Победу одержал Хайнц-Харальд Френтцен, и я был за него рад. В этом году, после кошмара, который был в "Вильямсе", он очень неплохо выступает за "Джордан". Он был вторым в Австралии, где я победил, третьим в Бразилии, четвертым в Монако, и, наконец, выиграл во Франции.
Если бы гонка была сухая, то, думаю, мы могли бы сделать дубль, потому что наши машины были очень хорошо подготовлены. Мы были определенно быстрее "Макларена". Теперь настал черед шутить Эдди Джордана. Он подошел ко мне и сказал "Вот первые из проигравших", и вернул мне мой аналогичный комментарий в Австралии! Однако на этот раз он добавил, что я мог бы выиграть в следующем году, выступая за его команду!
Думаю, что одним из неправильных представлений обо мне является то, что я постоянно попадаю в аварии и отличаюсь нестабильностью, но если вы проанализируете мои результаты, то увидите, что я один из самых стабильных гонщиков чемпионата. Я всегда был стабильным, и если посмотреть на мои результаты в мой последний год перед переходом в "Феррари", то вы увидите, что я был единственным пилотом, кто не покидал гонку по причине аварии, поэтому эти обвинения мне кажутся необоснованными. В 1996 году машина была отвратительна, но в 1997 году я начал возвращаться к нормальной езде, а в 1998 году восемь раз стоял на подиуме. Совсем неплохой результат для второго пилота.
После Франции у нас были глобальные тесты покрышек в Сильверстоуне. По дороге туда я заглянул к своему старому другу Брюсу Милани Гальяни, чтобы помочь ему в презентации нового бизнеса в Ричмонде, связанного со скутерами "Би-Эм-Джи". Мы с Брюсом дружим вот уже много лет, а еще он поставляет на лондонский рынок роскошные и мощные автомобили. Я всегда любил скутеры, в особенности фирмы "Пьяджио", и нам с моей подругой Анук всегда нравилось вырваться на пару дней в Лондон, чтобы просто расслабиться. Очень легко разъезжать по Лондону на двух колесах и в шлеме, и никто тебя не узнает. Никаких проблем с пробками и парковкой, поэтому в городе я обычно беру скутер и еду, куда мне надо. Также на скутере я езжу до автодрома и обратно. Мы остановились в Ноттинг-Хилле, и после церемонии открытия отправились в паб, чтобы пропустить пару пинт пива. Это здорово - вести себя, как обычный человек, ходить в паб, и никто к тебе не цепляется. Как впоследствии окажется, следующего подобного тихого денька мне придется ждать очень долго.
Тесты - не самое мое любимое занятие, но это просто как обычный день в офисе, ты приходишь и выполняешь свою работу. Заблуждением было бы считать, что Михаэль хорош в тестах, а я нет. Я внес гораздо больший вклад в настройки машины, чем думают люди. После того, как я стал номером первым, ДиСи заметил, что "Феррари" не хватает технического вклада Михаэля в машину и его комментариев. Без сомнений, Михаэль потрясающе талантливый гонщик, но не думаю, что тестовая работа является его сильным местом. Он настолько талантлив, что может проблему просто объехать. Иногда, при тестировании небольших изменений в машине, такой природный дар может стать помехой. В 1997 году он тестировал одно из самых прогрессивных аэродинамических изменений, которые когда-либо делала "Феррари". Оно ему не понравилось, и команда засунула его обратно в грузовик. Я его уже не тестировал, потому что он сказал, что оно ужасно, но когда я попробовал его на следующей неделе, машина поехала на полсекунды быстрее! Величайший шаг вперед из всех нами сделанных на Нюрбургринге так и остался лежать в кузове грузовика!
В конце концов мы уговорили его попробовать еще раз, и он обнаружил, что поехал на полсекунды быстрее, и, естественно, начал поставил его на свою машине. Михаэль вел себя схожим образом и когда впервые пришел в "Феррари", он не хотел систему с двумя педалями, которую использовал я, сказав с самого начала, что хочет, чтобы ему оставили три педали. А потом обнаружил, что с двумя педалями получается быстрее, и это шаг вперед. Иногда я чувствую, что Михаэль порой отказывается испытывать что-то новое. Порой необходимо спрыгнуть с лодки и поплыть, узнать, что это такое, а затем решить, нравится тебе это или нет.
Та же самая история произошла, когда мы приступили к первым тестам этого года. Первые три недели Михаэль обкатывал машину, а затем я приехал в Мюджелло и подумал: "Черт, что-то странное творится в задней части машины". Я вернулся в боксы, пожаловался на проблему, и обнаружилось, что они три недели испытывали машину со слишком жесткой задней частью. Ее сделали чуть помягче, и машина полетела, как ласточка.
Некоторые люди в качестве примера его мастерства тестовой работы приводят его тесты в "Бенеттоне". Во время одного из тестовых дней он проехал круг на полторы секунды быстрее Джонни, и его немедленно окрестили асом тестовой работы. Не могу ничего сказать про "Бенеттон", но я знаю, что происходит в "Феррари", и здесь все не так просто, как кажется. У него не отнять его таланта на трассе, он действительно гений, но это не означает, что автоматически он гениален и во всем остальном.
Но, отдавая ему должное, скажу, что Михаэль очень целеустремленный человек, у него есть способность заставлять каждого работать на себя, и в таком спорте, каким является "Формула-1", это очень ценное качество. Никто не упрекнет его в том, что он отлынивает от работы; иногда его трудно заставить уйти с автодрома. В "Феррари" очень много времени тратится зря. В Италии люди могут целый день просто чесать языками. Я это ненавижу и предпочитаю просто выполнять свою работу. Я не особенно разговорчив, Пит и Чиро могут болтать целый день, а я - нет. Я бы хотел изменить это качество в себе и стать немного более общительным. Жан Тодт знает, что я не склонен разговаривать по телефону, так как не люблю, чтобы меня отвлекали. В самом начале ему хотелось, чтобы я постоянно ему звонил, а теперь он сам звонит мне, если в этом есть необходимость, и нам обоим это удобно.
Если вам нравится быть в состоянии постоянного стресса, и вы любите тратить свое время попусту, то места лучше "Феррари" вам не найти. На это можно убить целый день. Давление, давление, давление. Должен признать, что с тех пор, как я пришел в "Феррари", мои знания о гонках выросли в десять раз, и моя техника вождения стала намного лучше. Раньше я просто влетал в повороты, стараясь тормозить как можно позже, а только затем думал о том, что же делать дальше и как пройти поворот. Теперь я многому научился у Михаэля, который является выдающимся мастером по части извлечения из машины ее потенциала, я прохожу повороты в более мягком, вдумчивом стиле, и это работает - ты действительно едешь быстрее. Возможно, мы с Михаэлем учимся друг у друга. Я лучше в нахождении проблемных мест в машине, а он является мастером в обучении всему лучшему, что есть в автогонках, и как выжать эти дополнительные несколько десятых, просто ведя машину по-другому. И, нет никаких сомнений в том, что когда в конце сезона возникла такая необходимость, он был на моей стороне и поддержал меня. Он прекрасный партнер по команде - я мечтаю иметь его вторым пилотом.
Я бы сказал, что в 33 года как пилот ты находишься на пике своей формы, потому что уже понимаешь, что на самом деле важно. Ты можешь быть не таким храбрым, или не таким глупым, каким был в 20 лет, но, в целом, свою работу ты выполняешь лучше. Я думаю, что ты яснее понимаешь, что тебе нужно, лучше знаешь особенности каждой трассы. Это постоянный процесс обучения. С этой точки зрения я не думаю, что, как гонщик, когда-нибудь стану быстрее.
Я многому научился за последние пару лет, например, как проходить определенные повороты, а также тому, как именно я хочу настраивать машину. На некоторых автодромах процесс вождения - это интеллектуальная работа, на других - просто твои инстинктивные реакции. Я постоянно размышляю, где начинать тормозить, и где поворачивать. В то же время я, конечно, думаю и о стратегии, изучаю, на каком месте в гонке находятся соперники. Нужно также обращать внимание на то, как ведет себя машина и изнашиваются покрышки. Ты можешь искать, как можно изменить траекторию, чтобы машина поехала лучше, потому что во время гонки менять настройки машины нельзя. Фактически, во время гонки ты всегда стараешься импровизировать. Это постоянный процесс, и в 33 года у тебя есть опыт, и ты все еще достаточно молод, чтобы иметь быструю реакцию.
Наряду со всем этим нужно еще уметь думать. Я говорю о том, что когда ведешь машину, находишься на пределе. Вот почему гонщик, попадая на новый для него автодром, всегда вылетает с трассы. Он едет или очень медленно, или вылетает, потому что у него нет еще того понимания, которое приходит, когда соединяются талант и опыт. Опытные пилоты также время от времени попадают в аварии, или же вылетают и возвращаются обратно, но в целом гонки - достаточно спокойное занятие. В любом случае большинство проблем происходит не по вине гонщика. Сейчас машины настолько сложны, что это чудо, как они вообще ездят. Машина - это комплексная система, и существует тысяча причин, из-за которых что-нибудь может пойти не так. Ушли в далекое прошлое времена, когда можно было просто собрать машину, надеть на нее покрышки, прикрутить двигатель, сесть и поехать.
Я заметил, что разговариваю сам с собой обо всем, особенно в дни тестов, когда нет такого прессинга. Это потому, что появляется больше свободного времени, и в голове крутятся разные мысли. Иногда во время гонки, если парень перед тобой находится далеко впереди, а те, кто едут за тобой, очень далеко позади, в мыслях можно унестись очень далеко. Иногда я думаю о следующей гонке, о положении в чемпионате, или даже о том, куда я отправлюсь после гонки. Вести машину достаточно легко - ты просто сидишь и на автопилоте делаешь то, о чем особенно и думать-то не надо. Как в танце, ты просто отдаешься ритму. Иногда вождение - это фантастика, иногда - просто работа. Сейчас прессинг результата больше, чем был раньше, так что фактор удовольствия от вождения не так значителен. Даже если тебе получил удовольствие от управления автомобилем, но ты не добился хорошего результата в гонке, это никого не волнует.
Сидеть в машине очень неудобно, даже если у тебя нужный тип сиденья. Машина делается как можно меньшей по размеру, потому что тем меньше лобовое сопротивление. Когда садишься в машину, можно даже ощутить приступ клаустрофобии, потому что там очень тесно. Во время езды колени ударяются о монокок, а голова стучит о подголовник. Однако самое утомительное ощущение - это движение в кокпите. Даже если тебе кажется, что двинуться уже просто некуда, то при перегрузках в 4-5g твое тело все равно смещается. При торможении вес тела увеличивается раз в пять. Там также очень шумно, и даже с берушами шум стоит оглушительный. Я ненавижу шум, возможно, странно слышать такое признание от гонщика "Формулы-1", но это так. Я не люблю детский плач, и точно так же ненавижу шум моторов, хотя, если сказать точнее, я ненавижу шум десятицилиндрового двигателя. 12-цилиндровый двигатель - это прекрасно, но у 10-цилиндрового ужасный звук, пять цилиндров звучат несбалансированно и неестественно. Берни надо бы запретить десятицилиндровые моторы. Первое, что я сделаю, когда приду в "Ягуар", это потребую вернуть 12 цилиндров обратно!
Трудно объяснить удовольствие, которое получаешь от вождения такого рода машин. Что интересного в танцах? Здесь примерно то же самое.
Мы стоим на танцполе, прыгаем и движемся как лунатики, и со стороны это выглядит смешно, но это доставляет нам удовольствие. Не могу объяснить почему, но это так. То же самое относится и к управлением автомобилем "Формулы-1". Восхищения этим процессом у меня уже не осталось, но, тем не менее, это прекрасное чувство. Такое же, как езда на водном мотоцикле. Мне нравится это ощущение, ты делаешь что-то действительно трудное, у тебя появляется ощущение скольжения и контроля над машиной. Если удается проехать действительно хороший круг, или провести по-настоящему хорошую гонку, то появляется чувство, что ты смог достичь чего-то важного. Обгон великолепен, когда он удается. Канада в этом отношении была прекрасной гонкой. Я был рад, что смог приехать на финиш третьим, но больше всего удовольствия получил от обгона всех тех машин. Мне это очень понравилось, потому что, чем труднее обгон, тем больше удовольствия ты от него получаешь. А еще больше удовольствия получаешь, обгоняя некоторых пилотов, потому что знаешь, что их это заденет сильнее остальных.
Хотя в то время я этого еще и не знал, обгон станет главной темой в Сильверстоуне, и в результате обгонного маневра Михаэля во время того первого круга у меня появился лучший шанс в моей жизни - шанс бороться за титул чемпиона мира. Когда до этого доходит, оказывается, что в этом-то и есть суть.
Глава 6. Женщины и Дети
Перевод: Михаил Корнеенков
ЭДМУНД СТАРШИЙ
Будучи не чужд гонкам, я хотел назвать Эдди "Стирлинг Мосс Ирвайном", но был отговорен семьей, и возможно, хорошо, что не пошел на этот шаг. Можете себе вообразить, каково бы ему сейчас было! Скорее всего первый Гран-при для Эдди случился в возрасте четырех или пяти лет, когда мы приезжали в свои летние каникулы на ГП Британии. Дети обычно пролезали на трассу, ничего за это не платя, поскольку я считал, что с детей не стоит брать денег, ведь они - наше будущее. Помню, однажды, Эдди проспал всю ночь рядом с трассой, и ему не пришлось платить за вход. Он ничем не отличался от остальных детей, и мы собирали флаги и транспаранты. Если они не были приклеены намертво, мы забирали их с собой, и вешали меж двух деревьев, которые у нас были. Однажды мы заполучили транспарант "Джон Плейер Спешиал", который в длину составлял что-то около 30 футов. Болтался он на деревьях очень долго.
Раньше я гонялся на одноместных гоночных автомобилях, но никогда даже не помышлял о том, чтобы стать пилотом "Формулы-1". Для меня это было всего лишь развлечением, и я думал, что для Эдди станет тем же самым. Для него это начиналось, как всего лишь одно из развлечений. Затем постепенно процесс стал набирать обороты, сначала он перебрался в Англию, из Англии в Европу, из Европы в Японию, а затем обратно. Невозможно даже представить, как все произошло. Он хотел мотоцикл, но я подумал, что они опасны, и мы сменяли старый "форд-капри" на "форд-кроссл", чтобы я мог на нем гоняться, а он в нем играть. Но я провел всего одну гонку, особого восторга не испытал, и сказал Эдди "Езди на нем, гоняйся, а я буду за ним присматривать".
Наш уговор состоял в том, чтобы он бесплатно работал на свалке автомобилей, которой я владел, а зарплату он тратил бы на свои гонки. Мы не покупали новых покрышек, нам отдавали свои старые покрышки другие гонщики. Те деньги, что мы тратили, наверно пригодились бы в доме, но Кэтлин никогда не выказывала своего недовольства. Она просто принимала это и смирялась. Чтобы поехать на гонки, Эдди работал бесплатно семь дней в неделю. Когда он оказался в Англии, многие гонщики останавливались в отелях, а он спал в грузовике с механиками и автомобилем. Мне кажется, это послужило ему хорошей тренировкой. Если тебе приходится работать, чтобы чего-то достичь, причем порой условия отнюдь не сахар, то, мне кажется, тогда ты больше наслаждаешься успехом. Я всегда учил Эдди зарабатывать деньги в работе. Когда ему понадобился новый гоночный автомобиль, мы заключили неплохую сделку с новым производителем, и мне нужно было около 5000 фунтов стерлингов для того, чтобы Эдди получил эту машину. В то время у меня не было и 25 фунтов, и я отправился на встречу с банковским менеджером и сказал, так и так, мол, Кэтлин ждет ребенка. Таким образом нам выдали ссуду, и мы использовали ее на покупку новой машины. Затем, когда благодаря Эдди Джордану у нас появился шанс оказаться в команде английской "Формулы-Форд", они захотели 10 000 фунтов стерлингов, и мне снова пришлось пойти повидаться с менеджером банка!
Люди считают Эдди супер уверенным в себе, но он уверен только в определенных вещах. Если ему нужно что-то сделать, и это выглядит немного опасным, то он, прежде чем приступить, сначала все хорошенечко взвесит. Когда Эдди был маленьким, мы с Кэтлин сидели у бассейна в Бангоре и наблюдали за ним. Он поднялся на вышку. Он провел где-то около сорока пяти минут, пытаясь решить, собирается он прыгать или нет. Помню, там был ирландский регбист Дик Миллиган, поскольку сломал ногу и проходил ряд водных процедур. Он следил за Эдди и кричал ему "прыгай", но тот не собирался этого делать. В конце концов, после того, как он все хорошенечко обдумал, он спрыгнул. Все вокруг смотрели на него и хотели, чтобы он это сделал. Но это - Эдди, он обдумывает ситуацию; он не идет на риск ради риска, ему нравится знать, что у него есть хорошие ставки на победу.
Автогонки - опасный вид спорта, и мне очень не нравится старт. В этот момент у меня всегда мурашки бегут по коже. То же самое происходит с Кэтлин, она смотрит старт, а потом возвращается обратно в гостевую комнату и следит за гонкой оттуда. Что касается каких-нибудь инцидентов на трассе, то после старта я пребываю в достаточно расслабленном состоянии. Если с гонщиками что-то происходит, "Формула-1" столь хорошо оборудована, что прекрасно справляется с любыми проблемами - и в распоряжении здешних докторов одни из самых лучших медицинских инструментов в мире.
Эдди заработал репутацию разбойника, но он был хорошим ребенком и редко попадал в неприятности. Помню, когда ему было шесть или семь лет, он поднялся на дерево и там застрял, затем за ним полез сосед, и тоже застрял. Я вернулся с работы и обнаружил, что пара человек застряла на дереве, так что мне пришлось подняться и спасти обоих.
Автогонки были частью нашей жизни, так происходит и по сей день. Это было частью семьи, Кэтлин, я и мой отец время от времени частенько выбирались на очередной Гран-при. Мы получали кучу удовольствия, бывало, 20 или 30 человек выстраивались в очередь за гамбургерами из нашего старого моторхоума. Мы встречались со множеством людей, и они до сих пор остаются нашими друзьями. Мне кажется, тогда было больше веселья, и не было прессинга. На самом деле, так было до тех пор, пока Эдди не перебрался в заводскую команду в Англии. В "Формуле-1" уже не так весело, уик-энды здесь достаточно напряженные. Хорошо, если нам удастся поболтать с Эдди в паддоке хотя бы пять минут. Здесь столько совещаний, встреч со спонсорами, и прочих заморочек, что пилотам попросту некогда потусоваться.
И теперь, когда он стал так известен, мы уже не можем проводить вместе столько времени семьей, и я жалею, что у нас нет возможности поговорить, как отец и сын. Даже когда он приезжает домой, люди звонят нам, и вы не можете просто послать их куда подальше. На Гран-при мы приезжаем в фургончике, раньше ему и Соне удавалось заскочить что-то перекусить. Но люди проведали об этом, и это превратилось в подглядывалки. Полагаю, такова цена славы. Сегодня, когда мы приезжаем на стоянку и паркуем свой автомобиль, многие фанаты не верят в то, что мы родителя Эдди. Они думают, что мы должны останавливаться в большом отеле, но я нахожу кемпинг куда более спокойным местом.
Для него Гран-при - это работа, но для меня с Кэтлин - это выходной, поэтому мы стараемся не стоять у него на пути. Наверно, это как если бы кто-то пришел в мой гараж и смотрел, как я работаю. По-настоящему шанс отдохнуть вместе у нас появляется зимой. В прошлом году мы провели с ним неделю на его лодке у побережья Италии, и это была великолепная неделя - у Эдди появилась возможность отдохнуть и погонять на своем водном мотоцикле, а нам удалось побыть вместе.
Мы с Кэтлин встретились на танцевальной площадке, и переписывались, пока я в течение двух лет был в Канаде. Она разузнала, что я люблю выпить и потусоваться ночью с приятелями, но в конце концов я завоевал ее сердце. Мы поженились в 1962 году, на медовый месяц отправились в Ирландию, и вдоволь нарыбачились. Помнится, Кэтлин поймала тогда рыбы больше меня. Затем у нас быстро появились Соня и Эдди. В ночь его рождения я был в ночной смене, которая закончилось в 7 утра. Соне тогда было восемнадцать месяцев, и когда родился Эдди, мы были рады, что теперь у нас есть и мальчик, и девочка. У нас было очень мало денег, мы жили от недели к неделе. Если у меня оказывались деньги, я мог пойти и все их потратить, поэтому финансами в нашей семье заправляла Кэтлин. Это было непросто, особенно, когда семья была еще очень молодая, но она никогда не жаловалась, если я тратил деньги на автогонки. Их можно было потратить на благоустройство дома, и может быть сделать ее жизнь чуточку легче, но она всегда стояла на нашей стороне. Эдди очень нравились машины. Когда он был ребенком, если он не мог заснуть, я брал его покататься в машине, и он тотчас отключался.
Время от времени я мысленно возвращаюсь в те дни, и вспоминаю, как мы тогда жили. В этом году мы были в Монако на пришвартованной в гавани лодке Эдди, и я попивал шампанское с Кэтлин. С нами было несколько друзей, и я сказал им: "В первый раз, когда я попал сюда вместе с братом жены на машине, мы тогда проехали от 1500 до 2000 миль из Дюрхема. Мы ехали весь день и всю ночь, заехали на автостоянку и спали на асфальте." Вот как мы проводили тот уик-энд - спали на асфальте и смотрели гонку. Сейчас все по-другому, очень трудно поверить, что мы находимся в гавани бок о бок со всеми этими богачами, и что Эдди здесь выступает в качестве гонщика, сражается за первые места.
Эддин успех сделал наши жизни куда более интересными. Мы объехали весь мир и повстречали очень много людей, обзавелись большим количеством друзей, и не только потому, что мы родственники Эдди - большинство их них даже не в курсе, кто мы такие. Нам бы никогда не удалось добиться этого, не попади Эдди в "Формулу-1". Конечно же, это улучшило качество нашей жизни, и надеюсь, так оно будет и дальше.
Теперь, когда Эдди стал столь популярен, нас все чаще узнают. Люди подходят к нам и заводят беседы, они хотят с нами сфотографироваться и взять автограф. Должен признать, что порой это немножечко напрягает. Может, они и вторгаются в нашу жизнь, но они ж фанаты, и я всегда пытаюсь помнить, что когда-то я сам был таким, поэтому пытаюсь уделить им столько внимания, сколько возможно, и сфотографироваться с ними.
После гонки мы обычно берем трофей с собой. Недавно в Будапеште мы останавливались в "Беккетс", и взяли приз с собой в бар, и все фанаты смогли с ним сфотографироваться. Людям это нравится, потому что обычно такие вещи им недоступны.
Зоя - моя дочь. Мы встретились с ее матерью - Марией Драммонд в 1988 году, когда я гонялся в "Формуле-3". Мария, разумеется, оказала на мою жизнь одно из самых больших влияний, и она является для меня одним из самых важных людей. На ее глазах развивалась моя карьера и я прошел от гонщиков, сражающихся за внимание зрителей, в претенденты на титул чемпиона мира. Несмотря на все психологическое давление "Формулы-1" и жизни врозь, мы относимся друг к другу с большим уважением. И моя любимая дочь Зоя обогащает обе наши жизни.
МАРИЯ
Мы встретились с Эдди в Макао, когда он приехал туда на гонку. Моим первым впечатлением было: "Ох, какой симпатичный парень". Я подумала, что он - итальянец. Папа Эдди, Большой Эд, тоже там был, и мой друг спросил его, могу ли я сфотографироваться с Эдди, и Большой Эд нас щелкнул. Три дня спустя я пошла в клуб, встретилась там с друзьями, и он был там, танцевал и выглядел очень счастливым. Он подошел ко мне и поцеловал, что меня удивило, но я подумала: "Ох, он просто проводит хорошо время, это ничего не значит, лучше я не буду причинять ему неприятности". Я не знала, есть ли у него подружка или нет.
В течение целого года мы были друзьями, и он продолжал звонить из Европы, что было сюрпризом, поскольку я этого не ожидала, у гонщиков обычно репутация "поматросил и бросил". Я подумала, что наверно действительно ему очень нравлюсь, пусть даже в тот момент я встречалась с кем-то еще. Обычно он говорил мне "почему ты якшаешься с этим парнем, когда с тобой мог бы быть я?" Я думала, что он шутит.
Год спустя я приехала в Европу, и снова с ним встретилась, и с этого момента все и началось, потому что к тому времени я порвала со своим бойфрендом, и мы с Эдди начали чаще общаться. Когда в 1991 году перед ним встал выбор - гоняться в Японии или остаться в Европе, он выбрал Японию, и это было здорово для нас и наших отношений. Он мотался между Японией и Макао, чтобы повидаться со мной. Тогда я работала в налоговом офисе в Макао, но все равно у нас было полно времени, чтобы побыть вместе. Из его поведения я сделала вывод, что он действительно в меня влюбился. Мне бы ни за что не удалось быть такой настойчивой, и меня это здорово впечатлило.
Он отличался от остальных парней, с которыми я встречалась. Он был по своему мил и постоянно меня смешил. Помню, я говорила ему "Ты очень тщеславный", и потом он однажды мне позвонил и сказал: "Ха, знаешь, еще одна девушка сказала, что я очень тщеславен, так что, наверно, тогда ты была права". Он постоянно менялся. Люди говорят, что он очень уверен в себе и несколько высокомерен, но, мне кажется, он достаточно стеснителен, и хранит свои эмоции внутри, особенно в компании тех, кого он не очень хорошо знает. Когда он встречается с новыми людьми, он уходит в тень, и порой это можно принять за высокомерие. Он открывается и расслабляется только тогда, когда узнает людей поближе. Должна сказать, нам очень хорошо в компании друг друга. Иногда гонки в Японии не доставляли ему особенного удовольствия - он находился вдали от дома, вдали от своих друзей и семьи, находившейся в Северной Ирландии - но когда он приезжал повидаться со мной, это было все равно, как если б он приехал навестить хорошего друга, для нас обоих. Для меня не важно, гонщик он или нет. Для меня важна личность, а он умеет различать искренних людей.
Не могу сказать, что он - идеальный бойфренд, он был таким растеряхой. Я могла пойти на работу, вернуться домой и обнаружить обрывки газеты, разбросанные по всему полу, и мне приходилось убирать комнату. Но мне кажется, ему нравилось, что я с ним нянькаюсь, и мне нравилось его баловать, это был мой способ показать, что я его люблю. Я могла помыть ему волосы, сделать массаж и помочь ему расслабиться, или почистить ему виноград, и удалить косточки, прежде чем дать ему их съесть. Я портила его, но ему это очень нравилось. Он очень любил, когда я его гладила. Он так же был очень романтичным. Он мог посылать мне письма и цветы, и это было замечательно. Он путешествовать вокруг света с сумкой монет, чтобы у него была возможность позвонить мне, где бы он не находился.
Мы по-настоящему старались сделать из наших отношений что-то серьезное, но я знала, что как только он перешел в "Формулу-1", наши отношения обречены на провал. Его образ жизни переключился на повышенную передачу, и появилось столько соблазнов. Я не доверяла ему в плане женщин, и я хотела настоящих отношений без притворства. В добавок ты постоянно путешествуешь, и это причиняло кучу неудобств. Я просто приняла решение. Именно я взяла на себя инициативу положить этому конец. Эдди полагал, что ему удастся все наладить, но у меня такой уверенности не было. В конце 1993 года он попросил меня выйти за него замуж, и мы уже начали присматривать домик в Ирландии. В 1994 году, когда он проводил свой первый сезон в "Джордане", я поняла, что ничего у нас не получится, и в конце того года мы расстались.
Я знала, что "Формула-1" станет для него большим шансом, и приведет его к совсем иному образу жизни. Я подумала, что лучше будет дать ему свободу. В глубине души я не уверена, правильным ли было это решение, но этого я уже никогда не узнаю.
Но и после разрыва мы остались хорошими друзьями. Затем появилась Зоя. Я приехала на праздники повидаться с Большим Эдом и Большой Кейт, мамой Эдди, в Северную Ирландию, и еще встретиться с несколькими друзьями. Я не ожидала увидеть Эдди, и не он был целью моей поездки. Для меня семья Эдди всегда была очень важна. Мои родители скончались, поэтому я считаю родителей Эдди своими. В этом году умер Эддин дедушка, и я решила, что на пути в Португалию заеду с ними повидаться. Я наполовину китаянка, на четверть португалка, и на четверть шотландка, поэтому мест, где я могу прильнуть к корням, у меня хватает!
Я прибыла к Большому Эду и в следующий момент я увидела вертолет Эдди, который заходил на посадку на заднем дворе, а вот и он сам, пилот же в это время говорит: "я не знал, что мы остаемся на ночь". Я подумала "Вот тебе и Эдди". Полагаю, то, что произошло, случилось потому, что мы все еще питаем друг к другу симпатии.
О том, оставлять Зоя или нет, речи не шло. Я чувствовала, что смогу справиться, мне было 29 лет и мой образ жизни придавал мне уверенности в том, что я смогу вырастить ребенка и найти силы стать матерью-одиночкой. Когда я сказала об этом Эдди, он был шокирован, потому что не знал, что ему делать. Он понимал, что не может остаться здесь ради Зои, или ради меня, и наверно он не очень осознавал, как ему поступить в этой ситуации. И несмотря на то, что теперь он восхищается Зоей, сперва ему вообще было трудно осознать произошедшее. Затем я сказала его родителям, на самом деле им я сказала еще до того, как сообщила Эдди, и они ответили, что поддержат любое принятое мной решение.
Зоя родилась 27 марта, и в начале мы просто делали шаг за шагом, чтобы научиться справляться со всем этим. Я поехала к друзьям в Австралию. Мы хранили это в тайне не потому, что нам было чего стесняться, но потому что я считала, что для карьеры Эдди будет лучше, если это не будет освещаться в прессе. И тогда, и сейчас я не хочу быть известной. Зоя великолепный ребенок - с ней очень легко. Будучи младенцем, она никогда не плакала, а просто лежала в своей кроватке и улыбалась мне, до тех пор, пока я не поиграю с ней или не покормлю.