Смерть - прекраснейшее событие моей жизни
Перевод с немецкого Вячеслава Швырева
Содержание
Введение……………………………………………
Предисловие доктора Е.Кюблер-Росс
Предисловие автора…………………………………
Некоторые сведения для читателя………
Развитие событий в день
происшествия……………………………..
Описание события……………………….
Размышления после несчастного
случая………………………………………
Размышления о смысле жизни…………..
Размышления о позитивной жизни……..
Измененные состояния “Я-
самосознания” в период клинической
смерти…………………………………….
Размышления о смерти и том, что
сопутствует умиранию………………….
Послесловие………………………………
ВВЕДЕНИЕ
Я всегда был более или менее хорошим спортсменом, здоровым и активным человеком, воспитывался в духе прекрасной религии, глубоко веря в нее. Через эту веру у меня никогда не возникало никаких философских или религиозных проблем. В повседневности занимался достижением материальных и земных целей. Это должно было привести к трагедии, т.к. божественные силы во мне ослабли.
В результате несчастного случая я пережил шок и находился в состоянии клинической смерти. Дух отделился от моего тела и при этом у меня появилось понимание, что я должен осмысленно заняться проблемами жизни людей, смерти и божественной сути. Я думал, что наиболее важным в жизни человека есть его осознанная потребность в поиске света и правды. Если знаешь, что ничего не знаешь, и если ощутил некую потребность в поиске, значит уже сделан первый необходимый шаг в этом направлении. Поэтому не премину сказать, что 16 сентября 1964 года я был мертв и через несколько минут после смерти я родился в качестве другого человека, с совсем другими идеалами, опытом и познаниями.
Правду нужно искать в себе. Если ты есть то, что есть, значит это единственная Реальность. Мы часто используем символическое имя “Бог”, а это значит: “Где есть бог, там есть правда.” Так как бог есть везде, везде может находиться правда, так как ОН есть в воздухе, в солнце, в звездах, в море, в горах, венгерской пустоши, в глубинах леса, в дикой тайге, в лугах, цветах, птицах, в полных тайн клетках человеческого тела, везде есть бог, и везде содержится его правда.
Академическая наука пытается исследовать эту правду путем экспериментов и материальных средств, выражая результаты в законах. Тем самым происходит ее самоограничение, науке приходится с трудом преодолевать препятствия, не располагая необходимым приводом духовной силы. Она располагает лишь материей, которая воспринимается и рассматривается нашими примитивными органами чувств, из-за чего оставаясь постоянно заключенной в четырех измерениях пространственно-временной единицы. Другими словами: академическая наука остается зависимой от физических и материальных принципов и не может осознать себя в высших пяти или шести мировых измерениях. В эти высшие регионы мы можем взойти, только не будучи ограниченными академической наукой, хотя мы ее учитываем при медитации, разработке и развитии понятных нам знаний и идей.
Это было мое первое большое познание, конечно в рамках того, что я мог в себе исследовать, потому что, если в моей душе есть божественная искра, то это божественное “Я”, во мне оно показывает мне дорогу.
Чем больше я медитирую на определенную проблему, тем больше узнаю и понимаю божественное в себе. Для этого требуется не что иное, как волеизъявление к самопознанию и самосовершенствованию, потому как в тишине и одиночестве можно услышать в себе божественный голос и при этом понять содержание сообщения. Я могу себе хорошо представить, что это очень нелегко, это требует много энергии, терпения и времени, чтобы освоить технику ощущения нашего внутреннего голоса. Я счастлив, что должен был так долго лежать в госпитале, будучи приговоренным к ничегонеделанию. Там у меня была возможность заняться этими, имея основу для дальнейшего развития. Для ответа на основной вопрос жизни в свете моего нынешнего понимания, я должен объяснить некоторые принципы, которые познал в результате исследования своих переживаний во время моего умирания и последующей медитации на мой внутренний голос.
Таким образом в результате собственной смерти и связанных с ней переживаний я пришел к самому себе и своей позитивной жизни.
“У смерти можно учиться, как нужно жить.” Круг проблем жизни и смерти неизмеримо велик. Подробная проработка невозможна. Я ограничиваю себя только тем, чтобы воскресить в памяти все, что со мной произошло, в надежде, что эти вторичные мысли востребуются читателем. Положительные мысли могут порождать другие позитивные мысли. Что касается внешних проявлений и философских утверждений, они действительны только для меня. Я не предъявляю претензий на свое признание и согласие со мной. Мои мысли могут лишь проблемами, имел основу для дальнейшего развития. Чтобы ответить на основной вопрос жизни в свете моего нынешнего понимания, я должен объяснить некоторые принципы, которые я познал служить примером в выборе пути, интерпретированным таким образом (представленным через личную интерпретацию). При проработке моих переживаний я не придерживался какой-либо определенной религии, философского направления или какого-либо мистерио - эзотерического знания, ни восточного, ни западного.
Я попытался передать все, что случилось со мной вне моего тела, вне пространства и времени, особенно познание опыта и знаний из моего “Фильма жизни.” В результате происшедшей со мной катастрофы меня пронизали до того времени не ведомые мне мысли, которые позволили мне развить мою собственную философию для решения проблем земной жизни и достижения гармоничного положения дел. Без претензии на абсолютную правильность своего мировоззрения, хотелось бы, чтобы мои мысли служили для читателя возбуждающим моментом для поиска собственного пути дальнейшего развития.
ЕСЛИ
ЗАБЫТЬ
О ЗРЕНИИ,
СВЕТ СТАНОВИТСЯ
БЕСКОНЕЧНО ЯРКИМ!
ЕСЛИ ЛИШИТЬСЯ СЛУХА,
СЕРДЦЕМ МОЖНО ДОСТИЧЬ
ВЕЧНЫХ ГЛУБИН!
ЕСЛИ СМЫСЛ ВОСПРИНИМАЕМОГО
ВОЗВЫСИТЬ, ТО ЧЕЛОВЕК ОБРЕТЕТ
СПОСОБНОСТЬ: РЕШИТЬ ВСЕ ПРОБЛЕМЫ
МИРА ЧЕСТНО, ОТКРЫТО И ПОЛНОСТЬЮ
В ПОЛНОМ СООТВЕТСТВИИ СО ВСЕМ!
БЕСКОНЕЧНО, БЕСПРЕПЯТСТВЕННО, КАК ЖИВОЙ
ВОЗДУШНЫЙ ПОТОК, НЕ ПРОИЗВОДЯ НИКАКОГО ТРЕНИЯ
И НИЧЕМ НЕ ПОТРЕВОЖИВ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО
ЛАО-ТЗЕ/ДО
Предисловие автора
…К моим читателям и читательницам
Не ожидайте бульварной сенсации и каких-либо щекочущих нервы описаний встреч со смертью, с умершими и воскресшими. Если вы взяли в руки мою книгу, то воспринимайте мое повествование как фактический материал с последующим осмыслением его трезвым, честным и мыслящим человеком.
Я не гуру и не пророк, не святой и не священник, не ученый и не выдающийся человек, мнения которых иногда выражаются как бесспорные мысли. Я простой человек, как и все другие, только мне пришлось пройти через клиническую смерть, из которой я вынес новые знания о духе, отделенном от человеческого тела. Я остался обычным человеком и в моей работе изложены не пророчества, а личные мысли и раздумья над тем знанием, которое я принес из смерти.
У меня нет претензий на изложение истины последней инстанции, мою работу не следует воспринимать, как учебник жизни и путеводитель по ней. Вы можете мне не верить, я даже прошу: Не верьте мне! Но у меня к вам одна просьба: примите с добром то, что я вам правдиво представляю как мой собственный путь. Последуйте за моими мыслями, подумайте о них дома в тихой комнатке или ночью, лежа в постели. Подумайте и попытайтесь найти путь к собственной правде, ведь у каждого свой путь, но все пути ведут к одной правде, к Богу. Я хотел бы только подтолкнуть ваш мыслительный процесс в направлении самопознания.
…что касается меня
Чем больше я размышляю, тем больше прихожу к выводу, что я не знаю сути. Все мои мысли являются интерпретацией просто честного, ищущего человека. Что бы я не говорил, идя проторенным путем или путем предчувствия и догадки, все равно я прихожу к пониманию, что ничего не знаю. В материальной, насильно одетой на нас оболочке может скрываться возможность прихода к истине. Поэтому так трудно ощупью блуждает академическая наука в темных переулках материи. В тумане незнания этого материального мира мой опыт и связанные с ним познания представляются мне противотуманными фарами, светящими тусклым желтым светом. Они осторожно тестируют мой путь, освещая мне только его короткий отрезок, находящийся передо мной, который я никак не могу принять за истину. В данный момент я могу проложить только этот участок пути, только он является для меня проходимым. Куда он ведет? Кто знает! Но мы все-таки должны, всегда думая и ориентируясь на свой внутренний голос, идти своим путем. “Свет противотуманных фар” - это наше божественное “Я”, оно всегда поможет нам осветить очередной участок пути. Интуитивный шаг, совмещенный с мыслью, открывает для нас Вечное, Всемогущее, Свет и Любовь.
…Почему эта книга?
Я совсем не хотел писать книгу, связанную с перенесенной мной трагедией и клинической смертью, ведь все это имеет персонализированный характер и происходило во внутренней, личной сфере. Мне казалось невозможным открыть свои переживания широкой публике. Но в ходе многочисленных семинаров, докладов и презентаций, в которых я кратко или подробно рассказывал о происшедшем со мной, мои лекции стали записываться на пленку, затем переписывались, мои конспекты также ходили по рукам. В связи с этим мои друзья, среди которых есть танатологи, парапсихологи, исследователи духа и позитивной жизненной философии, склоняли меня к обобщенному изложению накопленного к тому времени материала и опубликованию его со всеми проходящими по этому делу документами. Моя специальность (архитектура, городское и промышленное строительство) далека от темы, и все-таки я решился написать книгу.
…выше моей цели
В то время, когда я смотрел фильм о моей жизни, я был наполнен каким-то необыкновенно чудесным, невиданным и неслыханным чувством, которое, я понимал, не должен оставлять только себе. Это чувство, постоянно возникая, возвращало меня к пережитому и наконец обрело конкретную задачу: я должен об этом говорить и писать, используя даный мне шанс для передачи полученных мною сведений о будущем человека и раскрывая людям мой собственный путь к правде. Этой книгой я как бы преследую три цели.
Первое. Передать выплеск мыслей честного, ищущего человека о переживаниях, происшедших с ним в ходе клинической смерти, явившейся результатом несчастного случая, который ни в коем случае (по мнению автора), не был случайным. К сожалению, сегодняшний окружающий мир воздействует на каждую точку зрения, пытаясь ее перепрограммировать, манипулировать ею, стремясь заставить отказаться от собственного мнения. Наше сознание переполнено заблаговременно подготовленными формулировками, провоцирующими нас не думать, а только следовать. Путь этот очень удобен, но ведет в тупик, в котором в конечном результате и оказалось человечество. Выход из него только в самостоятельном мышлении. Мы многое должны переосмыслить, в том числе и некоторые каноны, воспринимаемые нами как утверждения. Выражаясь символически, нам надо убедиться, надежен ли находящийся над нами небесный свод.
Рисунок автора
Мышление может строить новые модели и гипотезы, давая возможность получать ответы на задаваемые нами самим себе вопросы. Мыслительный процесс представляет собой нелегкую работу индивидуального развития. Индивидуальное мышление я представляю как поиск собственного пути. Подтолкнуть читателя к такому мыслительному труду и является моей целью.
Второе. Я хотел бы показать читателям, что переживая и осмысливая новые впечатления, можно изменить свои прежние представления о мире, увидеть новый путь к человеческому будущему и мотивировать свои последующие шаги к познанию. Этот путь может привести к переоценке действовавших до сих пор норм сознания и этики в отношении к Абсолюту, освободить людей от синдрома “грешника” и догматических пут.
Каждый определяет для себя тот путь, который кажется ему сегодня истинным, т.е. развитие продолжается, а базис остается прежним. Перемены, произошедшие со мной, я хотел бы представить, как пример возможности дальнейшего развития человека, который, идя своим путем, шаг за шагом приближается к познанию будущего человечества. При этом настоящая книга может стать наглядным пособием в процессе возможных духовных перемен, ведь, когда мысль показывает дорогу, тогда решительность активизирует волю, изменяя направление движения в будущее.
Третье. Я хотел бы представить в ваше распоряжение мое исследование, проведенное на основе документальных фактов и достоверных сведений, связанных с моей историей, которые не поддаются объяснению посредством известных научных методов, потому как содержат много нового и необъяснимого. Это источник новых сведений, позволяющих увидеть взаимосвязь материальной и нематериальной реальностей, представить их в органичном единстве. Статистические в качестве научных взглядов кажутся мне очень важными, т.к. согласно закону больших чисел, сведения, подобные мною изложенным, всегда являются допустимыми. Наука также призвана отваживаться проводить исследование новых путей, ведь только таким путем можно прийти к пониманию надматериальных взаимосвязей и высших тайн. Я также считаю очень важным анализ любого неординарного события для новых исследований в медицине, психологии и позитивной психологии жизни. Свою книгу я предлагаю в качестве еще одного источника для исследования в области танатологии, будучи уверен в том, что чем глубже мы разбираемся в смерти, тем лучше нам удается понимать жизнь.
Для достижения этих трех поставленных передо мною цели, я решил вопреки своему собственному желанию, написать книгу о событиях, происшедших со мной в ходе переживания клинической смерти и вызванных этими событиями последующих перемен во мне.
ПРЕДИСЛОВИЕ ДОКТОРА Е.КЮБЛЕР-РОСС
Штефан фон Янкович относится к тем людям, которые неожиданно и внезапно пережили тяжелую катастрофу. При этом, находясь в состоянии клинической смерти, он стал обладателем редких переживаний, что произвело на него глубокое впечатление, заставившее полностью пересмотреть свои жизненные взгляды.
В своей книге автор изобразил задний план личности и свой радикально измененный взгляд на жизнь после пережитой им катастрофы. При этом он не только увязал повседневное положение вещей с проблематикой жизни и смерти, но и выразил по этой теме свое измененное жизненно-философское представление.
Я встретилась со Штефаном фон Янковичем во время одной из моих презентаций. Мы пришли к выводу, что его представление о смерти и умирании находится в соответствии с моими исследованиями. Участникам презентации, среди которых находились специалисты медицинских и других направлений, имели возможность задать автору интересующие их вопросы и получили впечатляющие прямые ответы о феномене смерти.
Автор, как интеллигентный, технически образованный человек, стремящийся к научному познанию, попытался интеллектуально осознать то, что с ним произошло. В последствии он дает оценку всему, что с ним случилось и пытается воссоздать пережитое путем умозаключительного моделирования. Все люди, пережившие клиническую смерть, соглашаются с толкованием автора. Но это проблема второго плана. Важно то, что в данном случае автор представил надежное, ясное и трезвое описание результата своих переживаний.
Очевидно, что каждый человек, имевший опыт знакомства со смертью, пережил, кроме области физического осознания, спиритические ощущения с ярким интенсивным светом и все, что происходило вокруг клинически мертвого состояния, было воспринято, как физическая реальность жизни, хотя и в области высшего духовного восприятия человека.
Каково это восприятие? В каждом случае оно различно. Четкость картин фильма о жизни, подробность изложения следствий, степень понимания происходящего зависит от силы различных физических, психических и духовных энергий.
Опыт Штефана фон Янковича не является следствием какой-либо болезни, химического воздействия или дефекта сознания, Свидетелями же его физического и духовного состояния в результате катастрофы были врачи, возвращавшие его к жизни и неоднократно подтвердившие его психическое здоровье.
Книги, подобные этой, могут быть полезны многим людям. Они содействуют преодолению имеющегося и возрастающего страха перед “неизвестным”, способствуют правильной диагностике в психиатрии.
Я убеждена, что обобщение и анализ описаний подобных случаев, а их существует несколько тысяч,
собранных от лиц разных возрастов, культур и религиозных культов, приведет к системному знанию, которое для следующих поколений может составить науку.
Я надеюсь, что эта книга поспособствует людям преодолеть чрезвычайно возросший в XX столетии страх перед смертью. Читателям, готовым к пониманию “неизвестного”, эта книга окажет большую помощь.
Dr. Elisabeth Kubler-Ross
I. Некоторые сведения для читателя
Кем я был?
Я родился в Будапеште, в добропорядочной семье, под знаком Водолея, в точке восхода Весов. Я и моя младшая сестра были хорошо обеспечены и окружены родительской любовью, наше воспитание было строго католическим. Мой отец перед первой мировой войной был известным легкоатлетом, может поэтому я занимался многими видами спорта, стремясь всегда к победе. Моя мать была художницей и происходила из семьи известного архитектора. В этом мире прошло мое детство. Полученные в детстве впечатления повлияли на мои будущие шаги: я изучал архитектуру в Будапеште, Мюнхене и Лондоне, получив в результате диплом архитектора. При этом я любил заниматься спортом, другим же моим хобби было рисование. В школе я учился отлично, и техническое обучение определило образ моего мышления. Находясь в реальности, определяемой цифрами, мой жизненный путь проходил по геометрическим и физическим законам. Уже перед второй мировой войной у меня появились первые успехи в архитектуре. Но затем к власти в Венгрии с помощью СССР пришли коммунисты и я возвратился в высшую техническую школу, где сначала работал ассистентом, а затем доцентом городского и ландшафтного строительства. Весной 1956 года мне вместе со студентами пришлось участвовать в революции 22 октября и в последующей борьбе за освобождение, в которой я занимал роль одного из руководителей. В результате беспощадного подавления революции силами армии вторжения я вместе со своей семьей бежал на Запад. В качестве моей второй Родины я выбрал Швейцарию и, как беженец, был определен на проживание в Цюрих. В Цюрихе я работал служащим в известном архитектурном бюро, пока в 1960 году не открыл собственное. Пережив тяжелое время становления, снова взошла звезда моей архитектурной карьеры, мои работы начали получать признание. Но затем произошло событие, на взлете перечеркнувшее мою карьеру. В результате несчастного случая я сразу потерял все. До этого я был жизнерадостным, спортивным человеком, победителем многих национальных и международных соревнований, обретающим признание архитектором, и вдруг сразу всему пришел конец.
Мои представления перед катастрофой
Так как я в качестве архитектора, предпринимателя, хорошего спортсмена и светского человека был в жизни весьма успешен, то мое развитие в ней полностью зависело от моего здоровья. Благодаря собственным усилиям у меня были успех, признание, деньги, достаток и личное удовлетворение. Выглядел я преуспевающим человеком, обитающим в сугубо земных, материальных сферах, без определенных духовных целей. Это обстоятельство может служить доказательством того, что я не был запрограммирован на внеземные переживания. Кроме того, при оценке и обработке моих восприятий в состоянии клинической смерти очень важно учесть следующие обстоятельства, подтверждающие мою объективность:
Я - реально мыслящий технический работник, для которого значат только цифры, который не верит сказкам, абсолютно все подвергает проверке научными методами, в каждом феномене ищет причинные связи, все оценивает, классифицирует и приводит в порядок. Все, что базировалось не на материальной реальности, я не принимал в расчет.
В детстве я воспитывался в строгих правилах католической церкви, однако после окончания школы и начала самостоятельной жизни, моя религиозность ушла на второй план, а на первом оказалось состояние высокой активности повседневного земного бытия. Проблемы пережитой войны и постоянная борьба за выживание нивелировали мою веру в бога, я жил без молитв, медитации и общения с церковью. Тем не менее я всегда находился под неизгладимыми с детства впечатлениями от переживаний Христа.
Перед событием, в результате которого я пережил клиническую смерть, я никогда не сталкивался с проблемами, выходящими за пределы нашей земной, материальной реальности.
Я никогда не находился под влиянием каких-либо догматических, идеологических и парапсихологических теорий восточного или западного происхождения. Никогда ранее мне не приходилось сталкиваться с проблемами соотношения бога и смерти или с информацией об опыте общения с людьми, пережившими клиническую смерть. Все, о чем я рассказываю, явилось для меня абсолютно новым, и все это я воспринял спонтанно и достоверно. Поэтому встреча с этой внеземной реальностью была для меня шокирующей.
Мой рассказ как источник
Мои наблюдения и вызванные ими переживания оказали на меня такое сильное впечатление, что я попытался сразу все зафиксировать. Уже в госпитале я стал стараться записать свои впечатления на магнитофон, пытаясь при этом быть абсолютно правдивым. Я не мог точно объяснить, почему, находясь от головы до ног в гипсе и бинтах, мучаясь от сильных болей, я испытывал потребность немедленно зафиксировать все, что находилось в тот момент у меня в сознании, и до изнурения все диктовал и диктовал. Я как бы понимал, что обязан, несмотря на трудности, записать все на пленку, зарегистрировать всю полученную мной информацию до тех пор, пока не потеряю сознание, а вместе с ним и возможность воспроизвести казавшиеся мне очень важными сведения. Наряду с диктовкой я также пытался воспроизвести в памяти и закрепить в ней все сведения, чтобы несколько позже воспроизвести их в рисунках, записях и чертежах.
Мой родной язык венгерский. Поэтому мои надиктовки и записи в большинстве своем исполнялись на венгерском языке, а позже - на смешанном немецком, немецко-швейцарском, английском и итальянском. На всем том смешении, которое было в то время во мне. Язык, которым я делал записи, был простым, примитивным, с большим количеством грамматических ошибок, что, по моему мнению, должно свидетельствовать о правдивости изложенного и исключает какую бы то ни было фальсификацию.
Интересно, что тогда многие понятия и выражения были мне не знакомы. Поэтому я использовал произвольные выражения и символы, определяющие подобие или схожесть передаваемых ощущений и впечатлений. Это выглядит так, как будто я побывал в незнакомой стране с незнакомым мне языком, то есть доказывает, что до этого я не располагал никакими психологическими, парапсихологическими и тому подобными знаниями.
Известно, что наиболее интенсивные сны, как правило, очень быстро забываются. Но иногда события снов могут всплывать в памяти сознания снова, как в тумане забытья. Поэтому для запоминания сна рекомендуется его фиксация в памяти сразу после просыпания или выражение сна в письменной либо в надиктованной форме. Впечатления от пребывания в состоянии клинической смерти намного интенсивней сновидений, поэтому исчезают они после возвращения к жизни не так быстро, как после просыпания. Сначала все было всеобъемлющим, сила впечатлений была подобна мировому потопу. Потом медленно все улеглось, снова погрузившись в бессознательное состояние. Я предпринимал сверхусилия, чтобы как можно крепче удержать все увиденное, пока оно снова не потухнет и не исчезнет. Теперь я понимаю, почему это потребовало таких почти нечеловеческих усилий и спешки.
Известны довольно многие свидетельства добросовестных людей, возвратившихся с “того света”, но только очень немногие базировали свои повествования на основе данных, зафиксированных немедленно после возвращения в жизнь. А если рассказывать о происшедшем событии позже или гораздо позже, когда впечатления о случившемся потускнели, а то и совсем исчезли из памяти, то нельзя уйти от необходимости фантазировать. Тогда представление об имевшем место событии не может быть столь объективным, как то, которое зафиксировано немедленно после его переживания. Для исследователя же объективность наиболее важна.
Раньше картина клинической смерти крайне редко фиксировалась сообщениями переживших ее. Сегодняшние исследователи смерти стараются как можно быстрее опросить “воскресшего”, и это приближает их к реальности происходящего на “том свете”.
Все то, что я пережил с момента остановки сердца до возвращения в наш материальный мир, является для меня реальностью и конкретными фактами. Я знаю, что пережил состояние «смерти», а не «клинической смерти». Я не фантазировал и не сочинял, поэтому твердо запомнившиеся мне впечатления представляют собой базис для моих дальнейших размышлений и исследований. У меня не было «мастера», я обращался только к своей памяти, своим мыслям, своим сомнениям и боролся с самим собой. Моим «мастером» было и есть мое сознание, мое собственное «Я» или, говоря иначе, я пытался умножить силу своей мысли, сосредотачиваясь на развитии способности слышать свой внутренний голос. Эти обстоятельства характеризуют состояние моих внутренних переживаний, которые я использовал в качестве источника знаний и буду использовать снова и снова.
О методах доработки
Источник - собрание всех спонтанно зафиксированных и почти неразборчивых записей, чертежей, магнитных лент и схем, остававшихся некоторое время невостребованными, пока степень моего выздоровления не позволила мне начать работу по их обработке. И я начал делать в этом направлении шаги.
Первый шаг. Сначала я должен был убедиться в том, что я снова стал нормальным человеком и полностью возвратился в земную реальность. Физически в то время я был еще в очень плохом состоянии, и мое сознание периодически покидало этот мир. Мой дух не мог вырабатывать чувство отношения к новым впечатлениям и переживаниям. Я терзался сомнениями, не будучи уверен в собственной нормальности. Мои мысли и чувства были теперь полностью иные, чем раньше. Я спрашивал себя, было ли это так называемое “предсмертное” состояние, считающееся медициной “нормальным”, или я побывал за рамками нормальности. Не потерял ли я психическую полноценность, не стал ли больным человеком, приобретя одну из разновидностей отчуждения от реального мира, оценивающегося со стороны с презрением. Чрезвычайно трудно осуждать себя, пребывая в рамках действующих в нашем обществе норм поведения. Тогда я стал читать на различных языках, слушать передачи по радио, пытался решать математические задачи, читать стихи и все прекрасно получалось. Я могу, - думал я, - воспринимать жизнь, как прежде, принимая решения по конкретным и абстрактным вопросам”. Медленно шел я к убеждению себя в собственной нормальности. Тем не менее я консультировался у психиатра на предмет определения моей нормальности и результат был успокаивающим. Следовательно, я мог обратиться к своим воспоминаниям, привести записи в порядок, обработать их, оценить и сделать из них соответствующие выводы. Параллельно с консультациями у психиатра я сам тестировал себя, например, на способность к мошенничеству. Наконец меня посетила мысль, что можно попытаться проградуировать мои тонкие, эфирные, бестелесные ощущения, применяя их к земным условиям. Через какое-то время я записался в частную летную школу и довольно скоро получил удостоверение пилота. Наряду с теорией и летной подготовкой я должен был пройти строгую медицинскую комиссию, подтвердившую, что я, как и прежде, обладаю отличным психическим и физическим здоровьем, а доверенный врач швейцарского авиационного ведомства нашел меня даже пригодным для инструментальных полетов (Instrumental-Flug, IFR) с пассажирами.
Второй шаг. Между тем я пытался привести в порядок все существовавшие сведения о периоде моего пребывания в состоянии клинической смерти, длившейся в течение 5 Ѕ - 6 минут, распределить их по категориям и последовательно и полно изложить их простым немецким языком. Медицина подтвердила мою способность к выполнению такой работы, следовательно, я мог бы изложить все свои переживания и сопутствующие им сведения в книге. Так возник рассказ обо всем, что со мной произошло, и к чему это привело.
Третий шаг. Я все время задавал себе вопросы, реальны ли были мои переживания в отношении просмотра фильма о моей личной жизни, о моем пребывании в бестелесном состоянии и т.д.? Не было ли все это фантазией, галлюцинацией или бессознательным, подобным сну впечатлением? Поэтому следующий шаг логически предопределял необходимость контроля всего происшедшего, прибегая к помощи свидетелей и документов. В моем обобщенном повествовании - две категории свидетельств. Первая содержит данные, связанные с местом происшествия, а вторая - свидетельства лиц, констатировавших мою клиническую смерть (период 5 Ѕ - 6 минут) и участвовавших в процессе моей реанимации и возвращения меня к жизни.