– Что у нас с баней, Артемыч?
– Сейчас, Вань, минуту.
Родин вытащил из тумбочки план объекта, карандаш, стал объяснять Комару замысел строительства «банно-прачечного комбината», а мы, пока почтальон разбирает письма, упали на кровати и лежали, лениво переговариваясь, друг с другом. Дядя Миша в это время бывает редко, если и нагрянет неожиданно, мы услышим команду дневального, успеем вскочить и поправить одеяла. Ушли в себя, думая о событиях, которые постепенно становились образом жизни, разворачиваясь в душах страшным ликом войны. Она незаметно захватывала нашу жизнь во всех ее проявлениях и входила в нее основным содержанием. Мы попали под влияние войны незаметно, однажды, оглянувшись назад, с удивлением обнаружили – война и мы неразделимы, она проходила черной нитью по судьбам тысяч мальчишек, выпав на долю нашего поколения черной вуалью смертей. Вот уж поистине – время выбрало нас!
Кишлак Паймунар от базового лагеря отделяло не более пяти километров – бросок через горный отрог и мы оказываемся в зоне боевой задачи. С высоты горной гряды район Паймунара был изучен нами вдоль и поперек. Я много раз водил свою разведгруппу вдоль его южной и юго-восточной окраин, словно присматриваясь и зная заранее – еще пригодится. Северная часть кишлака имела вытянутую форму, протянувшись своим острым концом к виноградным плантациям Дехъийхья, и в поле нашей деятельности попадала в меньшей степени.
Планируя выхода к кишлаку, я прикидывал возможность подхода к населенному пункту с дальнего направления, то есть, со стороны Ходжачишта, чтобы не «засветиться» «духам», которые реально могли этой ночью прийти в Паймунар. Местность перед кишлаком была открытой равниной, пересеченной руслами высохших арыков, засыпанных снегом, и она, к сожалению, не располагала к скрытому выходу к глиняным строениям. В любом случае мною учитывался ветер, подветренная сторона, чтобы не вызвать лай афганских овчарок ростом с теленка, и засаду лучше всего организовать в русле одного из арыков, пересекавшим долину и подходившим к окраинам населенного пункта.
Всегда допуская внезапную встречу с противником, я рассуждал: нарвемся на «духов», прикроемся руслом речонки и вернемся к предгорью хребта – пусть ищут в каменных скалах, но нас они там уже не найдут. В кишлак я не полезу. Второй раз через сутки лезть к «духам» в тылы – явная дерзость, поэтому – только визуальная разведка и немного послушаем ночь. Если «духи» оседлали кишлак, мы их услышим по возне и рабочему шуму: движение людей, животных, запах дыма, беспокойство собак – эти явные признаки скрыть невозможно.
Можно, конечно, выбрать и «ленивый» вариант: с линии хребта Ходжабугра – Ходжа-Раваш понаблюдать за кишлаком и не спускаться вниз на обратную сторону горной гряды, а вьючных животных, которые выйдут из кишлака на рассвете в направлении Кабула, подвергнуть досмотру. Если повезет, сделаем несколько удачных захватов, нет – уйдем восвояси. Но в случае успеха, «духи» поймут механизм перехвата, и будут искать другие пути переброски оружия в город. Работа разведки дивизии ограничивалась рамками того, что мы видим, слышим и какую информацию вытянем из захваченных в плен «языков» – откровенно, это немного. Нам нужна информация из самих кишлаков, «духовских» баз, чтобы действовать на упреждение намерений противника и проводить результативные операции захвата или уничтожения «духовского» подполья.
Но такая деликатная информация добывается агентурной разведкой методами специальной деятельности внутри мятежного подполья и «духовских» банд. Для работы по разработке душманских отрядов необходимо взаимодействие местного подразделения ХАД с нашими специальными службами. Что делает хваленый «Каскад» в настоящее время? Мы много раз встречались с представителями этой спецгруппы, но они не создали у нас впечатления рейнджеров – в возрасте, склонные к полноте ребята, они явно служили в тиши кабинетной прохлады, оснащенной кондиционерами, а их начальство ориентировало на боевые действия с душманским зверьем. Нам нужны были рэксы бойцовской породы, способные ломать хребты «духовской» своре. Войсковая разведка способна отгрызать душманские головы, но для этого нужно взаимодействие со специальной разведкой в проведении совместных операций. Нам катастрофически не хватало информации из нутра душманского логова, которую бы мы реализовывали в ходе специальных операций.
С первых дней нахождения на афганской земле разведка 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии решала задачи получения достоверной информации о противнике, характере его действий, проводила специальные разведмероприятия, раскрывавшие намерения душманских лидеров. Мы проводили засадные действия с захватом «языков», от которых получали сведения об отрядах вооруженной оппозиции, первичную информацию перепроверяли другими источниками, уточняя с данными авиационной разведки. В проведении специальных операций мы стремились максимально сократить время от получения информации из источника до момента ее реализации.
ГЛАВА 26