Рекрутчина в Гдовском уезде 8 глава




Волостные сходы еще более находятся под влиянием старшины и преимущественно дельца волостных правлений –

писаря. По большей части, для них все уже бывает подготовлено, подстроено и составлено в таком виде, как желает начальство. Здесь дело проще и злоупотребления не могут вполне выясниться. На сельских сходах возникает много пререканий по разным обстоятельствам, по поводу старшинства семей, старшинства или давности послуги, по поводу, кому стоять головой, кому подставой, и проч. Все это выясняется в настоящем свете; но не менее того, вообще на сходах волостных и сельских, не редко проявляются в решениях явные несправедливости по тем или другим причинам. Нам памятны такие факты, что сельские сходы несмотря на явную неспособность к работам одного лица из семьи, известной всем в обществе, никак не соглашались признать его не работником и, как оказалось, только лишь потому, что за исключением одного из числа работников, оставалось старшим семейство, более богатое, у главы которого находилась в руках, в зависимости большая часть всех обывателей, бывших на сходе. Тоже самое замечается и относительно счета послуг. Наконец, кого поставить головой или подставой, т. е. какой семейство должно прежде отбыть повинность, и какое в том лишь случае, если поставленный в рекруты окажется почему-либо негодным к военной службе, вполне зависит от сходов, и – в этом случае сходы кривят гораздо… опять-таки под влиянием многих соображений и обстоятельств, совершенно противных закону… И надобно признаться, что в этом случае влияние старшины и писарей на сходы очень сильно; а они держатся чаще поговорки: «как не порадеть родному и нужному человечку?»…

Таким образом, дело, назначения в рекруты производится иногда очень несправедливо… Чего же смотрят мировые посредники? скажут нам. Мы указываем лишь на фактическую сторону и в свою очередь тоже спрашиваем: за чем же смотрят мировые посредники? Деятельность посредников в этом отношении могла бы проявиться в полной силе, как действительно и было в начале введения мировых учреждений. Усердие посредника к делу, жажда полезной и благотворной деятельности, внимание к нуждам народа, живущего в их участках – замечались примерные; но с течением времени начало появляться необъяснимое охлаждение к делу, а в последнее время и довольно стало заметно для общества какое-то пассивное лишь участие мировых посредников в крестьянском деле. Порядок принесения жалоб или обжалований решений сходов и т.д. – известен; но по сокращению мировых посреднических участков и самые съезды стали сокращаться, или оказываться не постоянными и иногда заваленными делами. Вследствие этого разбор жалоб по рекрутству стал затягиваться на долгое время, а иногда даже по времени отставать от набора… Притом, съезды не избежали канцелярского порядка, т.е. влияния секретаря съезда, который нередко считается просителями решителем их судеб. Мы не желаем сказать, что у секретарей явилось заднее крыльцо; но, тем не менее, должны признать факты, как они существуют. Бывают письмоводители у мировых посредников и секретари – в съездах, которые играют важную роль и пожалуй вертят делами. В таком же деле как напр. рекрутское, соблазнов предстоит много; так как всякий обыватель, мало-мальски зажиточный, всеми силами старается избавиться от поступления в военную службу, и, конечно, не щадит ничего, лишь бы добиться своей цели и оставить своего близкого дома. Само собою разумеется, что у таких хлопотунов много и даром пропадает; но также известны случаи, где хождения и просьбы помогали… Закваска старая так сильна, что извести ее можно лишь общим и единодушным презрением к лицам, падким на разные приношения…

Медленность, наконец, вообще в делопроизводстве бывает так велика, что иной рекрут, неправильно сданный, отслужит много времени в военной службе, пока присудят его к возврату в общество. Причины же вообще неправильного положения дела – заключаются в указанных непорядках на сходах, малой деятельности посредников и съездов их, и наконец в злоупотреблениях сельских властей, старшин, писарей и канцелярий. И выходит справедливой народная поговорка: «законы святы, да исполнители супостаты». Надобно же знать селянам, что справедливость – дело великое, что каждый из них прежде всего член одной огромной семьи и большого государства, – каждый находится под законом и должен принимать участие в защите своей страны, или своей личной послугой, или своими средствами. Затем, каждый селянин, относящийся должным образом к себе, своим соседям, обществу и государству, тем самым становится истинно почтенным членом общества. Назначение – по всей справедливости в рекруты – имеет за собой одно благо – и для семейств и для обществ: первые никогда не будут лишены необходимой им рабочей силы, а вторые не будут потом поставлены в затруднительное положение относительно содержания семей, сдавших работников в рекруты. Не говоря уже о том, что всякое злоупотребление строго преследуется законом, – мы полагаем, что в этом случае весьма важно прямое и единодушное неодобрение самих обществ лицам, допускающим то или другое злоупотребление, и главнее всего твердость и непреклонность сходов пред такими умирителями, как например – ведро водки… Нам тяжело это высказывать; но, зная всю силу слова истины, и, предвидя от этого одно доброе, мы решились сказать о существующих, почти повсеместно не порядках, в назначении сходами, кому отбывать и без того тяжелую для крестьянского сословия рекрутскую повинность. При жеребьевом порядке не менее того встречается нехорошего, и опять-таки со стороны старшин, писарей, канцелярий и самих обществ, слабых к угощениям и разным подвохам.

На этот раз мы ограничились собственно назначением семей для отбывания рекрутской повинности на сельских и волостных сходах; в следующий за сим статье постараемся сказать о сдаче рекрут в рекрутских присутствиях[80].

 

Ж. Маеров [81]

Рекрутчина в Гдовском уезде

 

Слово «рекрутчина» довольно хорошо знакомо каждому крестьянину; но дело по рекрутской повинности он как-то плохо разумеет. Может быть, в других уездах нашего государства дело по рекрутчине ведется иным порядком; но о крестьянах Гдовского уезда в этом случае нельзя отозваться с похвалою. Порядок отправления рекрутской повинности в Гдовском уезде следующий. Как только – рекрутский набор объявлен, так волостной старшина, по поручению мирового посредника, собирает из крестьян домохозяев или десятидворных, волостной сход. Руководя этим сходом, старшина предлагает самим крестьянам назначить семьи, которые должны ставить своих сыновей или братьев в рекруты. Но что же делают крестьяне на этом сходе?

По призыву сельских старост, – являются крестьяне на сход. В ожидании выхода старшины одни из них располагаются на лавочках прихожей комнаты волостного правления и кое о чем между собою разговаривают, другие – составляя, в сенях иле на улице кучки, с трубками в зубах и забросив руки за спину, толкуют какую семью нужно записать в рекруты. Но вот является волостной старшина и писарь в прихожую комнату, куда собрались все крестьяне. Старшина объявляет им, что они должны назначить несколько семейств к ставке рекрутов. «Которая семья старше, ту и записывайте», добавляет он и отправляется опять в свою комнату, или же присутствует между крестьянами. Сначала все стоят и сидят молча. Слышны тяжелые вздохи. Желая начать дело «горлопаны» выступают вперед; некоторые из крестьян теснятся в углы, или выходят из комнаты, а иные отправляются к кабаку, где русский человек запивает и горе и печаль и где он опивается с радости. В комнате мало помалу начинается говор, затем – спор и шум. Шум продолжается с утра до глубокой полночи и даже до другого утра. Одни крестьяне возвращаются из кабака, другие – идут в кабак, третьи, – оставшись в кабаке и потеряв свое приличие, производят брань и драку. Волостной писарь, во все это время уже раза два выходил из комнаты и, выпив втихомолку стаканчик другой водочки, садится опять на свое место и молча продолжает свои занятия. Наконец, старшина велит всем молчать. Писарь прочитывает реестр назначенных семейств. Многие крестьяне согласились с писарем и подтвердили, что написано – то верно; но многие не соглашаются. Спор и шум. Одни отстаивают своих, противники своих. Шум и гам усиливаются. Иногда дело доходит чуть не до драки. Некоторые из домохозяев, выпив водки, отстаивают того, кто подчивал; другие, находя себя не в состоянии спорить и кричать, тащат «горлопанов», в кабак подчивать; третьи согласились с тем, что если Сидор или Карп поставит ведро водки, то семью его можно уволить до будущего года. Сидор или Карп, согласившись на предложение, ставит ведро водки. Начинают пить да веселиться. Выпив изрядное количество вина, сход мало помалу начинает редеть. Но вот и день на дворе. Писарь раз пять читал реестр, вписывал в него и вычеркивал из него семьи – по просьбе крестьян и по своему собственному произволу. Наконец, не видя конца шуму и гаму, он составляет, с разрешения старшины, волостной приговор. Сход разошелся. Каждый из членов его, оставаясь доволен тем, что вдоволь попил и покричал, удаляется с самодовольством. Назначение семейств кончилось. И назначение это состоялось по записи писаря, так как сами крестьяне не в состоянии были решить своего дела. Составленный приговор – утвержден. Но отцы и братья назначенных семейств, идут к мировому посреднику, прося отменить их семейства от очереди, так как назначение волостного схода они считают незаконным. Мировой посредник поручает сход возобновить и назначить семьи более правильно. Сходы снова собираются, иногда раза два, три, но дело кончается тем же, чем и на первом сходе: одну семью отменят и назначат вместо ее другую – такую же. Дело затягивается; между тем, кандидаты в рекруты пьянствуют и буянят. Положительное назначение членов семейств в рекруты колеблется. Одну семью сход отменит от очереди за ведро водки, другую волостной старшина с писарем, а третью мировой посредник… Наконец, составлен положительный приговор схода и утвержден мировым посредником, на основании все тех же данных, какие находил сход и волостной писарь, без дальнейших рассмотрений...

Нечего и говорить, что при таком порядке назначение рекрут создает целый ряд недоразумений, неудовольствий и хлопот, так что трудно бывает разобрать, кто прав и кто виноват... По нашему мнению, крестьяне в деле рекрутчины действуют так, как им вздумается: одни делают из-за водки, другие – из родства, а третьи – просто потому, что сердиты на других... При таком беспорядке ни волостной старшина, ни писарь ничего не могут сделать. Здесь все дело зависит от «голоса». Мировой же посредник, по неимению времени и по множеству дела, лишен возможности рассмотреть и выяснять все дело.

Чтобы правильно вести рекрутскую повинность, по нашему мнению, прежде всего нужно действовать на основании закона и порядка, введенного по рекрутской повинности; затем, перебрав все семьи волости, или общества, назначать из них старшие и определять молодцов на рекрутскую очередь. Но кто же будет все это делать? Крестьяне не в состоянии, волостной старшина тоже, писарю время нет, работы много, а можете быть и тот не в состоянии! Мировому посреднику совершенно невозможно, ибо у него не одна волость.

Порядок рекрутской повинности, по нашему мнению, должен быть следующей: Вместо волостного схода из каждого домохозяина или десятидворных, нужно избрать, в этом случае, добросовестных людей мало-мальски грамотных, человек хоть двенадцать из волости. Назначить день собрания этих двенадцати крестьян и, совместно с мировым посредником, волостным старшиною и писарем, прочитать законный порядок рекрутской повинности, рассмотреть все старшие семьи в волости, или обществе, сравнив их старшинство между собой и назначить семьи для поставки рекрут; затем, созвав на сход крестьян десятидворных, объявить им какие из них должны быть по старшинству очередные семьи; доказать почему эти семьи старше прочих, если крестьяне этого потребуют, и утвердить приговор сообща.

 

Ж. Маеров[82].

 

Е.А. Андреев

При рекрутском наборе

настоящего 1873 года

 

Выскатка село (Гдовск. у.) Отсюда Еф. Андреев нам пишет: «При рекрутском наборе настоящего 1873 года в Гдовском уезде везде слышатся жалобы, что людей годных к военной службе мало, что семейства измельчались, так что совершенно не кого назначать в рекруты. Доказательством справедливости этих жалоб отчасти может служить Выскатская волость, которая самая обширнейшая в уезде, и имеет 4508 ревизских душ. По отбывании рекрутской повинности она разделяется на 20 рекрутских участков: некоторые из участков придерживаются при назначении рекрут жеребьевого порядка, а другие очередного; но во всех участках семьи до того обеднели, что из числа 80 человек, представленных в рекрутское присутствие, только 25 человек с трудом признаны годными, а остальные – все забракованы. Нельзя при этом заподозревать произвольное действие врачей, потому что г. уездный исправник зорко следил при осмотре рекрутов в рекрутском присутствии: в это же время мало при этом помогали и увертки самих рекрутов, не желавших поступать в военную службу. При назначении семейств на очередь, общества действовали самостоятельно с полною свободою: если произошли некоторый ошибки при назначении, то эти ошибки по постановлению съезда гг. мировых посредников были исправлены. Поэтому не было ни каких жалоб на волостное начальство, как это не редко случается в других правлениях. Привод рекрут в рекрутское присутствие в Выскатской волости по принятому обычаю был произведен следующим порядком. Все назначенные на рекрутскую очередь семейства, в сопровождения сельских старост и проводников, 24 января, к ночи, собрались в волостное правление; здесь для них, на счет волости, был приготовлен сытный ужин с пивом и водкою, а на другой день, утром, завтрак. После завтрака, некоторые родственники, распростившись с рекрутами, возвратились по домам, а другие – отправились сопровождать рекрутов в уездный город. На пути, в деревне Добручах, для всех вообще был приготовлен обед. В Гдов прибыли на ночлег, где также для рекрутов и всей их свиты была приготовлена отличная квартира с приличным содержанием, чаем и водкою. Сдача рекрутов происходила 26 и 27 января, а недостаток рекрутов пополнен был уже 14 февраля. Всех рекрутов с нашей Выскатской волости поступило в военную службу 25 человек и представлены две зачетные квитанции. Во все время сдачи рекрут, они со всеми родственниками и провожатыми содержались на волостной счет. Для сведения сообщаем перечень тех расходов, на которые употреблены ассигнованные волостные суммы: На содержание рекрутов с их родственниками и провожатыми в числе 200 человек, в 4 дня, употреблено 371 р. сер.; на наем подвод для 80 рекрутов и сельских старост 85 р.; в награду поступившим в рекруты, их дядькам, унтер офицеру и фельдфебелю 34 р. сер.; внесено в уездное казначейство в инвалидный капитал за 25 человек 50 р. сер.; вручено военному приемщику наградных, по 3 р. на каждого отданного рекрута, всего 75 р. сер. На канцелярские расходы употреблено 10 р. с. Всего 625 р. сер. Следовательно, каждый рекрут обошелся обществу по 25 р. сер. В прошлом 1872 году расход на сдачу 25-ти рекрутов произведен немного более нынешнего, но с тою разницею, что в нынешнем году суммы, употребленные на наем подвод для рекрутов и на добавочные им в награду, в прошедшем году употреблены на не гласные расходы и на водку»[83].

 

25-го февраля у нас был совершен крестный ход из церкви в волостное правление

 

Выскатка село (Гдовск. у.). Отсюда нам пишут: «25-го февраля у нас был совершен крестный ход из церкви в волостное правление, по случаю освобождения народа от крепостной зависимости. Этот крестный ход учрежден бывшими помещичьими крестьянами в 1862 году и ежегодно совершается 19-го февраля; ныне же, по случаю начала великого поста, празднование это было отложено до следующего воскресенья (т.е. до 26 февраля); но в деревнях – крестьяне не утерпели, и, невзирая на чистый понедельник, отпраздновали начало свой свободы. – 26-го февраля, у нас происходило общее собрание членов нашего Выскатскаго ссудо-сберегательного товарищества, для выслушания и поверки отчетов правления товарищества по оборотам кассы за 1872 год. На собрание прибыло 146 участников, а всех членов у нас состоит в товариществе 345 человек. Председателем собрания был избран крестьянин П. Баранов. Для предварительной поверки отчетов и документов были избраны грамотные и сведущие люди. По поверке, собрание утвердило отчеты, причем, выразив благодарность членам правления товарищества, назначило им на будущее время за занятие делам товарищества суточную плату, а именно: по 50 коп в сутки, за каждое заседание, а председателю правления по 2 рубля за приезд, но в тоже время собрание просило членов правления иметь свои заседания не мене двух раз в месяц. Председателю же правления Е. Андрееву, сверх положенного жалованья по 120 руб. в год, собрание предложило, в награду за его особенные труды по управлению делами товарищества, 25 руб. Для увеличения оборотов товарищества, собрание уполномочило правление иметь кредит у разных лиц, мест, учреждений, в государственном банке и у земства до 10000 руб., ручаясь в ответственности за кредит своим основным и оборотным капиталом и имуществом каждого члена до 50 руб. И так, в два года и два месяца товарищество из 22 наличных членов-учредителей возросло до 345, из которых 23 члена имеют свои полные паи, каждый в 50 руб. и 15 членов вклады на 2128 р. 86 коп., затем все остальные члены имеют своих паевых долей 104 р. 87 коп., основной капитал товарищества достиг уже цифры 721 р. 13 1/4 к., и к нему, по определению общего собрания, состоявшемуся 26-го февраля, причислен дивиденд товарищества за 1872 год и % – 529 р. 39 1/4 к., так что основной капитал товарищества состоит из 1260 р. 52 1/2 коп. Из числа 345 участников, за исключением 54, все пользовались ссудами, которых выдано 364, на сумму 17368 руб. 70 коп., и за возвращением части ссуд к 1-му января 1873 года осталось в долгу за 228 лицами 11112 руб. 7 коп. Всех сумм в обороте товарищества в 1-му января состояло 12320 р. 5 3/4 коп., а оборот за 1872 год произведен на 23696 руб. 93 коп. Просрочено ссуд 64, за которые взыскали пени, но исключен из членов товарищества только один, за нерадение к уплате ссуды. Дивиденд товарищества приходился по 27 коп. на каждый рубль, но выдан только на тот оборотный капитал, который внесен был до 1-го января 1872 года, а остальной причислен к основному капиталу. Проценты на вклады и займы – взимались по 1 коп. на рубль в месяц а платились по 3/4 коп. на рубль. На расходы по управлению взималось по 1 копейке на рубль с каждой ссуды и отстрочки. Выскатскому ссудо-сберегательному товариществу вверены капиталы Петербургской губернской земской управы 1000 руб. Выскатской и Веинской церквей, приходских попечительств, сиротские, мирские капиталы и капиталы частных лиц. Польза товарищества заметно ощущается окрестным населением»[84].

 

Лебедев С.Е.

Суеверия и обычаи в приходах Долоцком

и Старопольском Гдовского уезда [85]

 

В Гдовском уезде существует весьма много суеверий и обычаев. Поэтому весьма трудно представить полную картину этой бытовой жизни населения всего уезда, некогда принадлежащего великому Новгороду и младшему брату его Пскову. Я имею в виду только одну часть Гдовского уезда – приходы Старопольский и Долоцкий. Означенная местность мне более знакома, чем другие части уезда: в этой местности я родился, вырос, и прожил полвека. При этом необходимо заметить, что приходы Старопольский и Долоцкий, – по своему положению, занимают лучшую часть в уезде. Местность – возвышенная, перерезанная ручьями и озерами. Население здесь живет исключительно русское. Самые селения существуют уже несколько столетий. Кроме отхожих заработков, местных промыслов, наши крестьяне довольно успешно ведут свои торговые дела. Не даром нас называют «синяками»[86]. Кирпичники, работающие на кирпичных заводах в Петербурге и Нарве, и мостовщики, отправляющиеся для работы не только в Петербург, но и в Ревель и Гельсингфорс, пребывают почти во всех местах наших приходов. Эти заработки у нас общие. Затем, у нас есть каменотесы, каменщики, печники и гончары (Долоцкого прихода). Из местных промыслов нужно упомянуть о выпойке телят (Старопольск. приход), ловле раков и о сборе клюквы и хмеля. Но самое главное для наших крестьян – это торговля: летом – скотом, тряпьем, дрожжами, яйцами, телятами и яблоками; а зимою – битым мясом, поросятами, рыбою, дичью, древесною коркою, льном (за которым ездят в уезды Лужский и Порховской), и мукой, привозимой для торга на место из Петербурга и даже Рыбинска. При такой торговле и промышленности нужно было бы думать, что наши крестьяне, как люди бывалые и видавшие разные виды, должны были забыть свои суеверия и обычаи; но на делемы видим совершенно другое. Рядом с прежними семейными верованиями, переходящими из рода в род, и не лишенными отчасти нравственного характера, у наших крестьян или «синяков» существуют такие суеверия и обычаи, которые не могут быть терпимы в обществе, где на религиозное и нравственное развитее людей бывает обращено должное внимание. Может быть, некоторым читателям покажутся иные строки моего рассказа из бытовой жизни одной части Гдовского населения невероятными, но я позволю заметить, что мой рассказ будет только о том, что я видел, слышал от близких людей и испытал сам на себе, и с чем боролся, будучи волостным старшиною...

Но начнем свой рассказ по порядку.

При рождении младенца. Родильницы всегда стараются скрыть самое рождение дитяти даже от своих близких по семейству членов. Поэтому, когда наступает время родов, они уходят тихомолком, в так называемый, «охлев», где привязывают зимой скот, спасая его от холода и мороза. В этих-то «охлевах» наши женщины, не только летом но и в зимнее время, по большей части и рожают своих детей, и при том в одиночку, без всяких повивальных бабок, повитух. Вследствие этого мать сама принимает ребенка, а пуповинную кишку отсекает заранее приготовленным ею камнем. Тайный уход родильницы в «охлев», по объяснению наших баб, имеет следующее значение: Родильница уходит тайно потому, что если уйдешь и никто не узнает о времени родов, то роды будут легкие т.е. без тяжкой боли. Выбор места для родов в «охлеве» делается, будто бы, потому, что и Христос родился в яслях, где находился скот. Сечение же пуповины камнем они делают в знак того, чтобы младенец имел каменное, т.е. крепкое здоровье и не имел бы каменной болезни.

При крещении. При крещении младенца особых предрассудков и суеверий нет, кроме того, что после купания младенца – воду выливают кумовья своими руками из купального сосуда на большой угол дома или на хмельник и дают родильницам и бабушкам на зубок серебряные деньги, в знак крепости зубов. Но все эти обычаи, у наших крестьян лишены смысла и совершаются ими более бессознательно, чем со смыслом.

Сватовство. Сватовство невесты в нашей местности начинается приездом отца жениха в сопровождении какого-либо близкого родственника или знакомого покровителя и пособника в случае свадебных расходов. Сватовья, приезжая в деревню, где находится дом невесты, обращаются прежде всего к соседу – отца невесты, затем собирают соседей той деревни, в которую приехали сватать и, все вместе отправляются в дом невесты. Хозяин дома (отец невесты), встречая гостей, обыкновенно спрашивает: «зачем добрые люди ходите?» На это ему отвечают: «да саней попросить; вот-де у нас сломались свои». Далее идет речь о том, что мы не одних саней пришли просить (называя по имени хозяина), а хотим с тобою посвататься, у нас – «парень», а у тебя – «девка»; так давай-ка запивать водку – да и за свадебку. На это прямое предложение сватов сначала бывают уклончивые отговорки, со стороны невестиных родных, указывая на молодость невесты, хотя невесте и лет за 25, или на отсутствие времени снарядить свою девку под венец. Однако, после долгой болтовни, переливания из пустого в порожнее, сватовство приходит к концу. Во все это время наши невесты, в большинстве случаев, забираются за печки и слушают разговоры сватов. Конец сватовства бывает таков: ставят стол в больший угол, накрывают его столовиком (скатертью), затем кладут на стол хлеб. Между тем некоторые наши невесты, желая показать, что, будто бы, они, невесты, не хотят идти замуж, в эти минуты выскакивают из-за печей, хватаются за стол и тащат его к порогу, говоря: что вы сдурили-то, зачем меня отдаете замуж – я не хочу идти, и проч. При таком мнимом, в большинстве случаев, упрямстве невесты, наши бабы, свахи, начинают возиться с невестой, уговаривая ее согласиться. Но вот согласие невесты получено. Все садятся за стол. Приезжие сватовья вынимают привезенную с собою водку и, разливши ее в стаканы, подносят по старшинству. В конце этого угощенья, сват, т.е. будущий свекор или жених, если бывает при сватовстве, приглашает к столу невесту и, поднося ей водку, кладет в стакан с водкою серебряную монету. Невеста берет стакан или рюмку, кланяется низко на все стороны, пригубится или несколько выпьет из стакана водки, и затем дает другим женщинам выпить. Потом, она вынимает из стакана или рюмки деньги, возвращает монеты тому лицу, который положил их и опять кланяется. После этого у новых сватов начинается сговор относительно денег, т.е. от кого сколько нужно, так называемой, «вены» (приданого со стороны невесты или со стороны жениха) и при этом весьма часто многие хвастаются, выбрасывая свои деньги на стол. По выходе приезжих сватов, собираются свои ближние к просватанной невесте: соседи и подруги; в присутствии которых невеста начинаете «голосить». Обыкновенно «голошение» состоит в том, что невеста, обращаясь к своему отцу или матери, или к другим родным, заменяющим родителей, выговаривает им следующее: «Бог суди вас, кормилец батюшка (или кормилица матушка), что вы меня не послушали и отдаете во чужи люди...» и т.д. Эти «голошения» у нас повторяются почти до самой свадьбы. После сватовства к невесте со стороны жениха возят соль, хмель, рыбу и проч. За день, или за два, до свадьбы, жених должен приехать к невесте «с вестью» (т.е. объявить ей в какой день будет свадьба) как поп разрешил. При сообщении этой вести жених привозит невесте разные гостинцы и водку для угощения будущих родственников. Вследствие этого, севши за стол, жених приглашает будущего тестя и тещу, следующими словами: «богоданной батюшка и богоданная матушка, извольте принять да выкушать (т.е. выпить) от меня винную чарочку»; а невесту приглашает так: «нареченная моя жена, изволь принять от меня винную чарочку»; и при этом в стакан невесты он кладет серебряные монеты. После этого угощения жених уезжает[87].

 

Свадьба. Накануне дня свадьбы жених созывает своих родных на свадьбу, а в день свадьбы, с самого утра, он ничего не ест и не пьет; также должна вести себя и невеста. Вместе с этим молодые начинают «сокручаться», т.е. одеваться в свадебные платья, которые в наших местах предварительно кладутся на квашенку, в которой растворяют муку для хлебов. При этом призывается какой-нибудь колдун... Трудно объяснить, почему колдун в наших местах считается необходимым лицом на свадьбе; но, тем не менее, без колдуна – наши свадьбы редко бывают. Приглашенный во время «сокрученья» колдун, желая, по всей вероятности, показать все свое невежество, во что в наших местах народ верует еще слепо, творит разные курьезы над молодыми и их платьями; например, сажает жениха или невесту на квашенку, на которую кладется платье, и под ноги их ставит сковороду, спрыскивает молодых и их платье пивом, или другою какою-либо жидкостью, окуривает разными травами, обвязывает около их поясницы частые сети. Все это делается им для того, чтобы не испортил бы его молодых – другой, посторонний колдун. В сетях же, по мнению наших колдунов, заключается следующий символ: будто бы постороннее колдовство, чародейство при порче здоровья молодых будет запутываться в этих частых узлах. После этого в карманы и за пазуху молодых кладут лук, чеснок и прочие разные предметы. Все это опять-таки делается в знак того, чтобы посторонние колдуны не могли бы испортить своими чарами молодых и других свадебников и поезжан. При этом необходимо заметить, что наши крестьянки-девушки боятся сокручающих колдунов хуже черта; ибо эта видимая тварь вследствие своего нахальства приобрела страшное влияние; наши девушки, выходя замуж и желая иметь детей, что в крестьянской среде принимается за счастье, считают необходимыми пред совершением таинства бракапобывать у колдуна. И вот, иногда пьяный колдун явившуюся кнему пред браком невесту заставляет раздеваться донага... Наши девушки, боящиеся колдунов хуже черта, беспрекословно исполняют эту дикую волю обманщика... И так как в наших местах в большинстве случаев просватанная девушка, со дня сговора до дня свадьбы, не снимает своей сорочки; то ей в присутствии пьяного сластолюбца обманщика приходится снимать эту грязную сорочку...

После сокручения, т.е. одевания жениха или невесты, пред свадебным поездом, колдун обходит вокруг жениха и поезжан, ударяет какой-либо стальной вещью в кремень, из которого показываются искры. При появлении искр колдун говорит следующие слова: «Огради этих рабов огнем и полымем, от всякого врага и супостата». После долгих таких обрядностей так называемый «дружка» берет жениха или невесту за руку. Затем, на ту руку, которою он взял жениха или невесту, кладет подушку, а в другую руку берет кнут, потом он ведет кого-либо из молодых (т.е. жениха или невесту) в другую избу (комнату), где бывает приготовлен стол для свадьбы. Во время своего шествия с молодыми, «дружка» хлещет всякую дверь кнутом на перекрест до трех раз. Введенная таким порядком невеста в избу, где бывает приготовлен стол, начинает голосить о своем сватовстве, т.е. пеняет своим старшим, что зачем ее отдают замуж, с различными добавлениями о подневольном, будто бы, замужестве... В свадебной избе – жених или невеста садятся за стол. «Дружка» кладет вышеупомянутую подушку на лавку и, ударяя по ней кнутом крестообразно до трех раз, предлагает жениху или невесте сесть на перекрещенную кнутом подушку. Молодые, обыкновенно, садятся до трех раз, т.е. присядут и встанут, потом опять присядут и встанут и т.д. Затем, перед женихом или невестою ставят блюдо, которое наполняют ячменем и хмелиной (хмель), а поверх этого ячменя и хмелины кладут черный продолговатый хлеб, называемый у нас пирогом, и наливают стакан пива или вина. При этом невеста встает и со своими подружками и другими девицами, подносит налитое пиво или вино, начиная по старшинству, отцу и матери, или заступающим их место, родственникам и соседям. Подходя к свадебному посетителю, она, обыкновенно, обращается к нему со следующим приветствием: «Сидор Петрович или Михей Осипович, извольте принять да выкушать». Точно также поступает в своем доме и жених, собирающейся ехать за своею невестою. В знак желания богатой и счастливой жизни в браке выпивающие пиво или водку кладут на блюдо деньги, кто сколько пожелает. С этой минуты начинается свадебный пир. И вот, протяжно, старообрядческим напевом, все присутствующие хором начинают «начальную свадебную песню»:



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-10-25 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: