Некоторым русским словам нет аналогов в других языках, а в русском языке, как в колыбели, пестовалась космическая терминология!
Сейчас уже многие подзабыли, что на Руси в старину слово «язык» было синонимом слова «народ». Долго ещё после нашествия на Россию объединённых сил Европы бытовало выражение «Наполеон Бонапарт с двунадесятью ЯЗЫК». Да и бессмертные строки Пушкина «Слух обо мне пройдёт по всей Руси великой, // И назовёт меня всяк сущий в ней ЯЗЫК» - они ведь тоже говорят именно о народах России. Но если это так, то народ и его язык находятся в такой органической связи, что один без другого не может существовать. Иными словами, в языке народа живёт его душа. Говоря о языке и душе русского народа, нельзя не вспомнить, что для многих иностранцев оба эти понятия представляют некую тайну. Язык наш сравнительно труден для изучения, а выражение «загадочная русская душа» давно стало устойчивым словосочетанием. На мой взгляд, суть этой сложности и загадочности состоит именно в уникальности целого ряда понятий, свойственных языку и национальному характеру русского народа, а также родственных ему украинцев и белорусов. Например, в русском языке есть слово «истина». Но есть и слово «правда». При этом мы никогда их не путаем. Иногда объединяем, употребляя выражение «истинная правда». Этим самым «истине» придаётся некий особый статус. Если «правда» - это одновременно «соответствие действительности, честность, правота и справедливость», то «истина» - это ещё и философская категория, означающая «адекватное отображение в сознании воспринимающего того, что существует объективно», и «утверждение, проверенное опытом», и «непререкаемое положение». В английском, немецком и других германских языках такого разделения нет. Английское Truth и немецкое Wahrheit переводятся на русский как «правда» или «истина», но в обратном переводе оба русских слова возвращаются в одно английское и одно немецкое. Вроде бы ничего особенного. Однако знаменитый вопрос «Что есть истина?» воспринимается совсем иначе, нежели «Что есть правда?». Может быть, именно эта языковая «экономия» и привела к возникновению протестантизма – упрощённой, экономной, буржуазной версии христианства, а с ней – и протестантской этики… Интересно, что во французском и вообще романских языках понятие «истина» есть, и протестантизм в романоязычных странах не привился, в отличие от германоязычных… Другое удивительное слово – «совесть». В немецком языке слову «совесть» соответствует Gewissen, то есть «вина». Во французском – consciensce (в смысле «мораль»). То же и в английском. Не согласитесь, что совесть, вина и мораль – совсем не одно и то же… Слово «подвиг». О нём писал ещё русский художник, поэт, философ и путешественник Н.К.Рерих: «…Непереводимое, многозначительное русское слово «подвиг». Как это ни странно, но ни один европейский язык не имеет слова хотя бы приблизительного значения. Говорят, что на тибетском языке имеется подобное выражение, и возможно, что среди шестидесяти тысяч китайских иероглифов найдётся что-нибудь подобное, но европейские языки не имеют равнозначного этому древнему, характерному русскому выражению. Героизм, возвещаемый трубными звуками, не в состоянии передать бессмертную, всезавершающую мысль, вложенную в русское слово «подвиг». «Героический поступок» - это не совсем то: «доблесть» - его не исчерпывает, «самоотречение» - не достигает цели, «Достижение» - имеет совсем другое значение, потому что подразумевает некое завершение, между тем как «подвиг» безграничен. Соберите из разных языков ряд слов, означающих лучшие идеи продвижения, и ни одно из них не будет эквивалентно сжатому, но точному русскому термину «подвиг». И как прекрасно это слово: оно означает больше, чем движение вперёд – это «подвиг»! Бесконечная и неустанная работа на общее благо имеет результатом громадный прогресс – это и дало России её великолепных героев… Человек подвига берёт на себя тяжкую ношу и несёт её добровольно. В этой готовности нет и тени эгоизма, есть только любовь к своему ближнему, ради которого герой сражается на всех тернистых путях… «Подвиг» означает движение, проворство, терпение и знание, знание, знание…». Ещё одно сугубо русское понятие – «пошлость». В своё время на эту тему размышлял В.В.Набоков: «На русском языке при помощи одного беспощадного слова можно выразить суть распространённого порока, для которого три знакомых мне языка не имеют специального обозначения. Отсутствие того или иного термина в словаре какого-нибудь народа не всегда означает отсутствие соответствующего понятия, однако мешает полноте и точности его понимания. Разнообразные оттенки явления, которое русские чётко выражают словом «пошлость», рассыпаны в ряде английских слов и не составляют определённого целого». Действительно, по-английски оно толкуется как «узость, банальность, грубость, непристойность», по-французски – «заурядность, очевидность, плоскость (плоские шутки), тривиальность», по-немецки – «заурядность, низость (низменность), безвкусица, непристойность». Справляюсь у авторитетного психолога и психиатра: «Что такое пошлость с точки зрения твоих наук?». Ответ: «Пошлость как примитивность мышления и речи бывает иногда симптомом психической болезни… Но тебя же интересует пошлость как категория нормальной психики? Тогда записывай: в литературе, искусстве, просто в общении пошлой считается грубая мыслительная конструкция, составленная с использованием малого количества ассоциаций и окрашенная примитивными, неразвитыми эмоциями». Спасибо, доктор!
Нечто подобное было и у В.В.Набокова, который, анализируя творчество Н.В.Гоголя, вносит в понятие пошлости такие формулировки: «мнимо значительное», «мнимо красивое», «мнимо глубокомысленное», «мнимо увлекательное»… Читая «Мёртвые души», Набоков видит в главном герое («новом русском» 19 века) концентрат из всех тех сторон пошлости, что могут нравиться людям с неразвитыми эмоциями: «… какой-то лоск, какая-то пухлость, и её глянец, её плавные очертания… Колоссальный шарообразный пошляк Павел Чичиков… отплясывает в ночной рубашке… а под конец в экстазще бьёт себя по пухлому заду, то есть по своему подлинному лицу…». Отсюда Набоков выводит и ещё один существенный признак, а то и синоним пошлости – буржуазность. И даже более того: «Чичиков – всего лишь низко оплачиваемый агент дьявола, адский коммивояжёр в АО «Сатана и Ко». Но… «пошлость, которую олицетворяет Чичиков – одно из самых отличительных свойств дьявола». Вот так одно простое русское слово позволяет понять сущность происходящих в мире событий и процессов – экономических, политических, культурных. И вряд ли случайно столь уникальные слова рождаются именно в русском языке. О нём очень хорошо сказал наш современный русский писатель Юрий Мамлеев: «И это сокровище дано не просто так – оно вручено России и русскому народу для выполнения его высшей Миссии в мире. Это язык, который может выразить почти невыразимое, выразить провал, пропасть, язык, соединяющий несоединимое и проникающий в самые недоступные сферы метафизически Сокрытого – поэтому индусы с основанием полагают его «санскритом будущего» (то есть священным языком). Одно звучание русской речи имеет в чём-то магическую силу, сочетание звуков и интонации русского голоса представляют уникальное явление в этом мире по своей красоте и, главное, по глубине, по глубине «подтекста», по глубине того, что стоит за этим звучанием и интонациями». После советского космического прорыва (запуска первого искусственного спутника Земли и особенно полёта Юрия Гагарина!) русские слова «спутник», «космический корабль», «запуск», «Ракета-носитель» заполнили эфир и газетные страницы, зазвучали в песнях, тостах, выступлениях политиков и шутках эстрадных юмористов. Космическая терминология органично вошла в повседневный обиход русского языка. Но тогда же в прессе появились сообщения, что языки некоторых народов планета не содержат слов, которыми можно объяснить, что такое звёзды, планеты, Солнечная система, Галактика и вообще Космос, и тем более сложно рассказать об освоении космического пространства. Этому трудно поверить, но в ряде африканских стран понять смысл космических новостей могли только люди, владеющие европейскими языками – английским, испанским, французским… А тем временем неграмотная старушка из сибирского районного городка, высмотрев движение искорки спутника в ночном небе, говорила, что скоро и человек полетит. Колхозник-фронтовик с четырёхклассным образованием въедливо выспрашивал городского лектора, нельзя ли так разогнать космический корабль, чтобы забросить его прямо на Луну. Мальчишки во дворе запускали модели ракет на оригинальном горючем из киноленты… В чём же дело? Почему наши люди «от Москвы до самых до окраин» приняли штурм космоса как должное? Что сыграло решающую роль – система школьного образование, обилие научно-популярной литературы, доступность книг и журналов? Все эти факторы, конечно, внесли свою долю. Но главное – это русский язык, который, как и другие славянские языки, с незапамятных времён впитывал и отражал всё, что говорит о мироздании. Древнейший пласт русского фольклора – былины. Уже в них присутствуют космические мотивы. Вспомним, как встретились Микула Селянинович и Святогор-богатырь. Могучий Святогор пытается поднять с земли «суму перемётную», в которой заключена «тяга земная». За сколько же веков до открытия Ньютоном закона всемирного тяготения народная мудрость владела этой истиной! А сколько космизма в русских народных сказках и обычаях! «Колобок» - это символ Солнца, проходящего путь зодиакальных созвездий. Масленичные блины тоже символизируют Солнце… Поэтические строки «Слова о полку Игореве» на русском языке 12 века, церковно-славянские тексты православных молитв и библейских сюжетов наполнены небесными образами. Вот, например, космическая история Еноха. Согласно тексту Ветхого завета, это был один из ближайших потомков Адама, о котором сказано, что прожил он всего 365 лет, и «Бог взял его». Канонический текст Библии этим ограничивается, а подробности приводятся в апокрифической «Славянской книге Еноха». Два странных, невиданно высоких человека передали Еноху волю Бога: «Не бойся, не страшись. Сегодня ты вознесёшься с нами на небо». Енох успел сказать сыновьям: «Я не знаю, куда иду, и что ожидает меня». Летательный аппарат он описал, как «облако», на котором, по миновании «воздуха», достиг «эфира». Оттуда Енох увидел на Земле «сокровища снегов и льдов», а в небе – «тьму, темнее земной». Сопровождавшие Еноха «ангелы» за время полёта показали ему «круги, по которым светила проходят, как ветер, продвигаясь вперёд с непостижимой быстротой и не имея дня остановки», расчёт путей Солнца, Луны… Прошедший курс наук по «небесным книгам», с записями своих впечатлений Енох через 60 дней был возвращён к сыновьям. «Люди смотрели и не понимали, как Енох был взят». А иллюстрациями к древней книге могут служить знаменитые фрески Дечанского монастыря в Сербии, на которых изображены пилотируемые летательные аппараты явно космического назначения. Космическое толкование ветхозаветного текста даётся именно в «Славянской книге». Это значит, что славянские языки, и русский в особенности, были наиболее приспособлены для передачи космических понятий даже в пору раннего Средневековья. Сменялись столетия, менялись их названия – «эпоха Возрождения», «эра Просвещения»… Католическая Европа высокомерно представляла православную Русь варварской страной. Но вот что интересно: в просвещённой Европе инквизиция контролировала научную мысль и жгла на кострах приверженцев учения Коперника. А Русская Православная церковь, которая тоже сурово наказывала за ереси, не знала никакой инквизиции. Даже слова такого в русском языке не было. Но зато были слова, позволявшие доступно изложить систему Коперника. Его книгу в России перевели с латыни на русский сразу после её выхода в свет. Подробное описание теории Коперника было изложено в трактате «Зерцало всея Вселенныя». На городских рынках свободно продавалась большая печатная картина (вроде современного плаката) с изображением «глобуса земного и небесного», а также всех известных систем мира. Система Коперника была изложена такими стихами: «Коперник общую систему являет: //Солнце в середине вся мира утверждает. //Мнит движимой земли на четвёртом небе быт, //А луне окрест ея движение творит. //Солнцу из центра мира лучи простирати, //Убо землю, луну и звёзды освещати». Этот «плакат» можно было увидеть в доме православного священника, грамотного купца или ремесленника. И никого за это не преследовали! А инквизиция вынуждала Галилея, последователя великого славянского учёного, отречься от его теории. Галилей предлагал инквизиторам самим посмотреть в телескоп на Луну, Юпитер и Сатурн, но они категорически отказывались. А тем временем на Севере «варварской» России архиепископ Холмогорский Афанасий вёл астрономические наблюдения, используя в качестве обсерватории соборную колокольню. Это было в тех местах, где родился Михаил Васильевич Ломоносов, который первым в мире наблюдал прохождение Венеры по диску Солнца и открыл атмосферу этой планеты. Современник Ломоносова, странствующий философ и поэт Григорий Сковорода утверждал, что Вселенная слагается из трёх начал: макрокосма, микрокосма и мира символов. Макрокосм – это Большой космос. Микрокосм – человек. Мир символов – Библия. Значит, Космос, Человек и Слово – единое целое! Космична и русская поэзия. «открылась бездна, звезд полна. // Звездам числа нет, бездне – дна» - писал Ломоносов. «В небесах торжественно и чудно, // Спит земля в сияньи голубом», - эти строки Михаила Лермонтова вспоминал Юрий Гагарин, увидев с космической орбиты Землю «в сияньи голубом». Валерий Брюсов предсказал обоснование изоморфизма микро- и макромира словами «Быть может, эти электроны – Миры, где пять материков…». Николай Гумилёв: «Но он не мог упасть, // Войдя в круги планетного движенья. // Бездонная внизу зияла пасть, //Но были слабы силы притяженья». Он же прямо связал Слово с Космосом: «В оный день, когда над миром новым Бог склонял лицо своё, тогда Солнце останавливали Словом…». Даже курьёзы русской жизни могут быть многозначительными. Так в 1848 году некий ретивый московский начальник наказал Мещанина Никитина за «крамольные речи о полёте на Луну» ссылкой в … Байконур! Как будто мало других мест в огромной России! И совсем не случайно русский космизм, связанный с именами Н.Ф.Фёдорова, К.Э.Циолковского, П.А.Флоренского, А.Л.Чижевского, В.И.Вернадского, Л.Н.Гумилёва, есть органичная и неотъемлемая часть мировой философии. И все её положения сформулированы на русском языке – великом языке космоса.