Многое в успехе анализа пациентов, которые были травмированы, заключается в позволении им принять еще более сильную боль, от которой они убегали всю свою жизнь. Тяжело травмированные пациенты обладают недостаточными ресурсами для того, чтобы справляться с амбивалентностью, вместо этого полагаясь на защитное расщепление. Кроме того, магическое мышление и всемогущество, используемые для того, чтобы избежать дезинтеграции, лишают таких пациентов адекватного восприятия и суждения о "реальности". Но если это так, как сможет травмированный пациент подтвердить первоначальную боль - или боль, связанную с объектом, в значительной мере похожим на первоначальный объект, - чтобы сделать боль осознаваемой? Как могут быть подтверждены неприятные идеи перед лицом вытеснения? Это - цель анализа и критерий анализабельности, и, я бы добавил, эффективной аналитически ориентированной психотерапии (см., например, Ferenczi, 1926, и Balint, 1968).
Пациент нуждается в исследовании своих неприятных идей, в сознательном взгляде на них, несмотря на ту боль, которую это вызывает. В своей будапештской лекции "Пути продвижения в психоаналитической терапии" (1919) Фрейд писал: "Каким бы жестоким это ни могло показаться, мы должны стремиться к тому, чтобы страдание пациента, в той степени, в какой оно в некотором отношении эффективно, не приходило преждевременно к концу". Несмотря на советы Я-психологов и других исследователей относительно большей эмпатии, представляется важным сосредоточить внимание на оценке аналитиком страдания пациента. Для того, чтобы быть в состоянии судить о том, каков болевой порог пациента в каждый данный момент лечения, требуется эмпатия и умение, а также здравое клиническое суждение. Это, по моему мнению, важный момент, который также определяет цель аналитической работы: не утешение, а скорее толерантность к боли и дискомфорту увеличивает силу эго и чувство самоуважения и уменьшает стыд.
Первой и самой безотлагательной целью тестирования реального положения вещей является не нахождение в реальности объекта, соответствующего представлению о данной вещи, а нахождение его вновь, чтобы убедиться, что он все еще здесь... В качестве условия для тестирования реальности мы признаем, что объекты, которые прежде приносили удовлетворение, должны быть утрачены (Freud, цит. по Ferenczi, 1926).
Или, используя формулировку Ференци: на первой фазе, фазе интроекции, "существует одно эго, которое включает в себя весь мир опыта". На второй стадии, стадии проекции, "всемогущество приписывается внешним силам". И на финальной стадии проекция и интроекция могут быть сбалансированы, так что колебания между проекцией и интроекцией могут по большей части происходить осознанно. Лишь таким образом может начинаться признание окружающего мира, "после того, как происходит отказ от защиты от вызывающих боль объектов и их отрицание, а их стимулы, инкорпорированные в эго, трансформируются во внутренние импульсы" (Клинический дневник)
Почему это так, почему травма вызывает более сильную чувствительность к боли амбивалентности - открытый вопрос, связанный с природой травмы и расщепления. Проработка боли и тревоги - вместе с порождаемым ими стыдом - становится фокусом в аналитической работе с травмированными пациентами (в действительности, возможно, со всеми пациентами). Ференци был, как верно отмечает Фогель, первым аналитиком, обратившим свое внимание на интернализацию, хотя такое сосредоточение принесло с собой некоторую путаницу по поводу того, являются ли его "эго" и "объекты" "репрезентационными фантазиями лиц - текущими мыслями и чувствами - или же более абстрактными, деперсонализованными психическими структурами или силами" (Fogel, 1993).
Такая проработка означает постоянное сосредоточение на переносе и сопротивлении переносу, сопротивлении к переживанию боли. Одна из широко распространенных защит, используемых в таких случаях, состоит в том, что пациент не доступен. Чувство того, что ты не находишься в данное время в аналитической ситуации, "своего ухода", который описывают многие пациенты, является не состоянием "не-сущестования", а скорее состоянием "не-существования-здесь", переживанием, связанным с мазохизмом (см., например, Brenner, 1996; Krystal, 1978). Ференци пишет:
Исчезновение собственной личности, в то время как другие все еще находятся на сцене, будет, таким образом, лежать в основании глубочайшего корня мазохизма (иначе совершенно непонятного), самопожертвования ради других людей, животных или вещей, или идентификации с внешними напряжениями и болями, что является не имеющим смысла поведением, с психологической или эгоистической точки зрения. Если это так, тогда невозможно никакое мазохистское действие или эмоциональный импульс такого рода без временного умирания собственной личности. Поэтому я совсем не ощущаю наносимую мне боль, потому что я не существую (Клинический дневник)
Это открывает новую область исследования, которую я надеюсь обсудить в следующей статье: область взаимосвязи между вопросами реальности и психической реальности, как они применяются к психической боли. Здесь достаточно сказать, что характер наших культурных представлений о боли претерпел громадное изменение в связи с приходом убивающих боль лекарств и анестезии. Введение в практику анестезии и убивающих боль лекарств способствует возрастанию фантазий всемогущества, которые, в свою очередь, искажают восприятие боли. Вполне возможно, что так как многие пограничные пациенты не уверены в "реальности" своих психических болей и напуганы такой "реальностью", то их фантазии о боли и предвосхищающий страх перед нею принимают преувеличенные размеры.
Заключение
Я пытался показать, что расщепление и идентификация с агрессором могут изучаться феноменологически и аналитически как реакции на травму. Так как тяжелая детская травма влечет за собой разновидность смерти души и убийства души, такие чувства омертвелости следует делать доступными для аналитического процесса. В анализе, однако, аналитики могут непреднамеренно повторять в аналитической ситуации те самые переживания травмы, которые они пытаются проработать. Так как пациенты, перенесшие детскую травму, склонны повторять в переносе свои чувства, а также в связи с тем, что аналитик одновременно является лицом, к которому они обращаются за помощью, и которое причинило им ужасный вред, такое повторение является крайне постыдным - и болезненным - и умение с ним справляться требует значительных умений со стороны аналитика.
Особый акцент на явлениях контрпереноса и на феноменологических описаниях расщепления и идентификации с агрессором служит лучшему осознанию воздействий аналитической ситуации на пациента и прояснению природы и функции психической боли. Там, где имеет место травма, в связи с уязвимостью и болью переживается стыд, при этом травматические пациенты ненавидят себя за то, что неспособны эти чувства выносить. Наконец, повторение травмы в аналитической ситуации доводит до осознания многих пациентов их собственное соучастие в своем психическом исчезновении и изгнании, которое порождает еще больший стыд и страх боли облегчения травмы.
Пер. Е. Спиркиной, В. Старовойтова
Литература
American Psychoanalytic Association (1999). Panel "Shame Contempt Interchanges." Washington, D.C., meeting.
Balint, Michael (1968). The Basic Fault: Therapeutic Aspects of Regression. London: Tavistock Publications.
Bonomi, Carlo (1998). Flight into sanity: Jones' allegation of Ferenczi's mental deterioration reconsidered. Unpublished manuscript.
Brener, Ira (1996). Trauma, perversion and "multiple personality." I. Am. Psychoanal. Assoc. 44 (3): 785-814.
Ferenczi, Sandor (1909). Introjection and transference. In Clara Thompson (ed.), Selected Papers of Sandor Ferenczi, vol. 1. New York: Basic Books, 1950.
Ferenczi, Sandor (1914). Embarassed hands. In John Rickman (ed.). The Selected Papers of Sandor Ferenzci, vol. 2. New York: Basic Books, 1960.
Ferenczi, Sandor (1926). The Problem of acceptance of unpleasant ideas-advances in knowledge of the sense of reality. In John Rickman (ed.). The Selected Paper'; of Sandor Ferenczi, vol. 2. New York: Basic Books, 1960.
Ferenczi, Sandor (1931). Notes and fragments, aphoristic remarks on the theme of being dead-being a woman. In M. Balint (ed.), Final Contributions to the Problems and Methods of Psychoanalysis. London: Karnac Books, 1994.
Ferenczi, Sandor (1932). The Clinical Diary of Sandor Ferenczi, Judith Dupont (ed.), Michael Balint and Nicola Zarday Jackson, trans. Cambridge: Harvard University Press, 1988.
Ferenczi, Sandor (1933). The Confusion of tongues. In M. Balint (ed.), Selected Paper'; of Sandor Ferenczi, vol. 3. New York: Basic Books, 1955.
Fogel, Gerald (1993). A transitional phase in our understanding of the psychoana lytic process a new look at Ferenczi and Rank I Am Psychoanal Assoc 2 585-602
Freud, Ana [1936 (1966)] The Ego and the Mechanisms of Defense London Hogarth Press Ltd
Freud, Sigmund (1895) (with J Breuer) Studies on hysteria Standard Edition 2 45ff
Freud, Sigmund (1909) Lectures on psychoanalysis Standard Edition 9 252ff
Freud, Sigmund (1914) Remembering, repeating and working through Standard Edition 1 2 147ff
Freud, Sigmund (1919) A child is being beaten Standard Edition 17 179ff
Freud, Sigmund (1919) Lines of advance in psychoanalytic therapy Standard Edition 12
Haynal, Andre (1987) The Technique at Issue Controversies in Psychoanalysis from Freud and Ferenczi to Michael Balint London Karnac
Haynal, Andre (1989) The concept of trauma and its present meaning Int Rev Psycho anal 16 315-321
Haynal, Andre (1991) The psychoanalytic movement healing through love1' A unique dialogue in the history of psychoanalyse Free Associations 21 1 -20
Hotter, Axel (1991) The Freud-Ferenczi controversy-a living legacy Int Rev Psy-choanal 18 465-472
Hotter, Axel (1998) (with Peter Hotter) Ferenczi's fatal illness in historical context Paper presented at American Psychoanalytic Association meetings, Toronto
Kierkegaard, Soren (1849) The Sickness Unto Death. Alastair Hannay, trans London and New York Penguin, 1989
Kilborne, Benjamin (1995) Of creatures large and small, psychic size, size anxiety and the analytic situation The Psychoanalytic Quarterly 64 672-690
Kilborne, Benjamin (1999a) The disappearing who Kierkegaard, shame and the self In J Adamson and H Clark (eds), Scenes of Shame Psychoanalysis, Shame and Writing Albany State University of New York Press
Kilborne, Benjamin (1999b) Ferenczi, regression and shame. Int Annals Pscyho-analysis, in press
Kirschner, Lewis (1993) Concepts of reality and psychic reality in psychoanalysis as illustrated by the disagreement between Freud and Ferenczi Int j Psycho-anal 75 219-230
Krystal, Henry (1978) Trauma and affects Psychoanal Study Child 33 81-116
Lansky, Melvin (1992) Fathers Who Fail Hillsdale, N) The Analytic Press
Lear, Jonathan (1996) The Introduction of eros j Am Psychoanal Assoc 44 (3) 696
Levy Steven T, and Inderbitzin, Lawrence В (1997) Safety and danger and the analyst's authority j Am Psychoanal Assoc 45 (2) 377-394
Loewald, Hans (1951) Ego and reality Int J Psychoanal 32 10-18
Loewald Hans (1987) Some considerations on repetition and the repetition compulsion In Papers on Psychoanalysis New Haven Yale University Press
'Martin Cabre, Luis) (1997) Freud-Ferenczi controversy terminable and interminable Int J Psycho Anal 78 105-114
Winnicott, D W (1949) Hate in the countertransference Int j Psycho-Anal 30 69-74
Wurmser, Leon (1981) The Mask of Shame Baltimore Johns Hopkins University Press
Примечания
*) Перевод выполнен по: When trauma strikes the soul: shame, splitting and pain. The American Journal of Psychoanalysis, vol. 59, No. 4. 1999
1) Манихейство - религиозное учение, основанное в 3 в. Мани, который, по преданию, проповедовал в Персии, Средней Азии, Индии. В основе манихейства лежит дуалистическое учение о борьбе добра со злом, света и тьмы как изначальных и равноправных принципов бытия. - Прим. перев.