Здесь нам надо отвлечься от корейской темы и сказать несколько слов о тех, кто решал корейский вопрос с японской стороны, будь то Ито Хиробуми или, ранее, Иноуэ Каору. Во-первых, это были люди с весьма боевой биографией[37]. Ито и Иноуэ, в частности, были известны участием в поджоге британского посольства в 1862 году. Тогда они еще принадлежали к традиционалистам. Однако затем они перешли в лагерь сторонников модернизации, чему способствовало их знакомство с достижениями цивилизации.
Во-вторых, перед тем, как начать проводить реформы в Корее, они провели аналогичный комплекс преобразований у себя дома. С не меньшим рвением и не менее шокирующим эффектом с точки зрения ревнителей традиции. Запрет на традиционные прически был введен и в Японии, а запрет самураям носить мечи был чрезвычайно серьезным ударом по самурайскому мироощущению. Тем не менее, японское общество пережило это, и Ито и Ко были уверены в том, что Корею ждет та же судьба.
Поэтому не стоит усматривать в их действиях особую тягу к национальному унижению корейского народа. Желая модернизации и японизации, они воплощали свои идеи в жизнь жестко и напористо, игнорируя возможное сопротивление.
Что же до Ито, то о нем стоит рассказать подробнее. Ито не только человек, подписавший конвенцию Ли-Ито в 1885 г., а впоследствии ставший генеральный резидент в Корее. Его некоторые историки называют его «японским Бенджамином Франклином», ибо перед нами - один из отцов-основателей японского государства, автор Конституции страны и человек, который трижды занимал пост премьер-министра и председателя Тайного Совета. Ему же принадлежит очень известная среди японистов цитата: «Политические системы, обычаи, образование, медицина, оборонное производство Запада превосходят восточные. Поэтому наш долг — перенести на японскую почву западную цивилизацию, стремиться к прогрессу, чтобы наш народ быстро стал вровень с этими территориями, день и ночь стараться и учиться[38]». В качестве министра внутренних дел Ито Хиробуми сыграл ключевую роль в присоединении к Японии островов Рюкю.
В молодости Ито и Иноуэ относились к традиционалистам, но в 1863 году они и еще трое юношей из княжества Тёсю тайно уехали на стажировку в Великобританию. Вернувшись, оба сделали политическую карьеру: помимо участия в корейских делах, Иноуэ Каору был первым министром иностранных дел Японии. Также он занимал должности министра общественных работ, министра земледелия, министра внутренних дел и специального посланника Японии в Корее.
Ито же занимался корейскими делами с 1870-х гг. Так, именно он в свое время дал отпор Сайго Такамори, убедив императора и его окружение, что Япония пока не готова вести победоносную войну. В 1885 г. он провел встречу с Ли Хунчжаном, благодаря которой удалось избежать вооруженного конфликта за влияние на Корейском полуострове. В 1901 г. Ито вел переговоры с С. Витте, целью которых также было предотвращение войны. Еще деталь: для того чтобы заняться корейскими делами, Ито оставил пост премьер-министра.
Понятно, что политик такого уровня взялся за дело быстро и эффективно, в короткие сроки осуществив целый ряд преобразований, каковые, с одной стороны,должны были упрочить японское господство, с другой, способствовать скорейшей «цивилизации».
В кратчайшие сроки была создана современная налоговая система, проведено упорядочение и унификация валютной системы страны, поступления в бюджет увеличены в 4 раза, доходы двора окончательно отделены от правительственных, создана современная банковская и кредитная системы.
31 октября 1906 г. был опубликован ряд постановлений, вносивших изменения в законодательство о недвижимости: иностранцы получили право на владение любыми землями в Корее. При этом всякая сделка по купле-продаже, закладу или передаче земли, заключенная с иностранцем, нуждалась в дополнительном утверждении японским резидентом[39].
Это сопровождалось поощрением иммиграции, причем нельзя сказать, что на проблему контингента полностью закрывали глаза. В сентябре 1906 г. появился издал «Закон о покровительстве переселенцам», и с 1906 по 1910 г. численность японского населения выросла с 81,7 тыс. человек до 171,5 тыс., т. е. в два раза[40], при этом число чиновников правительственных учреждений выросло с 5037 до 22, 9 тыс. человек[41].. Это вызывало ряд проблем, так как «начался сильный наплыв японского низшего класса, который, опираясь на силу японского оружия, начал обходиться с корейцами как с последними отбросами на земле и совершать всевозможные бесчинства» [42] с проблемой боролись, но недостаточно.
Была проложена железнодорожная ветка Сеул-Ыйджу, после чего стало возможным за 36 часов перебросить войска с Японских островов до китайской границы, а время путешествия от Сеула до китайской границы было сокращено с 3 дней до 26,5 часов. Между основными городами были проложены телеграфные и телефонные линии. Было построено около 800 км новых дорог и улиц и существенно расширены старые.
Ряд мер был направлен на повышение эффективности и производительности аграрной сферы. В 1906 г. была создана школа сельского и лесного хозяйства. С лета 1908 г. началось форсированное введение новых методов обработки земли (в том числе использование удобрений)и новых сортов культур (включая сахарную свеклу, хлопок и шелк). В том же году существенному усовершенствованию подверглась ирригационная система.
Японцам было необходимо увеличить производительность сельского хозяйства на Корейском полуострове хотя бы потому, что в Японии в это время производительность земли аналогичного качества была в два раза больше, чем в Корее. Между тем, Корея должна была обеспечивать рисом как себя, так и Японские острова. Естественно, это проходило на фоне взятия земель под контроль: в июле 1907 г. был издан закон «об использовании государственных необрабатываемых земель», согласно которому таковые могли сдаваться в аренду сроком до 10 лет как корейцам, так и иностранцам.
В корейской историографии Ито оказался наиболее демонизированным представителем японских властей, хотя его позиция в корейском вопросе была, возможно, наиболее мягкой. С точки зрения личных качеств Ито вел себя значительно мягче, чем Юань Шикай, который постоянно и демонстративно унижал вана и его сановников, демонстрируя свое превосходство. Ито наоборот даже часто появлялся в корейской национальной одежде, стремясь подчеркнуть близость двух народов и мягкость своих методов, и один из апологетизирующих его авторов писал, что «во всех делах, касавшихся внутренней политики Кореи, Ито был большим корейцем, чем сами корейцы». В вопросе о темпах и методах ее присоединения к Японии он относился скорее к умеренным.
Позиция Ито по «мирному завоеванию Кореи» неоднократно отмечалась российскими дипломатами. При этом Ито, с одной стороны, напоминал корейцам, что «мы всегда могли бы покорить вас, но мы предпочли сделать из вас друзей», а с другой – требовал от японцев не злоупотреблять своим положением в Корее[43] и даже пытался прекратить жестокость японских войск[44]
Безусловно, не стоит увлекаться описанием положительной роли Ито в истории Кореи. Спор между Ито и фракцией военных (а до этого с Сайго Такамори) заключался не в том, следует ли проводить экспансию, а в том, какими методами и насколько интенсивно ее надо проводить. Однако корейская историография старательно лепит из Ито классического «иноземного захватчика». На взгляд автора, это создает очень интересную аберрацию восприятия, при которой более хамское поведение Юаня не привлекает столько внимания потому, что он вроде как представлял традиционного сюзерена, отчего его действия воспринимались как более допустимые: начальнику положено.