Окончание 4-й темы «Россия в XVIII веке. Сочетание элементов
Задачу изменения традиционных ценностей, поворота России к Западу взял на себя Петр I (1682, 1689, 1696 – 1725). Его правление открывает XVIII век российской истории, эпоху модернизации, основной задачей которой стало догоняющее развитие по отношению к Европе.
Наиболее эффективными были петровские преобразования в военной и финансовой областях. Ему удалось создать мощную армию и флот, обеспечив их финансированием. Стремление увеличить налоги и приблизить города России к европейскому образцу заставило Петра провести городскую реформу, по которой города переводились на самоуправление. В 1708-1710 гг. проведена губернская реформа, направленная на усиление централизванной власти. Эти реформы подрывали систему архаичных приказов.
Однако процесс европеизации российского общества шел не гладко. Раз за разом попытки царя совместить европейские формы жизни и укрепление государства с российскими кончались провалом. Как горожане, так и дворяне видели в органах самоуправления не выразителей своих сословных интересов, а очередную государственную повинность. Неудачной оказалась и попытка ввести в России европейские формы судопроизводства. Устный суд был заменен письменной фиксацией показаний сторон. Но в глазах неграмотного рядового населения такой суд был менее понятен, чем устный. Низкий уровень правосознания общества исключал возможность общественного контроля суда. В области политического сыска система оставалась старой, с использованием пыток.
В связи с неудачами реформирования все большее значение приобретали центральные государственные учреждения и власть самого царя. Именно в первую четверть XVIII века в России происходит окончательное оформление абсолютизма.
Абсолютизм представляет собой форму правления позднего феодализма или переходного к капитализму времени, когда феодальное государство начинало разлагаться под влиняием развития буржуазных отношений. Власть монарха в этот период становится малоограниченной. Абсолютизм является формой общеевропейской, но в России, как и в ряде других стран, он отличался от западного образца. Последний вырастал в ходе борьбы между феодалами и городами, дворянами и набирающей силу буржуазией. Российский же абсолютизм опирался частью на особую расстановку сил в господствующем классе (боярство - дворянство, дворянская аристократия – новое дворянство), частью на тревожную внешнеполитическую обстановку (сплочение нации вокруг трона в ходе событий начала XVIII века, во время Северной войны), частью на обостряющуюся социальную рознь, частью на опыт и пример Западной Европы (успехи в экономике, военном деле и т.д.).
Характерно, что соратники царя видели смысл и основное содержание перемен именно в укреплении монархии. Идея самодержавия и идея реформирования были связаны неразрывно. В связи с этим потеряла свое значение Боярская Дума как орган, отчасти ограничивающий власть царя. Вместо нее верховным органом управления стал Сенат, осуществлявший надзор за государственным аппаратом. В качестве второго органа верховной власти был создан Синод, контролирующий деятельность церкви. Система приказов была заменена системой коллегий, созданных по шведскому образцу. Тем самым, взяв за образец европейский абсолютизм, который в Западной Европе уже сходил с исторической сцены, Петр I укрепил систему русского самодержавия, сословное самоуправление в которой практически отсутствовало. Европеизации подверглись лишь внешние формы госучреждений.
Столь же непоследовательной оказалась и политика в области развития промышленности и торговли. С ними монарх связывал надежды на улучшение финансового положения государства и изменение его роли в Европе. Внешне успехи в развитии материального производства были налицо. В первой четверти XVIII века в России возникло свыше 200 (вместо 20 в конце XVII века) мануфактур. Получили развитие черная и цветная металлургия, сукноделение. Появляются частные мануфактуры, которые работают на внешний и внутренний рынок. Петр активно поощряет вывоз не сырья, на чем обычно специализировалась Россия в мировой торговле, а готовой продукции. Его протекционистские меры помогли стать на ноги многим первым русским предпринимателям.
Однако мануфактурная промышленность Западной Европы развивалась в условиях отсутствия крепостного права и наличия рынка рабочей силы. В России же крепостное право распространялось не только на селькое, но на городское население. Надежды Петра на то, что мануфактуры смогут использовать вольнонаемный труд, не оправдались. Для строительства государственных мануфактур использовался принудительный труд крестьян и посадских людей, правительство разрешило покупать крестьян для работы на мануфактурах. Рабочим платили жалованье, но уйти с фабрики они не могли, а хозяин не мог продать или завещать их без мануфактуры.
Затеянное Петром развитие промышленности было новшеством по духу, по воплощению же оно было традиционно. Государство владело всеми средствами производства, диктовало цены, лицензировало предпринимателей, наделяя их подневольной рабочей силой, но не создавало стимулов для модернизации производства. Можно сказать, что при Петре существовала промышленность, но промышленного капитализма не было.
Более того, XVIII век стал для России временем дальнейшего развития крепостного права. Одной из форм государственного крепостничества стало введение в стране подушной подати, в результате чего подворное налогообложение было заменено уравнительным для всех мужских душ. Увеличивались повинности государственных крестьян и горожан. В государственных крестьян обратили население Сибири и Поволжья. Расширилась практика продажи крепостных. Крепостное право стало нормой жизни.
Нельзя не отметить, что петровские государственные модернизации выгодно отличались от предшествующих. Именно при Петре изменилось понятие о государстве как о чем-то отличном от монарха, стоящем выше его. Он был первым монархом, высказавшим идею гражданского общества. Его время стало периодом большой социальной мобильности, когда рядовые люди быстро поднимались на вершину общественной лестницы. При Петре впервые ощутили взаимосвязь между общественным и личным благом. Такую цель преследовал, к примеру, его обычай давать объяснения к императорским указам. Ни один монарх до него не видел в этом необходимости. В 1703 г. он открыл первую русскую газету – «Ведомости». Это издание не только внесло большой вклад в русскую культурную жизнь, но этим шагом был положен конец традиции Московского царства обращаться с внутренними и иностранными новостями как с государственной тайной. Этими и другими подобными мерами формировалось общество, действующее в содружестве с государством. Однако предпосылки эти не были доведены до своего логического завершения. Именно в этом заключалась главная трагедия русской политики Нового времени. В интересах национального могущества и престижа население побуждали образовываться, обогащаться, вырабатывать у себя чувство долга перед обществом и, когда позовут, приходить на помощь своему правительству. И в то же время ожидали, что общество будет терпеть опекающий и унижающий его режим, который не признает для себя никаких ограничений, норм и не только не дает права участвовать в разработке законов, но и запрещает под страхом смерти открыто высказываться о возможности такого участия.
Оценивая модернизации Петра I в целом, можно сказать, что революционность его реформ носила консервативный характер, поскольку в основе его модернизации лежало стремление усилить абсолютную власть, конституировать бесправность сословий, подстегнуть предпринимательство, оставив его рабом трона. Европеизация страны носила внешний, противоречивый характер, похожесть на Европу не сделала Россию европейской страной. Причины этого блестяще вскрыл В.О.Ключевский. Он писал, что император надеялся грозою власти вызвать самодеятельность в порабощенном обществе и через рабовладельческое дворянство водворить в России европейскую науку и просвещение. Совместные действия деспотизма и свободы, просвещения и рабства – это политическая квадратура круга, загадка, разрешавшаяся у нас со времен Петра два века.
Царствование Екатерины II – вторая на протяжении XVIII века попытка модернизировать экономику России и ее социальную структуру. И Петр, и Екатерина II проводили свои преобразования на крепостнических основах, и оба добились определенных успехов. За время правления Екатерины резко возросли материальные средства империи, возникли 11 новых губерний в результате войн с Турцией и разделов Польши. Удвоилось количество населения, вчетверо выросли доходы государства. Однако это было результатом, главным образом, экстенсивного развития природных и людских ресурсов огромной страны.
Базой екатерининских преобразований стало особое отношение императрицы к идеям западного либерализма, теориям французских просветителей второй половины XVIII века. Она давно поняла, что и деспотическое правление может быть лучшей формой государственного устройства, если деспот разумен и просвещен. Государство российское с его «девственным» народом нуждалось во многих достижениях европейской культуры, науки, техники, и Екатерина пыталась получить плоды просвещения, но только те, которые ничем не грозили первому, главному российскому сословию. Теоретически представляя себе, что многочисленный средний класс общества может стать базой для процветания государства, Екатерина стала возрождать его на базе дворянства, предоставляя ему многочисленный свободы, льготы и привилегии. В свою очередь, дворянство в соответствии с предоставленными ему вольностями поделилось на дворян по происхождению – крупных помещиков, высшее офицерство и «служилых» - чиновников. Обделенное привилегиями и собственностью чиновничество вскоре отвоевывает себе право всеобъемлющего контроля за экономической, политической и монархической властью. Все население России было, по существу, отдано в эксплуатацию этим двум группам: 100 тысячам помещиков-землевладельцев и 50 тысячам чиновников. В результате монархий поступается частью своей власти. Казалось бы, что создаются все предпосылки к тому, чтобы, организовавшись, элита общества отобрала у короны власть. Однако этого не произошло. Почему?
Становление новых буржуазных отношений, начатых при Петре I, так и не привело к созданию среднего класса общества. В неспособности России произвести большую и энергичную буржуазию обычно видят основную причину того, что Россия пошла по иному политическому пути, чем Европа, и того, что либеральные идеи не оказали значительного влияния на ее политические институты и политическую практику.
Буржуазия на Западе была не всегда последовательна в своих приемах.
Во Франции она поначалу пошла на союз с монархией, чтобы подорвать власть землевладельческой аристократии, затем круто сменила курс и возглавила борьбу против монархии, закончившуюся уничтожением ее.
В Англии буржуазия выступила против короны на стороне аристократии и вместе с нею добилась ограничения королевской власти.
В Нидерландах она изгнала иноземцев и возглавила власть.
В Испании, Италии и Священной Римской империи ей не удалось изменить систему управления, однако там она сумела вырвать у монархии и феодальной знати корпоративные права, которые использовала для создания в отдельных местах очагов капитализма в виде суверенных городов-государств.
Но какую бы тактику она не применяла, дух и цели ее были везде одинаковы: класс буржуазии стоял за деловые интересы, а поскольку они требовали законоправия и защиты прав личности, буржуа боролись за общественное устройство, соответствующее идеалам либерализма.
Неразвитость среднего класса в России связана с экономикой страны. Буржуазия – класс, имеющий деньги, а в России денег никогда много не было. Страна была расположена слишком далеко от главных путей мировой торговли, чтобы зарабатывать драгоценный металл коммерцией, а своего золота и серебра у нее не было, поскольку добывать их стали только в XVIII веке. Нехватка денег была достаточной причиной для задержки появления в России богатого класса, сравнимого с западной буржуазией эпохи классического капитализма. Однако причиной не главной. Постепенно развитие производства набирало силы: оно рождалось из надомной и промысловой на базе крестьянских промыслов. С XVII по XIX век в России хоть и медленно, но создавались большие торговые и промышленные состояния. Почему же эти состояния имели тенденцию к распылению, а не росту? Почему богатым купцам и промышленникам редко удавалось создать буржуазные династии, а у русских богачей не появилось политических амбиций?
Ответы лежат в политическом климате, в котором приходилось действовать деловым людям России. Еще с периода образования государства скудость и ненадежность доходов от земледелия понуждали россиян искать побочных заработков. Это приводило к отсутствию четко очерченного разделения труда и высокой квалификации торговцев и ремесленников, тормозило развитие торговой и промышленной культуры, так как на коммерцию смотрели как на побочное занятие. С ростом могущества и амбиций Московское государство стало прибирать к рукам торговлю и производство. Этот процесс шел параллельно с централизацией политической власти и захватом монархией земельных владений. В период XV-XVI вв. вся политическая власть и земельные владения перешли в полную собственность царя. Монархия ввела царскую монополию и на конкретные промыслы, сделавшись единоличным собственником и устранив угрозу конкуренции со стороны частных лиц. Это положение сохранялось и на протяжении XVIII века. В таких условиях капитализм вряд ли мог пустить глубокие корни. Российская коммерция тяготела к натуральному обмену. С точки зрения денег и кредита она оставалась до середины XIX века на том уровне, который Западная Европа преодолела еще в позднее средневековье. Русский купец понятия не имел о коммерческой системе, на базе которой создавались богатства Запада. Как правило, он не знал грамоты, даже если и ворочал миллионами. Невежество по части бухгалтерии служило главной причиной провала деловых предприятий и сильно сдерживало рост русского капитализма.
Еще одной особенностью российского капитализма является то, что к XIX веку немногочисленный, тонкий слой среднего класса России не был готов, да и не склонен был к участию во второй фазе промышленного подъема, заключавшегося в развитии сталелитейной, угольной, нефтехимической и электротехнической индустрии. Россия упустила случай создать буржуазию на основе мануфактуры, это было поздо делать в век механиизрованного производства, в котором господствовали акционерные общества и банки. Не имея опыта в более простых формах капиталистического производства, русский средний класс был не в состоянии участвовать в экономической деятельности, связанной со сложными формами. Эту нишу заняли иностранцы. Современную угольную и сталелитейную промышленность создали англичане, а финансировалась она совместным английским, французским и бельгийским капиталами. Нефтяные кампании Кавказа были пущены в ход английскими и шведскими предпринимателями. Немцы положили начало русской электротехнической и химической промышленности. Бурный подъем русского промышленного производства в конце XIX века, по темпам не имевший себе равных, был не столько естественным продолжением внутреннего хозяйственного развития России, сколько следствием пересадки в нее западных капиталов, техники и организаторов индустрии.
Из анализа отношений между государством и русским обществом до 1900 года следует вывод, что ни одна из экономических и общественных групп России не могла, да и не хотела выступить против монархии и поставить под сомнение ее монополию на политическую власть. Они не были в состонии сделать это по той причине, что, проводя в жизнь вотчинные принципы, т.е. поступая с империей как со своей собственностью, а с ее населением как со своими слугами, монархия предотвращала возникновением независимых очагов богатства и власти. При таком строе монархия была важным источником материальных благ, и каждая из групп общества была весьма склонна пресмыкаться перед нею. Дворяне рассчитывали, что самодержавие будет держать крестьян в ежовых рукавицах, завоюет земли для раздачи поместий и оградит их привилегия. Купцы ожидали от монархии лицензий, монополий и высоких тарифов для защиты своих малопроизводительных предприятий. Духовенство могло уповать лишь на монархию для ограждения своих земельных владений, а после их изъятия – для получения субсидий и удержания паствы от перехода на другую сторону.
В преобладающих в России неблагоприятных хозяйственных условиях группы населения, стремившиеся подняться над экономическим прозябанием, располагали для этого единственным средством – сотрудничать с государством, что предполагало отказ от всяких политических амбиций. Нищая мужицкая масса тоже предпочитала абсолютизм любой другой форме правления. Превыше всего она хотела земли, возлагая надежды на того же царя, который сначала пожаловал личные вольности дворянам, а спустя 99 лет - ей самой. Разорившиеся дворяне, мелкие торговцы и крестьяне видели в конституции и парламенте мошеническую проделку, с помощью которой богатые и влиятельные стремятся завладеть властью в своих интересах. Все располагало к консерватизму и оцепенению.