Международный термин "фольклор" появился в Англии в середине XIX в. Он происходит от англ. folk-lore ("народное знание", "народная мудрость") и обозначает народную духовную культуру в различном объеме ее видов.
Фольклор — предмет изучения разных наук. Народную музыку изучают музыковеды, народные танцы — хореографы, обряды и другие зрелищные формы народного творчества — театроведы, народное декоративно - прикладное искусство — искусствоведы. К фольклору обращаются лингвисты, историки, психологи, социологи и другие ученые. Каждая наука видит в фольклоре то, что интересует именно ее. Особенно значительна роль этнологии (от греч. ethnos: "народ" + logos: "слово, учение") — науки, которая много внимания уделяет народному быту.
Для филологов фольклор важен как искусство слова. Филологическая фольклористика изучает совокупность устных художественных произведений разных жанров, созданных многими поколениями народа.
Народное словесное творчество хранилось в памяти людей, в процессе общения произведения переходили от одного к другому и не записывались. По этой причине фольклористы должны заниматься так называемой "полевой работой" — выезжать в фольклорные экспедиции, чтобы выявлять исполнителей и записывать от них фольклор. Записанные тексты устных народных произведений (а также фотографии, магнитофонные записи, дневниковые за метки собирателей и проч.) хранятся в фольк-
лорных архивах. Архивные материалы могут быть опубликованы, например, в виде фольклорных сборников.
Когда фольклорист занимается теоретическим изучением фольклора, он использует как опубликованные, так и архивные записи народных произведений.
СПЕЦИФИКА ФОЛЬКЛОРА
Фольклор имеет свои художественные законы. Устная форма создания, распространения и бытования произведений — та главная особенность, которая порождает специфику фольклора, вызывает его отличие от литературы.
Традиционность
Фольклор — массовое творчество. Произведения литературы имеют автора, произведения фольклора анонимны, их автор — народ. В литературе есть писатели и читатели, в фольклоре — исполнители и слушатели.
Устные произведения создавались по уже известным образцам, даже включали прямые заимствования. В речевом стиле использовались постоянные эпитеты, символы, сравнения и другие традиционные поэтические средства. Для произведений, имеющих сюжет, был характерен набор типичных повествовательных элементов, их привычное композиционное сочетание. В образах фольклорных персонажей типическое также преобладало над индивидуальным. Традиция требовала идейной, направленности произведений: они учили добру, содержали правила жизненного поведения человека.
Общее в фольклоре является главным. Сказочники (исполнители сказок), песельники (исполнители песен), сказители (исполнители былин), вопленицы (исполнительницы причитаний) стремились прежде всего донести до слушателей то, что соответствовало традиции. Повторяемость устного текста допускала его изменения, а это позволяло отдельной талантливой личности проявить себя. Происходил многократный творческий акт, сотворчество, в котором любой представитель народа мог быть участником.
Развитию фольклора, способствовали наиболее талантливые люди, наделенные художественной памятью и творческим даром. Их хорошо знали и ценили окружающие (вспомните рассказ И. С. Тургенева "Певцы").
Устная художественная традиция была общим фондом. Каждый человек мог отобрать для себя то, что ему требовалось.
Летом 1902 г. М.Горький наблюдал в Арзамасе, как две женщины — горничная и кухарка — сложили песню (рассказ "Как сложили песню").
"Это было в тихой улице Арзамаса, пред вечерней, на лавочке у ворот дома, в котором я жил. Город дремал в жаркой тишине июньских будней. Я, сидя у окна с книгой в руках, слушал, как моя кухарка, дородная рябая Устинья, тихонько беседует с горничной <...> Вдруг Устинья говорит бойко, но деловито: "Ну-кось, Мангутка, подсказывай..." — "Чего это?" — "Песню сложим..." И, шумно вздохнув, Устинья скороговоркой запевает:
"Эх, да белым днем, при ясном солнышке,
Светлой ноченькой, при месяце..."
Нерешительно нащупывая мелодию, горничная робко, вполголоса поет:
"Беспокойно мне, девице молодой..."
А Устинья уверенно и очень, трогательно доводит мелодию до конца:
"Все тоскою сердце мается..."
Кончила и тотчас заговорила весело, немножко хвастливо: "Вот она и началась, песня! Я те, милая, научу песни складывать; как нитку сучить. Ну-ко..." Помолчав, точно прислушавшись к заунывным стонам лягушек, ленивому звону колоколов, она снова ловко заиграла словами и звуками:
"Ой, да ни зимою вьюги лютые
Ни весной ручьи веселые..."
Горничная, плотно придвинувшись к ней,... уже смелее, тонким вздрагивающим голоском продолжает:
«Не доносят со родной стороны
Сердцу весточку утешную…»
«Так-то вот! – сказала Устинья, хлопнув себя ладонью по колену. – А была я моложе – того лучше песни складывала! Бывало подруги пристают: «Устюша, научи песенке!» Эх, и зальюсь же я!.. Ну, как дальше-то будет?» — "Я не знаю", — сказала горничная, открыв глаза, улыбаясь. <...> "Жаворонок над полями поет.
Васильки-цветы в полях зацвели", —
задумчиво поет Устинья, сложив руки на груди, глядя в небо, а горничная вторит складно и смело:
"Поглядеть бы на родные-то поля!"
И Устинья, умело поддерживая высокий, качающийся голос, стелет бархатом душевные слова:
"Погулять бы с милым другом, по лесам!"
Кончив петь, они длительно молчат..., потом женщина говорит негромко, задумчиво: "Али плохо сложили песню? Вовсе хорошо ведь"[1]
Не все вновь созданное сохранялось в устном бытовании. Многократно повторяемые сказки, песни, былины, пословицы и другие произведения переходили"из уст в уста, из поколения в поколение". На этом пути они теряли то, что несло на себе печать индивидуальности, но одновременно выявляли и углубляли то, что могло удовлетворить всех. Новое рождалось только на традиционной основе, при этом оно должно было не просто копировать традицию, а дополнять ее.
Фольклор представал в своих региональных видоизменениях: фольклор центральной России, Русского Севера, фольклор Сибири, донской фольклор, и. т. д. Однако местная специфика всегда имела подчиненное положение по отношению к общерусским свойствам фольклора.
В фольклоре постоянно протекал творческий процесс, который поддерживал и развивал художественную традицию.
С появлением письменной литературы фольклор вступил с ней во взаимодействие. Постепенно влияние литературы на фольклор все более возрастало.
В устном творчестве народа воплощена его психология (ментальность, склад души). Русский фольклор родственно связан с фольклором славянских народов.
Национальное — часть общечеловеческого. Между народами возникали фольклорные контакты. Русский фольклор взаимодействовал с фольклором соседних народов — Поволжья, Сибири, Средней Азии, Прибалтики, Кавказа и проч.
Синкретизм
Художественное начало победило в фольклоре не сразу. В древнем обществе слово сливалось с верованиями и бытовыми потребностями людей, а его поэтическое значение, если оно было, не осознавалось.
Остаточные формы этого состояния сохранились в обрядах, заговорах и других жанрах позднего фольклора. Например, хороводная игра - комплекс нескольких художественных компонентов: слова, музыки, мимики, жеста, танца. Все они могут существовать только вместе, как элементы целого — хоровода. Такое свойство принято обозначать словом "синкретизм" (от греч. synkretismos— "соединение").
С течением времени синкретизм исторически угас. Разные виды искусства преодолели состояние первобытной нерасчлененности и выделились сами по себе. В фольклоре стали возникать их поздние соединения — синтез.
Вариативность
Устная форма усвоения и передачи произведений делала их открытыми для изменений. Двух полностью одинаковых исполнений одного и того же произведения не было даже в том случае, когда исполнитель был один. Устные произведения имели подвижную, вариантную природу,
Вариант (от лат. variantis — "меняющийся") — каждое однократное исполнение фольклорного произведения, а также его зафиксированный текст.
Поскольку фольклорное произведение бытовало в виде многократных исполнений, оно существовало в совокупности своих вариантов. Любой вариант отличался от других, рассказанных или спетых в разное время, в разных местностях, в разной среде, разными исполнителями или одним (повторно).
Устная народная традиция стремилась сохранить, оградить от забвения то, что было наиболее ценным. Традиция удерживала изменения текста в своих границах. Для вариантов фольклорного произведения важно то, что является общим, повторяется, и второстепенно то, чем они отличаются один от другого.
Обратимся к вариантам загадки о небе и звездах. Они были записаны в разных губерниях — Московской, Архангельской, Нижегородской, Новгородской, Псковской, Вологодской, Самарской и др. (см. в Хрестоматии).
Художественную основу загадки составляет метафора: что-то рассыпалось, и его не собрать. Метафора подвижна. Из вариантов мы узнаем, что именно могло рассыпаться. Как оказывается, рассыпался горох (горошек), бисер, ковер, корабль, собор. Обычно отмечается, где это произошло: по сту дорог; у наших у ворот, на рогожке, по всем городам, по всем пригородам, по мхам, по морям, на двенадцать сторон. В одном на вариантов возникает, повествовательная преамбула, разъясняющая обстоятельства случившегося: Шла девица из Питера,
Несла кувшин бисера:
Она его рассыпала <...>
Наконец, перечисляются те, кому рассыпавшееся не собрать: царю, царице, красной девице, белой рыбице (символ девушки-невесты), дьякам (думным дьякам), попам, серебреникам, князьям, умным мужикам, грамотным людям, нам дуракам. Упоминание Серебреников намекает на скрытое сравнение: рассыпались деньги, монеты. Белая рыбина говорит о взаимодействии со свадебной поэзией. В одном из вариантов невозможность собрать рассыпавшееся подчеркнута парадоксально — с помощью утверждения:
Один Бог соберет,
В коробеечку складет.
Бог напоминает хозяйственного крестьянина с коробеечкой, не терпящего убытка и беспорядка. Поскольку собрать рассыпавшееся может только Бог — значит, больше не может никто. В другом варианте названы орудия труда (метла, лопата), которые в данной ситуации не помогут. Итак, в загадке о небе и звездах есть устойчивые и переменные элементы. Устойчивы функция (рассыпание) и ее следствие (невозможность собрать). Все остальные элементы переменны. Некоторые из переменных элементов обязательны (то, что рассыпалось; место, где рассыпалось; те, кто не могут собрать рассыпавшееся). Наряду с этим, единично возникали необязательные переменные элементы (при каких обстоятельствах что-то рассыпалось, какими средствами его невозможно собрать).
Несмотря на силу и власть традиции, варьирование все же могло зайти довольно далеко, выразить какую-либо новую творческую тенденцию. Тогда рождалась новая версия фольклорного произведения.
Версия (от лат. versare — "видоизменять") — труппа вариантов, дающих качественно иную трактовку произведения.
Например, среди вариантов рассмотренной нами загадки есть такой:
Написана грамотка
По синему бархату,
И не прочесть этой грамотки
Ни попам, ни дьякам,
Ни умным мужикам.
Это уже новая версия, поскольку устойчивый элемент загадки (рассыпался — не собрать) приобрел иной облик (написана — не прочесть).
Как видим, различия между версиями более глубоки и существенны, чем различия между вариантами. Варианты группируются в версии по степени близости и диапазону различий,
Вариативность — способ существования фольклорной традиции. Представление об устном произведении можно составить только на основании учета как можно большего числа его вариантов. Их необходимо рассматривать не изолированно, а в сопоставлении между собой.
В устной традиции нет и не может быть "правильных” или "неправильных" вариантов — она подвижна по своей сути. Появляются варианты как высокого, так и низкого художественного качества, развернутые или сжатые и т. д. Они все важны для понимания истории фольклора, процессов его развития.
При записи фольклорного произведения, если она в научных целях, необходимо соблюдать определенные требования. Собиратель обязан точно воспроизводить текст исполнителя, а сделанная им запись — иметь так называемый "паспорт" (указание — кто, где, когда и от кого записал данный вариант). Лишь в этом случае вариант произведения обретет свое место в пространстве и времени, будет полезным для изучения фольклора.
Импровизация
Вариативность фольклора могла практически осуществляться благодаря импровизации.
Импровизация (от лат.improviso— "непредвиденно, внезапно") — создание текста фольклорного произведения, или его отдельных частей, в процессе исполнения.
Между актами исполнения фольклорное произведение хранилось в памяти. Озвучиваясь, текст каждый раз как бы рождался заново. Исполнитель импровизировал. Он опирался на знание поэтического языка фольклора, отбирал готовые художественные компоненты, создавал их комбинации. Без импровизации использование речевых "заготовок" и применение устно-поэтических приемов было бы невозможно.
Импровизация не противоречила традиции, напротив, — она существовала именно потому, что существовали определенные правила, художественный канон.
Устное произведение подчинялось законам своего жанра. Жанр допускал ту или иную подвижность текста, устанавливал границы колебания.
В разных жанрах импровизация проявлялась с большей или меньшей силой. Есть жанры, ориентированные на импровизацию (причитания, колыбельные песни), и даже такие, тексты которых были разовыми (ярмарочные выкрики торговцев). В отличие от них, имеются жанры, предназначенные для точного запоминания, следовательно, как бы не допускавшие импровизации (например, заговоры).
Импровизация несла в себе творческий импульс, порождала новизну. Она выражала динамику фольклорного процесса.