- Не могли бы вы рассказать о вашем прошлом? Что привело вас в кинематограф?
М. Кричман: Когда я окончил службу в армии, я должен был поступать в университет, я не знал куда идти, поэтому я пошел в тот же университет, где когда-то учились мои родители. Это был институт графики и искусства. Мои родители занимались печатью книг. Мне нравился запах чернил, и до сих пор нравится запах напечатанных книг. Через какое-то время, я встретил одного кинооператора и попросился помочь ему на съемочной площадке. Год спустя, он позвонил мне во время съемок рекламы и попросил поработать у него фокус-пуллером. Во время съемок я сделал несколько ошибок, но он не сказал мне ничего плохого. После съемок он привел меня в монтажную комнату. И для меня это было в своем роде чудо. После этого на 5-6 лет я стал монтажером.
Потом меня пригласили сделать документальный фильм за рубежом о Сантерии на Кубе. Мы отправились в Папуа Новую Гвинею, Бразилию и Индию снимать жителей. Это был мой первый опыт работы с камерой. После этой экспедиции я вернулся в Россию и продолжил монтировать документальные фильмы. Затем начал работать на музыкальных видеоклипах и познакомился с Андреем Звягинцевым. Тогда он и пригласил меня на его первый проект для ТВ под названием "Черная комната". Мы сделали три эпизода, а затем он начал работать над "Возвращением".
- Каков ваш процесс работы с Андреем? Вы вместе сделали уже четыре совместных фильма, теперь снимать легче, ведь вы знаете друг друга очень хорошо?
М. Кричман: нет, я бы так не сказал. Потому что мы меняемся. Иногда, нам даже не нужно говорить, чтобы понять друг друга. Но мы тратим много времени на разговоры и обсуждения, обычно около полугода с первой читки сценария и до начала съемок. Иногда, мы рисуем (раскадровки), но обычно не слишком много. На "Возвращении" мы старались раскадровать весь фильм. Но художник из меня плохой. В самых сложных сценах, мы старались просчитывать все позиции движения актеров и движения камеры, но не на столько точно, чтобы мне приходилось прописывать, например, фокусное расстояние.
Кроме того, мы любим обсуждать референсы. Я никогда не был экспертом в живописи и никогда не фотографировал. Поэтому я начал изучать живопись, и фотографию, и искусство параллельно с кино. Я ценю этот период, в жизни он помог мне научиться лучше снимать и делать хорошие снимки. Когда у вас появляются эти знания и кругозор, это как ходить по коридору, где в окружении вас одни образы, которые вы цените, и чем больше вы идете, тем меньше вы видите вещей, которые вам на самом деле не нужны, остается только самое важное.
- Какие конкретные референсы вы взяли работая над "Возвращением"?
М. Кричман: Там не было много референсов. С точки зрения художественного решения и, например, костюмов, я помню "Зону военных действий" Тима Рота, оператор: Шеймас Макгарви.
- Серьезно? Я не вижу этого. Может быть в цветах?
М. Кричман: В этом ловушка референсов. Когда люди говорят о них, вы не понимаете, как они использовали этот референс для этого конкретного фильма. Наверняка, вы знаете книгу "Reflections" Бенжамина Берджери? Это была первая книга, которую я заказал из журнала American Cinematographer, когда старался стать кинооператором. Мне пришла идея применить процесс отбеливания пленки (Bleach bypass process) из этой книги в «Возвращении». Я показал этот эффект Андрею и мы решили сделать именно так. Когда я встретил Бенджамина Берджери на кинофестивале, кажется это был Camerimage, я сказал ему, что эта книга была библией для меня и была во многом ответственна за визуальное решение в "Возвращении" и некоторых других фильмах.
- Можете ли вы рассказать подробнее о решении применить процесс отбеливания пленки? Какова была причина для этого?
М. Кричман: Это был именно тот эффект, которого просил Андрей. Изображение, которого мы хотели добиться, имело меньше цвета, насыщенности, холодные и приглушенные цвета, высокую контрастность. До этого у меня не было ни капли опыта с процессом отбеливания, поэтому я начал это исследовать. В Москве это тоже еще не пробовали, поэтому я попросил продюсеров съездить в Прагу, чтобы сделать тест. Но они смогли осуществить этот процесс только частично, поэтому результаты были для нас недостаточно хороши. Мы потом еще раз тестировали в Московской лаборатории, и это опять было не так. Поэтому я попросил их немного изменить степень отбеливания. И в результате это было именно то изображение, которого мы хотели достичь.
- Я читал, что Вы снимали "Возвращение" в области России, где большую часть времени преобладает солнечный свет. Можете рассказать о съемке там и как это повлияло на фильм?
М. Кричман: Мы снимали в середине лета, в то время день был очень долгий и преобладало естественное освещение. А так как это была довольно северная местность, то у нас еще были белые ночи, как, например, в Скандинавии. Поэтому нам повезло, мы могли снимать на натуре почти до 23:00 часов.
- Подходит ли качество такого освещения для съемок?
М. Кричман: Я всегда удивлялся людям, которые говорят, что видят разницу в этом свете. Для меня этот выбор не имеет критического значения. Да, цветовой контраст и контраст между черным и белым разный, но я думаю, это в основном плод воображения. Я прочитал много статей Свена Нюквиста о всех различных видах освещения, которые у них были во время съемок с Ингмаром Бергманом. Возможно, эти виды света различны, когда солнце спускается за горизонт и создает такой мягкий, немного волшебный рассеивающий внешний вид. Но на натуре, я думаю, свет зависит от места, от пейзажа. Для "Левиафана" мы использовали немного такого света, но я честно не видел большой разницы. Я просто старался принять то, что я вижу и получить то, чего мы хотим добиться в производстве. Или, может быть, я просто не замечаю этой разницы, или, может быть, я все еще учусь.
- Не могли бы вы рассказать больше о «Левиафане»? Какого визуального образа вы пытались достичь и столкнулись ли с какими-то новыми препятствиями?
М. Кричман: здесь было много новых препятствий. Первое, это съемки в отдаленном месте, на севере России, рядом с Беринговым морем. Это была заброшенная деревня, бедная, прямо на границе. Невероятно красивое место. Мы собирались снимать в 200-300 км от Москвы, но это было не так хорошо, как хотелось, поэтому наш художник-постановщик нашел несколько других интересных мест. И как только мы приехали туда, мы поняли, что это то, что нам нужно. Там было много кинематографичного пейзажного экстерьера и там же мы построили дом для главного героя. Это была не студийная работа вообще. Каждая локация была настоящей. Второе, Андрей обычно делает личностные картины с тремя или четырьмя главными героями, не более. Но на этом фильме, там было намного больше вовлеченных героев, и намного больше мест, чем в предыдущих фильмах.
- Этот фильм эстетически холодный как и «Возвращение»?
М. Кричман: Они отличаются. Здесь также много природы. Но они разные в плане эстетики. Некоторые люди говорят, что режиссер просто делает один фильм снова и снова. Но это фильм другой. Он даже больше реалистичный, чем Елена, которая снималась в Москве и также снимался в России, но при этом в отдаленных местах с красивыми горами и реками.
- Вы снимали на пленку?
М. Кричман: Да. В этом деле продюсеры не хотели заставлять нас перейти на цифру. Они спрашивали, конечно, но при этом спокойно отнеслись к нашему выбору. Я рад, что мы использовали пленку, потому что я не силен в цифре. Я знаю, что на RED можно сделать очень сильные кадры и я видел, что она очень хороша, если вы знаете как правильно ее использовать. Я еще нет. Но может быть следующую картину я буду снимать на цифру. Фильм Лива Ульмана "Фрёкен Юлия", мы также снимали на пленку. Актеры были очень рады, что была именно пленка.
- Из всех фильмов, которые вы сняли, есть ли у вас любимые кадры? Или любые другие сложные кадры, которыми вы особенно гордитесь?
М. Кричман: Я помню много сложностей на "Изгнании". Было очень трудно снять из-под дома, который был построен на холме. Было невозможно использовать кран в доме, таким образом, нам пришлось построить специальную площадку для конкретной сцены - самой длинной во всем фильме - с дождем и множеством других деталей. Это одна из последних сцен в фильме. Очень длинная панорама, где в конце кадра мы видим лужу, в которой мы должны увидеть отражение дома. Но мы не смогли этого сделать. Поэтому мы сделали огромную рамку с фотографией дома и в фильме вы видите отражение этой фотографии, а не реального дома. Но этого никто не знает, зрители не заметили разницы. Это, наверно, единственный кадр, которым я могу гордиться.
Оригинал статьи: https://www.fandor.com/keyframe/crew-mikhail-krichman
Перевод: Иван Кочубеев
Редактор: Александра Митюшова