ЖИЗНЕННЫЙ И ТВОРЧЕСКИЙ ПУТЬ Г. Е. СУХАРЕВОЙ




Этот очерк посвящен выдающемуся деятелю, ученому нашей страны Груне Ефимовне Сухаревой, которая посвятила всю свою жизнь изучению и лечению детей с отклонениями в развитии с точки зрения психиатрии и неврологии.

Особо характерным в научной и практической деятельности Г. Е. Сухаревой является та тесная связь, которую она осуществляет между общей психиатрией и детской психоневрологией. Строящееся здание детской психиатрии в ее работах развивается как ветвь общей психиатрии, в неразрывной связи с достижениями современной клинической психиатрии и на базе этих достижений. На протяжении всей своей деятельности Груня Ефимовна работает и по общей психиатрии: в 1933 – 1935 годах она руководит кафедрой психиатрии в Харькове, в последующие годы является консультантом и научным руководителем психиатрической больницы им. П. П. Кащенко, а во время Великой Отечественной войны — консультантом военно-госпитальных отделений больницы.

Начав свою врачебную деятельность в Киевской психиатрической больнице, Груня Ефимовна Сухарева продолжает ее в московских клинических учреждениях. С 1931 года она руководит научной работой крупнейшего в стране детского отделения при Московской психиатрической больнице им. П. П. Кащенко, а в 1938 году организует и с тех пор возглавляет клинику психозов детского и подросткового возраста Государственного исследовательского института психиатрии Министерства здравоохранения РСФСР. С этого же времени Груня Ефимовна руководит подготовкой кадров на кафедре психиатрии детского возраста Центрального института усовершенствования врачей.

Груня Ефимовна Сухарева принадлежит к тому кругу людей, для которых избранная специальность является не только любимым делом, но и содержанием всей жизни.

Будучи талантливым, тонким диагностом, она вносит много нового и оригинального в разработку теоретических вопросов клинической психиатрии и общей патологии. Клиническая психиатрия явилась тем фундаментом, на котором базируется детская психиатрия. Г. Е. Сухаревой написано около 90 работ, в том числе 5 монографий. Ее научные труды являются не только обобщением многолетнего опыта и глубоких знаний, но и проявлением оригинальности ее научного мышления.

Ряд работ Груни Ефимовны Сухаревой посвящен таким теоретическим вопросам психиатрии, как сущность психических болезней и закономерности их развития, принципы психиатрической диагностики.

Исходя из прогрессивной концепции развития болезни, созданной на основе исследований выдающихся отечественных ученых И. М. Сеченова, И. П. Павлова, И. Е. Введенского, Груня Ефимовна Сухарева показала, что каждый болезненный процесс должен рассматриваться как динамическое явление, как постоянное взаимодействие больного организма с внешней средой. Она развивает свою «эволюционно-биологическую» концепцию психической болезни, которая заключается в признании того, что в каждом заболевании, наряду с влиянием специфического болезнетворного агента, выступают неспецифические признаки, которые отражают приспособительные защитные реакции организма. Большое значение для клиники общей психиатрии имеют теоретические исследования Груни Ефимовны Сухаревой в области патогенеза соматогенных психозов военного времени.

Вместе с тем во всех работах Груни Ефимовны Сухаревой отражены особые специфические задачи и закономерности, выступающие при психических заболеваниях и нарушениях нервно-психической сферы в детском возрасте в процессе развития организма, на различных его этапах.

Крупным научным вкладом в психиатрию детского возраста является концепция Груни Ефимовны Сухаревой о возрастной реактивности и ее влиянии на структуру клинических проявлений при различных психических заболеваниях и выделения его «преимущественных» клинических симптомов детского и подросткового возраста.

Известно, что для психиатрии детского возраста имеет большое значение изучение психических нарушений при инфекционных и органических поражениях мозга, особенно в их отдаленном периоде. Вот почему пристального внимания заслуживают выделенные автором так называемые эпизодические и периодические психозы, возникающие на почве резидуальных изменений после травмы черепа и перенесенных энцефалитов.

Особый интерес представляют работы Г. Е. Сухаревой, посвященные психогенным реакциям детского возраста. Исходя из тех же принципиальных установок в отношении значения возрастного фактора, Груня Ефимовна выделила и описала моносимптоматические неврозы, патологические реакции в различных возрастных периодах, изменения характера в связи с неблагоприятными условиями воспитания.

Оригинальными являются работы Груни Ефимовны Сухаревой по проблеме психопатий. Представляет интерес предложенная ею классификация психопатий, основанная на патогенетическом принципе. В основу этой классификации положены три типа аномалии развития нервной системы:

1) задержка развития по типу психического инфантилизма;

2) искаженное, дисгармоническое развитие, при котором наряду с задержкой развития одних физиологических систем отмечается ускоренное развитие других;

3) поврежденное развитие в связи с поражением головного мозга на ранних этапах онтогенеза.

Этим трем, различным по патогенезу, аномалиям развития нервной системы соответствуют три группы психопатий, различных по клинической картине и патогенезу.

Научное творчество Груни Ефимовны Сухаревой отличается близостью к актуальным задачам медицинской науки. В этом отношении характерным являются проводимые Груней Ефимовной и ее учениками научные исследования, посвященные наиболее актуальной для педиатрии и психиатрии детского возраста проблеме олигофрении. Теоретическое и практическое значение имеет данное Г. Е. Сухаревой четкое определение понятия олигофрении, а также основанная на патогенетическом принципе классификация и клиническая характеристика различных форм олигофрении, которые способствуют установлению дифференциально-диагностических критериев для отграничения олигофрении от сходных с нею состояний процессуального и непроцессуального характера.

Приведенное далеко не полное перечисление научных интересов Г. Е. Сухаревой показывает глубину и многосторонность ее исследований. Свой огромный клинический опыт она систематизировала и обобщила в трех томах «Клинических лекций по психиатрии детского возраста», которые являются настольным руководством для широких кругов психиатров, невропатологов и особенно для детских психоневрологов. Все три тома «Клинических лекций» переведены на несколько иностранных языков. В работах Г. Е. Сухаревой дети-олигофрены называются «больные», а не «учащиеся», в силу профессиональной специфики автора.

Ниже излагаем адаптированные тексты Г. Е. Сухаревой, которые помогут студентам разобраться в сложных проблемах олигофрении.

Олигофрения (малоумие), по определению Г. Е. Сухаревой, — это группа различных по этиологии и патогенезу болезненных состояний, объединенных одним общим признаком: все они представляют собой клинические проявления дизонтогении головного мозга (иногда и всего организма в целом). К группе олигофрении относятся только те формы общего психического недоразвития, которые характеризуются двумя особенностями: 1) преобладанием интеллектуальных дефектов и 2) отсутствием прогредиентности.

Группа олигофрении, как утверждает Г. Е. Сухарева, отличается от других дизонтогений центральной нервной системы большей сложностью клинических проявлений. Здесь речь идет о недоразвитии высших форм познавательной деятельности, представляющих собой сложный продукт общественно-исторического развития человека. Формирование этих сложных организованных функций невозможно без участия самых молодых в онто- и филогенетическом отношении образований мозга — больших полушарий, которые созревают поздно и наиболее интенсивно формируются в первые годы постнатального развития. Это объясняется тем, что болезненный процесс, поразивший центральную нервную систему в первые годы жизни ребенка, может обусловить не только деструкцию уже сформированных мозговых систем, но и недоразвитие тех, которые в это время не закончили своего формирования. В соответствии с этим в группу олигофрении должны быть включены клинические формы дизонтогении головного мозга не только врожденного происхождения, но и приобретенные в первые годы жизни (до 3 лет). С каждым годом параллельно с изучением новых этиологических факторов описываются и новые формы олигофрении. Эта группа болезненных состояний становится все более обширной [8].

Отсюда понятно, почему всякий раз перед психиатром, когда он приступает к изучению общей симптоматологии олигофрении, встает вопрос: можно ли установить что-либо общее в клинической картине этой сборной группы, включающей различные по этиологии и патогенезу состояния? Большинство авторов решает этот вопрос положительно. Такое решение, по утверждению Г. Е. Сухаревой, правильно, так как при многообразии клинических форм олигофрении в каждой из них ведущим синдромом является недоразвитие высших форм познавательной деятельности. Наличие этого синдрома можно объяснить тем, что в симптоматике разных клинических форм олигофрении наряду с различными отмечаются и общие черты.

Общее в клинической картине проявляется главным образом в качественной характеристике олигофренического слабоумия. Клинические синдромы слабоумия при различных формах олигофрении еще мало изучены. До сих пор не удалось выделить типы слабоумия. Г. Е. Сухарева отмечает лишь некоторые общие характерные особенности.

Первая особенность — диффузный «тотальный» характер олигофренического слабоумия. В этом есть существенное отличие олигофрении от других форм органического слабоумия, обусловленного деструкцией уже сформированных систем. При олигофрении страдает не только познавательная деятельность, но и личность в целом; признаки недоразвития обнаруживаются и в особенностях речи, моторики и мимики. Диффузность недоразвития этих психических процессов характеризует не только собственно мыслительные процессы, но и восприятие, память, внимание.

Второй особенностью олигофренического слабоумия является преимущественное недоразвитие наиболее дифференцированных, фило- и онтогенетически молодых систем и относительная сохранность более элементарных, эволюционно более старых функций. Эта закономерность является общей в патологии центральной нервной системы. Она нередко отмечается и при других формах слабоумия. Однако у больных с врожденным и рано приобретенным слабоумием эта закономерность наблюдается значительно чаще и является более резко выраженной. Наиболее ярко она выделяется в особенностях мышления. Здесь больше всего страдают высшие формы абстракции. Мышление этих больных находится на той стадии развития, когда ведущим в познавательной деятельности является установление частичных, сугубо конкретных связей.

Высшие формы отвлеченного мышления этим больным недоступны, им очень трудно отвлечься от конкретного, выйти за пределы привычных представлений.

Характерная для этих больных неспособность к отвлеченному мышлению, по мнению Г. Е. Сухаревой, находит свое отражение и в особенностях внимания, восприятия, памяти. То есть она утверждает, что, в конечном счете, в каждом познавательном акте — и в восприятии, и в памяти — у умственно отсталого ребенка отображается слабость его отвлеченного мышления.

Психопатологическая картина олигофрении не исчерпывается наличием интеллектуального дефекта. Значительное место здесь занимают нарушения эмоциональной сферы и волевой деятельности. Действительно, после изучения Г. Е. Сухаревой уровня развития эмоций больных олигофренией, неизменно обнаруживается та же закономерность, которая была выявлена при анализе познавательной деятельности. Типичным здесь является косность, тугоподвижность эмоций, формирование которых тесно связано со способностью к абстракции. Актуальными для них являются лишь непосредственные переживания. Характерны также малая дифференцированность эмоций, их однообразие, отсутствие тонких оттенков переживаний. Способность подавлять влечение у них недоразвита. Типичным для этих больных является также неадекватность реакций. Они не способны отличать главное от побочного и очень слабо реагируют на серьезные события в их жизни, в то же время по незначительному поводу могут дать интенсивную реакцию (продолжительный монотонный плач и бурную вспышку гнева). Недоразвитие более сложных специфических человеческих эмоций, как утверждает Г. Е. Сухарева, у этих больных проявляется, прежде всего, в отсутствии тех эмоциональных переживаний, которыми определяется интерес и побуждение к познавательной деятельности.

Вместе с тем, по наблюдениям Г. Е. Сухаревой, в непосредственных эмоциональных реакциях, не столь тесно связанных с уровнем интеллектуальной деятельности, очень ясно видна большая сохранность эмоциональной сферы по сравнению с глубиной интеллектуального дефекта. Даже при олигофрении в степени имбецильности нередко можно отметить наличие симпатических эмоций: проявление сочувствия, стремление помочь окружающим. Больные нередко могут испытывать чувство обиды, стыда за свой поступок.

Как отмечает Г. Е. Сухарева, по темпераменту больные олигофренией разнообразны. Наряду со спокойными, уравновешенными, среди них встречаются и вялые, апатичные, с замедленными реакциями (так называемый торпидный тип), и чрезмерно подвижные, суетливые, неустойчивые. Внутри каждого из этих двух типов можно выделить различные варианты личностей в зависимости от степени их активности, способности к напряжению, устойчивости настроения.

Больные олигофренией неодинаковы также по своим характерологическим особенностям, утверждает она. Как показали исследования и наблюдения Г. Е. Сухаревой, среди этих больных можно встретить и ласковых, послушных, и злобных, угрюмых, агрессивных. Повышение грубых влечений отмечается далеко не у всех детей. Поступки у отдельных больных отнюдь не могут быть объяснены только степенью интеллектуального дефекта, как это предполагали некоторые авторы. Несомненно, есть соответствие между степенью дифференцированности эмоций и глубиной интеллектуального дефекта, но полного параллелизма здесь нет.

Ту же закономерность можно отметить при изучении волевой сферы, целенаправленной деятельности больных олигофренией.

Таковы наиболее часто встречающиеся симптомы в психопатологической картине олигофрении. Их можно считать основными, поскольку они отражают патогенетические особенности олигофрении как одного из вариантов дизонтогении головного мозга.

В клинической картине олигофрении наблюдается и ряд менее постоянных симптомов, или, как их называет Г. Е. Сухарева, дополнительных. «Раннее выявление основных и дополнительных симптомов в клинике олигофрении имеет значение при выборе рациональных способов лечения и методических приемов в коррекционно-воспитательной работе» [5].

Одна и та же вредность, как утверждает Г. Е. Сухарева, действуя на разных стадиях онтогенеза, может вызвать различные нарушения, тогда как самые разнообразные патогенные факторы, влияющие на организм в одном и том же периоде его развития, ведут к сходным или даже одинаковым последствиям.

Клинические проявления олигофрении и степень их этиологической специфичности также находятся в большой зависимости от того, на какой стадии развития организма было вредоносное воздействие. На ранних стадиях онтогенеза — в первые месяцы беременности — ответные реакции зародыша однотипны и малоспецифичны. На последующих этапах все большее значение в формировании клинической картины болезни приобретает качество этиологического фактора. Поэтому понятно, что при изучении роли различных патогенных факторов в возникновении олигофрении необходимо учесть этап онтогенеза организма в момент повреждения [9].

В зависимости от времени воздействия, по мнению Г. Е. Сухаревой, различают три группы факторов, обуславливающих возникновение различных форм олигофрении.

Первая группа патогенных факторов — неполноценность генеративных клеток родителей (наследственно обусловленная или вызванная воздействием внешних вредностей).

Рядом клинических наблюдений, дополненных экспериментальными исследованиями Г. Е. Сухаревой и ее коллег, было доказано, что наследственно обусловленная инактивация того или иного фермента может быть причиной возникновения пороков развития вообще и олигофрении в частности (так называемые энзимопатические или дисметаболические формы олигофрении).

Г. Е. Сухарева пишет, что при хромосомной аномалии нарушается стабильность хромосомного комплекса, парность набора хромосом, регулярность расхождения к противоположным полюсам при редукционном делении. Развитие этих аномалий детерминировано еще в гаметогенезе до оплодотворения или после на самых ранних стадиях деления оплодотворенного яйца.

Различают несколько типов хромосомных аномалий:

1) нерасхождение хромосом, в результате чего получается моносомия или трисомия;

2) транслокация;

3) утрата части хромосомы без присоединения другой;

4) хромосомные мозаики;

5) комбинированные хромосомные аномалии.

Вопрос о причинах хромосомной аберрации еще не решен, но есть основание предполагать, пишет Г. Е. Сухарева, что в ее возникновении большую роль играют внешние факторы, ослабляющие организм.

Таким образом, изучение хромосомных аберраций подтверждает наличие тесного взаимодействия наследственных факторов.

Вторая группа патогенных факторов — вредности, действующие на зародыш и плод в разных фазах внутриутробного развития. Патогенные воздействия, действующие на эмбрион и плод в течение внутриутробного периода, являются частой причиной олигофрении. Но они, как считает Г. Е. Сухарева, труднее поддаются учету, чем перинатальные (природовые) и постнатальные факторы.

Среди многих причин, вызывающих нарушения внутриутробного развития зародыша и плода, можно отметить следующие:

1. Сердечно-сосудистые заболевания матери (органические пороки сердца, гипертония и гипотония), а также болезни почек и печени.

2. Инфекционные болезни матери и плода. Даже легко протекающие инфекции (краснуха, грипп) могут обусловить тяжелые дефекты развития, если они бывают в первой трети беременности.

3. Гормональные нарушения матери во время беременности. Например, проведенные исследования показывают, что у матерей, страдающих дисфункцией щитовидной железы, дети рождаются с дефектами интеллектуального развития и отдельными проявлениями недостаточности щитовидной железы.

Также Г. Е. Сухарева указывает на то, что некоторые лекарственные препараты, применяемые женщиной во время беременности (антибиотики и др.), а также плодоизгоняющие средства отрицательно влияют на плод в плане интеллектуального развития.

И последнее, что хотелось бы отметить из этого цикла вредностей, описанных Г. Е. Сухаревой, — это несовместимость антигенных свойств крови матери и ребенка.

Третья группа патогенных факторов — вредности, действующие во время родов и в первые годы постнатального периода.

Совокупность вредностей, действующих во время родов, называют «родовой травмой». Основным патогенным фактором, как считает Г. Е. Сухарева, может служить асфиксия, которая приводит к расстройству кровообращения, кровоизлияниям в мозговые оболочки. Предрасполагающим моментом для возникновения кровоизлияния во время родов является недоношенность ребенка или длительное перенашивание. Поэтому для правильного решения вопросов о том, какова роль родовой травмы в возникновении олигофрении, требуется изучение особенностей периода внутриутробного развития, тщательный анализ клинической картины во время родов и непосредственно после них.

Г. Е. Сухарева считает, что вредности, действующие на ребенка в первые годы жизни, очень разнообразны: это различные инфекции, интоксикации и травмы головного мозга, которые могут способствовать развитию олигофрении [5].

Олигофрения представляет собой непрогредиентное заболевание, нарастание слабоумия и других явлений здесь обычно не наблюдается. По мнению Г. Е. Сухаревой, интеллектуальная недостаточность больного ребенка часто с возрастом становится все более заметной, но этот факт отнюдь не говорит о прогрессирующем страдании. Он объясняется лишь тем, что неполноценность той или иной системы выявляется часто не сразу после рождения, а лишь в тот период, когда к этой системе предъявляются большие требования. Поэтому Г. Е. Сухарева считает, что при легких формах олигофрении умственная отсталость ребенка обнаруживается лишь к концу дошкольного или в начале школьного периода. Важно также отметить, что дети, страдающие олигофренией, значительно отстают от здоровых по темпу своего психического развития.

Поэтому их отставание от умственно полноценного ребенка с годами становится более отчетливым.

При длительном наблюдении Г. Е. Сухаревой и ее коллег за детьми, страдающими олигофренией, всегда можно было отметить, что клинические проявления олигофрении отнюдь не стабильны — они имеют свою динамику. В отличие от процессуальных заболеваний с деструктивной тенденцией, динамика, наблюдаемая при олигофрении, должна быть названа непрогредиентной, так как она в основном определяется продолжающейся возрастной эволюцией ребенка. Даже в тех случаях, когда в клинической картине олигофрении отмечаются признаки ухудшения, эти изменения состояния больного отнюдь не связаны с прогрессированием самого болезненного процесса — они свидетельствуют лишь о декомпенсации, возникшей под влиянием новых дополнительных вредностей (инфекции, травмы, психогенные факторы).

В большинстве случаев динамика клинических проявлений олигофрении является положительной. Интеллектуальный дефект может быть в большей или меньшей мере компенсирован за счет большой пластичности нервной системы, особенно ее высших отделов. Из этого всего следует, что у ребенка повышается возможность регулировать свое поведение, расширять круг представлений, увеличивать запас слов, постоянно совершенствовать критическое отношение к окружающим и самому себе. Одновременно повышается уровень развития личности ребенка, его реакции на окружающее становятся более адекватными ситуации.

Но Г. Е. Сухарева отмечает, что такая благоприятная динамика клинических проявлений олигофрении наблюдается отнюдь не у всех больных. Потенциал дальнейшего развития и возможность компенсации дефекта зависят от многих факторов, они неодинаковы при разных клинических формах олигофрении. Как показали проведенные наблюдения, у больных, страдающих болезнью Дауна, динамика более благоприятна: некоторые из них обучаются во вспомогательной школе и оканчивают ее. Однако у большинства больных предел развития невысокий.

Г. Е. Сухарева отмечает также, что при одной и той же клинической форме динамика олигофрении зависит от степени тяжести психического недоразвития. Например, при глубокой степени интеллектуального дефекта — возможности дальнейшего развития ребенка очень ограничены, он развивается очень медленно, предел его развития очень низок. При более легких степенях — темп и уровень развития хотя и ниже, чем у нормальных детей, но нередко бывает удовлетворительным и превосходит ожидания врача, который не учитывает пластичность детского организма. Возможность компенсации тем значительнее, чем меньше тяжесть и распространение поражения мозга.

Необходимо отметить, что, как утверждала в своих работах Г. Е. Сухарева, степень компенсации дефекта зависит от времени начала лечебной и коррекционно-воспитательной работы с ребенком и от условий среды, в которой он воспитывается. По данным исследования, можно отметить следующее: дети, которые страдают олигофренией в степени дебильности, под влиянием комплексного воздействия становятся в подавляющем большинстве в значительной степени социально компенсированными. Они могут самостоятельно устраивать свою жизнь, работают на производстве. Некоторые из них повышают полученную в школе квалификацию, участвуют в общественной жизни. Здесь невольно приходишь к верному выводу о необходимости как можно ранее распознавать олигофрению и начинать обучение этих детей с первых классов вспомогательной школы.

Эвомотивная динамика у больных, страдающих олигофренией, находится в известной зависимости от темперамента больного. По наблюдениям разных авторов, с которыми Г. Е. Сухарева бесспорно соглашается, видно, что при эретических формах олигофрении динамика психических нарушений более широка и разнообразна. У этих больных относительно чаще наступает состояние декомпенсации при неблагоприятных условиях, они хуже приспосабливаются к трудовой деятельности, часто вступают в конфликты с товарищами, легче поддаются плохому влиянию. В то же время параллельно с возрастом, при благоприятных условиях жизни и правильно организованной деятельности, они быстрее развиваются, чем дети с торпидным темпераментом.

Также Г. Е. Сухарева в своих трудах пишет и о том, что большое значение для динамики олигофрении имеют особенности эмоционально-волевой сферы и уровень развития личности ребенка. Тут нужно отметить, что обследование учеников, окончивших вспомогательную школу, показало, что при умеренной степени интеллектуального нарушения подростки с более сохранной эмоциональной сферой сравнительно хорошо приспособились к жизни и смогли освоить различные профессии. Они были дисциплинированны, старательны, организованны, у них было правильное отношение к своей работе, они радовались успехам и огорчались при неудачах. У той части детей, которые плохо приспособились к жизни и к работе, отмечались выраженные дефекты характера, повышенная раздражительность, склонность к аффективным вспышкам, неустойчивость поведения [5].

Г. Е. Сухарева не могла не рассмотреть в своих трудах вопрос о динамике клинических проявлений олигофрении в зависимости от возрастных особенностей ребенка. Хотя этот вопрос и недостаточно изучен, но имеются наблюдения, касающиеся отдельных форм олигофрении. Если говорить конкретнее, то это такие формы олигофрении, как болезнь Дауна. Наблюдения за этими больными в течение длительного времени показывают, что на первых этапах развития они очень вялы и пассивны, слабо реагируют на окружающее. Развитие статических и локомоторных функций у них задержано, они поздно начинают держать голову, сидеть и ходить. Первые слова появляются только в конце 2-го или 3-го года жизни, фразовая речь — только после 5 лет. У некоторых из этих детей вместе с развитием статических и моторных функций отмечается чрезмерная подвижность, суетливость. После 4-5 лет обнаруживается положительный сдвиг в сторону большего эмоционального оживления, они становятся более активными. В это время явнее выступает их неполноценность в отношении игровой деятельности.

Вторая переходная фаза развития (7 – 9 лет) обычно совпадает с моментом поступления в школу. Больные олигофренией дети плохо приспосабливаются к новой обстановке. Они не могут привыкнуть к режиму, не могут понять требований школьной дисциплины. У детей, недостаточно устойчивых и не способных к напряжению, появляется двигательное беспокойство, раздражительность. Многие из них жалуются на головную боль и головокружение.

Время наступления той или иной другой переходной фазы развития может быть различным не только у отдельных больных, но и при разных клинических формах олигофрении и при разной степени интеллектуального дефекта. У подростков, страдающих олигофренией с глубокой степенью интеллектуального дефекта, период полового созревания запаздывает. Динамика, связанная с периодом полового созревания, часто бывает благоприятной. После ее окончания дети становятся более активными, больше интересуются окружающей действительностью.

С началом пубертатного периода у подростков отмечается рост самосознания, они становятся более самостоятельными и организованными.

Однако нередко именно в эти периоды может наступить и ухудшение состояния. У некоторых подростков появляются немотивированные колебания настроения. Без внешней причины они становятся грустными, подавленными или раздражительными. Такие состояния сменяются повышенно веселыми. Немотивированные колебания настроения наблюдаются очень часто. Дефекты поведения, грубость, непослушание, повышенная раздражительность наблюдались и у таких подростков, которые до пубертатного периода были спокойными и дисциплинированными.

Период полового созревания при олигофрении с осложненным патогенезом чаще, чем при простых формах, протекает дисгармонично. Иногда у таких больных наблюдаются приступообразные состояния, во время которых возникают двигательное возбуждение, импульсивные действия, обнаруживается патологическое влечение, сексуальные извращения и др. [9].

Г. Е. Сухарева также утверждает, что состояние ухудшения у больных олигофренией отмечается не только в переходной фазе развития, но и может возникнуть в любом возрасте под влиянием новых, дополнительных вредных агентов. Причиной декомпенсации могут служить различные вредности. Часто таковыми являются инфекции (гриппы, ангина), легкие травмы головы, интоксикации алкоголем.

Хорошо известно, что неполноценный мозг более тяжело реагирует на различные вредности, чем здоровый. Предрасполагающий фактор — наличие остаточных явлений гидроцефалии с тенденцией к повышению внутривенного давления. Под влиянием второй инфекции или травмы головы состояние больных резко ухудшается, усиливаются головная боль, головокружения, расстраивается сон, появляются немотивированные колебания настроения, снижается работоспособность. В большинстве случаев ухудшение недлительно и при своевременном распознавании и правильном лечении легко поддается обратному развитию (после курса дегидратационной терапии).

Г. Е. Сухарева считает, что часто ухудшение в состоянии больных олигофренией возникает под влиянием психогенных факторов. Психогенные реакции у больных олигофренией, так же как и у умственно полноценных детей, могут проявляться в виде острых шоковых психотических состояний или в форме психозов с депрессивным синдромом. Но выраженные реактивные психозы у детей наблюдаются редко. Намного чаще психогенные реактивные состояния возникают у них в связи с трудной жизненной ситуацией.

У детей с серьезным интеллектуальным дефектом и относительно сохранной эмоциональностью психогенные реакции обнаруживаются нередко уже в дошкольном возрасте. При неблагоприятных условиях воспитания немалую патогенную роль играет их особая изолированность от детского коллектива. Умственно отсталого ребенка здоровые дети не принимают в общие игры, он лишен общения с детьми и часто не имеет достаточного контакта со взрослыми. Такая ситуация тяжело переживается ребенком, особенно когда речь идет о детях впечатлительных. Фактор бездействия, отсутствие нормального общения являются тормозом в развитии ребенка.

Еще более трудная жизненная ситуация возникает у умственно отсталых детей при поступлении в массовую школу, когда ребенок не может идти на уровне с другими детьми, так как он не понимает объяснения учителя, не способен выполнить предлагаемое задание. Реакции на трудные ситуации неодинаковы у разных детей: некоторые из них все же пытаются включиться в работу; менее устойчивые дети совершенно бросают занятия в классе, все время проводят на улице, попадая под отрицательное влияние.

Также нужно обратить внимание, как отмечает Г. Е. Сухарева, на то, что такие особенности, как злость и раздражительность, развиваются у умственно отсталых детей вследствие того, что окружающие не понимают их болезненного состояния, предъявляют к ним непосильные требования, наказывают их за плохое поведение. У таких детей нередко после помещения в стационар, где они встречают должное понимание, патологии поведения не отмечаются. У некоторых детей при поступлении в массовую школу возникают схожие состояния, которые исчезают при переводе во вспомогательную школу.

Однако и сам факт перевода во вспомогательную школу для некоторых детей может сыграть роль травмирующего фактора. Это может иметь место в том случае, когда перевод совершается в старших классах, если в семье создалось отрицательное отношение к умственным способностям ребенка, а также к особому составу воспитанников вспомогательной школы. Основным психогенным фактором в подобных случаях являются насмешки товарищей.

Патологическое развитие личности принимает более серьезный длительный характер у больных, страдающих олигофренией с осложненным патогенезом, в клинической картине которой более резко выражен симптом церебрастении.

Таким образом, в зависимости от индивидуальных особенностей ребенка, от характера трудностей возникают разные типы патологического развития личности.

На основе всех проанализированных трудов Г. Е. Сухаревой о динамике клинических проявлений олигофрении можно сделать следующие выводы:

1. Динамика клинических проявлений олигофрении зависит не только от ее клинической формы, но и от условий, в которых воспитывается ребенок, от своевременного начала медико-педагогической работы с ним.

2. В большинстве наблюдений Г. Е. Сухаревой динамику клинических проявлений можно было расценивать как благоприятную, в ней были отражены закономерности возрастного развития ребенка. При отсутствии глубокого интеллектуального дефекта и выраженных изменений личности, при своевременном начале медико-педагогического воздействия у большинства детей с возрастом отмечается значительное улучшение.

3. Состояние ухудшения у больных олигофренией зависит главным образом от воздействия внешних вредностей. Лишь у небольшой части больных оно было связано с эндогенными факторами. Так, у лиц, страдающих болезнью Дауна, в возрасте после 25 – 30 лет отмечались признаки раннего старения. У некоторых больных ухудшение состояния совпадает с переходной фазой развития (дисгармонично протекающим периодом полового созревания).

4. Ведущую роль в возникновении состояния ухудшения играют психогенные факторы. Патогенное значение психической травмы у детей, страдающих олигофренией, выступает более отчетливо, чем у умственно полноценных детей. В связи с повышенной внушаемостью и отсутствием самостоятельности, эти дети больше нуждаются в поддержке извне. Все новое, неожиданное в окружающей их обстановке, быстрая перемена жизненной ситуации может быть причиной возникновения острой шоковой психической реакции.

5. Неправильные условия воспитания и обучения нередко являются причиной невротических и психопатических реакций и длительных изменений характера у этих больных. Поэтому в клинической картине олигофрении часто встречаются вторичные реактивно обусловленные симптомы. Эти вторичные наслоения требуют особого внимания со стороны врачей и педагогов при организации лечебных и педагогических мероприятий.

6. Состояние декомпенсации относительно чаще отмечается у детей, страдающих осложненной формой олигофрении, в патогенезе которых большое место занимают расстройства динамики, нарушение функций внутрисекреторного аппарата [5].

Вопрос о критериях распознавания олигофрении нельзя считать решенным — так полагает Г. Е. Сухарева, обосновывая это тем, что еще нет единства взглядов в понимании сущности данного заболевания. Но несомненно, что при распознавании олигофрении остаются в силе основные принципы психиатрической диагностики. В каждом конкретном случае необходимо не только выделить основной клинический синдром заболевания, но и определить его качественную характеристику, динамику и связь с другими клиническими проявлениями, так как каждый синдром, по мнению Г. Е. Сухаревой, приобретает диагностиче<



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-11-19 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: