После падения хазарского каганата в исторических сочинениях говорится о нескольких группах хазар. С Русью была связана лишь одна из них – хазары жившие в Тмутаракани.
После похода Владимира на хазар или после взятия Корсуня в 988 году Тмутаракань и Подонье переходят в руки киевского князя, который немедленно сажает там князем одного из своих сыновей. Согласно традиционной версии это был Мстислав. В 1022 году (или по другой датировке – в 1017-м) Мстислав совершает поход на касогов, которых возглавлял тогда князь Редедя (Ридадэ). «Зарезав» Редедю «пред полками касожскими», Мстислав присоединил его земли к своим и почувствовал себя настолько сильным, что в 1023 году явился с хазарско-касожской дружиной на Русь – требовать своей доли наследства Владимира. После кровавого столкновения при Листвене в 1024 году когда победу Мстиславу принес именно натиск его дружины, тмутараканский князь добился раздела Руси на две части по Днепру. После смерти Мстислава в 1036 году из-за отсутствия у него наследников (единственный сын Евстафий умер в 1032 году) все его земли отошли к брату. После смерти Ярослава Мудрого в 1054 году Тмутаракань и донские земли вошли в состав Черниговского княжества Святослава Ярославича. Но в 1064 году в Тмутаракани появился племянник Святослава Ростислав Владимирович. Он изгнал своего двоюродного брата Глеба, выдержал борьбу с дядей, пытавшимся согнать племянника с престола, и повел активную борьбу за расширение собственных владений.
Согласно летописной записи от 1066 года Ростислав «емля дань с касогов и иных стран». Одну из этих «стран» называет Татищев. По его данным, это были ясы, по всей вероятности донские. Сохранилась печать князя, гордо именующая его «архонт Матрахи, Зихии и всей Хазарии». Последний титул заключал в себе претензию на владычество над крымскими владениями Византии, которые до падения каганата возможно, подчинялись тмутараканскому тархану. Это не могло не вызвать тревоги у греков и, видимо, послужило причиной отравления Ростислава херсонским катепаном, прибывшим к нему на переговоры, в том же 1066 году.
После смерти Ростислава Тмутаракань последовательно находилась в руках Глеба (до 1071 года) и Романа Святославичей. К последнему в 1077 году бежал его брат Олег, и Тмутаракань втянулась в межкняжескую междоусобицу. В 1078 – 1079 годах город становился базой для неудачных походов братьев Святославичей на Чернигов. Во время второго похода подкупленные половцы убили Романа, а Олегу пришлось бежать в Тмутаракань.
По возвращении Олега в Тмутаракань хазары (которым, видимо, надоели постоянные войны, гибельно отражавшиеся на городской торговле, и они вероятно организовали убийство Романа) схватили князя и выслали в Константинополь. Олег провел в Византии четыре года, два из которых – в ссылке на острове Родос. В 1083 году он вернулся и, по выражению летописи, «иссече хазар». Но «иссечены» они были далеко не все. Так, например арабский географ Ал-Идриси упоминает даже о городе и стране хазар, проживавших рядом с Тмутараканью. Возможно, он имел в виду Белую Вежу подчинявшуюся Тмутаракани: после оставления города русскими в 1117 году там могло сохраняться хазарское население. Но, возможно, речь шла о территории к востоку от Тмутаракани. Подтверждением этому может служить глухое упоминание Вениамина Тудельского о существовании в Алании еврейской общины, подчинявшейся эксиларху в Багдаде. Вероятно, хазарское население продолжало сохраняться в Тмутаракани вплоть до ее завоевания монголами, а возможно – и позднее до окончательной ассимиляции. Сам город в 1094 году (или по другой версии в 1115 году) перешел под власть Византии и оставался в этом статусе по крайней мере до начала XIII века.
Кроме того, когда в 1229 году монголы подчинили Саксин, возникший в XII веке на месте Итиля, остатки саксинского населения бежали в Волжскую Булгарию и на Русь.
Да и в Киеве продолжала существовать еврейская община, жившая в своем квартале. Известно, что одни из киевских ворот именовались до XIII века «Жидовскими». Вероятно, основным языком общения у киевских евреев среди которых была велика доля прозелитов, был древнерусский. По крайней мере, первый игумен печерского монастыря Феодосий (умер в 1074 году) мог свободно спорить с ними, не прибегая к услугам переводчика. В XII веке известно о существовании еврейской общины в Чернигове.
ОТ ПРАВДЫКО ЛЖИ
Дореволюционные русские профессиональные историки и археологи – Д.Я. Самоквасов, М.К. Любавский М.Д. Приселков, С.Ф. Платонов – с уважением относились к Хазарии и ее роли в формировании древнейшего русского государства. К их чести следует отметить, что ни еврейские погромы, ни антиеврейская пропаганда в конце XIX – начале XX веков не омрачили для них образ Хазарин.
Аналогичное отношение господствовало и в довоенной советской историографии. Общий тон работам по хазарской проблеме задал М.Н. Покровский, который написал первый советский учебник по русской истории. В противовес русским шовинистам он писал, что первые большие государства на Русской равнине были созданы вовсе не славянами, а хазарами и варягами.
В этом направлении развивали свои теории и некоторые украинские историки – Д.И. Дорошенко, академик Д.И. Багалей, эмигрант В. Щербаковский. Они подчеркивали, что защищенные хазарами от набегов степных кочевников восточные славяне смогли заселить южные степи вплоть до Черного моря, тогда как ослабление Хазарского государства заставило их покинуть эту территорию.
Украинский историк В.А. Пархоменко добавлял, что племена славянского юго-востока добровольно подчинились хазарам и под их эгидой начали строить свою государственность. Пархоменко предполагал даже, что пришедшие в Среднее Поднепровье с юговостока поляне принесли с собой не только элементы хазарского государственного устройства (к примеру, титул «каган»), но и иудейскую религию, чем и объясняется известный накал христанско-иудейского спора в первые столетия Киевской Руси. Пархоменко усматривал в поведении князя Святослава повадки воина, воспитанного в хазарской степи.
В 1920-е годы к хазарской проблематике не раз обращался известный историк Ю.В. Готье. Он выделял хазар из других степных кочевников и отмечал, что «историческая роль хазар не столько завоевательная, сколько объединяющая и умиротворяющая». Именно благодаря мягкой политике и религиозной терпимости, – полагал Готье, – хазары смогли веками сохранять мир в своих владениях. Он считал, что наложенная на славян хазарами дань не была обременительной.
Следующий этап изучения хазар связан с именем М.И. Артамонова (1898 – 1972), выдающегося археолога много сделавшего для изучения раннесредневековых памятников юга Восточной Европы.
В своем первоначальном подходе к хазарской тематике Артамонов полностью следовал советской концепции 1920-х годов. Ему было ясно, что недостаточная разработанность многих вопросов хазарской истории и культуры была следствием шовинизма дореволюционной историографии, которая «не могла примириться с политическим и культурным преобладанием Хазарии бывшей почти равной по силе Византии и Арабскому халифату, тогда как Русь только еще выходила на историческую арену и то в виде вассала Византийской империи». Артамонов сожалел о том, что и среди советских ученых распространено пренебрежительное отношение к Хазарии. В действительности, – писал он, – в недрах огромного Хазарского государства шло формирование целого ряда народов, ибо Хазария послужила «важнейшим условием образования Киевской Руси».
В 1940-е годы сходные позиции отстаивал историк В.В. Мавродин, отваживавшийся трактовать VII – VIII века как «период хазарского каганата» в истории русского народа. Он предполагал, что гипотетическая докириллическая древнерусская письменность могла сложиться под влиянием хазарских рун. Этот ученый позволял себе называть Киевскую Русь «прямой наследницей державы кагана».
Конец рассмотренной традиции положила сталинистская кампания «борьбы с космополитизмом», начатая в 1948 году. Одним из обвинений, выдвинутых против «космополитов», было «принижение роли русского народа в мировой истории». Эта кампания задела и археологов среди которых был и М.И. Артамонов.
В конце декабря 1951 года в партийном органе – газете «Правда» появилась заметка автор, которой набрасывался на историков, осмелившихся ставить образование древнерусского государства в связь с хазарским влиянием, преуменьшая творческий потенциал русского народа. Основной удар наносился по Артамонову. Автор заметки пытался представить хазар дикими ордами разбойников, которые захватили земли восточных славян и других народов и обложили их коренных обитателей «грабительской данью». Автор не сомневался в том, что хазары не могли играть никакой положительной роли в истории восточных славян. По его мнению, хазары якобы не только не способствовали формированию у русских государства, но и всячески тормозили этот процесс, изматывая Русь опустошительными набегами. И он настаивал на том, будто бы лишь с большим трудом Русь вырвалась из тисков этого страшного ига.
На чьи же взгляды опирался автор заметки в газете «Правда»? Еще накануне первой мировой войны некоторые историки-любители, русские шовинисты и антисемиты – А. Нечволодов, П. Ковалевский, А. Селянинов – попытались ввести «хазарский эпизод» в антисемитский дискурс: придать Хазарии облик степного хищника, зараженного ужасной бациллой иудаизма и стремящегося поработить славян. Небольшая заметка в «Правде», написанная никому не известным автором, перекликалась именно с этими антисемитскими писаниями. И именно эта оценка отныне на десятилетия определила отношение советской науки к хазарской проблеме. В частности, хазары рассматривались как всецело «пришлый народ, чуждый культуре исконного населения Восточной Европы».
Если бы в древности хазары не приняли иудаизма (часть народа или только знать, или знать и часть народа – не это главное!), то как бы вспоминали о них? Думается, что – по крайней мере, в русской науке и литературе – не чаще, чем, скажем, о берендеях, а споров вокруг хазар и их роли в истории Руси было бы не больше чем о печенегах!
Но было так, как было, – хотя никто не может сказать в точности: КАК было. И спор о хазарах, их завоеваниях и роли приобрел совсем не историко-археологический характер. Основным глашатаем этой линии стал академик Б.А.Рыбаков (1907 – 2001). Вот, например, что он писал в сборнике «Тайны веков», вышедшем в 1980 году.
«Международное значение Хазарского каганата нередко чрезмерно преувеличивалось. Небольшое полукочевническое государство не могло даже и думать о соперничестве с Византией или Халифатом. Производительные силы Хазарии находились на слишком низком уровне для того, чтобы обеспечить нормальное развитие ее.
В древней книге мы читаем: “Страна хазар не производит ничего, что бы вывозилось на юг, кроме рыбьего клея... Хазары не выделывают материй... Государственные доходы Хазарии состоят из пошлин, платимых путешественниками, из десятины, взимаемой с товаров по всем дорогам, ведущим к столице... Царь хазар не имеет судов, и его люди непривычны к ним”.
В качестве статей собственно хазарского экспорта автор указывает только быков, баранов и пленников.
Отсутствие археологических следов хазарских городов делает очень неубедительными рассуждения о городском строе у хазар, а паразитарный характер государства, жившего по преимуществу за счет транзитной торговли, лишает нас возможности присоединиться к выводам о развитом феодальном строе каганата.
Размеры каганата очень скромны... Хазария представляла собой почти правильный четырехугольник, вытянутый с юго-востока на северо-запад стороны которого составляли: Итиль – Волга от Волгограда до устья Хазарского (Каспийского) моря, от устья Волги до устья Кумы, Кумо-Манычская впадина и Дон от Саркела до Переволоки.
Хазария была... небольшим ханством кочевников хазар долгое время существовавшим лишь благодаря тому, что превратилась в огромную таможенную заставу, запиравшую пути по Северному Донцу, Дону, Керченскому проливу и Волге...»
Есть основания думать, что именно Б.А. Рыбаков и инспирировал публикацию той самой заметки в газете «Правда» в 1951 году.
После обрушившейся на Артамонова критики этот ученый вынужден был пересмотреть свои позиции. В новой концепции, выдвинутой Артамоновым в 1962 году, ему пришлось коснуться проблемы иудаизма и евреев в Хазарии. Принятие иудаизма, считал он, внесло раскол в хазарскую среду, ибо иудаизм был национальной религией и не признавал прозелитизма. Историк пытался доказать, что фигура всемогущего бека возникла лишь к началу IX века когда потомки дагестанского князя иудея полностью отстранили кагана от реальной власти. Артамонов изображал это как «захват иудеем Обадией государственной власти и обращение правительства Хазарии в иудейство». Речь шла о полной смене государственного устройства: «Хазария стала монархией, покорной царю, чуждому народу по культуре и религии». Автор не сомневался в том, что христиане и мусульмане Хазарии влачили жалкое существование «в качестве вечных налогоплательщиков и запуганных слуг своих жестоких господ». Они, разумеется, сочувствовали восставшим и не поддерживали правительство, состоявшее из иудеев. Поэтому власти вынуждены были обрушить волну репрессий на обе эти конфессии. Однако иудаизм так и не стал государственной религией. Вот почему, – сделал вывод Артамонов, – «прославленная веротерпимость хазар была вынужденной добродетелью, подчинением силе вещей справиться с которой Хазарское государство было не в состоянии».
Наличие Хазарии стало тормозом для русов, стремившихся взять восточную торговлю в свои руки. Это и явилось причиной похода князя Святослава, который Артамонов рассматривал не как очередную разбойничью акцию а как шаг, направленный на овладение всеми хазарскими территориями с целью установления контроля над торговыми путями, чтобы покончить с «паразитическим существованием» хазар.
Итак, Артамонов четко разделил историю Хазарии на два периода. В первый из них ее роль оценена им как безусловно прогрессивная: арабы были отброшены от границ Европы а местные народы – в частности славяне – надолго получили мирную передышку и смогли свободно развиваться. Второй период, связанный с принятием иудаизма, рисовался Артамонову в более мрачных тонах: власть потеряла связь с народом на смену земледелию и скотоводству пришла посредническая торговля, которая позволяла знати вести паразитическое существование. Отныне, по мнению этого ученого, роль Хазарии стала резко отрицательной. Хазарский народ стал распадаться, а его меньшинство сконцентрированное в Итиле, «превратилось в паразитический класс с иудейской окраской».
Впрочем, в 1980-е годы теория Рыбакова оказалось отброшенной в сторону массивом археологических данных, неопровержимо свидетельствующих о том, что Хазария была одной из мировых держав раннего средневековья. Однако сохранялись и постулаты о том, что иудаизм внес раскол в хазарское общество, что его принятие привело хазарских правителей к отказу от традиционной веротерпимости, что развитие транзитной торговли превратило Хазарию в «паразитирующее государство» и привело к упадку ремесел и искусства.
Вот эти-то два положения и стали ядром антисемитской концепции, которую взяли на вооружение русские национал-патриоты, и она расцвела в околонаучной литературе в 1980 – 1990-е годы. В писаниях многочисленных «патриотов» Хазария изображалась и изображается как страна, основной целью которой было порабощение славян, в том числе и духовное, и навязывающая миру господство евреев. Вот как оценивает, например, хазарскую политику в отношении славян анонимный автор, опубликовавший свой исторический опус в газете русского национального единства (РНЕ) «Русский порядок».
«Жестокая, беспощадная политика продолжала осуществляться хазарами в отношении славян, земли которых стали для поработителей неисчерпаемым источником “живого товара”. Основной целью славянской политики Хазарского каганата было максимальное ослабление русских территорий и уничтожение Киевского княжества. Это превратило бы евреев в финансовых господ всего евроазиатского пространства».
Появился даже написанный неким А.Байгушевым роман о хазарах, в котором в одну кучу были свалены евреи масоны, манихеи и несчастный хазарский народ, притесняемый «ишой» Иосифом. Байгушев, как оказалось предпочел неверное чтение одного из титулов хазарского царя, приведенное в книге арабского географа Ибн Русте: в подлиннике было «шад» – «принц». Тем более это странно, ибо в точности неизвестно, кем же был сам Иосиф – царем или каганом?
Кроме того, из сочинения в сочинение кочуют утверждения, будто бы иудаизм был воспринят лишь верхушкой хазар, сделавших его религией для избранных, а рядовые хазары находились в наиболее приниженном положении и потому чуть ли не с радостью встретили войска Святослава.
Наиболее полно эта концепция получила свое развитие в трудах скончавшегося в 1992 году Л.Н. Гумилева оказавших значительное влияние на состояние умов современных российских антисемитов. Талантливый человек, с обширными познаниями в нескольких областях, Лев Николаевич при написании своих исторических трудов практиковал вещь, абсолютно недопустимую для историка, но возможную для любителя: там, где обрывалось изложение источников, он... «домысливал» историю, исходя из своих собственных версий. Яркий пример этого псевдонаучного подхода – одна из глав его труда «Древняя Русь и Великая степь» даже названа чуть ли не демонстративно: «В летописях есть не все». Впервые Гумилев соприкоснулся с хазарской историей в 1962 году, когда редактировал труд Артамонова. Вероятно, именно Гумилеву мы и обязаны разбросанными по всей книге его коллеги обличениями иудаистов-эксплуататоров, фразами о тлетворной роли иудаизма и паразитического характера хазарского государства.
Его теория заключалась в следующем. Первоначально хазары мирно соседствовали со славянами, взимая с них небольшую дань за защиту. Все изменилось, когда в стране появились «евреи-талмудисты», считавшие себя избранным народом и презиравшие всех остальных (кстати, Гумилев особо подчеркивал участие евреев в захвате рабов-славян). После того как власть в результате государственного переворота около 800 года захватил еврейский ставленник Обадия, отношения со славянами и русами испортились, поскольку иудейская верхушка Хазарии стремилась к их закабалению. (Заметим: из существующих источников сделать однозначный вывод, принадлежал ли Обадия к династии Ашина или нет, – не представляется возможным несмотря на безапелляционные заявления Л.Н. Гумилева.) А кроме того, он пытается доказать, что в Хазарии образовалась этническая химера, стремящаяся к мировому господству. Под химерой Гумилев как сторонник теории «чистоты крови» понимал этнос, возникший в результате смешанных браков. Что же касаемо обращения в иудаизм, то Гумилев повторяет неизвестно у кого взятую цитату о том, что иудаизм-де – религия не прозелитическая, а обращенные якобы считались «проказой Израиля». Поскольку цитированные выше слова были взяты из Талмуда, то перед нами (если цитата – подлинная) либо изречение одной из сторон давнего спора либо отражение ситуации, когда евреям было запрещено заниматься прозелитической деятельностью местными властями, что не было редкостью. Выбор Хазарии в качестве объекта исследования был далеко не случаен. Ведь главной целью Гумилева было показать, кто был друзьями Древней Руси, а кто – врагами. И автор не сомневался в том, что самым страшным ее недругом являлся «агрессивный иудаизм» как и в том, что именно Хазария оказалась «злым гением Древней Руси».
Гумилев всячески убеждал читателя в том, что иудеи проявили в Хазарии все коварство и жестокость своей натуры. Они захватили в свои руки баснословно выгодную караванную торговлю между Китаем и Европой. Путем смешанных браков иудеи проникли в среду хазарской знати. Хазарские ханы попали под влияние евреев, и те получили доступ ко всем государственным должностям. В конечном итоге иудеи произвели в Хазарии государственный переворот, и местная еврейская община превратилась в доминирующий социальный слой, осваивавший не природный, а антропогенный ландшафт (города и караванные пути). Поэтому Гумилев называл евреев колонизаторами хазарских земель. Так и возник «зигзаг» отклоняющийся от нормального этногенетического развития, и «на сцене истории» появилась «хищная и беспощадная этническая химера». Все последующие события в Хазарском каганате равно как и его внешнеполитическую деятельность, Гумилев изображает только в черных тонах, обусловленных «вредоносной деятельностью» иудеев.
Взаимоотношения же «иудеев» с русским каганатом, столицей которого якобы уже в первой трети IX века был Киев, оказались изначально враждебными, поскольку именно под защиту русов бежали якобы венгры, переселившиеся на Запад, и так называемые кабары – племена, потерпевшие поражение в гражданской войне в Хазарии. Затем хазарские евреи натравили на киевский каганат варягов для того чтобы остановить невыгодное им распространение христианства в Восточной Европе. (Заметим, однако: реально христианство стало массово распространяться на землях, населенных восточными славянами, уже после падения каганата; что же касаемо христиан, живших в самой Хазарии, то они вероятнее всего погибли под мечами норманнов.)
Автор пытается представить хазар «угнетенным меньшинством» в Хазарии, где все мыслимые и немыслимые блага доставались якобы еврейским правителям и торговцам. Поддавшись на уловки мифологии «всемирного еврейского заговора», Гумилев с увлечением описывает будто бы заключенный договор хазарских иудеев и норманнов о разделе Восточной Европы, – «забывая» о принципиальной невозможности заключения подобного соглашения. Потом иудеи, естественно, договор нарушили и к началу Х века захватили все восточноевропейские земли, в результате чего «перед аборигенами восточной Европы стояла альтернатива: рабство или гибель». Кроме того, Гумилев всячески изобличает «агрессивный иудаизм» как важнейший геополитический фактор эпохи раннего средневековья, тем самым повторяя зады старой антисемитской теории о стремлении евреев к мировому господству и изредка бросая замечания, составившие бы честь любому автору нацистской газеты «Дер Штюрмер» – например, о «типично еврейской постановке вопроса, где не учитываются чужие эмоции». В отношении зверств варягов-россов во время походов на Византию в 941году Гумилев как бы вскользь бросает фразу: «Все это указывает на войну совсем иного характера, нежели прочие войны X века. Видимо, русские воины имели опытных и влиятельных инструкторов, и не только скандинавов», имея в виду хазарских евреев. Однако сразу же возникает вопрос: а в 988 году, когда Корсунь брал князь Владимир, его что – тоже евреи инструктировали?
В целом Гумилев рисует мрачную судьбу восточноевропейских народов в годы правления хазарских царей-иудеев, не подтвержденную, кстати, ни одним историческим источником: русские богатыри массами гибли за чужое дело, хазары обобраны и оскорблены аланы потеряли христианские святыни, славянам приходилось платить дань, и т.д. «Это перманентное безобразие, – пишет он, – было тяжело для всех народов, кроме купеческой верхушки Итиля...»
Самое интересное, что нарисованная Гумилевым картина напоминает антисемитскую зарисовку первых лет власти большевиков: захватившие власть евреи удерживают ее с помощью иноземных наемников, низводя основную массу населения до положения скота и предоставляя невиданные преимущества евреям. В итоге Гумилев заключает, что чужеродный городской этнос, оторванный от земли и переселившийся в новый для себя ландшафт не мог поступать иначе, ибо само его существование в новых условиях могло быть основано только на жесточайшей эксплуатации окружающих народов. Таким образом, Гумилев изображает всю еврейскую историю в голусе как историю народа-эксплуататора.
Если судить по «доказательствам» Гумилева, то хазарское государство было без большого труда разгромлено Святославом, так как «истинные хазары» – простой народ – не видели ничего хорошего от своих правителей и встретили русов едва ли не как освободителей: «Гибель иудейской общины Итиля дала свободу хазарам и всем окрестным народам... Хазарам не за что было любить иудеев и насажденную ими государственность», – утверждает автор. Иудеи вели себя столь нетерпимо, что «против них поднялись и люди, и природа».
Сам поход Святослава описан так: обманув хазарскую армию, якобы ожидавшую его в Днепровско-Донском междуречье (затем эта армия куда-то таинственно исчезает и более Гумилевым не упоминается), князь спустился по Волге и у Итиля разгромил хазарское ополчение. После взятия Итиля Святослав двинулся к Самандару (Семендеру), отождествляемому Гумилевым с городищем у станицы Гребенской,... по суше, поскольку «речные ладьи не годились для плавания по морю». Таким образом, этот автор полностью игнорирует факты плавания русов на тех же «речных ладьях» по Каспийскому морю в IХ – ХII веках. Затем Гумилев отправляет пешую армию русов прямиком к Саркелу, заставляя ее шагать через безводные калмыцкие степи никак не объяснив «игнорирования» русами богатой Тмутаракани.
Последователь Гумилева, литературный критик, ставший писателем В.В. Кожинов даже изобрел термин «хазарское иго», бывшее якобы намного опаснее монгольского, поскольку оно-де заключалось в духовном порабощении славян. Кожинов доказывал будто бы Русь при Святославе свергла то самое «хазарское иго». Что имеется в виду – не разъяснено: то ли хазары собирались открывать в каждом лесу по Макдоналдсу, то ли массово обращать славян в иудаизм...
Последним в ряду писателей, демонизирующих хазар, оказался, к сожалению, А.И. Солженицын, посвятивший в своей книге «200 лет вместе» несколько строк российско-хазарским взаимоотношениям. Он доверился теории Гумилева о еврейской верхушке, якобы этнически чуждой остальным хазарам. И хотя писатель довольно благожелательно говорит о поселении иудействующих хазар в Киеве, однако уже через несколько строк опять ссылается на непроверенные данные, приводимые историком XVIII века В.Н. Татищевым о якобы непомерном лихоимстве евреев, чтоде и предопределило погром в Киеве в 1113 году, и об изгнании их Владимиром Мономахом. Однако по мнению ряда авторитетных историков, Татищев просто-напросто придумал эти рассказы для того лишь, чтобы «историческим примером» оправдать изгнание евреев из России при императрице Елизавете, которой и было посвящено его собственное историческое сочинение.
СВЕДЕНИЯ «НУХБАТ АД-ДАХР ФИ АДЖАИБ АЛ-БАРР ВА-Л-БАХР» АД-ДИМАШКИ О ТЮРКСКИХ ПЛЕМЕНАХ ДЕШТ-И КИПЧАКА
Шейх Шамс ад-Дин Абу Абдаллах Мухаммад Абу Талиб ал-Ансари ас-Суфи ад-Димашки, автор труда «Нухбат ад-дахр фи аджаиб ал-барр ва-л-бахр» («Выборка времени о диковинах суши и моря»), оставил очень ценные сведения о средневековых тюрках и кыпчаках. К сожалению, извлечения из этого сочинения не были введены в научный оборот. Многие ученые довольствовались отсылками к факсимиле данного произведения, что породило несколько ошибок, исходящих из неправильного понимания некоторых частей данного сочинения. Стоит также отметить, что иногда из-за одинаковой нисбы некоторые ученые путают двух арабских авторов: Шейха Шамс ад-Дин Абу Абдаллах Мухаммад Абу Талиб ал-Ансари ас-Суфи ад-Димашки и Шихаба ад-Дин Ахмад ибн Йахйа ал-Омари ад-Димашки. Шамс ад-Дин ад-Димашки родился в 1256 году и умер в 1327 году [7, с. 382]. Ал-Омари, имевший полное имя Шихаб ад-Дин Ахмед ибн Йахйа ибн Фадлаллах ал-Омари ад-Димашки родился в 1301 году и умер в 1349 году; извлечения из его сочинения были опубликованы В.Г. Тизенгаузеном.
Как писал И.Ю.Крачковский: «В конце XVIII века шведский ориенталист Норберг М. (1747-1826) дал небольшие извлечения из него (1798-1799) и думал подготовить полное издание. Когда в 1819 г. одна рукопись поступила в Азиатский музей в составе коллекции Руссо, Х.М. Френ заинтересовался памятником, что уже в следующем году вошел в Академию с преставлением о его напечатании. Печатание было фактически начато, но когда оно было доведено до 312-й страницы, пожар уничтожил ряд готовых листов. Через 15 лет в 1866 году сохранившиеся листы были сброшюрованы и выпущены на правах рукописи в количестве ста экземпляров с французким титульным листом, без всякого пояснения. Космография ад-Димашки уже с 1860-х годов доступна в издании (1866, 1923) и хорошем французком переводе (1874) датского арабиста Мерена».
Книга с арабским текстом сочинения «Нухбат ад-дахр фи аджаиб ал-барр ва-л-бахр» была издана в 1866 году в издательстве Императорской Академии наук в городе Санкт-Петербург (9). Ниже приведены извлечения из данного издания (1) и комментарии к ним:
1. Четвертая река Сейхун - это река Шаш. Эта река разделяет Тулан (Ту-ран?), также называемый как Хайтал или страна Мавераннахр, и Фергану, которая называется страна Туркестан. Хаукал писал, что его начало - от некоторых рек, которые собираются в пределах тюрок и становятся одним столпом, который течет, пока не появится в пределах Узгенда в стране Фергана. В нее впадает еще другие реки, так она увеличивается и обогащается, потом течет до Фараба. Когда достигает Фараба, она течет по суше, по сторонам которой живут тюрки ал-Газнийа в Газне. Она проходит и впадает в реку Джейхун (Амударья). Между его впадением в эту реку и Хорезмским озером (Аральское море) - 10 дней, и течет она с Джейхуном 2 мила, и когда течет, одна длина ее - 20 мархала (2).
Среди рек страны Фергана, которые впадают в Джейхун: Фамир, река То-харистана, река Рашт. Все эти реки исходят из стран Хирхиз. Сейхун сильно течет, в ней великие чудеса, на его земле большие скалы, поэтому судна по ней не проходят. На ней - большой высокий мост, которым она известна. Сейхун проходит по странам Согд, Самарканд и Бухара, орошая их. Потом расходится и собирается и впадает с Джейхуном в Хорезмское озеро. Ахмед ат-Тини сказал, что страна Согд до их освоения была покрыта лесами, орошенными водой, которая протекает с реки Сейхун. Лишняя вода собирается, и большая река течет, которая называется река Харамкам. Эта река проходит по Бухаре и когда ее достигает, она впадает с востока в Хорезмское озеро. Когда река Харамкам достигает земли Бухары, она впадает в место недалекое от Джейхуна, которое называется Хашхун. Там она образует большое озеро длиной 20 фарсахов (3) и шириной от 5 фарсахов и больше, и все, что остается от озера, впадает в Джей-хун. Говорят, что по стране Согд от Сейхуна проходило 12 тысяч рек по количеству армии Александра. Об этом будет сказано ниже.
2. Тюркская река Итиль - большая река с большим потоком, выходит из пустынь и гор Кибджаков. Она соединяется рудниками, реками, которые вытекают из-за Булгара, и [она] впадает в море ал-Хазар (Каспийское море). С места начала Итиля до его конца в море ал-Хазар - 700 фарсахов, и проходит она по территории Булгара мусульманского (4). Эта река замерзает зимой, толщина льда - 10 шибр (5), на его берегах роют колодцы во льду, из них берут воду. Когда усиливается мороз, поверхность трясется, из их трещин выходит вода, которая замерзает сразу, создавая холмы из замерзающей воды. И тогда в нем появляются трещины, которые дают треск как молния. После того как люди услышат это, (Хазарское море) остается замершим сто дней. Автор «Тухфат ал-гара'иб» писал, что в этой реке живет животное похожее на человека, черного цвета, длинного роста, его трудно ловить веревкой, и в ней также обитает соболь, а также на его берегах обитает животное ал-джунд-бадестар (бобр). Далее река Сакалиба, ар-Рус - это большая река, которая выходит из гор Саксин и с гор ал-Каллабийа, и в нее впадают реки (из стран Башкырд, Мажар, Сурдак (Судак?)). Она также замерзает зимой еще больше, чем река Итиль.
3. Из этого моря выходит залив шириной 10 миль, длиной 30 миль, который впадает в море Сурдак, Саксин и Кибджак, который является круглым морем шириной 200 миль, на нем находятся город Сурдак, город Кафа, город Крым (на его берегах - народы из тюрок как ал-Азкаш, ал-Алан, Буртас, ал-Каллабия). Автор «Тухфат ал-гара'иб» писал, что на территориях ал-Лан находится серебро, которому нет аналога на земле.
Шестая часть. Описание о Хазарском море, о Хорезмском озере (Аральское море) и о приливах и отливах в них. Об этом сказали ученые, что Бахр ал-Хазар не связан с какими-либо морями, круглое. Его длина с юга до севера, ширина с востока до запада. Оно - широкое море, имеет сложный ландшафт, в него впадают пресные реки, которые насчитывают около 20 рек. Его длина - 280 фарсахов, ширина - 200 фарсахов. В нем 4 острова: остров Сия-кук недалеко от Джуржана, в котором живет народ из тюрок, которые охотятся за птицами; остров ал-Буркан, из которого выходит огонь из высоких гор; остров Схилан, в котором не плодородная земля; остров ал-Фууа напротив Баб ал-Абуаб, земля которого плодородна, в нем много рек, которые приходят из моря Джуржан, который есть - Бахр ал-Хазар, моря Табаристан, моря Муган, который тюрки называют морем Карзам ал-Кандас. Ал-Кандас - это кожа животного, похожа на маленькую собаку, рожает в воде, живет в воде и на суше. В море ал-Хазар также и на его берегах ал-джунд бадестра (бобр). Он похож на водную собаку, его также называют соболь, который похож на лису красного цвета. На востоке с этого моря на расстоянии 20 мархала находится Бухайрат ал-Хуаризм, диаметр которого - сто фарсахов, как было сказано выше. Все море проливается и отливается, кроме ал-Хазар. Природа океана требует этого отлива и прилива, то же самое как живот человека, когда вдыхает и выдыхает.
4. Ибн ал-Асир сказал, что два сына Марманус - Басил (Василий) и Константин, которые были королями Константинополя, просили помощи у короля русских против их врага и женили его на своей сестре. Но она отказалась выйти замуж за человека иной религии. Тогда этот человек принял христианство. Это было появлением христианства среди русских. Когда он принял христианство, она вышла за него замуж. Это было в 375 году хиджры. Рядом с этим народом располагались ал-Лан, ал-Бурджан (говорят, что оба братья), Азкаш. Все они христиане. Рядом с ними - армяне, которые восходят к Арману ибн Лабти ибн Юнан ибн Яфис. Они - братья Рума. К ним относится Армения. Они разные группы - ас-Савардийа, ас-Сарийа, ал-Кардж, ал-Канз. Все они - христиане. А тюрки являются сыновьями Турка ибн Абур ибн Су-айд ибн Яфис. Это мнение большинства историков. Есть мнение, что они -сыновья Турка ибн Тудж ибн Афридун. Это неправильно, так как Афридун был Вали (правитель, губернатор) в эпоху тюрков. Об этом говорится в истории персов. Третьи говорят, что тюрки - сыновья Ибрагима ал-Халила. Их мать была служанкой у Ибрагима ал-Халила. Ее называют Кайтура. Ее отец был арабом по имени Мантур. В хадисе упомянуты люди Кайтура. И толковали это, что имеется в виду тюрки, что Кайтура родила Ибрагиму 8 детей, 3 из них жили в Мавераннахре - это были тюрки, согд (согдийцы) и киргизы. Таким образом, они становятся сыновьями Сама. Тюрки - люди с жестоким сердцем и жесткими привычками и упрекающими душами. Среди них есть те, кто живет в городах, и кто живет в горах и степях. Они передвигаются по временам в поиске пастбищ с лошадями, коровами, овцами и баранами. Живут в домах из волос. У них нет работы, кроме охоты, и они кушают любую птицу и любого зверя. У них нет ни религии, ни веры.
5. Они руководствуются рисунками, которые оставили их цари. Среди них племена - ал-харлухийа, ал-хиргазийа, ал-каймакийа, ал-гуззийа, ал-бажанакийа, ат-тугузгузийа, ал-хулхийа (карлуки), ал-каладжийа, ал-гурийа. Автор книги «Нузхат ал-Муштак» (ал-Идриси) включил к ним еще племена -ал-куманийа, ал-туркишийа, ал-азкашийа. Автор книги «Ал-Андалус» (6) к ним отнес - ал-хазар, ал-булгар, ал-буртас. Ал-хазар живут на море ал-Хазар, которое сейчас называется морем ал-Карзам. Ибн Асир сказал, что ал-хазал -это ал-кардж. Но это не точно, так как они из Армян, у них религия - христианство, имеют 4 города (Калмиж, Баланджар, Самандар и Итиль). Говорят, что все они построили Ануширван. Они - 2 группы: джунд - они мусульмане и евреи. Они - ар-Раийа