, на которой разрабатывались нормы русскоязычного варианта Я-структурного опросника. Конструктивная агрессия, по мнению авторов теста³, понимается как активный деятельный подход к жизни, возможность устанавливать продуктивные межличностные контакты и поддерживать их несмотря на определенные противоречия, способность формировать свои собственные жизненные цели и реализовывать их даже в неблагоприятных условиях, иметь и отстаивать свои идеи, мнения, точки зрения. Конструктивная агрессия связана с возможностью открыто проявлять свои эмоциональные переживания, являясь предпосылкой собственного развития и обучения. Для лиц с высоким показателем конструктивной агрессии характерны активность, коммуникабельность, конструктивное преодоление трудностей, безболезненное отстаивание собственных целей и интересов и в то же время способность к компромиссу без ущерба для собственной идентичности.

Среди сотрудников охраны 47% имеют уровень конструктивной агрессии выше среднего значения, из них одна треть – очень высокий уровень шкалы. Среди осужденных 53% имеют шкалу конструктивной агрессии выше среднего значения, из них также примерно одна треть – с высокими показателями конструктивной агрессии. Отсутствие существенных различий между сотрудниками охраны и осужденными по уровню конструктивной агрессии свидетельствует лишь о сходности общего созидательного механизма активности у тех и других, но ничего не говорит о направленности этой активности. У сотрудников охраны направленность на выполнение социально ответственной и социально одобряемой функции защиты общества, у осужденных – криминальная направленность поведения, также требующая активности, инициативности, коммуникабельности, преодоления трудностей и конструктивного межличностного взаимодействия, особенно если это связано с групповой преступной деятельностью.

Рассмотрим уровень деструктивной агрессии. Здесь уже разница средних значений шкалы имеет высокий уровень значимости (p<0,001), причем выраженность деструктивной агрессии у осужденных (6,27 балла) значительно выше, чем у сотрудников (3,73 балла). В нормативной выборке – 4,29 балла, т.е. деструктивная агрессия у сотрудников охраны даже ниже, чем в общей популяции.

Деструктивная агрессия представляет собой определенную деформацию нормальной способности к деятельному, активному взаимодействию с окружающим миром, людьми, предметами. Она проявляется в деструктивных поступках вплоть до неожиданных порывов насилия, вербального выражения гнева, разрушительными действиями или фантазиями, стремлением к силовому решению проблем, склонностью к обесцениванию других людей и межличностных отношений, мстительности и цинизму. По сравнению с нормативной выборкой 73% осужденных имеют значение шкалы выше среднего уровня и значительная часть из них – высокий уровень деструктивной агрессии. У сотрудников охраны соответственно 38% (выше среднего) и незначительная часть – высокий уровень деструктивной агрессии. Между шкалами конструктивной и деструктивной агрессии, по данным разработчиков теста, нет значимых корреляций, следовательно, осужденные наряду с высоким уровнем конструктивной агрессии имеют и выраженную деструктивную агрессивность. Эта противоречивость между уровнем конструктивности и деструктивности является следствием некоторой раздвоенности поведения осужденных – конструктивность в подготовке преступления и деструктивность в осуществлении преступления или при задержании.

У сотрудников охраны отсутствует подобная противоречивость поведения. Значительное большинство из них характеризуется выраженной конструктивной агрессией и низким уровнем деструктивной.

Дефицитарная агрессия также значительной степени выражена у осужденных по сравнению с сотрудниками охраны. Разница средних значений также значима на самом высоком уровне (p<0,001). Дефицитарность агрессии не характерна для сотрудников охраны (2,73 балла). Среднее значение шкалы значительно ниже, даже по сравнению с нормативной группой (3,89 балла). У осужденных, наоборот, отмечается высокая дефицитарность агрессии (5,58 балла).

В поведении дефицитарность агрессии проявляется в неспособности установлении тесных человеческих отношений, сужении круга интересов, избегании ответственности и принятия решения. При выраженной дефицитарности затруднено открытое проявление своих эмоций, чувств, переживаний. Недостаток активности субъективно компенсируется фантазиями, несбыточными планами и мечтами. На передний план выступают чувство собственного бессилия, некомпетенции и ненужности, ощущение пустоты, одиночества, бесперспективности существования и непреодолимости жизненных трудностей.

Высокий уровень дефицитарности агрессии у осужденных в значительной мере связан с пребыванием в местах лишения свободы, где блокируется проявление деструктивной агрессивности и отсутствуют условия для проявления потенциально высокой конструктивной агрессии. В этой связи одной из задач исправительного воздействия на осужденных является трансформация конструктивной агрессивности, изначально имеющей криминальную направленность, в социально направленную конструктивную агрессивность, способствующую активной ресоциализации осужденного.

Тревога-страх.

Конструктивная тревога понимается как способность личности выдерживать переживания, связанные с тревогой и использовать тревогу для решения адаптационных задач, т.е. действовать в реальном мире, прогнозируя его действительные опасности и случайности. Конструктивная тревога предполагает способность дифференцировать реальные угрозы и необоснованные опасения и страхи. Она выступает в роли мобилизующего механизма, согласующего уровень внутренней активности с реальной сложностью ситуации, и является тормозящим фактором, предупреждающим о вероятной невозможности совладания с наличными трудностями. Высокие показатели конструктивной тревоги свидетельствуют о способности трезво оценивать опасности реальной жизни, пересиливать страх при реализации жизненно-значимых задач, целей, планов. В экстремальных ситуациях лица с конструктивной тревогой способны принимать обоснованные и взвешенные решения, обладают достаточной толерантностью тревожным переживаниям. Тревога у этих лиц способствует повышению продуктивности и эффективности деятельности.

Уровень конструктивной тревоги у сотрудников охраны и осужденных не имеет значимых различий по средним значениям шкалы и также совпадает со средним значением нормативной выборки. Соответственно 7,81 – 7,81 – 7,78 балла. Однако, если сравнивать уровни деструктивной тревоги, у сотрудников, осужденных и в нормативной выборке, то здесь отмечаются явные различия. Уровень деструктивной тревоги самый низкий у сотрудников охраны (0,88), значимо отличающийся от уровня деструктивной тревоги осужденных (2,8), а уровень деструктивной тревоги в нормативной выборке равен 8,28. Этот уровень считается нормой. Возможно, столь высокий уровень деструктивной тревоги в нормативной выборке законопослушных связан с психологическими последствиями так называемой криминальной революции, когда в значительной мере была напряжена одна из базовых потребностей – потребность в безопасности и социальная жизнь превратилась в существование, где «все боятся всех». В поведении деструктивный страх проявляется чаще всего неадекватной переоценкой реальных угроз, трудностей и проблем, плохо организованной активностью в ситуации опасности, вплоть до панических проявлений, боязнью установления новых контактов и близких доверительных отношений; страхом перед авторитетами, боязнью неожиданностей. Деструктивный страх обнаруживает себя в навязчивостях, «свободно плавающей» тревоге или различных фобиях. Для лиц с высокими показателями по шкале деструктивного страха характерны повышенная тревожность, склонность к волнениям по незначительным поводам, ощущение недостаточного контроля над ситуацией, нерешительность, робость, стеснительность. Они испытывают серьезные трудности в самореализации, переполнены опасениями относительно своего будущего, не способны по-настоящему доверять ни себе, ни окружающим людям. Выраженность подобных переживаний в значительной мере характерна для нормативной выборки и совершенно не характерна ни для осужденных, ни для сотрудников, которые имеют самые низкие показатели по описываемой шкале. Кроме того, для сотрудников охраны также характерны низкие значения шкалы дефицитного страха (2,9 балла), близкие к значениям этой шкалы в нормативной выборке (1,62 балла), хотя и имеется статистически значимое различие на уровне p<0,001, но оба этих значения резко отличаются от уровня дефицитного страха у осужденных, равного 5,5 балла. Эта шкала позволяет оценить уровень функционального дефицита тревоги. Дефицитарный страх понимается как значительное недоразвитие Я-функции тревоги. В отличие от деструктивного страха, в основном связанного с утратой регулятивной составляющей тревоги, при дефицитарном состоянии Я-функции страха страдает не только регуляторный, но и экзистенциально важный сигнальный компонент тревоги.

В поведении дефицитарный страх проявляется в неспособности почувствовать страх вообще. Это выражается в том, что объективная опасность полностью игнорируется, т.е. не воспринимается сознанием как реальность. Отсутствующий страх проявляется в ощущениях усталости, скуки и пустоты. Неосознаваемый дефицит страха обнаруживает себя в выраженном стремлении к поиску экстремальных ситуаций, позволяющих ощутить реальную жизнь с ее эмоциональной насыщенностью. Для осужденных, имеющих, как правило, высокие показатели по шкале дефицитарного страха, характерно отсутствие тревоги, как в обычных, так и в опасных ситуациях, склонность к рискованным поступкам, игнорирующим вероятностных последствий, выраженная тенденция к эмоциональному обесцениванию важных событий и отношений. Они не испытывают трудностей в межличностных контактах, но эти отношения не имеют эмоциональной глубины, им недоступно истинное сочувствие и сопереживание. При значительной выраженности по шкале дефицитарного страха очень вероятно наличие заместительной склонности к употреблению алкоголя, психотропных веществ или наркотиков.

Следует заметить, что корреляционный анализ нормативной выборки (1000 чел.) не обнаружил значимых корреляций между шкалами конструктивной и дефицитарной тревоги-страха, т.е в значительной мере эти шкалы при высоких значениях конструктивной тревоги отмечаются низкие значения шкалы деструктивной и дефицитарной тревоги, что является логичным и не противоречивым результатом. В отношении осужденных необходимо другое соотношение. У них при нормально выраженной конструктивной и низкого уровня деструктивной тревоги, наблюдается парадоксальное сверхвысокое значение дефицитарной тревоги-страха. Это противоречивое соотношение шкал у осужденных может отражать противоречивость конструктивных и дефицитарных элементов структуры личности осужденных, в которой наблюдается явное преобладание дефицитарности. Подобной противоречивости в соотношении рассматриваемых шкал не отмечено ни у сотрудников охраны, ни в нормативной выборке.

Границы «Я»

Г. Аммон рассматривает «Я» как осознаваемое отождествление индивидуумом себя в качестве субъекта своих мыслей, эмоций, чувств, действий, сохраняющего внутреннее психологическое тождество настоящего, прошлого, будущего. В этой связи актуализируется вопрос о границах «Я» и необходимость разграничения «Я» и «НЕ-Я». Здесь важны два аспекта отношений; первое – Я и внешнее окружение, и второе – Я и внутреннее психическое. Я-граница мыслилась как процесс разделения различных психических содержаний, в котором «Я» рассматривалось как инструмент для разрешения противоречий между сознанием и бессознательным, индивидом и внешней реальностью, инстинктом и моральным требованием социума. Подвижность границ «Я» создает либо предпосылки для формирования бесконфликтной, относительно свободной от прессинга инстинктов, а также внешней реальности (расширение границ «Я»), либо препятствует развитию человеческой психической интеграции (сужение границ «Я»). Рассматривается два вида Я-отграничения: внешнее Я-отграничение, т.е. выстраивание «Я» гибкой коммуницирующей границы с окружающим миром и людьми и внутреннее Я-отграничение, т.е. коммуницирующий барьер, отделяющий и в то же время связывающий сознающее «Я» с неосознаваемыми чувствами, инстинктивными побуждениями, эмоциональными состояниями, образами, отношениями и др. элементами бессознательного.

Шкалы внешнего Я-отграничения

Соотношение шкал конструктивного Я-отграничения у осужденных (8,15), сотрудников охраны (8,95) и в нормальной выборке (8,59) таково, что различие средних значений между осужденными и сотрудниками, хотя статистически значимы и сотрудниками, хотя статистически значимо, но не слишком велико (d=0,8 баллов), т.е. конструктивная составляющая внешней границы имеет примерно равный уровень.

Высокие оценки шкалы отражают хорошую интегрированность внутреннего опыта, достаточную способность к постановке собственных целей и задач, возможность рациональной организации своего времени, выбор адекватной стратегии поведения.

Значительные различия наблюдаются при сравнении средних значений деструктивной шкалы внешней границы у осужденных (5,58 баллов), сотрудников охраны (3,24 баллов) и в нормативной выборке (4,16 баллов). Осужденные и сотрудники на значимом уровне (p<0,001) отличаются от нормативной выборки, причем деструктивность у осужденных выше, а у сотрудников ниже, чем в нормативной выборке.

Под деструктивным внешним ограничением понимается расстройство регуляции отношений личности с действительностью, т.е. взаимодействие с окружающими людьми и событиями внешнего мира. Деструктивность выражается в «выстраивании барьера», препятствующего конструктивной коммуникации.

Для лиц с высокими показателями деструктивной внешней границы-Я характерно жесткое эмоциональное дистанцирование, неумение гибко регулировать межличностные отношения, аффективная закрытость, безучастность к проблемам и потребностям других людей.

Для сотрудников охраны деструктивность внешней границы-Я не характерна и высокие значения шкалы встречаются реже, чем даже в нормативной выборке.

Примерно такое же соотношение средних значений наблюдается и по шкале дефицитарной шкалы внешнего Я-отграничения у осужденных (5,14 балла), сотрудников (2,44 балла) и в нормативной выборке (3,54 балла).

Дефицитарность понимается как недостаточность внешней границы Я и отражает нарушение процесса регуляции отношений личности с внешним миром. Только речь здесь идет не о «жесткой» закрытости, а о сверхпроницаемости этой границы. В поведении дефицитарность (неразвитость) внешней границы проявляется неспособностью устанавливать и контролировать межличностную дистанцию, чрезмерной зависимостью от требований, установок и норм окружающих, отсутствием возможности рефлексировать собственные интересы и потребности, «неспособности говорить НЕТ». Подобная дефицитарность характерна для «тюремной субкультуры», подчиненной групповым нормам поведения, жестко ориентированных на криминальные ценности. В рамках этих жестких норм осужденный уже не может отстаивать свои собственные цели, отделять свои чувства и переживания от переживаний других. Как правило, происходит идентификация собственной личности с групповыми интересами и потребностями и отсутствует способности формировать свою точку зрения, отличную от других. У них проявляется склонность к симбиотическому слиянию, а не к равноправным зрелым отношениям, в связи с чем осужденные испытывают значительные трудности в ситуациях необходимости прерывания контактов со средой. При выходе из исправительного учреждения они вновь стремятся к такому же слиянию с криминальной средой на свободе.

В этом заключается одна из основных трудностей исправления осужденных с рецидивной преступностью, с невозможностью разрыва этого симбиотического слияния, когда в групповых криминальных интересах, растворяется индивидуальное и теряется способность принимать решения. Лица с рецидивной преступностью представляют собой несамостоятельных личностей, ищущих в криминальной среде постоянную поддержку, одобрение, защиту и признание. В отрыве от криминальной субкультуры они оказываются беспомощными и незащищенными. Этому способствует и отмеченное ранее высокое деструктивное внешнее Я-отграничение, выстраивающее «жесткую» границу, но только по отношению к другой, законопослушной среде и социально позитивному миру людей. Можно сказать, что для осужденных характерна выраженная противоречивая раздвоенность отношения к внешней границе: «жесткий барьер» к законопослушному миру и сверхпроницаемость внешней границы Я по отношению к воздействию криминальной субкультуры.

Подобной противоречивости не наблюдается у сотрудников охраны, а также в нормативной выборке, в которой отмечаются низкие значения как деструктивной, так и дефицитной внешней границы «Я» при выраженной конструктивности внешнего Я-отграничения.