Гэри: Разве некоторые из этих идей не озвучивались в Евангелиях, отвергнутых Церковью?
Пурса: «Отвергнуты» — это еще мягко сказано. Во многих случаях Евангелия уничтожались Церковью, чтобы их никогда больше не смогли прочитать. Сегодня люди забывают о том, что, когда Константин сделал христианство официальной религией Римской империи, это означало, что по закону все остальные религиозные или духовные идеи объявлялись незаконными. Поэтому если твои верования не входили в стремительно развивающуюся доктрину новой церкви, то ты был настоящим еретиком, а это преступление наказывалось смертью. Все равно, что ваш конгресс внезапно принял бы закон, согласно которому все религиозные представления, которые не вполне соответствуют доктринам Христианской коалиции, запрещены, и любое проявление несогласия с ней является преступлением, равнозначным убийству.
Гэри: Значит, император Константин не отличался толерантностью, как и те, кто до него преследовал христиан.
Пурса: Константин — солдат, политик и убийца. Практически все, что он делал, делалось по расчету, Укрепления его власти и силы. Он понимал: христианство становится самой популярной религией в Римской империи, и извлек из этого максимальную выгоду для себя. Не стоит думать, будто человек, который оправдывает совершение убийства, обладает глубоким религиозным чувством.
Гэри: Разве некоторые люди не считают оправданными священные войны?
Артен: Священная война — еще один образцовый оксюморон.
Гэри: Даже Эдгар Гейс говорил, что войны иногда необходимы.
Артен: Существует огромная разница между «священным» и «необходимым». Эдгар был хорошим, талантливым человеком, но он первый бы сказал тебе, что ему далеко до Джея. Джей смеялся над идеей придания жестокости духовного смысла, как смеялся над всем миром.
Гэри: Ну ладно. Возвращаясь к нашему переоцениваемому приятелю Константину и некоторым поступкам церкви на заре ее развития — вы говорите, многие Евангелия и альтернативные представления о Джее были уничтожены?
Пурса: Да, здесь следует обратиться к тому, что принято называть историей. Может быть, ты думаешь, мы излагаем тебе переписанную историю, да только вся история была переписана. Будь то история религии, природы или политики, на самом деле ты не знаешь, какова твоя история. Историю пишут победители. Если бы силы Третьего рейха выиграли Вторую мировую войну, ты бы сейчас читал о том» какими великими людьми были Гитлер, Муссолини и Тоджо, а о Холокосте и резне в Нанкине говорили только как о горстке мятежников, которые не хотели стремиться к лучшей жизни. К счастью для тебя, Союз выиграл войну, и теперь ты можешь изучать духовность, а не фашизм. Людям не всегда настолько везло, чтобы самим выбирать себе веру. После распятия я проповедовал в основном в Сирии, придя туда на четырнадцать лет раньше Павла, а также подолгу путешествовал по Египту, Аравийским странам, Персии и даже Индии. Мои рассказы о Джее отличались прямолинейностью и основывались целиком и полностью на том, что я услышал от него, и на людях, и наедине. Тогда мы не приукрашивали истории о нем. Первые Евангелия, подобные моему, назывались «Изречениями», просто воспроизводили по памяти очевидцев сказанное Джеем. Романы, которые и стали Евангелиями, написаны позже, спустя двадцать, шестьдесят лет после посланий Павла, несмотря на то, что в Библии его послания приведены после Евангелий. Поскольку я просто цитировал публичные и личные изречения Джея, мои тексты, в том числе и Евангелие, выглядели скорее пищей для интеллекта. Однако многие изречения в моем Евангелии имели в средневосточной культуре того времени куда больше смысла, чем в современной западной, поэтому я объясню только несколько из них, те, которые считаю важными здесь и сейчас.
Тебе, американцу-провинциалу, может быть сложно в это поверить, но в те времена люди арабских стран были более учеными, чем люди Европы или западной Римской империи. Из-за наследия своего народа ты считаешь, что Европа является началом и концом интеллектуальных достижений. Однако на Среднем Востоке город Петра заставлял большую часть Европы выглядеть помойкой. Пирамиды Египта были совершенно не такими, как сейчас. Они сверху донизу были покрыты прекрасным, гладко отшлифованным песчаником, и его блеск виднелся в пустыне за сотни миль. В библиотеке египетской Александрии хранилось более миллиона документов, так что она была собранием почти всех знаний и известной истории человеческого рода на тот момент. Конечно, до тех пор, пока римляне не разрушили ее частично во время вторжения, после чего ею пренебрегали, временами грабили и несколько раз поджигали.
Я говорю это не для того, чтобы сделать иллюзию реальностью или воспевать ночные грезы. Я просто указываю, насколько искаженное у тебя представление об истории. Ты забываешь про темные времена и считаешь, что Европа и религия, которую стали называть христианством, почему-то превосходили весь остальной мир своего времени. Однако именно европейцы были самыми ужасными варварами, и не имело значения, будь то северное племя, римляне или одно из более поздних христианских племен, что доказывали их многочисленные жестокие поступки. К сожалению, их интерпретация слов нашего брата Джея оказалась не лучше остальных их дел. Да, со временем в Европе наступил период улучшения, а другие регионы пришли в упадок или отстали от нее, но христианская религия практически полностью развилась до этого и в действительности оказалась силой, противодействовавшей Возрождению, так же как она активно противостоит всему, что не вписывается в узкие рамки ее низкой идеологии.
Человечество построило и разрушило множество высокотехнологичных развитых цивилизаций на этой планете. Тот же процесс работает сейчас, когда мы с тобой разговариваем.
Гэри: Вы слишком строги к христианству. Большинство знакомых мне христиан — хорошие люди.
Артен: Мы не утверждаем, что в христианстве нет ничего хорошего, или что христиане не оказываются иногда солью земли. Но их религия — сборная солянка, потому что мир, который является проекцией породившего его разума, такая же сборная солянка. Если разум должен исцелиться, то ему потребуется не это месиво, а нечто другое. В любом случае, не стоит уверять себя, будто ты знаешь историю только потому, что тебе известна небольшая и искаженная ее часть.
Взгляни на естественную историю. Есть надежные научные доказательства того, что люди существуют на Земле намного дольше, чем большинство ваших ученых согласны признать, ведь признание может разрушить их карьеры. Если они не будут соответствовать принятым научным моделям, их работы не получат достаточного финансирования, а без денег они оказываются практически бессильны. Не стоит ожидать, что правительство и финансовые гиганты твоего времени станут правдиво информировать тебя в ближайшее время. Однако на самом деле человеческая раса построила и разрушила множество высокотехнологичных развитых цивилизаций на этой планете. Механизм создания и разрушения цивилизаций повторялся столько раз, что ты даже представить этого себе не можешь. То, что вы называете Атлантидой, всего лишь один пример, и тот же механизм работает сейчас, когда мы с тобой разговариваем.
Великая душа, Ганди, предупреждал, что у жизни намного больше задач, а не одна единственная — ускорение. Но мир мало чему учится, ошибочно веруя, что узнал уже очень много.
Гэри: Кое-что из сказанного вами напоминает мне группу ученых, о которой я читал, — они изучали Библию и пришли к выводу, что Джей, вероятно, на самом деле говорил только четверть из того, что приписывает ему Новый Завет.
Пурса: Да. На самом деле его изречений там ещё меньше. При этом они ошиблись кое в чем, сортируя слова на сказанные им и не им. Однако мы пришли сюда не для того, чтобы пытаться вносить вклад в изучение Библии, несмотря на всю пользу, это ошибочная наука.
Гэри: В чем же ее ошибка?
Пурса: Одно из ее исходных положений — чем чаще цитата появляется в разных источниках, тем более она достоверна. Однако Евангелия Марка, Матфея и Луки скопированы с более ранних источников, а Матфей и Лука к тому же копировали текст из одного общего источника, а также из Книги Марка, которая, несмотря на то, что была написана до остальных трех Евангелий, появляется в книге после них; только потому, что мальчики хотели начать Новый Завет с ненужного семейного древа, в котором Матфей пытается проследить род Джея до самого царя Давида, чтобы выполнить пророчество, хотя заявленное непорочное зачатие сводит на нет все его усилия. Кстати, в оригинальном древнем тексте говорилось про рождение Мессии всего лишь, что «его произведет на свет молодая женщина». Там не было ни слова о том, что его должна рожать девственница. Это придумали позже, на основе аналогичных историй из других древних религий.
Гэри: Люди любят пророчества
Артен: И не говори. Практически все в христианской религии было заимствовано из более ранних рассказов и писаний, в том числе некоторых медных свитков Мертвого моря, которые не сохранились, не только из них. Кстати, мы раньше не слишком совпадали с ессеями, но у них был большой талант к письму и сохранению написанного, и они больше всего этим занимались.
Гэри: А теперь ты не проявляешь к людям излишней мягкости?
Артен: Люди не хороши и не плохи. Вот увидишь. Мы заговорили о правилах изучения Библии для того, чтобы обратить твое внимание на следующее: если авторы Евангелий копировали один у другого, в чем в те времена не было ничего необычного, а современные ученые подтверждают достоверность их рассказов и изречений, основываясь на количестве разных источников, где их нашли, то находки иногда будут ошибочными — особенно, если исходный источник, с которого копировали текст, неверен, или этот оригинальный источник изменен при копировании, а потом оказался утерянным или уничтоженным.
Гэри: Значит, копирование чего-то не делает это истинным, а то, что текст не копировался часто, не делает его фальшивым.
Артен: Да. Превосходный ученик. Теперь я открою тебе пророчество. Ты напишешь об этом книгу, в которой расскажешь некоторым людям, о чем мы говорили.
Гэри: Книгу? Да я едва на чеке расписываюсь.
Артен: Это даст тебе возможности использовать уникальную память и заметки, которые ты сейчас делаешь.
Гэри: Не думаю, что мне поверят, если я расскажу, что вы вот так передо мной появились из ниоткуда.
Артен: Вообще-то найдутся те, кто этому поверит, и те, кто не поверит, но знаешь что? У меня есть предложение, которое поможет тебе начать со спокойной душой. Может быть, тебе не пытаться убедить людей во что-то поверить? Начинай писать так, словно это просто история, ты ее выдумал. Потом расскажи людям, что они придумали тебя. Все на свете придумано. В этом и суть, брат мой.
Гэри: Ну, не знаю. Наверное, я даже не сумею правильно расставить знаки пунктуации.
Артен: Какая разница, если люди все равно смогут понять основное? Не беспокойся о деталях; просто пиши то, о чем мы тебе рассказываем. Смысл в послании, а не в гонце. Ошибки в пунктуации ты компенсируешь содержанием и упорством. К тому же ты можешь удивить сам себя. Попроси Святого Духа о помощи, и все будет хорошо.
Гэри: Разве это не противоречит тому, о чем вы говорили раньше? Вы говорили, я не обязан никому ничего рассказывать без собственного желания, а вы не намеревались рассказывать мне о будущем?
Пурса: Нет. Мы не собираемся рассказывать тебе о большей части будущего, а ты не должен ничего писать, если не хочешь. Даже если и напишешь, тебе не нужно публиковать книгу, если тебе это неприятно. Ты не любишь выступать на публике, правда?
Гэри: Я лучше засуну себе стекло в задницу.
Пурса: Не думаю, что в этом есть нужда. Ты волен делать все, что захочешь, — но будет разумным не делать этого в одиночку. Попроси Джея или Святого Духа принять решение за тебя, когда у тебя найдется время на просьбу. У нас есть преимущество, которое позволяет говорить об этом; все, чему суждено произойти, уже произошло. Мы не даем тебе особое поручение; мы просто рассказываем о случившемся. Со временем ты поймешь это.
Гэри: Мне несколько некомфортно от того, что не рассказываю о происходящем Карен. Она смогла бы вас увидеть, если бы оказалась здесь?
Пурса: Конечно. Тела, которые мы проецируем такие же настоящие, как у любого из вас, хотя мы не такие твердолобые, как вы. Шутка. Но любой смог бы нас увидеть, так же, как видит тебя. Только вдруг, ты оказываешь Карен услугу тем, что пока о нас не рассказываешь?
Гэри: Почему это?
Пурса: Если ты расскажешь ей о нас сейчас, и она тебе поверит — а именно так и будет, — это изменит ее жизнь и вызовет цепочку событий, которые ей не нужны. Будет лучше, если ты расскажешь ей о нас потом, когда мы перестанем появляться. Ты единственный, с кем мы сейчас хотим взаимодействовать.
Гэри: Можно мне сделать ваши фотографии и записать голоса?
Артен: Можно, но я назову причины, почему этого делать не стоит? Во-первых, у тебя будет искушение доказать другим, что мы тебе являлись. Однако любой актер мог сыграть за нас, поэтому так ты ничего не докажешь. Во-вторых, задача не в том, чтобы убедить людей в твоей правоте, а в том, чтобы поделиться идеями и помочь им в пути. В-третьих, использование наших изображений с целью повлиять на чьи-то верования не соответствует тому, чему мы учим. Мы хотим, чтобы наше учение вызывало то или иное практическое применение, которое приводит к переживанию откровения. Именно это действительно укрепляет веру.
Гэри: А что, если люди станут отрицать сказанное вами или просто попользуются некоторое время, а потом откажутся и перейдут к другому учению?
Артен: Такие реакции вероятны, но некоторые навсегда примут решение. Как мы уже говорили, не стоит беспокоиться о деталях. Ни одно учение не расходуется зря. Все, чему ты учишься, остается в твоем разуме навсегда. Ты не можешь потерять знания; даже если ты их не осознаешь, они все равно остаются с тобой. Именно поэтому не стоит слишком переживать, если тебе кажется, что ты не сумеешь попасть на Небеса в этой жизни. Мышление нелинейно. Не только все остается внутри разума, но ты можешь быть уверен, что все решения, кажущиеся линейными, принимаются не человеческим телом или мозгом. Это решение принимается твоим разумом на совершенно ином уровне, в зависимости от того, прошел ли ты необходимый путь помощи Святому Духу в исцелении твоей подсознательной вины [8]. Как мы уже говорили, не имеет значения, что кажется происходящим, вся информации сохраняется в твоем разуме.
Гэри: Здорово. Значит, все мы не так тупы, как выглядим.
Артен: Именно так. Любое невежество на самом деле подавление, которое призвано создавать определенный эффект с определенной целью, к которой мы перейдем.
Даже на уровне формы арабы и евреи - как сербы и мусульмане - по сути своей одно и то же. Это демонстрирует, насколько далеко готовы зайти люди, чтобы отличаться друг от друга.
Гэри: Хм. Знаете, странно, но многое из того, что вы говорите, кажется мне правдой, несмотря на то, что раньше я ничего подобного не слышал.
Артен: Это потому, что в течение своих прошлых жизней ты не чурался теософических наставлений. В течение последних нескольких лет ты видел несколько образов того, каким ты был в прошлых жизнях. Видение мистических образов — твой дар. Одна из причин того, что у тебя было столько духовных переживаний в этой жизни и почему ты с легкостью утки, ныряющей в воду, принимаешь эти идеи, в том, что все твои жизни, полные обучения, все еще в тебе.
Гэри: Вы можете устроить мне короткий тур по ним?
Артен: Очень короткий. Помни, ничто из этого не делает тебя уникальным или особым. Почти все, в конце концов, изучают одно и то же. Однажды тебе повезло стать последователем великого мыслителя каббалы, Моисеем Кордоверо. Его знаменитая формула: «Бог есть вся реальность, но не вся реальность есть Бог» — очень важное утверждение, которое провело четкое разделение между каббалистическим мистицизмом и пантеизмом. При другом повороте колеса ты был бы мусульманским суфием.
Гэри: Смешно. Евреи и арабы часто ненавидят друг друга, однако в разных жизнях они были друг другом.
Артен: Хорошо сказано. Даже на уровне формы арабы и евреи — как сербы и мусульмане — по сути своей одно и то же, что демонстрирует, насколько далеко готовы зайти люди, чтобы отличаться друг от друга. Это относится к большинству людей; просто некоторые примеры оказываются чересчур экстремальными. Сейчас многие евреи, негры и американские индейцы чувствуют себя жертвами прошлого, но их шокировало бы то, что в прошлых жизнях они сами делали жертвами эти народы. Точно так же есть много жертв жестокого обращения с детьми, которые в той же жизни сами его проявляют. Таким образом, танец дуальности жертвы и мучителя продолжается и продолжается, позволяя всем время от времени примерять залитые кровью одежды праведного осуждения.
Будучи суфием, ты развил для себя идею единства, или монизма, и достиг прогресса, воспринимая каждый объект, кажущийся отдельным, как иллюзорную дымку вокруг вечной истины. Ты осознал реальность Бога и то, что материя не имеет значения. Стих из Корана, который ты больше всего любил, звучит так: «Все вещи творения ожидает умирание, и остается лишь лик Господа в его величии и изобилии».
Ты также осознал, что существенной частью любой иллюзии является изменение, или, как ты стал называть это в той жизни, в которой был буддистом, мимолетность, которая нереальна, в противоположность цели чистого света. Эти познания удачно дополнили мудрость из еще одной жизни — учение Платона. Греческий философ говорил и писал об идеальной идее, скрытой за несовершенством этого мира. Он называл ее «Добром» и описывал как «вечную реальность, Вселенную, на которую не влияют превратности судьбы, изменения и разложение...»
Шесть столетий спустя еще один из твоих учителей, неоплатонист Плотин, позаимствует и разовьет утверждение Платона, провозгласит, что «доброе едино», и попытается определить его как универсальный источник всего в мире. Однако ни один из философов в истории человечества, за исключением Джея, да-да, ни Платон, ни его последователи не понимали, откуда на самом деле происходит мир, и что еще важнее – почему.
Гэри: Значит, видный ученик Платона Плотин, возможно, прибегал к плагиату идей Платона?
Артен: Еще одно подобное высказывание, и ты будешь наказан. Ты ведь понимаешь, когда мы шутим? Платону бы понравился Плотин, а мы хотим подчеркнуть, что это пути длиною в жизнь. Мы чрезмерно все упрощаем исключительно ради тебя, показывая, что ты изучаешь все это целую жизнь. Идея неизменной реальности имеет огромное значение. Чтобы понять, почему, давай взглянем на концепции инь и ян, которые ты рассматривал во время нескольких инкарнаций как даос и буддист на Дальнем Востоке.
Гэри: Ну и помотало меня по миру, да?
Артен: Всех так мотает, причем одновременно. Как отмечал Эйнштейн, прошлое, настоящее и будущее происходят одновременно.
Гэри: Эйнштейн был очень умным парнем.
Артен: Да, но ему еще предстояло узнать, что на самом деле ничего этого не происходило. Ты сам увидишь. Сегодня тебе почудится, что мы покинем твой дом через пару часов, но твои часы покажут, что прошло всего двадцать минут.
Гэри: Не может быть! Длинная стрелка на часах движется, как ей и положено! Ну и странности!
Артен: Не волнуйся. Мы знали, что это будет самый долгий из наших разговоров, поэтому решили немного поиграть со временем, вместо того чтобы задерживать тебя допоздна. Ведь тебе нужно выспаться как следует, потому что утром ждет работа.
Время нам подвластно, твои ощущения линейны, но на самом деле ты нелинейное существо. Обычно мы не играем в эти игры, разве немного повеселимся с тобой в другой раз, поиграв с пространством. Не внешним, а просто пространством. Ты ко всему прочему ещё существо непространственное. Или, как сформулировали бы физики, ты ощущаешь место, но на самом деле не находишься в месте.
Мы сказали, что собираемся поговорить с тобой об инь и ян; здесь снова возникает ситуация, существующая во всех остальных известных философских и духовных направлениях мира.
Оригинальная идея инь, то есть пассивной энергии, или ци, и ян, активной энергии — что они происходят от абсолютной неподвижности — Дао. Но поскольку Дао не может познать само себя, оно разделилось на две части и всегда проявляется, давая начало вечно изменяющемуся, кажущемуся бесконечным взаимодействию уравновешивающих друг друга сил. Это очень грубое описание, кстати. Я не собираюсь вдаваться в тонкости даосизма, это чересчур долго. Но общая идея выглядит знакомой, правда?
Гэри: Да. Значит, идеи Нью эйдж на самом деле очень стары, и даже Платон обязан чем-то учителям, которые пришли раньше его.
Артен: Все мы им обязаны. Идея «Единого» не очень оригинальна, но Платон все равно великий философ. Даже Джей, хотя и достиг высот просветления, восхищался историей Платона о Пещере.
Гэри: Я ее помню! Мама читала, когда я был маленьким. Мне казалось, что она страшная.
Артен: Как ты думаешь, почему твоя мать выбрала именно эту историю, зная, что ты не сможешь понять ее как следует?
Гэри: Потому что она хотела немного открыть мой разум и позволить мне познакомиться с другими идеями, помимо того мусора, который выдает общество.
Артен: Именно так. Она оказалась хорошей матерью, позже мы вспомним о Пещере. Итак, идея, лежащая в основе концепции инь и ян, мало чем отличается от других философских направлений. К сожалению, в ней наблюдается та же ошибка, что и в остальных, инь и ян всегда взаимодействуют, можно найти немного инь в любом ян и немного ян в любом инь.
Но философия никогда не задумывается о нехватке мудрости в подобных понятиях и просто принимает, что сознание, ци и восприятие — очень ценные преимущества. К тому времени, как мы закончим, у тебя сформируется представление о них, ты получишь первый урок того, как с ними справляться. Сейчас же следует помнить, что в результате духовных переживаний у большинства создателей этих идей было ощущение, что Единое неизменно и вечно, и в этом они совершенно правы.
Другой момент, где многие из них правы, — то, что не является Единым, иллюзорно. Даже суждение в самой примитивной форме, то есть присвоение ярлыков «плохой» и «хороший», проводит разделение между вещами, которые на самом деле одинаковы и являются одним целым. Следовательно, судить о чем-то не имеет смысла
Гэри: Похоже, это «невынесение» суждений того рода, которое описывается в «Бхагават-Гите»: «...когда страдание и радость равны…».
Артен: Да. Ты говоришь как мудрый индус, которым тоже был. Будучи мудрым индусом, ты не видел смысла в политике, за исключением того, где ее можно использовать, чтобы распознать иллюзии. Но узнавание иллюзии лишь часть процесса прощения, которому учил Джей, а не весь процесс. Остальное будет позже. Ты и заметить не успеешь, как окажешься с Джеем в подполье.
Гэри: Не мог бы ты объяснить поподробнее?
Артен: Видишь ли, я любил Джея. Он был как свет, который указывает детям путь домой — на Небеса. Однажды я был с ним и произнес нечто, ставшее прощением, и он сказал, что теперь я един с Джеем в подполье. Потом он добавил, что я просто начинаю думать, как он, иногда прямо вместе с ним. Только так, по его словам, он может войти глубже в мой разум и стать еще ближе ко мне, потому что я начинаю видеть его глазами, думать, как он, а это и есть духовное зрение. Как мы уже сказали, здесь нет ничего общего с физическим зрением, хотя ты можешь ощутить символы этого внутреннего мировоззрения, которые иногда видны физически. Я подчеркиваю: не нужно огорчаться или чувствовать себя обделенным, если ты не видишь таких символов. Они не обязательны. У некоторых есть дар их видеть, как у тебя, но у других таланты в иных областях. Эффект видения дополнительное качество; нам интересна суть.
Конечно, Джей настолько идентифицировал себя со Святым Духом, что имел в виду, будто я думаю вместе с ним как со Святым Духом, а не с Джеем в его физическом воплощении. Если думать о Джее почему-то некомфортно, можно думать о Святом Духе. Поскольку ты считаешь себя конкретным телом или душой, тебе полезно представлять кого-то, кого ты почитаешь конкретным, а не абстрактным помощником, того, кто проведет тебя мимо всех символов.
Гэри: Разве Кришна, или Будда Гаутама, или Заратустра, или еще кто-нибудь не подойдет?
Артен: Да, подойдут. Но тогда бы ты не занимался учением Джея. Ты считаешь, что перед нами одно и то же, но для опытного взгляда есть важные различия, которые играют большую роль. Мы не намерены принижать все остальное. Все рано или поздно достигнут одной и той же цели, а в сущности уже достигли. Однако к таким дистанциям ты еще не готов. Просто помни, если ты готов работать с Джеем, можешь быть уверенным, что он тебе поможет. Одно-два изречения из Евангелия Фомы это проиллюстрируют.
Гэри: Я терпеливо жду.
Артен: Я знаю, мы как раз подходим к этому. В завершение краткого экскурса скажу, что ты прожил много хороших жизней, но некоторые оказались потрачены зря. Иногда они тебе снятся — и в хороших снах, и в плохих. Позволь спросить кое-что. Тебе еще снится, как ты был индейцем в городе, где соединяются две реки?
Гэри: Откуда вы это знаете? Ах да, я забыл — вы всеведущи.
Пурса: Да, но мы хотим напомнить, что можем работать с тобой только посредством тех слов и символов, которые тебе понятны. Ты пережил много жизней, в том числе и христианских, в разных формах, но много и других, где ты исповедовал религии, о которых большинство людей даже не знают. Например, будучи австралийским аборигеном, ты ощущал, что духовный мир, или Ика, как ты его тогда называл, настолько же реален для тебя — или еще более реален, — чем так называемая реальная жизнь.
Однако из всех жизней, прожитых до сих пор, трудно выбрать более полезное время, чем те дни, когда ты был другом и учеником замечательного индейского духовного учителя по имени Великое Солнце.
Тысячу лет назад был город размером с Бостон или Филадельфию начала XIX века. Это место собраний находилось примерно там, где сейчас располагается Сент-Луис, но среди его обитателей не было белых. Город состоял из домов, а не типи. Типи — жилища американских индейцев, состоящие из шестов, накрытых кожей или парусиной. Типи использовались в основном племенами равнин, кочевавшими вслед за сменяющимися сезонами. Ты был индейцем, жил в городе, и ты знал того, о ком говорили, — он спустился с солнца, чтобы стать посредником между землей и небом.
Они называли его Великое Солнце. Он отвергал человеческие жертвоприношения, учил большей части Десяти Заповедей и кое-чему из мудрости Джея. А дело было за пять сотен лет до того, как белый человек привез Библию в Америку. Он был своего рода королем или папой и жил на вершине потрясающей рукотворной горы в здании, построенном для него людьми в знак любви и уважения.
Хотя в то время у индейцев не было письменности, название этого города сейчас записали бы как Каокия. Великое Солнце знали и уважали в сердце континента. Реки соединяли город с разными частями страны, и ты зарабатывал на жизнь, продавая шкуры. Ты всегда старался делиться учениями своего друга с покупателями из соседних племен. И ты с радостью возвращался домой, надеясь научиться новому у этого человека, получить знания от его просветленной духовной сущности.
Ты считаешь, что Вселенная развивается навстречу совершенству... но на самом деле она просто крутит колеса, повторяя один и тот же путь снова и снова, в разных формах. Это ловушка, в которую ты попался.
Гэри: Мне все это живо представляется. Скажи, про этого парня говорится что-нибудь в Книге Мормонов?
Пурса: Нет. Джозеф Смит о нем не знал, как и большинство белых людей. История американских индейцев передавалась по традиции изустно. Смит занимался другим. Он переписывал то, что должен был переписать, с металлических пластин, которые переводил. В любом случае, Великое Солнце был очень похож на Джея, только жил на тысячу лет позже.
Мы не будем рассказывать тебе длинные истории с той жизни или о твоем учителе. Нас заботит твоя нынешняя жизнь. Мы кратко описываем прошлое, чтобы подготовить тебя к новейшей и самой сложной форме учения Джея, и именно поэтому хотим оградить тебя от небольшой ошибки, которую сделал Великое Солнце. Все делают ошибки, даже просветленные сущности. Земля не допускает совершенства. На самом деле она создана как место, в котором истинное совершенство невозможно. Ты считаешь, что Вселенная развивается навстречу совершенству. Эта идея ошибочна. Вселенная устроена так, чтобы казалось, будто она это делает, но на самом деле она просто крутит колеса, повторяя один и тот же путь снова и снова, в разных формах — ловушка, куда ты попался.