– Говорят о Кабуле, – шепнул Сергей, – … собираются в город… много оружия… упоминают «бисьёр туфанча» – разобрал. Только что спустились с гор, говорят, зимой плохо, холодно… «забистан», «харбан» … мало еды… ждут весну, сезон дождей… «бахор», «бара»... лучше в горах… Товарищ лейтенант, говорят «дарваза» – дверь, выходят.
– Захват.
Откинувшись на спину, изготовился к бою. Гена с Сергеем сжались у массивной двери, которую, гремя засовами с цепью, открывали душманы. Появившийся в проёме боевик с АК на плече стволом вверх вряд ли понял, что с ним произошло в следующую секунду. Дернув на себя «духа», Сергей парализовал удушающим захватом его способность к сопротивлению.
Шедшие следом мятежники сделали по инерции шаг, два… Навстречу смерти… С положения лежа на спине я стрелял в каждую цель в отдельности – осели. Во двор. Никого. Выстрелы из ПБС вряд ли слышны на фоне звуков ночного кишлака. «Прошёлся» по одежде убитых – пусто. Закинув за спину душманские АК китайского производства, рванул за группой захвата, тащившей «языка».
– Контролируйте отход! – шепнул Сокурову, пробегая мимо.
Проскочив последние жилища, бегом - в открытую долину – кишлак остался сзади. Выпустили? Шансы на живучесть увеличились! Стрельбы и криков не слышно, но «духи» вот-вот обнаружат убитых и устроят перехват у Чёрной горы – в узком ущелье на стыке хребтов.
– Осторожней, не задавите «душка».
– Что вы! – хохотнул Баравков. – Ловко вы их положили, товарищ лейтенант.
– Не ловчее, Гена, чем вы с Сергеем выхватили душмана. Молодцы.
Вышли к подгруппе Ивонина:
– Уходим к ущелью, Андрей, в дефиле не соваться, держать под контролем!
– Понял, товарищ лейтенант.
От кишлака ушли метров семьсот, может, больше. Тишина.
– Игорь, прикроешь отход до охранения! Если «духи» устроят перехват, связываешь боем и уходишь за нами.
– Понял.
Бег по снежному полю – испытание адом! Душманские АК мешали бежать, стесняя дыхание.
– Фетисов, держи, – кинул трофей Александру.
Разведчик на лету поймал автомат, продолжая бежать по жёсткому снегу.
Пленный приходил в себя, пытаясь двигать ногами. Гена ударил в сплетение – обмяк.
– Прокопенко, Гапоненко, взять «языка».
Пленного подхватила следующая пара разведчиков. Минут через пятнадцать тяжёлого бега решил:
– «Духа» - на снег! Миша, гоните его перед собой.
– Буру, буру, «душара», – подтолкнул Сафаров помятого душмана.
Держим бросок! Сколько до ущелья? Минут тридцать? Сорок? Загоним себя!
Слева виднелись очертанья Чёрной горы, правее – хребет Паймунара. Большую часть долины прошли без помех, осталось пройти расщелину перед боевым охранением.
– Привал.
С разбегу упали на снег, хватая искусанными губами жёсткие кусочки наста. До дефиле немного – успеем ли его проскочить до того, как «духи» закроют проход?
– Сергей, усильте с Геной Ивонина, скоро ущелье…
– Есть, товарищ лейтенант.
Разжёвывая комочки колючего снега, разведчики приходили в себя от неимоверной нагрузки. «Спокойно, – стучало в голове, – спокойно, Валера, прорвёмся», но сообщить командиру боевого охранения о том, что разведка дивизии рвётся к его заставе, ещё рано. От объекта захвата ушли, но связь-то у противника есть, значит, возможность засады оставалась реальной опасностью.
– Кибиткин, сигнал «Нормально» дублируй три раза.
– Понял, – прохрипел связист.
– Держись, дружище, осталось немного. Всем - круговое наблюдение!
Снегом остудил лицо. Пот, зараза, выедал глаза, за пазухой – хоть выжимай. «Это не Боровуха, чёрт побери», – мелькнула наивная мысль, – однако что с нашим «душком»?
Встал и подошёл к схваченному пленному. Гапоненко, лежа на снегу, держал его за лунгу – чалму, которой были замотаны руки.
– Не задави, пакуй, как надо.
– Да он хлипкий, товарищ лейтенант.
– Не бурчи, Миша, делай, как надо.
Разведчик спеленал пленного вонючей грязной чалмой. На шею накинул петлю-удавку, свободным концом подтянул к затылку связанные за спиной руки.
Пленный был старше средних лет. Далеко не юноша. Он явно испытывал боль, которую ему причинили два мастера спорта по вольной борьбе. Миша верно подметил – хлипок, но лишь бы не отдал концы раньше времени…
– Сколько осталось, товарищ лейтенант?
– Немного, Прокопенко, держись! Проскочим ущелье и - дома!
– Это ж километров шесть? Ага?
– Не больше. Подъём. Уходим к подножью гряды, слышишь меня, Ивонин?
Ефрейтор смотрел в другую сторону…
– Товарищ лейтенант...
Я уже видел мигание фонарика на Чёрной горе. Мерцающие блики, пронзая ночную темень, летели в пространство: серия сигналов на передачу – пауза и обратно – приём информации корреспондента.
– По нашу душу сигналят, товарищ лейтенант, не иначе…
– Прицел!
Передача информации из кишлачного массива к Чёрной горе, вне сомнения, результат захвата «языка» и принятие противником мер к перехвату группы до выхода к боевому охранению. Скорее всего, в кишлаке обнаружили убитых. Пора по-настоящему уносить ноги.
– В тылу порядок, товарищ лейтенант, – доложил старший дозора.
– Хорошо, Андрей! Засада очевидна как никогда! Проскочим ущелье? – Хорошо! Не успеем? - «Духи» закроют его, и хреново придётся. Ясно?
– Ясно!
– Ладно, ещё повоюем! Вперёд!