Климат интервью зависит преимущественно от поведения интервьюера и от характера отношений, которые он устанавливает, а не от внешних факторов. Следует говорить об активной позиции интервьюера, которая и позволяет ему следить за тем, насколько полно раскрывается собеседник. Негативный результат общения можно получить, если допускать грубые ошибки. Журналист в свой работе совершает ошибки трех видов: организационно-технологические, общепсихологические, ошибки в стратегии и тактике беседы.
Естественному ходу разговора с человеком — источником информации, или человеком, обладающим важными документами, мешает ряд препятствий и проблем. Попытаемся очертить их круг. Препятствия объективного характера — действие правовых отношений. Например, журналисту отказывают в предоставлении информации, являющейся государственной, служебной или коммерческой тайной; могут отказаться дать сведения и по этическим соображениям (бестактность), так как в случае распространения информация может нанести вред опрашиваемому человеку или его окружению.
Нередко журналисту отказывают под надуманным предлогом (не устраивает место встречи, нет свободного времени, не располагаю информацией). Отказ могут и не мотивировать, о причинах, почему человек отказывается работать с журналистом, можно только догадываться (не интересен собеседник или тема, не вызывает энтузиазма проблема). Человек может не доверять изданию, в котором работает корреспондент; а может избегает популярности (что бывает редко). Причиной отказа общаться часто является элементарная скромность, неуверенность в себе.
Известный петербургский журналист, очеркист С. Ачильдиев несколько раз просил об интервью известного режиссера А. М. Володина. Александр Моисеевич не отказывался, но только просил повременить. Интервью так и не состоялось. Вот как об этом пишет журналист.
То ему надо было спешно ехать в Москву, то присутствовать на репетициях, то его ожидало еще что-то, не менее уважительное… Встречаться Володин явно не хотел, но душевная доброта не позволяла ему сказать «нет».
В итоге интервью так и не состоялось. И виноват был я: плохо просил, не настойчиво, а все потому, что никак не мог отделаться от неловкости за коллег: ведь прежде, когда власть награждала Володина только плевками, мы хранили вокруг него чуть не заговор молчания, зато последние несколько лет, едва посыпались на драматурга призы и премии, готовы были снимать и писать о нем с утра до вечера. Вдобавок мы могли и не ощутить внутреннюю володинскую раздраженность: помилуйте, голубчик, мне уже восемьдесят лет, и все, что надо, я давно сказал — в книгах, на сцене, в сотнях интервью… Ну и что вам всем еще от меня надо.
Возможно, что у человека уже есть негативный опыт с журналистами (уже давал интервью — все бесполезно или переврали информацию). Человек не идет на контакт из опасения, что то, о чем он сообщит, не будет одобрено в обществе, поэтому страхуется от утечки информации, не хочет, чтобы кто-то воспользовался эксклюзивными материалами.
Наиболее частым препятствием являются стереотипы в отношении к журналистам, которые в общественном сознании представлены либо как недалекие, поверхностные, выскочки, надоедающие серьезным людям, ведущие непонятный образ жизни, либо как люди очень могущественные (но далеко не все), которые могут, если захотят, помочь, или, наоборот, навредить. В основе стереотипа лежит наличие связи между чертами внешности, манерами людей и человеческими качествами. Дорисовывая образ человека, мы приписываем ему свойства, которые существует у подобных людей.
Часто журналистами не принимаются во внимание общепсихологические ошибки общения, хотя в «научных» книгах описаны десятки типичных ошибок, наблюдаемых в межличностном общении. В их числе: «эффект ореола»; эффекты — новизны, упреждения, снисходительности, проекции, стереотипизации, иллюзии контраста, ассимиляции, барьерности, нормативного аванса и хало-эффект (грубая оценка в «черно-белых тонах»); эффект снисхождения — тенденция давать слишком положительную оценку наблюдаемому объекту.
Одна из логических ошибок — делать заключение об интеллекте человека по его красноречию (любезный человек одновременно добродушен), другая — ошибка контраста (склонность подчеркивать противоположные себе черты), третья — ошибка первых впечатлений.
«Эффект ореола» вызывается в тех случаях, когда человек, который показал выдающиеся способности, в какой-то частной области, воспринимается выдающимся во всех отношениях, и, наоборот, провинившегося начинают считать ущербным во всех отношениях.
«Эффект порядка» возникает при получении противоречивой информации. Большой вес придается данным, представленным первыми; при общении со старыми знакомыми — наоборот, больший вес придается последним сведениям.
В научной литературе описан и «эффект опережения» — сведения, полученные непосредственно перед началом акта общения усваиваются глубже.
«Эффект средней ошибки» — стремление смягчать оценки наиболее ярких сторон, усреднять.
На каждом этапе коммуникации могут возникнуть барьеры. Прежде всего, это семантические барьеры, вызываемые социальными, культурными, психологическими причинами, различиями в образовании. Сбои и ошибки происходят в системе кодирования информации, возникают, когда не учитываются мировоззренческие, религиозные, профессиональные и возрастные различия.
Часто препятствия в общении содержатся в нас самих.
¡ Мы перекладываем ответственность на других, вместо того чтобы нести ее самим.
¡ Лицемерие из любезности приводит к деградации наших чувств.
¡ Мы позволяем заглушать в себе силу, дающую нам независимость, фантазию.
¡ Неспособность сконцентрироваться на важном и отторгнуть все несущественное, второстепенное.
¡ Незнание механизмов психологической защиты, к которым прибегает собеседник, также не позволяет понять поведение собеседника.
Психологические внутриличностные защиты возникают, когда собственные устремления не совпадают, противоречат друг другу, а несогласованность вызывает тревожность и страх перед дезориентацией. В этом случае вступает в действие защита. Межличностные защиты возникают у людей, вступающих в общение при несовпадении интересов, установок и желаний. Естественным образом у них могут возникнуть противоречия, что вызывает стремление защититься.
В зависимости от характера угрозы человек автоматически применяет средства специфической психологической защиты (со временем это может перерасти в привычку). Почувствовав со стороны другого попытку манипуляции или давления, человек выбирает обычно одну из шести базовых установок.
Уход — увеличение дистанции, прерывание контакта, удаление за пределы досягаемости влияния агрессора. Крайним выражением этой стратегии можно считать отчуждение, полную замкнутость в себе, отказ от контактов с людьми. Обычным проявлением этого вида защит является смена темы беседы, прерывание беседы под благоприятным предлогом уход от контактов с неприятными людьми.
Изгнание — увеличение дистанции, удаление агрессора. Оно может сопровождаться колким замечанием, насмешкой, осуждением
Блокировка — контроль воздействия, выставление преград на его пути Может выражаться в виде смысловых и семантических барьеров («Я не понимаю, о чем идет речь», «не понимаю, о чем Вы говорите…»).
Управление — контроль воздействия, исходящий от агрессора, влияние на него. Предельное выражение — подчинение себе другого человека. Привычные способы использования тактики защит — жалобы, плач, подкуп, попытки подружиться, спровоцировать желаемое поведение.
Замирание — контроль информации о самом субъекте, ее намеренное искажение или сокращение. Крайняя форма — оцепенение. Чаще всего проявляется в сокрытии чувств, обмане.
Игнорирование — контроль информации об агрессоре, искаженное восприятие агрессора или угрозы с его стороны. Предельная форма выражения — утрата адекватности восприятия, иллюзии. Обычно проявляется как стереотипизация (он дурачится), объяснение манипуляции позитивными намерениями (мне желают добра).
В повседневной практике общения с людьми журналист встречает практически все формы защиты, стремясь максимально их снять. Не всегда это удается. Журналист пытается проникнуть во внутренний мир собеседника, зацепить его слабые места, но тот старается каким-то образом закрыться, не позволить «задеть» себя («не нужно лезть в мою душу»). Если реакцию адресата не предугадать, то не к чему будет подстраиваться. При сильном давлении на собеседника можно «нарваться» на встречную активность и даже агрессию. Это процесс похож на борьбу «кто кого». Человек будет цепляться к словам, уточнять с недоверчивой интонацией («К чему этот разговор»? «Куда вы клоните?», «Скажите прямо, чего хотите?»).
Контакт между журналистом и источником информации особенно затруднен, когда журналист работает в режиме расследования. Но ведь журналистика, прежде всего, должна заниматься проблемами, «искать противоречия, а люди, с которыми мы чаще всего говорим, эти противоречия обычно скрывают — особенно политики. Никакой министр никогда не скажет обществу всю правду, хотя, по идее, должен бы… поэтому приходится «копать» … Такова профессия журналиста, да и людям интереснее читать о проблемах, нежели о садике, где цветет и благоухает».
Человек может не желать давать информацию или бояться. В таком случае важно найти собеседника открытого. Каждому из источников информации задавать не более 2–3 вопросов, не вызывая лишних подозрений. Журналист должен создавать впечатление, что знает больше, чем на самом деле. Лучше показать собеседнику, что вы ему симпатизируете, чтобы вызвать ответную реакцию.
Имеет значение порядок контактирования с источниками информации. Целесообразно последовательно опрашивать людей, имеющих интересующую вас информацию, при этом должна быть учтена возможная связь между ними и соответственно утечка информации. Важно, чтобы они не смогли предупредить друг друга. Последним должен быть опрошен ключевой источник. Обладая наиболее полными сведениями, журналист тем самым защищает себя от ложной информации, которую ему может дать последний источник. Ведь он не заинтересован в разглашении сведений. Разговор может носить враждебный характер, поскольку ваш контрагент не намерен снабжать вас достоверной информацией. Так часто бывает, когда журналист расследует обстоятельства криминального запутанного дела.
Общение в режиме расследования может предполагать, что журналист скрывает свое лицо, утверждает ложную личность. Таким образом он может проникнуть в тайну и получить сведения, носящие закрытый характер.
Вы можете заранее разработать тему и сюжет разговора. Однако собеседник будет навязать вам свою тактику, «выматывать» ваше терпение, размышляя попутно о своем. Он может как бы случайно уйти от темы, поддерживать отвлечение, навязывать более выгодные ему темы, или просто выслушать ваш вопрос внимательно, тем не менее игнорировать его вернуться к первоначальной теме. Ваше внимание переводят на предметы, не имеющие отношения к делу, предлагают выбор без выбора. Журналист должен помнить, что им тоже могут манипулировать. Человеку, владеющему защитными механизмами, легко обыграть журналиста. Это происходит потому, что мы опасно недооцениваем силу влияния других людей и ситуаций, порой ведем себя слепо, «поддаемся стереотипам, помогающим обводить нас вокруг пальца» (65). В ходе беседы может возникнуть даже неприязнь к собеседнику. Навязчивое желание доказать свою силу, преимущество над партнером вызывает негативную реакцию.
Количество взаимных воздействий так велико, что не всегда удается заметить сдвиги в поведении партнера и в ситуации. Бывает некогда проанализировать и свои собственные состояния.
Журналистка Ксения Лакшина на студенческом семинаре по психологии общения поделилась впечатлениями от встречи с уникальным в своем роде человеком, с которым первоначально у нее установился прекрасный контакт, но на каком-то этапе этот человек замкнулся и под интеллигентным предлогом не стал общаться с журналистами. Съемочной группе пришлось ретироваться.
Готовился сюжет о Мариинском театре, в котором много лет героиня проработала руководителем костюмерного цеха. С удовольствием рассказывала и показывала уникальные костюмы, которые использовались в съемках известных фильмов, делилась секретами их изготовления; рассказывала о знаменитых артистах, которые в них выступали. Было видно, что человек влюблен в свое дело, так подробно она рассказывала о каждой детали. Понятно, что все нюансы не могли быть засняты и показаны зрителю. Журналист не располагала временем и, чтобы поторопить собеседницу, задала ей вопрос: « Спасибо. Это все очень интересно, а не могли вы сказать, где об этом можно прочитать? ». В ответ услышала «Не знаю». И после паузы «Я устала». Больше она на контакт не пошла.
Анализируя ситуацию, журналистка поняла, в чем причина. То, что рассказывала и показывала собеседница, действительно, нигде нельзя прочитать. Она не оценила человека, его уникальные знания и способности, отнеслась к ним небрежно. Героиня не могла стерпеть того, что к ней отнеслись функционально — не как к личности, а как к обладателю неких сведений (т. е. почувствовала манипуляцию).
Манипуляции могут лишь угадываться на подсознательном уровне. Но самые сильные и грубые воздействия можно выявить и предотвратить. Манипулируя другим человеком, но, не распознав того, что и вами манипулируют, можно быть сраженным «собственным оружием». И здесь в очередной раз мы вынуждены призывать вас не использовать манипуляции, а добиваться взаимного уважения в общении.
Успех обещает лишь кропотливая работа, которая заключается в том, чтобы:
· расспросить тех, кто хорошо знает будущего собеседника, в том числе коллег в редакции, имевших с ним дело;
· изучить материалы прессы, если он уже становился предметом интереса журналистов;
· познакомиться с результатами его профессиональной деятельности;
· заняться самообразованием в той области, где собеседник — дока;
· найти биографические сведения о нем;
· определить его пристрастия, привычки, круг друзей и интересов;
· у профессионалов есть ряд запретов, которым они следуют неукоснительно, потому что знают, что их нарушение может поставить под удар саму встречу. Например, такой: «Никогда не подходи к человеку, когда он занят или ест».
Идя на встречу, журналист заботится о своем имидже, облике и поведении. Студентка факультета журналистики М. опросила своих коллег, заботятся ли они о своем внешнем виде, когда идут на встречу с героем и меняют ли одежду в зависимости от того, какой статус имеет собеседник? Большинство отвечало, что хотят быть самими собой, т. е. вести себя так, как им привычнее.
Вот я, к примеру, представляю собой весьма солидную подкрашенную даму в брючном костюме, — говорила одна журналистка, — и, несмотря на то, что совсем недавно меня отправляли в командировку в сельскую местность писать о проблеме обслуживания в местных заведениях общепита, думаете, я стала переодеваться и менять свой имидж?
Я все время хожу в потертых джинсах и свитере, — говорит другая интервьюер, — я не крашусь. И тем не менее меня это не смущает, я никогда не меняю образ, независимо от того, с кем предстоит мне беседовать, будь то простой консультант фирмы или директор крупного центра. Ведь главное не в том, как я выгляжу, а в том, насколько я хороша как профессионал.
Здесь не может быть четких рекомендаций. Каждый добивается успеха, используя свои профессиональные приемы. Нет ничего зазорного в том, что журналист лицедействует, подыгрывает собеседнику, ведь это не нарушает нормы. У каждого человека свой психологический склад, свой характер. Однако осознание того, что внешние черты и манеры интервьюера влияют на восприятие интервьюируемого и помогают чутче воспринимать психические особенности собеседника, влияет на весь комплекс интервью.
В приведенном примере журналистки уверены в силе своих профессиональных качеств и не придают значения первому впечатлению. Другие журналисты осуждают тех, кто не меняет одежду и стиль поведения в зависимости от собеседника, считая, что поведение журналиста, соответствующее общепринятым нормам, обеспечивает лучший контакт (66). Еще одно немудреное правило, которое тоже нужно запомнить: «журналист имеет право рассказывать лишь о тех людях, которые интересны читателям» (67).
Вот пример, который из собственной журналистской практики привела студентка М.
У редакции популярного журнала «Красный» возникла потребность в новогоднем интервью с какой-нибудь петербургской актрисой. Предполагалось, что героиня поделится воспоминаниями и веселыми историями, расскажет несколько баек. Информационный повод предполагал, что материал будет носить веселый характер. Изначально героиней интервью была актриса Молодежного театра Ирина Полянская, которая рассказала журналисту несколько предпраздничных историй — веселых и трогательных. Несмотря на то, что по текстовым и стилистическим параметрам у журнала не возникло претензий, в редакции остались недовольны материалом.
Редакция журнала не нашла актрису остроумной, тема Бога показалась неуместной, а истории — несколько неуклюжими. Таким образом, главной причиной, по которой текст в данном журнале не вышел, можно считать то, что героиня не попала в «формат». Этот материал опубликовал другой журнал — «Театральный Петербург» (2003. № 1).
Ильченко С. Н. предлагает взять за правило — никогда не обещать, что интервью будет опубликовано, так как могут измениться обстоятельства.
Еще одно правило: прежде чем спрашивать, как найти Ваше учреждение, загляните в справочник. Нельзя показывать свою неосведомленность особенно, когда это всем известное место.
Журналист Новополянский пишет о своем коллеге: «Один сотрудник собрался в популярный театр, чтобы потолковать о планах и делах его коллектива, о репертуаре в новом сезоне. Звонит по телефону, договаривается с директором о встрече. Все идет гладко, на мази. А тут наш театрал испортил кашу заключительным вопросом: «А где помещается ваш театр?». Директор положил трубку. У него пропала охота говорить с журналистом, которому, в общем-то, безразличны интересы и жизнь театрального коллектива. О чем толковать с таким человеком?».
Журналист совершает ошибки, бывает слишком агрессивным или робким. Это может быть причиной его неудач. Чтобы избежать неловкости в общении нужно тщательно подготовиться.
К примеру, журналисту-стажеру поручили подготовить интервью с директором нового завода. Журналист был воодушевлен интересным предложением. Как ему показалось, он подал материал живо. Однако в редакции интервью переписали заново. Произошло это, оттого что у интервьюера разговор с директором завода не получился, нужной информации собрать не удалось. Вместо портретного интервью пришлось писать интервью с экспертом, а нехватку информации восполнять описанием малозначительных деталей и красочным описанием самого предприятия.
Написан не один десяток книг, в которых молодой журналист может получить напутствия в проведении успешных интервью, познакомиться со всеми способами, методами и правилами его организации, подготовки и проведения. Но это не обеспечивает ему гарантии проведения эффективной беседы или встречи. Даже профессионалы, которые научились автоматически контролировать и себя, и собеседника, порой допускают ошибки. Никто не застрахован от глупых вопросов и непредсказуемых ситуаций. Случается, что получаешь в ответ совсем не то, что хотел услышать. Подобное случилось с молодой журналисткой «Делового Петербурга».
Дело было на пивзаводе «Балтика». Туда понаехала чертова куча акционеров, в том числе покореженных возрастом иностранцев. Как раз было отчетное собрание по итогам работы ОАО «Балтика».
Меня, журналистку, которая всю жизнь общалась с правоохранительными и иными органами, отправили на это собрание пивных монстров. И, так сказать, чтобы я не подкачала, не позорила седин «Делового Петербурга» редактор вручил мне нехилый список вопросов. На собрании коллеги-журналисты из других изданий уже задали почти все вопросы, которые были в моем списке. У меня остался один вопрос и один шанс показать себя и газету «Деловой Петербург» во всей красе. Добившись у пресс-секретаря права задать вопрос: я зачитала его по бумажке. Вопрос звучал так: «А какой вид продукции у вас продается больше всего?» В зале наступила гробовая тишина, иностранцам перевели мой вопрос. Все задумались. Самым сообразительным оказался генеральный директор пивзавода «Балтика» Баллоев, который пожал плечами и совершенно неуверенно сказал: «Пиво»....
Организационно-технологические ошибки в работе журналиста связаны с тем, что он выбрал неудобное место или время встречи, не настоял на своем варианте, не предусмотрел возможность мешающих факторов (например, наличие при беседе посторонних людей). Не оговорил заранее со своим героем, когда можно начинать съемку.
Мы уже знаем, что общение всегда определяется условиями, в которых оно протекает. Интервью начинается с территории, пространства (т. е. с физических условий). Интерьер помещения или атмосфера создает изначальный контекст. Местом общения может стать скамейка в саду, кафе, студия на телевидении, автомобиль, квартира, гримерная и т. д. Посмотрим, как действует обстановка на характер беседы и его результат. Правильно выбранное место встречи с героем, как нельзя лучше помогает ему раскрыться.
Пример. Портретное интервью в газете «Смена» (под рубрикой «Крупным планом») «Свободу Ивану Латышеву» договорились заранее провести в ТЮЗе. Но встреча состоялась не в театре, а около театра. Всем хотелось гулять, сидеть на траве и наслаждаться летом. Именно поэтому разговор перенесся на лужайку возле ТЮЗа, и такая естественная обстановка располагала к непринужденному общению. Наверное, вследствие такой обстановки, разговор не казался интервьюированием, а был похож на беседу приятелей. Речь шла о спектакле «Леший» по пьесе Чехова, в котором Иван Латышев выступил не только в привычной роли актера, но и в дебютной — режиссера. Спустя некоторое время, респондент предложил перейти на «ты», данный переход максимально приблизил ситуацию «респондент-интервьюер» к ситуации «приятель-приятель».
Иван Латышев, лежа на траве и покуривая «Беломор», не ставил перед собой и журналистом никаких преград, казалось, человек открыт полностью и готов рассказывать и рассказывать. Так оно и было. Респондент не имел заготовленных шаблонных ответов и готов был затрагивать любые темы. Успех интервью был предопределен.