Каждый потенциальный пользователь на уровне своего первичного восприятия оценивает любой законодательный акт исходя, прежде всего, из двух аспектов: его названия, а также содержания основных юридических терминов, используемых в тексте данного акта.
Этот факт является еще одним доказательством особой значимости законодательных дефиниций, он фиксирует высшую степень их влияния на все ступени познания и применения юридических норм.
Важность законодательных дефиниций для права предопределяет необходимость рассмотрения следующих вопросов:
1. Где оптимальное место дефиниций в тексте закона?
2. Какое единое наименование объекта законодательного определения?
При ответе на первый вопрос, следует отметить, что в современном законотворческом процессе дефиниции могут быть помещены:
а) в отдельной статье-словнике, традиционно вынесенной в начало законодательного акта (статья 1 Градостроительного кодекса Российской Федерации, статья 2 Федерального закона «Об опеке и попечительстве» и др.);
б) непосредственно по тексту закона (Гражданский кодекс Российской Федерации, Федеральный закон «Об автономных учреждениях» и др.);
в) в преамбуле закона (Закон Российской Федерации «Об образовании», Закон Российской Федерации «О защите прав потребителей»);
г) комплексно, - в отдельной статье-словнике и непосредственно по тексту закона (Федеральный закон «О рынке ценных бумаг», Федеральный закон «О морских портах в Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и др.);
д) комплексно, - непосредственно по тексту закона и в примечаниях (Уголовный кодекс Российской Федерации).
Чаще всего законодательные определения сконцентрированы в отдельной статье-словнике.
При этом в законах некодифицированного толка, статья, которая расставляет понятийно-концептуальные акценты, действительно востребована и необходима. Объясняется это тем, что она способствует концентрации внимания потенциального пользователя, предоставляет ему возможность получить первичную информацию о законодательном акте, оценить его системный терминологический потенциал и определить путь дальнейшего исследования. Однако и здесь есть существенная проблема, связанная с определением совокупности тех терминов, которую следует включать в статью-словник, то есть с формулированием критерия подразделения используемых в законе терминов на основные и второстепенные.
На практике выделение основной дефинитивной группы - это достаточно сложная задача, которая, к сожалению, не всегда находит свое адекватное решение.
Примеры.
В Федеральном законе «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» само системообразующее понятие, выраженное термином «профсоюз», определяется не в статье 3, содержащей дефиниции основных терминов, а в статье 2 «Право на объединение в профсоюзы».
Юридический термин «обращение ценных бумаг», используемый в Федеральном законе «О рынке ценных бумаг» относится к основным и определяется в статье-словнике (ст.2), а такие важнейшие термины, как «депозит», «депозитарий», «фондовая биржа» к основным не относятся и определяются при первом их упоминании.
Критерий выделения терминов, которые следует определять в статье-словнике, должен основываться на двух принципах, не связанных между собой:
1) значимость термина для данного законодательного акта;
2) частотность употребления термина в законодательном тексте.
Должны включаться в статью-словник термины, задействованные во многих языковых конструкциях, с помощью которых определяются другие термины. Однако не менее важным представляется определение в нормативном тезаурусе и тех терминов, которые, может быть, не так часто встречаются в тексте, но играют особую, ключевую роль для данного закона.
Пример.
В Основах законодательства Российской Федерации о культуре не содержится определения самого термина «культура», который используется в законодательном тексте всего в двух статьях. При этом знаковый характер данного термина аксиоматичен.
Кроме этого, с точки зрения качественного состава терминологии, подлежащей определению, отметим, что в статье-словнике преимущественно должен быть представлен специальный терминологический блок, то есть:
а) собственно юридические термины, которые могут создаваться усилиями представителей науки и практики, а также путем терминологизации и транстерминологизации;
б) специальные термины других областей знания, используемые в юридическом языке.
Существующая в настоящее время неопределенность при «сортировке» терминов особенно проявляется при формировании нормативного тезауруса кодифицированных законодательных актов.
Статья-словник в любом кодифицированном, а значит, достаточно крупном по объему законодательном акте, характеризующимся наличием множества терминов, с нашей точки зрения, лишь отягощает его текст. Поэтому в данном случае в наличии такой статьи нет необходимости, гораздо выгоднее будет восприниматься определение ключевых терминов непосредственно по тексту закона (по месту их первого употребления). Однако, в настоящее время, статьи-словники всё чаще используются именно в кодифицированных законодательных актах.
Примеры.
Такое расположение законодательных дефиниций характерно для Бюджетного кодекса Российской Федерации, Налогового кодекса Российской Федерации, Таможенного кодекса Российской Федерации и Градостроительного кодекса Российской Федерации. Тем острее встает вопрос об обеспеченности данного действия соответствующим обоснованием, о формулировании единой позиции субъектов российского законотворческого процесса, касающейся места дефиниций в законодательном тексте.
Все существующие варианты помещения дефиниций в законодательный текст должны быть приведены к двуединому началу: в кодифицированном законе дефиниции следует располагать непосредственно по тексту (по месту первого употребления соответствующего термина), а в некодифицированном законе – в статье-словнике, расположенной в начале каждого закона.
Кроме этого нуждается в унификации и название статьи-словника, используемой в законодательном тексте. В российском законодательстве нет единства в решении и этой проблемы.
Примеры.
В Федеральных законах «О коммерческой тайне», «О кредитных историях» статьи-словники называются «Основные понятия, используемые в настоящем Федеральном законе» (статьи 3), в Федеральных законах «О сельскохозяйственной кооперации» и «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» - «Основные понятия» (статьи 1). В Бюджетном кодексе Российской Федерации название статьи-словника сформулировано как «Понятия и термины, применяемые в настоящем Кодексе» (статья 6), а статья 3 Федерального закона «О профессиональных союзах, их правах и гарантиях деятельности» именуется «Основные термины». Еще одним примером здесь является статья 3 Основ законодательства Российской Федерации о культуре, которая носит название «Основные понятия» с последующим пояснением, сформулированным как «Используемые в настоящих Основах термины означают…».
Что же в действительности определяется законодателем – понятия, термины, либо понятия и термины? При исследовании российского законодательства поставленный вопрос необходимо напрямую связывать с процессом унификации словесного материала, используемого в языке законов. Единство языковых средств российских законов должно начинаться с одинакового названия объектов, подлежащих определению в их текстах, и общего для всех законов названия статьи-словника.
Фактически не отражают действительной реалии такие языковые конструкции, в которых содержится указание на понятия или термины, а также на понятия и термины, без упоминания того, что вместе с ними в законодательном тексте представлены и их определения. Кроме этого однозначно недопустима в тесте закона такая формулировка, как «понятия и термины, используемые в настоящем законе». В данном случае у каждого заинтересованного лица может возникнуть вопрос, касающийся разграничения этих двух категорий, как в тексте статьи-словника, так и в тексте всего законодательного акта.
Любое понятие может определяться лишь на бессловесном уровне, а точнее на уроне чувств и ощущений, определение же, содержащееся в законодательном тексте, относится к термину. Оно непосредственно связано с термином с помощью слов (наглядно). Поэтому в качестве объектов определения в законодательном тексте следует воспринимать именно термины (видимые объекты), а не понятия (абстракции).
В статью-словник включаются только термины, несмотря на присутствие в тексте закона и слов, которые терминами не являются. Последние, в основном, имеют вспомогательное значение, являются в своей совокупности связующим звеном, использующимся в юридическом языке для наиболее точного раскрытия содержания понятий, выраженных соответствующими терминами.
В этой связи статья-словник должна называться «термины, используемые в настоящем законе, и их определения ».
Очевидно, что решение проблемы, связанной с поиском оптимального места для дефиниций в законодательном тексте, а также унификация наименования самого объекта определения и использование единого названия статьи-словника в российском законодательстве позволят существенно повысить качество формальной стороны законотворческого процесса, добавят логичности и грамотности в использовании его субъектами языковых средств.
Вопросы для повторения и закрепления материала
1. Законодательные дефиниции как способ интерпретации юридической терминологии: понятие, функции и критерии необходимости
2. Принципы законодательных дефиниций.
3. Место дефиниций и наименование объекта определения в тексте закона