В свое первое московское лето я поняла главное. Для того чтобы объяснить суть моего метода, необходимо обосновать его с помощью точных наук, признающих в первую очередь лишь то, что можно измерить. Но физикам поиск каких-то волн или явлений, мало, с их точки зрения, влияющих на физические процессы, казался пока не очень-то перспективной забавой. Значит, необходимость решения этой задачи должны были обосновать представители официальной медицины. Но как раз они-то и не верили пока в реальность моего дарования и моего метода, относясь с недоверием ко всем отчетам или отзывам практиков...
Получался некий заколдованный круг, разорвать который было необходимо, но иногда это казалось почти невозможным.
Вот так яркое и шумное лето моего первого года в Москве сменилось холодной и затяжной осенью, "мертвым сезоном", когда разом замолчали и газеты, и ученые, еще недавно приглашавшие меня для знакомства или для проведения хотя бы начальных экспериментов.
Но я не собиралась складывать руки или предаваться отчаянию. Я продолжала искать выход из создавшегося положения. И была не одна. Со мною вместе были друзья и те, светящиеся надеждой пациенты из многих стран мира, которые заполняли мою квартиру каждый день, не оставляя мне выходных. Но о выходных не помышляла и я сама.
Короткие передышки - и, как всегда, интересные встречи. Однажды ко мне приехала группа американских ученых во главе с Майклом Мэрфи, возглавляющим в Калифорнии институт по изучению скрытых возможностей человека. Речь зашла о результатах эксперимента с фотопленкой, который мы вместе проводили осенью семьдесят девятого года в Тбилиси во время международного конгресса по проблемам неосознанного.
Американцы свой интерес к моим способностям объяснили так:
- В Тбилиси нам удалось понаблюдать за вашей работой, и она произвела на нас большое впечатление. Помните, тогда телевидение снимало о вас фильм? Нас пригласили выступить на телевидении с комментариями к некоторым проблемам биоэнергетики. Режиссер фильма и попросил нас поставить эксперимент...
Что же, я все отлично помню. Американцы взяли тогда катушку фотопленки чувствительностью в двести единиц и попросили у фотографа шесть черных конвертов. В каждый из них было вложено по два куска непроявленной пленки длиной в восемь дюймов. Затем черные конверты поровну вложили в два больших белых конверта и один из них вручили мне.
Я держала белый конверт между руками секунд 40-50. По крайней мере, точно знаю, что не больше минуты, а потом вернула конверт американцам:
- Все!
Американские ученые увезли все конверты к себе в Калифорнию, пометив те, на которые я воздействовала, и уже дома проявили все двенадцать кусочков пленки.
Тут кто-то из моих ученых друзей поинтересовался:
- А как вы проходили таможенный контроль? Не могло что-нибудь повлиять на исход опыта?
- О нет! - воскликнул американец. - Конверты мы держали вместе и при любой случайности они бы, конечно, все тут же засветились. И вот результат: все шесть кусочков пленки, которые не подвергались воздействию Джуны, оказались совершенно черными. А вот шесть других были засвечены! Да еще особым образом. На пленке (она была, кстати, для слайдов - цветной и обратимой) появились своеобразные следы в форме небольших кружочков. При этом центр круга был совершенно белым, а от него как бы отходили лучи...
- По всему куску пленки?
- Да, почти по всему куску пленки... Окраска была такой: вокруг белого пятна - красные, розовые, синие и голубые пятна.
Американцы объяснили, что у пленки, подобной выбранной ими, есть три уровня восприятия света. Если воздействие слабое, то проявляется лишь голубая или синяя окраска. Если воздействие сильное - красная. При очень сильном свечении появляется белая окраска. А в некоторых местах пленки засветка была такой интенсивности, словно бы пленку просто вскрыли на свету. "Мы обнаружили два способа засветки - пятнами и сплошь. Поскольку контрольные куски пленки так и остались полностью темными, вероятность того, что пленка засвечена не вами, Джуна, - сказал американский ученый, поворачиваясь ко мне, - равна нулю".
В конце нашей встречи кто-то из американцев, кажется Джеймс Хикман, заявил, обращаясь к моим друзьям:
- Я убежден, что не все люди обладают способностями, присущими Джуне. И лишь немногие из них могут эти способности ярко и убедительно продемонстрировать. Джуна все делает наилучшим образом и тем самым привлекает к проблеме внимание других людей... Джуна особенно ценна в том смысле, что ее возможности можно измерить. Для работы с ней годятся даже приборы, которые уже есть. Она - неоценимый объект для изучения...
Я, кстати, никогда и не отказывалась быть "объектом" исследований, лишь бы эти исследования побудили ученых поставить мой практический опыт на службу здоровью. А в ходе беседы с Майклом Мэрфи и его коллегами меня более всего привлекло понимание моей цели.
Впрочем, и сам Мэрфи нуждается в понимании. Ведь еще и в наше время некоторые ученые, в том числе и американские, считают, что люди, явно проявляющие свои скрытые возможности, - не более чем фокусники или шарлатаны. Так, американский профессор Дэвид Майерс в журнале "Сайенс дайджест" попытался даже доказать, что феномены, которых он по-старинному называет "медиумы", - все, как один, нечестные люди.
Встречались публикации подобного рода и у нас. Помню, уже после моего отъезда из Тбилиси, грузинский журнал "Цискари" напечатал пространную статью доктора медицинских наук К. Гегелашвили "Чудеса и чудотворцы". В этой статье "попало" и мне, и другим людям, обладающим способностями к исцелению, и моим "апологетам" - писателям и журналистам. Автор поспешил обвинить в развязывании "шумихи" даже академика Кобзарева.
С позиций философии автор статьи попытался дать бой "мистификаторам и лжецам всех времен", совершив далекий экскурс в историю. Он подробно рассказал о Людовике XVI и его супруге Марии-Антуанетте, их суеверии и увлечении фокусами графа Калиостро. Вспомнил он и Месмера, и Григория Распутина, и Иоанна Кронштадского. Опровергал не только "апологета теории биополя Спиркина", но и персонажа пьесы Льва Толстого "Плоды просвещения" Кругосветлова, "адепта медиумизма". Автор настойчиво подталкивал читателя к выводу, что "здоровые силы" всегда противостояли мистике и мистификаторам, пытался доказать, что понятие "метод" или "наука" по отношению к целительству ни в коем случае нельзя применить, не отступив при этом от материализма.
Я совершенно не собираюсь сейчас спорить с автором этой статьи. В 1983 году Реваз Джапаридзе достойно и тактично доказал ее несостоятельность в "Литературной Грузии" (№ 11), назвав свою публикацию "Нужно работать, чтобы объяснить эти явления". Речь поведу о другом. В той же статье Гегелашвили сообщалось, что "огромный авторитет Месмера обусловливал чрезвычайно высокую эффективность лечения больных, в особенности страдавших функциональными расстройствами нервной системы".
Как можно сейчас судить Месмера? Ведь метод автора теории "животного магнетизма" до нас не дошел. Но австрийский врач Месмер, лечивший, кстати, и руками, думаю, совсем недаром пользовался популярностью в восемнадцатом веке в Вене и Париже. И я никак не разделяю мнения о "закономерном исходе Месмера", как известно осужденного в 1784 году Парижской академией наук за шарлатанство и обман. Все случаи исцеления больных Месмером были названы результатом "воображения и подражания". Но ведь и я не убедила некоторых ученых, и я не раз слышала свое имя рядом с явно уничтожительным словом "мистика". Правда, вместо "воображения и подражания" сейчас употребляют "гипноз и внушение"... Но от этого, как говорится, не легче.
Встречалась я в те дни и с профессором, доктором философских наук И. Д. Панцхава. Он лечился у меня от болезни Паркинсона и попросил также воздействовать на аденому. Самочувствие его резко улучшилось, и видимо, этот факт заставил профессора задуматься о природе моего дарования.
Панцхава пришел к выводу, что дело тут не только и не столько в психотерапии, а "в более сложном явлении, которое непременно должно быть изучено". Вот что он написал в своем отзыве:
"Такое явление, как феномен Джуны, ни в коем случае нельзя игнорировать, а тем более считать каким-то мистическим, колдовским. Ведь писал же почти сто лет назад Фридрих Энгельс о сложности, неизученности такого явления, как психика. Он прогнозировал, что возможно наука раскроет, какие физико-химические, биологические, электромагнитные процессы происходят в нашем мозгу..."
И все же разговоры о мистике и шарлатанстве, честно говоря, основательно раздражали меня. Хотелось протестовать - и я бросила своим противникам "вызов", написав резкое стихотворение, которое заканчивалось строчкой:
"Я Джуна, а не Калиостро!"
В эти нелегкие для меня дни я и не подозревала, что академик Г. И. Марчук, тогда председатель Государственного комитета по науке и технике СССР, именно осенью восьмидесятого года нашел время ознакомиться с результатами моей работы и официально поручил ученым разобраться с феноменом Джуны; не знала, что одному из крупнейших институтов Москвы уже было дано официальное задание - подготовить специальную программу испытаний и измерений, которую мы потом назвали "изучение физических полей биологических объектов".
А пока я своей работой пыталась опровергнуть молву и досужие вымыслы о том, что лечу гипнозом или внушением. Думаю, что наиболее наглядно это можно увидеть на примере лечения косоглазия у детей.
Как известно, косоглазие относится к врожденным дефектам. Обычно родители пытаются начать лечить эту болезнь тогда, когда дети уже подросли. Вот почему процесс лечения косоглазия считается и длительным, и чрезвычайно трудным, и не всегда перспективным.
Ко мне приносили младенцев, приводили детей и постарше, иногда совсем подростков - я никому в лечении не отказывала. Тогда же разработала специальную методику устранения этого дефекта и знала, когда и как на косоглазие воздействовать.
Как это выглядит со стороны? Ко мне приносят маленького ребенка, и мне считанных минут достаточно, чтобы установить масштабы дефекта. Затем я, не прикасаясь руками к глазам ребенка, как бы поглаживаю его симпатичное розовое личико. Как правило, уже к седьмому сеансу заметно явное улучшение. После нескольких повторных сеансов счастливые родители так и этак показывают своего малыша:
- Полюбуйтесь! У него теперь глаза, как у всех!
Я обычно говорю, что даже лучше, чем у всех. Мне удается избавлять людей от дефектов или недугов куда более серьезных и сложных. Но о результатах излечения именно косоглазия рассказываю здесь намеренно.
Ведь в этом случае эффект от лечения руками, как говорится, налицо. Давно доказано, что дети в младенческом возрасте не поддаются внушению или гипнозу. А воздействие такого рода на кривизну глаз и вообще исключается. Известно также, что косоглазие само собой ни у кого еще не проходило. Значит, вывод однозначен: воздействие нельзя назвать ни психогенным, ни психотерапевтическим.
Я лечу руками. Я - Джуна, а не Калиостро!
Первый год моего пребывания в Москве, такой яркий и такой трудный, я решила завершить по-своему и снова пошла в поликлинику, где мне выделили группу больных для широкого эксперимента. На этот раз это была городская поликлиника № 36 Фрунзенского района.
Начала я опять с самого простого - диагностирования. Мне предоставили кабинет - обычную комнату с кушеткой и ширмой. Но они-то как раз мне и не были нужны. Ни укладываться на кушетку, ни снимать одежду я никому не предлагала. Как обычно, прием вела молча, без всякого выслушивания, простукивания и других чисто врачебных приемов. Да и фамилиями или возрастом своих пациентов не интересовалась. Просто слушала свои руки, ставя очередному больному диагноз.
Врачи поликлиники уже немало знали о каждом больном и вели тщательную историю его болезни. По договоренности, ни с их диагнозами, ни с историями болезней я не знакомилась. За два-три часа передо мной проходили десятки людей.
И вот отчет, подписанный руководством поликлиники.
"За указанный период Д. Давиташвили принято с целью диагностики 43 человека, предварительно обследованных в различных лечебных учреждениях. Совпадение клинического диагноза и поставленного Д. Давиташвили составило 97,3 процента. Необходимо отметить, что при этом у 49,7 процента больных ею были определены дополнительные (сопутствующие) заболевания, что в дальнейшем, при поликлиническом обследовании было подтверждено в 86,9 процента".
"Что ж, совсем неплохо, Джуна", - сказала я себе, прочитав эти строки отчета.
Но это была лишь оценка моих способностей к диагностике. А само лечение?
"Лечение биополем (коррекция биополя пациента) было проведено 31 больному с различными нозологическими формами, из них была выделена группа больных в количестве 16 человек с функциональными и начальными органическими поражениями нервной и сердечно-сосудистой систем".
Остались у меня и фотографии на память. Вот я среди больных, а они, как космонавты, сидят в креслах, обвешанные множеством разных приборов, на голове и на руках у каждого укреплены приборы и датчики... Лечебно-диагностический центр располагал обычной поликлинической аппаратурой. Врачи вели запись состояния больного до контакта со мной, во время, как они пишут, "биомассажа" и через несколько минут после процедуры. Подробное обследование проводилось также спустя три дня после моего воздействия, некоторых больных приглашали для проверки и через семь дней. Возраст больных - от 16 до 65 лет. Общее количество их планировалось 102 человека, но пришлось принять больше.
Запись велась электрокардиографами, электроэнцефалографами, пульсографами и реографами.
Взглянем на приборы после окончания сеансов лечения.
"У 40 процентов больных выявились в результате воздействия отчетливые изменения ЭКГ в сторону улучшения: у одних ЭКГ нормализовалась, у других стала реже частота сердечных сокращений. У 35 процентов больных результаты зафиксированы умеренные".
Подписав отчет, который был назван "предварительным сообщением", заведующий лечебно-диагностическим центром Фрунзенского района В. И. Вашкевич и главный врач поликлиники А. М. Кулбасов не поскупились на самые смелые выводы:
- Существование биополя доказано!
- Факт воздействия Джуны реален, но пока необъясним.
- Нужно продолжить исследования не на общественных началах, а имея специально созданную лабораторию и необходимую аппаратуру...
Вся работа была проведена с 17 ноября по 31 декабря. В канун Нового года последним моим пациентом был внепрограммный десятилетний мальчик, страдающий пороком сердца.
- Тетя Джуна, - говорил он мне, волнуясь, - когда я вчера шел к вам, у меня пульс был 110, а когда уходил - 64. И лицо стало румяным. А таким оно у меня бывает только по утрам, когда я делаю лечебную гимнастику... С Новым годом вас, тетя Джуна! - сказал он уже у порога кабинета и радостно улыбнулся.
Стоило жить и бороться ради улыбки хотя бы одного этого ребенка!
А у новогодней елки в своей квартире я вдруг подумала, что, несмотря на неудачи, первый свой московский год не потеряла даром. Мне удалось поработать вместе с медиками в трех столичных поликлиниках, не считая обследований и предварительных опытов в научных институтах. Практические врачи признали, что я действительно диагностирую и лечу, что мои способности - реальность, требующая научного объяснения и изучения.
Если Джуна все-таки существует и наука этого факта не опровергла, значит, она может продолжать свой путь... И пожелания исполнения всех моих надежд, которые я слышала в длинную новогоднюю ночь от друзей, были полны для меня сокровенного смысла: я так хотела верить, что новый год принесет мне удачу...
Руки подадим друг другу
Эту главу я назвала по строчке из песни, которую вместе с молодым композитором Михаилом Муромовым написала к Всемирному фестивалю молодежи и студентов в Москве: "Руки подадим друг другу, ведь ладони похожи на цветы..." Здесь мне хотелось бы рассказать о другой стороне своей жизни. Немного приоткрыть свой внутренний мир. Тем более что стремление выразить себя, свое мироощущение в поэзии, а затем в прозе и живописи стало для меня самой настоящей страстью.
И этой страсти я несколько лет подряд отдаю почти все свое свободное время. А оно у меня появляется лишь глубокой ночью.
Говорят, что в своих стихах и картинах, и даже в фантастике я легко узнаваема, что у меня есть свои любимые образы и темы. Что ж, наверное, так и должно быть. Ведь я не профессиональный поэт или художник. У меня есть Дело, и оно поглощает меня почти целиком. Так трудно бывает порою освободиться от напряжения расписанного по минутам дня. Поэзия и живопись - мое убежище и мой отдых. Это и мой внутренний голос, ведь днем я больше молчу и слушаю, слушаю чужие жизни, чужие боли...
Руки (в других случаях - крылья) часто встречаются во многих моих стихотворениях, на многих картинах. Убеждена, что открытая рука всегда несет человеку добро, тепло и свет.
Люблю музыку - современную, классическую, народную. Знаю и с удовольствием пою старинные ассирийские песни. Мои молодые друзья-музыканты охотно пишут песни на мои стихи и исполняют их с эстрады.
Помню, как композитор Владимир Мигуля с большим желанием взялся написать песню на мое стихотворение "Планета людей". Мигуля сочинил современную, легко запоминающуюся мелодию, и "Планета людей" обрела крылья. Она звучала на многих эстрадах фестиваля, исполнялась на телевидении, и до сегодняшнего дня ее можно услышать:
"У каждого дома есть песня своя
И он дорожит этой песней,
Но общий наш дом - голубая Земля -
Так хочет, чтоб спели мы вместе:
Ах, Земля-дом навеки любимый,
Если б нас подружить ты смогла.
Здесь под небом необозримым
Хватит всем и света, и тепла..."
Да, именно об этом как женщина и мать я мечтаю: чтобы всем на Земле хватило тепла и света, чтобы над всеми было мирное небо. Мне посчастливилось за эти годы познакомиться с людьми из самых разных уголков планеты, у меня побывали гости и пациенты из Югославии и США, Болгарии и Франции, Чехословакии и Индии, Палестины и ФРГ, Мексики и Кувейта (все страны и не перечислишь), и я поняла, что дороже мира, взаимопонимания и здоровья для большинства из них нет ничего на свете. Надеюсь, что и я, как смогла, внесла свой вклад в дело объединения людей, в дело укрепления мира.
Мои двери открыты для всей "Планеты Земля", для всех искренних людей, приходящих ко мне за теплом и светом. Об этом я написала стихотворение "Приглашение". Вот строки из него:
"Я скатерть застелю. Нарву живых цветов, чтобы во всех углах они благоухали. Я окна распахну. Я двери отворю. Пойду навстречу тем, кого сегодня жду, надеясь...
...Весь мир зову на пир, нет жадности в душе, как звезды вдалеке, светлы мои надежды. Зову друзей к себе, зову друзей на пир заветными словами приглашенья...
Я рада всем, и всеми я горда, встречая их улыбкой на пороге, ведь в их любви всегда живет любовь моя, а сила вся моя - в их нежности и силе...
...Всех усажу за стол. На всех мне хватит сил. На всех цветов мне хватит и улыбок. И каждому я путь с надеждой предскажу, и с каждым поделюсь и верой, и уменьем..."
Я всегда готова пойти навстречу человеку, который искренне желает понять суть моего дела, разобраться в смысле моей работы, и никогда не жалею времени, чтобы показать ему свой видеодневник, поделиться своими размышлениями и замыслами. Из тех, кто побывал у меня, большинство становились моими сторонниками, а то и помощниками или даже учениками. Жаль, что неохотно шли на такие встречи некоторые ученые. Обидно, что кое-кто являлся ко мне лишь затем, чтобы утолить жажду любопытства.
...Я с порога распознала, с какой целью пришла ко мне одна известная журналистка, - по ее самоуверенным и настороженным жестам и взглядам. Мне пришлось сделать вид, что ее предубеждения я не поняла, и "прочитать" все ее болезни - прошлые и настоящие. Уходила она от меня обескураженной и потрясенной, но я знала, что писать обо мне не будет... Хорошо, что теперь хоть ничего плохого не напишет.
Волею судьбы моим пациентом оказался и другой известный журналист. Назову его Александром. Так вот: он особенно преуспел в создании фельетонов, которые охотно публиковал журнал, специализирующийся на проблемах здоровья. Один из фельетонов назывался "Пора и власть употребить" и высмеивал старуху целительницу. Я прочла этот фельетон, написанный довольно бойко, но грубо, и лишь улыбнулась.
И вот однажды в моей квартире неожиданно появился сам автор этого фельетона. Александр пришел ко мне потерянным и страдающим - с незаживающей раной на спине и соответствующей справкой из онкологического института. Журналист смотрел на меня виновато, просил хоть чем-нибудь помочь ему, шепотом объяснял, что уже практически попрощался с жизнью.
Работала я над раной Александра долго и увлеченно, зная, что успеха достичь можно. И успех пришел - незаживающая рана прочно зарубцевалась. А сам Александр как бы родившийся заново оказался шумным и жизнерадостным человеком. Теперь он энергично боролся за мою правоту, показывая свою спину всем желающим, громогласно рассказывал, как я его спасла, добрался и до официальных медицинских кругов, но там ему особо верить не решились...
Вот ведь парадокс! Пока человек на страницах журнала напористо боролся с методами лечения, о которых не имел ни малейшего представления, его всячески поощряли и поддерживали, а стоило ему проверить эти методы, как говорится, "на собственной шкуре", как ему тут же перестали доверять и посматривали на него с явным подозрением.
Я не удивлялась, уже привыкнув - хоть и с великим трудом - к подобным парадоксам. Моя жизнь в Москве была, как гонки с препятствиями. Я спешила вперед, но приходилось преодолевать многочисленные барьеры - о некоторых я уже рассказала, о других постаралась позабыть. Думаю, заострять на этом внимание нет смысла - ведь в конце пути, я верю, победа. А на пути к ней бывает всякое. И обиды, и огорчения, и предательство (помню, как одна женщина-профессор "нечаянно" потеряла все документы с результатами моих экспериментов). Были и горькие конфликты, и тяжкие дни ожиданий...
Не вдаваясь в подробности и не называя имен и места действия, расскажу здесь лишь одну историю.
В тихие ночные часы наступает время отдыха - оживают краски на полотне, рождаются фантастические образы
Мир - всем
Люди, приблизьте время
счастья и пониманья
меж странами,
меж племенами,
меж звездами и веками!
Воительница
Защищая мир, ты защищаешь
жизни бесконечность.
Ты не щадишь себя
и суть свою - суть женщины -
находишь ты в служении
святому долгу.
Воспоминание о будущем
... Смотрела долго,
глаз не отводя.
И формулу из Книги бытия
в себя вбирала -
в ней была разгадка
всех прошлых
и всех будущих времен...
Семь ступеней познания
... Мне бы в полный рост
на миг лишь распрямиться и коснуться
рукою неба, а потом проснуться
и тайны тяжесть ощутить в горсти...
Тайна пирамид
Дорога залита светом -
солнечным, звездным, лунным,
любовью земной согрета,
в любви - тяготенье к чуду...
Атлантида
Звезды, звезды мерцают в небе,
звезды, звезды вода отражает.
И мне кажется, кажется будто
излучают глубины сиянье.
Будто звезды восходят из моря,
будто ты, о моя Атлантида,
вдруг восстала со дна морского...
Добро и зло
...Давайте же добру сослужим службу,
злу - не дадим спустить курок...
Стрела жизни
...Как трудно быть стрелой,
которую из лука
веков прошедших
и веков грядущих
без промаха в мир время
выпускает...
Природа
...Я любила язык природы,
понимала его свободно
и легко на нем говорила,
и меня понимали птицы,
травы, солнце, ручьи, деревья,
и река, и лесные звери,
и прозрачные небеса!..
Плач о природе
...Дай любить мне тебя неземною,
бесконечной, глубокой любовью,
улыбайся со мной,
плачь со мною,
ведь дожди проливают слезы
летом, осенью и весною...
Рождение песни
Схватка земли и неба,
рожденье искусства в муках -
то бурные волны жизни,
то страстные волны звуков...
Семь планет
...Мне семь планет открыли
к ней путь, высокий и долгий,
путь сердца навстречу людям,
навстречу свершению долга.
Охотник и девушка-лань
...Я бежала, но чуяло сердце,
что я все же не убегу.
Лесу душу я открывала
и ручьям я вверяла судьбу.
Глаз Вселенной
Земля и небо! В вечности души
я вас соединяю. Вы навеки
слились и неразрывны в
человеке...
Легенда о Голубой птице
...Раскинув руки, словно два крыла,
она мечтала превратиться в птицу,
чтобы летать над голубой землей
в потоках воздуха и солнечного света...
Три лика жизни
Я мудрой доброты
великий кладезь
в Ассирии любимой нахожу.
Я дочь ее,
и я себя ищу
в достойном продолженье
славных дел.
Эксперимент, которому я отдала столько сил, завершился успешно. Полученные результаты оказались даже значительнее, чем я предполагала заранее. Но странно: я не чувствовала умиротворяющей душу и тело опустошенности, которая обычно приходила ко мне в счастливые минуты. Ведь признание по-прежнему зависело от тех, кто восседал за длинным столом, покрытым давно вылинявшим зеленым сукном, напоминавшим осеннюю траву...
- Нет, - твердо и убежденно изрек седоволосый человек, на которого я надеялась больше остальных. - Нет. Этого не может быть, потому что этого быть не может. То, что мы видели здесь, не поддается никаким объяснениям и, значит, не существует...
Это прозвучало как приговор. Тогда я с надеждой посмотрела на тех, кто сидел рядом с говорившим. Ведь среди них были и те, кто еще недавно открыто восхищался моей работой и упросил провести этот необычный эксперимент именно здесь. Но сейчас они стыдливо прятали от меня глаза и только седоволосый смотрел на меня тяжелым взглядом, непреклонно и почти презрительно.
Я уже поняла, что ни он, ни другие за длинным зеленым столом ни за что не подпишут небольшой листок бумаги, который может определить мою судьбу, а может и перечеркнуть ее, навсегда поставив глухую стену между мной и наукой.
"Как много все-таки даже в прекрасном мире науки, - подумала я, - зависит порой от ничтожного клочка бумаги, от случайности или настроения..."
Седоволосый с каким-то мрачным торжеством продолжал смотреть на меня, а в моей памяти неожиданно всплыла старинная легенда моего народа, слышанная мной так давно в детстве, что казалось - все случившееся в ней я когда-то видела своими глазами.
Впрочем, я смутно помнила эту странную и причудливую легенду, поэтому написала ее заново, включив в притчу "Золотая овца".
"Высоко-высоко в горах на покрытой густой зеленой травой поляне поселилось стадо диких овец, поднявшихся сюда из речной долины в надежде укрыться от неумолимых в своей кровожадности волчьих стай. Обилие сочной травы, крупных и тихих звезд над ночной поляной, шелест дневных мотыльков, спокойно скользящих в невысоком кустарнике, незатейливое пенис безымянных птах - все это предвещало овцам спокойную и привольную жизнь.