Я встретился с учителем Накамура в период, когда временно отошел от мира каратэ и активно занимался боксом, кикбоксом и китайским кэмпо. Не было бы этой встречи и в мир каратэ Рояма Хацуо, вероятно, никогда бы не вернулся. Гнил бы где-нибудь в мире «Какутоги» — кулачных боев и силовых единоборств.
Во время нашей первой встречи Учитель Накамура повел разговор в стиле, показавшемся мне очень сложным. Он развивал некую теорию, понять которую я не мог. Ведь я был молод: простой интересный рассказ — да, но за сложной его мыслью мне было не угнаться. Но все же Учитель произвел на меня ошеломляющее впечатление, и я решил учиться у него.
В самом начале, увидев, как я тренируюсь, Учитель сказал: «Ты не владеешь приемами каратэ. К тому же у тебя нет скорости».
Это было для меня новостью. К тому времени я уже поработал инструктором в штаб-квартире Кёкусин каратэ, занимался китайским кэмпо, боксом и кикбоксом, побил массу бойцов различных направлений, а мне говорят, что я не владею приемами, и у меня нет скорости, да как такое может быть? Я абсолютно не понимал, о чем он говорит, а может, не хотел понимать?
К моему стыду, прошел очень долгий срок, прежде чем я разгадал, что имел в виду Учитель.
А случилось это через 15 лет после моего поступления в ученики к Мастеру Накамура. Я стал уже директором одного из отделений Кёкусин и пригласил Учителя Накамура на первый тест по каратэ, который я проводил. Тогда учитель, просмотрев все, начиная с «кихон» — базовой техники, перед заключительным поединком сказал мне следующее.
— Рояма, подумай, зачем ты делаешь «кихон»? Я посмотрел их поединки, ведь их «кихон» мертв!
Это было все, что он сказал, но меня внезапно осенило, — я вдруг вспомнил те слова, сказанные Учителем 15 лет назад: «Ты не владеешь приемами», и смысл сказанного тогда — открылся мне сейчас.
Вероятно, Учитель хотел сказать вот что: «Приемы каратэ — это вовсе не значит ради забавы махать руками и ногами. Применить именно "приемы каратэ" в бою, возможно, только после того, как основательно и глубоко усвоены движения "кихон" — базовой техники. На соревнованиях многие используют технику, которая сильно отличается от базовой, пользуются приемами, которые они даже не изучали. Это техникой каратэ назвать нельзя. Вот когда движения "кихон", выученные на тренировках, могут быть мгновенно использованы в бою, — тогда это и есть "техника каратэ"».
Конечно, в каждой области воинского искусства есть своя техника, есть она и в боксе, и в кикбоксе. Но если ты занимаешься каратэ, а технику каратэ применить не можешь, то тут и говорить не о чем. Если взглянуть на то, что происходило в зале глазами Учителя, то получалось, что в поединках каратэ именно техника каратэ и не применялась. Представляю, что он при этом почувствовал! Там можно было увидеть, что угодно — приемы, надерганные из бокса, кикбокса, вообще то, что можно встретить в уличной драке людей, не имеющих понятия о боевом искусстве.
Значит, в его словах о том, что Хацуо Рояма не владеет техникой каратэ, был скрыт вопрос: «Почему техника, казалось бы, хорошо освоенная за время многолетних занятий в зале, оказывается бесполезной в реальном поединке?» Вероятно, потому, что между техникой, применяющейся в поединке, и базовой техникой нет связи. Пока это так — все это «искусством каратэ» назвать нельзя.
Сам Учитель говорил, что много лет подряд продолжал усердно заниматься именно отработкой базовой техники. Его партнером в этих тренировках был мешок с песком. Изо дня в день, с утра до вечера отрабатывал он простейшие базовые движения. Блок — удар, блок — удар, в каждое движение он вкладывал всю свою душу, и так — много лет. Он говорил, что если не вкладывать всего себя в каждую мелочь, то все бесполезно, сколько бы повторений ты ни делал.
И вот однажды, когда в результате этих бесконечных повторений, станет возможным применить эту технику мгновенно, тогда-то она и станет «техникой каратэ».
Как-то раз Учитель меня спросил: «Как ты думаешь, что значит — кумитэ? Это значит, что ты и партнер применяют движения, разученные и усвоенные при отработке базовой техники. Еще есть термин "свободный поединок"2. Так вот, это значит, что ты в поединке свободно применяешь усвоенную тобой ранее технику и больше ничего: "Свободный" — это вовсе не значит беспорядочно махать руками и ногами и делать все, что на ум придет».
И для этого на тренировках, отрабатывая базовые движения, нужно постоянно обращать внимание на то, сможешь ли ты применить их в реальном бою, и если нет, то почему? Тогда следует копать глубже, всматриваться в каждое движение. Самым важным может оказаться, например, как стоит большой палец ноги, когда ты делаешь шаг, или линия позвоночника, куда направлен твой взгляд, даже выражение лица. Ничего нельзя упускать, все требует тщательного изучения. Это самый главный момент в изучении и отработке «кихон».
При таком подходе ката и базовая техника, которые не могут быть применены, вероятно, отпадут.
«Если тщательно обдумывать и изучать собственные движения, то и движения партнера станут тебе понятны, — говорил Учитель. — Осознавая свою позицию, начинаешь понимать и то, как противник может напасть на тебя. И, может быть, доскональное изучение поможет увидеть то, что превосходит и врага, и тебя — действия человека вообще».
Мне кажется, что я понял, наконец, мысль Учителя, когда он говорил: «Сакральный смысл каратэ лежит в занятиях кихон».
На то, чтобы осознать слова Учителя Накамура: "У тебя нет скорости", — потребовалось тоже немало времени. Я был в некотором роде уверен, что скорость у меня все же есть и совершенно не мог себе представить, что стоит за этой фразой.
Мне тогда было 19 лет, и я знал, что на один удар противника могу ответить четырьмя-пятью ударами. И мне, конечно, было непонятно, почему говорят, что у меня нет скорости. Я не мог с этим мириться и спросил у него, как можно поднять скорость. Учитель ответил: «Осознай, что у тебя нет скорости». Сейчас я понимаю, что он был прав, но тогда, естественно, я ничего не понял.
А смысл этого мне удалось постичь значительно позже.
Как-то на одном из показательных выступлений Учитель демонстрировал разбивание балочного бруса, и это было впервые записано на видео. Оператор сказал, что, сколько он ни пытался просмотреть этот момент в замедленном режиме, — движение руки Учителя увидеть так и не удалось. Меня, помню, это очень поразило, и я решился спросить Учителя, с какой же скоростью движется его рука. И тогда я услышал в ответ: «Рука выдающегося мастера должна двигаться со скоростью от 1000 до 1200 км/час, у меня же скорость составляет где-то 700-800 км/час. Вероятно, это было скромное преуменьшение, ведь он рассекал ребром ладони молодой бамбук и стальную проволоку. Тогда-то я и осознал, что Учитель имел в виду 20 лет назад, говоря: «У тебя нет скорости». И я, неожиданно для себя, воскликнул «Черт возьми! Чем же я занимался все это время!».
Понять свое несовершенство — вот это и есть самое главное. Например, осознание того, что скорость недостаточна, позволяет поставить перед собой новую цель и добиваться большей скорости. Если же будешь уверен, что скорость у тебя есть, сколько ни тренируйся, большей скорости, чем владеешь — не добьешься.
Осознание собственной слабости порождает желание добиваться большего. При этом сначала рождается образ, например — «хочу поднять скорость». Этот образ закрепляется в сознании и, благодаря постоянным тренировкам, начинает стимулировать мозг, в свою очередь мозг начинает отдавать команды нервам. Так, понемногу, постепенно, это реализуется в движение.
Прием в каратэ можно назвать стремлением реализовать несбыточное. Другими словами — сделать возможным невозможное. Преследовать то, что кажется недостижимой целью, постоянно держать этот образ в сердце и так отрабатывать движение. Это и есть самое главное в тренировке. В занятиях обязательно должна присутствовать мечта, идея, если ее нет — ничего не достигнешь.
Именно это имеет в виду Учитель, когда говорит, что путь к скорости и технике начинается в «сердце». Все действия человека — всего лишь проявления его внутреннего мира, его души. Поэтому о каратэ можно сказать, что — это Дзэн. Дзэн, где просветление получают через закалку соб ственного тела. Закаляя физическое тело, преодолеваешь душевную слабость и несовершенство, а возвышая дух, еще больше укрепляешь тело. Дух и тело должны слиться воедино. Отсюда, естественно, следует, что приемы, в которых нет духа, нет воли — это не истинное искусство. Каким бы красивым ни выглядело движение, как бы хорошо оно ни получалось, без души оно не станет настоящим приемом. Ведь в нем не скрыта истинная сила.
Приемы или ката, какими бы красивыми и сильными они ни выглядели, как бы много их ни запоминал человек, и сколько бы он их ни оттачивал, никогда не станут настоящими, если человек не проливал пота, слез и крови, пусть даже кажется, что он прекрасно ими овладел. В китайских боевых искусствах есть выражение «кулак изящен как цветок, движениями ног плетет узоры». Это очень точно отображает суть многих школ — на первый взгляд выглядит очень эстетично, но в реальном бою эта техника абсолютно бесполезна.
Рояма Хацуо
Родился 31 марта 1948 года в городе Гёда префектуры Саитама.
С октября 1963 года начал заниматься в школе Ояма, основателя Кёкусин каратэ, где закладываются основы понимания истинного духа каратэ-до. В 19 лет он получает черный пояс, а к 20 годам, становится инструктором штаб-квартиры Кёкусин. В это время много внимания уделяет накоплению физической силы.
Однако проигрыш огромному иностранцу Калленбаху заставляет его серьезно задуматься над вопросом об истинном значении каратэ-до. Не найдя ответа и осознав свой предел в накоплении физической силы, Рояма приходит к выводу, что может сражаться только в своей весовой категории. С этого момента в жизни автора начинается период «скитаний в поисках истинной силы».
В 1967 году он на время покидает Кёкусин-кайкан и пробует свои силы в кикбоксе. В том же году он становится победителем Первого в Японии чемпионата между тайскими и японскими бойцами по кикбоксу.
Встреча с мастером внутреннего стиля китайского кэмпо Учителем Саваи Кэнъичи и тренировки у него позволяют Рояма понять, что разнице в физической силе может противостоять энергия «КИ». Рояма занимался у мастера Саваи Кэнъичи до конца дней Учителя.
Глубокой осенью 1967 года судьба сводит Рояму с Учителем Накамура Хидэо. Пораженный его искусством, Рояма поступает к мастеру в ученики, где в течение шести лет серьезно занимается базовой техникой каратэ-до.
Осенью 1972 года, по настоянию Накамура, Рояма возвращается в Кёкусин-кайкан. Знания, приобретенные у учителей, проявляются в полной мере, и в зале он получает прозвище «сильнейший».
В 1973 году Рояма, решив проверить свои силы, принимает участие в Пятом Чемпионате Японии, где занимает первое место.
По настоянию Учителя Ояма он выступает также на Шестом Чемпионате Японии в 1974 году и занимает третье место.
На Первом Чемпионате Мира в 1975 году Рояма поражает всех своим знаменитым приемом лоу-кик, ставшим с того времени одним из эффективнейших ударов ногами в соревнованиях по контактному каратэ. Проиграв по очкам в упорнейшем финальном поединке Сато Кацуаки, он становится вторым.
Полученные травмы не позволяют ему пройти до конца все поединки на Втором Чемпионате Мира в 1978 году.
В 1980 году Рояма становится директором отделения Кёкусин каратэ префектуры Саитама.
В 1990 году Рояма в качестве руководителя команды черных поясов впервые посещает Советский Союз. Показательные выступления в Киеве вызывают огромный резонанс на всей территории Советского Союза. В том же году Ояма назначает его заместителем председателя совета директоров отделений всей Японии и ответственным за развитие Кёкусин в Советском Союзе.
В апреле 1994 года ушел из жизни основатель школы Кёкусин — Ояма Масутацу. С этого времени Рояма Хацуо становится Верховным Советником Кёкусин-кайкан и куратором регионов бывшего Советского Союза и восточной Азии.
С января 2003 года Рояма Хацуо становится президентом Международной Федерации Кёкусин-кан.
В Японии Рояма Хацуо известен так же, как автор трудов по философии и практике каратэ: «Моя жизнь — каратэ», «Мое каратэ на пути воина», «Советы идущим по пути воина», «Что такое каратэ», трехтомник «Высшие секреты каратэ», «Рояма Хацуо— каратэ для мастеров», «Рассвет Кёкусин-кан, или новое Ояма додзё» и многих других. Некоторые из книг переведены на английский и русский языки.