Искусство восьми конечностей 15 глава




– Но… – желудок Клэри сжался. – Тот ребенок. И фотографии в книге, которую я видела. Я думаю, что они пытаются создать больше детей подобных Себастьяну.

– Они не могут, – сказал Джейс. – Они перелили младенцу кровь демона, что очень плохо, да. Но получить кого‑то вроде Себастьяна можно, только использовав кровь демона на ребенке сумеречных охотников. Вместо этого ребенок умер. – Он слегка сжал ее ладонь, успокаивая ее. – Вряд ли их можно назвать хорошими людьми, но не могу поверить, чтобы они повторили это, учитывая первую неудачу в эксперименте.

Такси со скрежетом затормозило на углу Хьюстона и Второй‑авеню.

– Счетчик не работает, – сказал таксист. – С вас десять баксов.

Джейс, который в других обстоятельствах сделал бы, вероятно, какое‑нибудь саркастическое замечание, протянул таксисту двадцатку и вылез из машины, придерживая дверь для Клэри.

– Ты готова? – спросил он, когда они направились к железной решетке, ведущей в Город.

Она кивнула.

– Не могу сказать, что моя последняя поездка сюда была особенно радостной, но я готова. – Она взяла его руку. – Пока мы вместе, я готова ко всему.

Безмолвные Братья ждали их на входе в Город, как будто ожидали их прихода. Клэри узнала Брата Захария среди группы. Они образовали безмолвный ряд, преграждая Клэри и Джейсу дальнейший путь в Город.

– Зачем вы пришли сюда, дочь Валентина и сын Института? – Клэри не могла точно сказать, прозвучал ли в ее голове голос одного из них или всех разом. – Не в наших обычаях, когда дети приходят в Безмолвный Город без присмотра.

Обращение «дети» задело, хотя Клэри знала, что среди сумеречных охотников все до восемнадцати лет были детьми и субъектами разных правил.

– Нам нужна ваша помощь, – сказала Клэри, когда стало очевидно, что Джейс не собирался ничего говорить. Он рассматривал Безмолвных Братьев одного за другим с любопытством и апатией, как кто‑то, кто получил несколько разных диагнозов от различных врачей и теперь, дойдя до конца, ждал приговора специалиста. – Разве это не ваша работа, помогать сумеречным охотникам?

– Все же мы не ваши слуги, бегущие по любому зову. Не каждая проблема находится в нашей юрисдикции».

– Но эта да, – сказала Клэри. – Я считаю, что кто‑то влез в разум Джейса – кто‑то с силой – и приводит в беспорядок его воспоминания и сны. Заставляет его делать вещи, которые он не хочет делать.

– Гипномантия, – произнес один из Безмолвных Братьев. – Магия снов. Это область только величайших и самых сильных пользователей магии.

– Вроде ангелов, – сказала Клэри и была вознаграждена застывшим, удивленным молчанием.

– Возможно, – сказал Брат Захария в итоге, – вам следует пройти с нами к Говорящим Звездам.

Это явно не было приглашением, скорее, приказом, потому что они тут же развернулись и начали свой путь к сердцу Города, не ожидая, последуют за ними Джейс и Клэри или нет.

Они дошли до зала Говорящих Звезд, где Братья заняли свои места за черным базальтовым столом. Меч Смерти был снова на своем месте, сияя на стене позади них, как крыло серебристой птицы. Джейс прошел в центр помещения и уставился на последовательность металлических звезд, вплавленных в алую и золотистую плитку пола. Клэри наблюдала за ним, ощущая боль в сердце. Было трудно видеть, как вся его обычно горящая энергия уходит, подобно ведьминому свету угасающему под пеплом.

Он поднял свою светлую голову, моргая, и Клэри поняла, что Безмолвные Братья говорят в его сознании, говоря слова которые она не могла слышать. Она видела его покачивания головой и слышала, как он говорил:

– Я не знаю. Я думал, это просто обычные сны. – Затем его губы сжались, и она не могла догадаться, о чем они его спрашивали. – Видения? Не думаю. Да, я действительно сталкивался с ангелом, но это у Клэри были пророческие сны. Не у меня.

Клэри насторожилась. Они подбирались до ужаса близко к тому, чтобы спросить, что произошло с Джейсом и ангелом той ночью у озера Лин. Она не подумала об этом. Когда Безмолвные Братья забрались в твою память, что они видели? Только то, что они искали? Или все?

Затем Джейс кивнул.

– Отлично. Я готов, если вы готовы.

Он закрыл глаза, и Клэри, наблюдая за ним, немного расслабилась. Она подумала, что именно так ощущал себя Джейс, наблюдая за ней, когда Безмолвные Братья впервые погрузились в ее память. Она заметила детали, о которых не знала в первый раз, потому что была поймана в сети их и ее сознания, возвращаясь в свои воспоминания, потерянная для всего мира.

Она увидела, как Джейс напрягся, словно они коснулись его руками. Его голова наклонилась назад. Его руки по бокам раскрылись и сжались, когда звезды на полу под его ногами засияли ослепительно серебристым светом. Она моргнула, ослепленная; он стоял грациозным темным силуэтом напротив яркого серебра, будто находился в центре водопада. Вокруг них все наполнилось шумом, мягким, неразборчивым шепотом.

Пока она наблюдала, он упал на колени и оперся ладонями о пол. Ее сердце сжалось. Вмешательство Безмолвных Братьев в ее голову чуть не довело ее до тошноты, но Джейс ведь был сильнее, не так ли? Медленно, он согнулся, сжав руками живот, в каждой его черте была видна агония, хотя он ни разу не вскрикнул. Клэри больше не могла смотреть – она бросилась к нему, сквозь полотно света, и упала на колени рядом с ним, обнимая его руками. Шепчущие голоса вокруг выразили бурю протестов, когда он повернулся и посмотрел на нее. Серебряный свет выбелил его глаза, и они казались плоскими и белыми, как мраморная плитка. Его губы произнесли ее имя.

А затем все пропало – свет, звук, все, и они стояли на коленях вдвоем на голом полу зала, а вокруг них была лишь тень и тишина. Джейс дрожал, и когда его руки разжались, она увидела, что они были в крови там, где ногти впивались в кожу. Все еще держа его за руку, она посмотрела на Безмолвных Братьев, борясь со своим гневом. Она знала, это как быть злой на врача, который должен был произвести болезненное, но жизненно важное лечение, но это было тяжело – так тяжело – быть разумной, когда дело касалось того, кого любишь.

– Ты что‑то утаила, Кларисса Моргенштерн, – сказал Брат Захария. – Секрет, который вы двое храните.

Сердце Клэри сжалось от страха.

– Что вы имеете в виду?

– На этом мальчике метка смерти. – Это произнес другой Брат. Энох, вспомнила она.

– Смерти? – сказал Джейс. – Хотите сказать, что я умру? – Он не выглядел удивленным.

– Мы имели в виду, что ты уже был мертв. Ты побывал за порогом смерти, твоя душа покинула тело.

Клэри и Джейс обменялись взглядами. Она сглотнула.

– Ангел Разиэль… – начала она.

– Да, его следы тоже есть на этом мальчике. – Голос Эноха не выражал эмоций. – Существует только два способа вернуть мертвого. Некромантия, черная магия колокола, книги и свечи. Это вернет подобие жизни. Но только ангел – правая рука Господа – может поместить человеческую душу назад в тело так же легко, как вдохнули жизнь в первого человека. – Он покачал головой. – Равновесие жизни и смерти, хорошего и плохого – очень деликатное дело, юные сумеречные охотники. Вы нарушили его.

– Но Разиэль и есть ангел, – сказала Клэри. – Он может делать, что пожелает. Вы поклоняетесь ему, не так ли? Если он сделал этот выбор…

– Сделал ли он? – спросил другой из братьев. – Он сам выбрал?

– Я… – Клэри взглянула на Джейса. Она подумала: «Я могла попросить о чем угодно во всей вселенной. Мир во всем мире, излечение болезни, вечной жизни. Но все, чего я хотела – это тебя».

– Нам знаком ритуал Инструментов, – сказал Захария. – Мы знаем, что тот, кто владеет ими, кто ими командует, может попросить у ангела об одном одолжении. Я не думаю, что он мог отказать тебе.

Клэри вскинула подбородок.

– Ну, – сказала она, – ничего не вернешь.

Джейс издал подобие смешка.

– Знаете, они в любой момент могли бы убить меня, – сказал он. – Вернуть равновесие.

Ее руки сжались вокруг его руки.

– Не будь нелепым. – Но голос ее был слаб. Она напряглась еще больше, когда Брат Захария отделился от тесной группы Безмолвных Братьев и приблизился к ним, мягко скользя ногами по Говорящим Звездам. Он подошел к Джейсу, и Клэри пришлось побороть желание оттолкнуть его прочь, когда он наклонился и положил свои длинные пальцы на подбородок Джейса, поднимая лицо мальчика к себе. Пальцы Захарии были тонкими и гладкими – пальцы молодого человека. Она никогда прежде не задумывалась о возрасте Безмолвных Братьев, учитывая, что они казались ссохшимися и старыми.

Джейс с колен смотрел на Захарию, который уставился сверху вниз на него с безразличным, невыразительным лицом. Клэри не могла не подумать о средневековых картинах святых, стоящих на коленях, смотрящих вверх с лицами, залитыми сияющим золотым светом.

– Будь я рядом, – сказал он неожиданно мягким голосом, – когда ты рос. Я увидел бы правду на твоем лице, Джейс Лайтвуд, и знал бы, кто ты.

Джейс выглядел озадаченным, но не пытался вырваться.

Захария повернулся к остальным.

– Мы не можем и не должны вредить мальчику. Между Братьями и Эрондейлами хранится старая связь. Мы обязаны ему помочь.

– Помочь с чем? – потребовала ответа Клэри. – Вы увидели, что с ним что‑то не так – что‑то внутри его головы?

– Когда сумеречный охотник рождается, выполняется ритуал, перечисляются защитные периоды, помещенные в ребенка обоими – Безмолвными Братьями и Железными Сестрами.

Железные Сестры, как Клэри знала из своих занятий, были родственной сектой Безмолвных Братьев; даже больше склонные к уединению чем их братья, они отвечали за обработку оружия сумеречных охотников.

– Когда Джейс умер, – продолжал Брат Захария, – а затем был воскрешен, он родился во второй раз, эти защиты и ритуалы снялись. Это оставило его беззащитным, как приоткрытую дверь для любого демонического влияния или недоброжелательности.

Клэри облизнула пересохшие губы.

– Вы имеете в виду одержимость?

– Не одержимость. Влияние. Я подозреваю, что мощная демоническая сила шепчет в твои уши, Джонатан Эрондейл. Ты силен, ты сопротивляешься, но она преодолевает тебя, как море стачивает песок.

– Джейс, – прошептал он сквозь белые губы. – Джейс Лайтвуд, а не Эрондейл.

Клэри, сильно напрягшись, спросила:

– Как вы можете быть уверены, что это демон? И что мы можем сделать, чтобы его оставили в покое?

Енох, задумчиво, сказал:

– Ритуал должен быть повторен, защиты наложены на него второй раз, как будто он только что родился.

– Вы можете это сделать? – спросила Клэри.

Захария склонил голову набок.

– Это можно сделать, но требуется подготовка. Необходимо вызвать одну из Железных Сестер, приготовить амулет… Он умолк. – Джонатан должен остаться с нами, пока ритуал не будет закончен. Это самое безопасное место для него.

Клэри посмотрела на Джейса, ища выражения любого выражения надежды, облегчения, радости, чего угодно. Но его лицо было бесстрастным.

– На какой срок? – спросил он.

Захария развел тонкими руками.

– День, может быть два. Ритуал предназначен для детей грудного возраста; нам придется изменить его, изменить его в соответствии с взрослым. Будь ты старше восемнадцати лет, это было бы невозможным, а так, это будет трудным, но в рамках возможного.

В рамках возможного. Это было не тем, что надеялась услышать Клэри. Она рассчитывала услышать, что проблема была простой, легко решаемой. Она посмотрела на Джейса. Его голова была опущена, волосы ниспадали вперед, затылок выглядел таким уязвимым, что заставил ее сердце сжаться.

– Хорошо, – сказала она тихо. – Я останусь здесь с вами.

– Нет, – ответили в унисон Братья, голосами, не принимающими возражений. – Он должен остаться здесь один. Для того, что мы должны сделать, он не может себе позволить отвлечься.

Она почувствовала, что тело Джейса напряглось. В прошлый раз, когда он один остался в Безмолвном Городе, он был незаконно заключен в тюрьму, присутствовал при ужасных смертях большинства Безмолвных Братьев, и был замучен Валетином. Она не могла себе представить, насколько ужасна для него мысль, провести еще одну ночь в одиночестве в Городе.

– Джейс, – прошептала она. – Я сделаю все, что ты хочешь, чтобы я сделала. Если ты хочешь уйти…

– Я останусь, – сказал он. Он поднял голову, и его голос был сильным и четким. – Я останусь. Я буду делать все, что я должен сделать, чтобы исправить это. Мне нужно, чтобы ты позвонила Иззи и Алеку. Скажи им… скажи им, что я останусь у Саймона, чтобы присматривать за ним. Скажи им, что я навещу их завтра или послезавтра.

– Но…

– Клэри. – Он осторожно взял ее руки. – Ты была права. Это не исходит изнутри меня. Что‑то делает это со мной. С нами. Ты знаешь, что это значит? Если я смогу… исцелится… то не буду больше бояться находится рядом с тобой. Я проведу тысячу ночей в Безмолвном Городе ради этого.

Она наклонилась вперед, не обращая внимания на Безмолвных Братьев, и поцеловала его, быстро прижавшись своими губами к его.

– Я вернусь, – прошептала она. – Завтра вечером, после вечеринки в «Заводе», я вернусь к тебе.

Надежды в его глазах было достаточно, чтобы разбить ее сердце.

– Может быть, я исцелюсь к тому времени.

Она коснулась его лица кончиками пальцев.

– Может быть, исцелишься.

Саймон проснулся, по‑прежнему чувствуя себя обессиленным после долгой ночи плохих снов. Он перевернулся на спину и уставился на свет, проникающий через окно в его спальне.

Он не мог не задаться вопросом, стал бы он лучше спать, если подобно другим вампирам делал это в дневное время. Несмотря на то, что солнце не могло навредить ему, он ощущал притяжение ночи, желание быть под темным небом и мерцающими звездами. Было что‑то в нем, что хотело жить в тенях, что воспринимало солнечный свет тонкой, подобной порезу ножом болью – точно так же было в нем нечто требующее кровь. И осознание того, чем сопротивление этому обернулось для него.

Он сел прямо и набросил на себя кое‑какую одежду, а затем вышел в гостиную. Пахло тостами и кофе. Джордан сидел на одном из табуретов, его волосы торчали во все стороны, как обычно, а плечи были ссутулены.

– Эй, – сказал Саймон. – В чем дело?

Джордан посмотрел на него. Он был бледен под своим загаром.

– У нас есть проблемы, – сказал он.

Саймон не видел своего соседа оборотня по комнате со вчерашнего дня. Он пришел вчера вечером из Института, и упал в изнеможении. Джордана не было, и Саймон предположил, что тот был на работе. Но, может быть, что‑то случилось.

– Что стряслось?

– Это было сунуто под нашу дверь. – Джордан толкнул сложенную газету к Саймону. Это была «Нью‑Йоркская Утренняя Хроника» открытая на одной из страниц. Там был жуткий снимок поверх заголовка, жуткое изображение тела лежащего на мостовой, с торчащими худыми конечностями, изогнутыми в странных ракурсах. Это едва выглядело человеком, мертвое тело не может так выглядеть. Саймон хотел спросить, Джордана, почему он должен был смотреть на это, когда заметил текст под фотографией.

«ДЕВУШКА НАЙДЕНА МЕРТВОЙ».

«Полицейские сообщают, что проводят расследование гибели четырнадцатилетней Морин Браун, чье тело было обнаружено воскреснем вечером в одиннадцать часов, в мусорном баке за забегаловкой на Третьей‑авеню. Хотя официальная причина смерти еще не указана следователем, Майкл Гарса, владелец, который обнаружил тело, сообщил, что ее горло было перерезано. Полиция еще не обнаружила оружие…»

Больше не в состоянии читать, Саймон тяжело опустился на стул. Теперь он понял, что фотография была определенно Морин. Он узнал ее перчатки всех цветов радуги, глупую розовую шляпу, которая была на ней, когда он последний раз видел ее. Боже мой, хотел он сказать. О, Боже. Но не смог произнести ни слова.

– Разве в той записке не говорилось, – сказал Джордан мрачным голосом, – что, если ты не придешь по этому адресу, они перережут горло твоей подружке?

– Нет, – прошептал Саймон. – Это не возможно. Нет.

Но он помнил.

Младшая кузина друга Эрика. Как ее звали? Та, что запала на Саймона. Она приходила на все наши концерты и рассказывала всем, что она его подруга.

Саймон помнил ее телефон, ее маленький розовый телефон с наклейками на нем, как она подняла его, чтобы сделать его фото. Чувствовал ее руку на своем плече, легкую как бабочка. Четырнадцать лет. Он обхватил себя руками вокруг груди, словно пытался себя достаточно маленьким, чтобы полностью исчезнуть.

 

Глава четырнадцатая

Куда приводят мечты

 

Джейс встревоженно перевернулся на узкой кровати в Безмолвном Городе. Он не знал, где Братья спали, и они, казалось, не склонны были говорить об этом. Единственным местом, где он мог прилечь, оказалась одна из комнат, куда они обычно помещали преступников. Они оставили дверь открытой для него, чтобы он не чувствовал себя, как в тюрьме, но даже при самом богатом воображении это место нельзя было назвать приятным.

Воздух был спертым и влажным. Он снял футболку и лежал поверх одеяла только в одних джинсах, но все равно было слишком жарко. Стены были скучно‑серыми. Кто‑то нацарапал буквы «JG» на камнях над спинкой кровати, и он задумался над тем, что они значили. В комнате не было ничего, кроме кровати, треснувшего зеркала, отражавшего его искаженным, и раковины. Не упоминая более чем неприятные воспоминания, которые всколыхнула комната.

Братья копались в его сознании всю ночь, пока он не ощутил себя, как выжатая тряпка. Так как они были очень скрытными, он не имел ни малейшего понятия, добились ли они успеха. Они не показались ему довольными, хотя, они никогда и не были таковыми.

Он знал, что настоящим испытанием был сон. Что ему приснится? Сон – это возможность видеть сны. Он перевернулся на бок, пряча лицо в ладонях. Он думал, что не вынесет еще хоть один сон о том, как причинит боль Клэри. Он подумал, что реально мог сойти с ума и эта идея пугала его. Перспектива умереть никогда сильно не пугала его, но мысль о безумии, была, пожалуй, худшей вещью, которую он мог вообразить. Но единственным способом узнать это, было уснуть. Он закрыл глаза и пожелал себе заснуть.

Он спал и видел сон.

Он вернулся в долину – долину в Идрисе, где он воевал с Себастьяном и чуть не погиб. Только сейчас была осень, а не разгар лета, как в прошлый раз, когда он был там. Листва была окрашена в золотой, красновато‑коричневый, оранжевый и красный цвета. Он стоял на берегу небольшой речки, – ручья по сути – который делил долину на две части. Издалека кто‑то приближался к нему, кто‑то кого он не мог видеть отчетливо, но походка человека была уверенной и целеустремленной.

Он был так уверен, что это Себастьян, что только когда человек подошел довольно близко, он разглядел и осознал, что это не он. Себастьян был высок, выше Джейса, но этот человек был невысоким – он оставался в тени, но точно на голову или две ниже Джейса – и худощавым, с узкими детскими плечами и костлявыми запястьями, торчащими из‑под слишком коротких рукавов.

Макс.

Вид младшего брата сразил Джейса, как удар, и он упал на колени, прямо на зеленую траву. Ему не было больно. Все было слегка размыто, как и бывает во сне. Макс выглядел как обычно. Несуразная фигура мальчика как раз на грани взросления и перехода к подростку от ребенка. Теперь этого никогда не случится.

– Макс, – сказал Джейс. – Макс, мне очень жаль.

– Джейс. – Макс стоял на месте. Подул небольшой ветер и убрал его каштановые волосы с лица. Его глаза за очками были серьезны. – Я здесь не ради себя, – сказал он. – И не для того, чтобы преследовать тебя или заставить почувствовать вину.

«Конечно, нет» – сказал голос в голове Джейса. Макс всегда любил только тебя, равнялся на тебя, считал тебя потрясающим.

– Сны, которые тебе снятся, – сказал Макс. – Это сообщения.

– Сны это влияние демона, Макс. Безмолвные Братья сказали…

– Они не правы, – быстро сказал Макс. – Их осталось несколько и их силы стали слабее, чем раньше. Эти сны предназначаются, чтобы сообщить тебе кое‑что. Ты неправильно понял их. Они не говорят тебе причинить вред Клэри. Они предостерегают тебя от того, что ты уже это делаешь.

Джейс медленно покачал головой.

– Я не понимаю.

– Ангелы послали меня поговорить с тобой, потому что я знаю тебя, – сказал Макс чистым детским голосом. – Я знаю какой ты с людьми, которых любишь, и ты никогда не причинишь им вред намеренно. Но ты все еще не искоренил влияние Валентина внутри себя. Его голос все еще шепчет тебе, и хоть ты и не думаешь, что слушаешь его, но это так. Сны говорят тебе, что, пока ты не уничтожишь эту часть себя, ты не можешь быть с Клэри.

– Тогда я расправлюсь с этим, – сказал Джейс. – Я сделаю все, что придется. Просто скажи мне, как это сделать.

Макс открыто и лучезарно улыбнулся и протянул что‑то в руке. Это был кинжал с серебряной ручкой Стивена Эрондейла из коробки, Джейс сразу же узнал его.

– Возьми его, – сказал Макс. – И используй против себя. Часть тебя, которая находится здесь во сне со мной, должна умереть. То, что восстанет после этого, будет очищено.

Джейс взял кинжал.

– Хорошо. – Улыбнулся Макс. – Многие из нас здесь, на другой стороне, беспокоятся о тебе. Твой отец здесь.

– Не Валентин…

– Твой настоящий отец. Он попросил меня сказать, чтобы ты использовал кинжал. Это удалит все гнилое из твоей души.

Макс улыбнулся, как ангел, когда Джейс развернул кинжал к себе, лезвием внутрь. Затем, в последний момент Джейс засомневался. Слишком это было похоже на то, что сделал с ним Валентин, пронзая его сердце. Он взял нож и сделал длинный надрез в правом предплечье, чуть выше запястья. Никакой боли не было. Он переложил нож в правую руку и сделал то же самое на другой руке. Кровь хлынула из длинных порезов на его руках, более алая, чем в реальности, кровь цвета рубина. Она стекала по его коже и капала на траву.

Он услышал, как Макс тихо выдохнул. Мальчик наклонился и провел пальцами правой руки по крови. Когда он поднял их, они блестели алым цветом. Он сделал шаг к Джейсу, а затем еще один. Так близко Джейс мог ясно разглядеть лицо Макса – его идеальную детскую кожу, полупрозрачные веки, глаза – Джейс не думал, что у него такие темные глаза. Макс положил ладонь Джейсу на грудь, чуть выше сердца, и начал рисовать узор кровью – руну. Такой руны Джейс еще не видел, в ней накладывались углы, а форма была странной.

Закончив, Макс опустил руку и отошел, наклонив голову, как художник, изучающий свою работу. Джейса пронзил внезапный шок агонии. Он чувствовал себя так, будто кожа на его груди горела. Макс стоял, наблюдая за ним, улыбаясь и сжимая свою окровавленную руку.

– Тебе больно, Джейс Лайтвуд? – спросил он, и голос его уже не был голосом Макса. Он был другим, высоким, хриплым и знакомым.

– Макс… – прошептал Джейс.

– Какую боль ты причинил, такую и познаешь, – сказал Макс, чье лицо начало мерцать и меняться.

– Сколько горя ты причинил, столько и познаешь. Ты теперь мой, Джейс Лайтвуд. Ты мой.

Муки ослепляли. Джейс рухнул вниз, цепляясь руками за грудь, а затем провалился во тьму.

Саймон сидел на диване, уткнув лицо в ладони. Его сознание гудело.

– Это моя вина, – сказал он. – Я мог бы просто убить Марин, когда пил ее кровь. Она умерла из‑за меня.

Джордан развалился в кресле напротив него. Он был в джинсах и зеленой футболке поверх теплой рубашки с длинными рукавами и дырами на манжетах; он продел в них большие пальцы и теребил ткань. На его шее блестел золотой медальон Волков‑Защитников.

– Да ладно тебе, – сказал он. – Ты не мог ничего предугадать. Она была в порядке, когда я посадил ее в такси. Эти парни, должно быть, схватили и убили ее позже.

Саймон почувствовал головокружение.

– Но я укусил ее. Она не вернется, так ведь? Она не собирается стать вампиром?

– Нет. Перестань, ты знаешь все это не хуже меня. Ты должен дать ей своей крови, чтобы она стала вампиром. Выпей она твоей крови, а затем умри, то да, мы были бы на кладбище, наблюдая. Но она этого не сделала. Я имею в виду, что ты запомнил бы такое.

Саймон почувствовал вкус прогорклой крови в горле.

– Они думали, что она моя подруга, – сказал он. – Они предупредили меня, что убьют ее, если я не приду, и когда я не пришел, они перерезали ей глотку. Она, должно быть, прождала там весь день, гадая, приду ли я. Надеясь, что я появлюсь… – Его желудок скрутило, и он согнулся, тяжело дыша, пытаясь сдержать тошноту.

– Так и есть, – сказал Джордан, – но вопрос в том, кто они? – Он строго посмотрел на Саймона. – Думаю это тот случай, когда нужно звонить в Институт. Я не люблю сумеречных охотников, но я всегда слышал, что их архивы очень точны. Может быть, у них есть что‑то на этот адрес в записях.

Саймон колебался.

– Ну же, – сказал Джордан. – Ты достаточно дерьма совершил ради них. Пускай сделают что‑то для тебя.

Пожав плечами, Саймон пошел за своим телефоном. Возвращаясь в гостиную, он набрал номер Джейса. Изабель ответила после второго гудка.

– Снова ты?

– Извини, – сказал неловко Саймон. Видимо, их маленькая интерлюдия в Святилище не смягчила ее к нему настолько, насколько он надеялся. – Я искал Джейса, но, полагаю, могу поговорить с тобой…

– Очаровательно, как всегда, – сказала Изабель. – Я думала, Джейс с тобой.

– Нет. – Саймон ощутил тревогу. – Кто тебе сказал это?

– Клэри, – сказала Изабель. – Может быть, они хотели провести время вместе, чтобы им никто не мешал, или что‑то вроде этого. Как бы то ни было, Джейс оставил телефон в комнате. Если увидишь его, напомни, что он вроде собирался посетить вечеринку в «Заводе» сегодня вечером. Если он не появится, Клэри убьет его.

Саймон уже почти забыл, что он должен быть на вечеринке этим вечером ночью.

– Хорошо, – сказал он. – Послушай, Изабель. У меня проблема.

– Валяй. Я люблю проблемы.

– Не знаю, понравится ли тебе эта, – сказал он с сомнением и быстро ввел ее в курс дела. Она вздохнула, когда он добрался до той части рассказа, где укусил Марин, и он почувствовал, как сжалось его горло.

– Саймон, – прошептала она.

– Знаю, знаю, – сказал он с горечью. – Думаешь, мне не жаль? Мне очень жаль

– Убей ты ее, ты нарушил бы Закон. Стал бы преступником и мне пришлось бы убить тебя.

– Но я не убивал, – сказал он, его голос слегка дрожал. – Я не делал этого. Джордан клянется, что она была в порядке, когда он посадил ее в такси. И в газете сообщили, что ей перерезали горло. Я не делал этого. Кто‑то сделал это, чтобы добраться до меня. Я только не знаю, зачем.

– Мы еще не закрыли тему, – ее голос был суров. – Но сначала иди и найди записку, которую они прислали. Прочти ее мне.

Саймон сделал, как она попросила, и услышал резкий вздох на другом конце линии.

– Этот адрес кажется мне знакомым, – сказала она. – Это то место, где Клэри сказала мне, чтобы я с ней встретилась вчера. Это церковь, в верхней части города. Штаб‑квартира поклонения какому‑то демоническому культу.

– Что секта демонопоклонников может хотеть от меня? – спросил Саймон и заметил любопытный взгляд Джордана, который слышал только половину разговора.

– Я не знаю. Ты Светоч. Ты заполучил безумные способности. Ты станешь мишенью для сумасшедших и черных магов. Вот и все. – Изабель могла бы быть чуть более сострадательной, подумал Саймон. – Слушай, ты ведь собираешься на вечеринку в «Завод», правильно? Мы можем встретиться там и поговорить о дальнейших действиях. И я расскажу маме о том, что произошло с тобой. Они уже изучают церковь Тальто, так что могут добавить это в кучу.

– Полагаю, да, – сказал Саймон. Последнее в мире чего бы он хотел, так это идти на вечеринку.

– И возьми с собою Джордана, – сказала Изабель. – Тебе может пригодиться телохранитель.

– Я не могу этого сделать. Майя собирается туда.

– Я поговорю с ней, – сказала Изабель. Ее голос звучал гораздо более уверенно, чем Саймон чувствовал бы себя на ее месте. – До встречи.

Она прервала звонок. Саймон повернулся к Джордану, который лежал на диване, положив голову на одну из подушек.

– Сколько из этого ты слышал?

– Достаточно, чтобы понять, что мы собираемся на вечеринку сегодня вечером, – сказал Джордан.

– Я слышал об этом мероприятии в «Заводе». Я не в стае Гарроуэй, поэтому меня не пригласили.

– Полагаю, теперь ты пойдешь туда как мой спутник. – Саймон сунул телефон обратно в карман.

– Я слишком уверен в своей мужественности, чтобы согласиться на это, – сказал Джордан. – Нам стоит подыскать тебе подходящую одежду, – крикнул он, когда Саймон направился в свою комнату. – Я хочу, чтобы ты хорошо выглядел.

* * *

Годами ранее, когда Лонг‑Айленд был центром индустрии, а не модным районом, полным художественных галерей и кофейных магазинов, «Завод» был фабрикой по производству ткани. Теперь это было громадное кирпичное здание, которое внутри было переоборудовано в большое, но красивое место. Пол был сделан из перекрывающих друг друга квадратов из зачищенной стали; над головой изгибались изящные стальные лучи, украшенные небольшими белыми лампочками. Декоративные железные лестницы поднимались спиралями к проходам, украшенным растениями. Огромный стеклянный потолок позволял видеть ночное небо над ним. Снаружи даже была терраса, построенная над Ист‑Ривер и позволяющая обозревать мост над Пятьдесят Девятой улицей с особого ракурса – он возвышался над головой, растянувшись от Квинса до Манхэттена, как копье из сверкающего льда.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-27 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: