– Ну, да, подождем. Пока суть да дело – схожу своих посмотрю.
– Давай! Ты же уходишь в ночь, твоих помою завтра.
– Хорошо, Николай.
По линии палаток мимо грибка дневального я пошел к расположению своих «разгильдяев», как любовно я называл своих разведчиков.
– Товарищ гвардии лейтенант, происшествий не случилось, – доложил, вскочивший с кровати Сафаров.
Я показал кулак заместителю, чтобы не расслаблялся в отсутствие командира и не сидел на кровати.
– Чем занимаетесь?
– Еще личное время, товарищ лейтенант, пишем письма, приводим в порядок одежду.
– Баня завтра, Сафаров, с заменой белья. Проверь ноги солдат, если надо – обруби ногти, сегодня по деревьям лазать не будем.
– Есть, товарищ лейтенант, – усмехнулся Сафаров.
– Где «таблетка»?
– Еще в медсанбате.
– Распорядись проверить склеры глаз, цвет мочи! У всех обязательно!
– Сделаем, товарищ лейтенант. У соседей гепатит, человек пять больных уже выявили.
– Вот-вот, надо беречься. После обеда – чистка оружия. В ближайший выход на Ходжа Бугра проведем пристрелку. О камни бьем автоматы, бьем, надо проверить.
– Я понял.
– Давай Баравкова и с ним потренируйте захват. Поработайте, разомнитесь. Минут через пять подойду.
– Есть!
Надо было справить нужду в полевом туалете. Еще неделю назад пройти по непролазной грязи к месту оправления естественных надобностей было непросто. По проходившей между палатками и туалетом дороге то и дело сновали машины, превращая высохшую грязь в белую пылевую массу, забивавшей глаза и уши личного состава. Поэтому естественный процесс освобождения человеческого организма от продуктов его жизнедеятельности нам удовольствия не доставлял.
Выбор места для принятия удобной позы в траншее, часть которой была засыпана землей в силу ее наполнения, располагал к абсолютному ассоциативному мышлению: остановись, не торопись, оглядись – прими решение и только тогда осуществляй свой замысел. Другая часть инженерного сооружения – рабочая, обрабатывалась хлоркой такой концентрации, что будь здесь на пастбище мамонты, они бы вымерли без воздействия на них ледникового периода.
Уже несколько дней как у меня расстроился желудок, и острая боль резала живот. Посмотрел цвет мочи – нормальный. Первые признаки гепатита – темная моча, пожелтевшие склеры глаз, тошнотные рефлексы от жирной пищи, отвращение к курению. Вроде бы ничего такого не было, я вернулся к палатке, где Сафаров с Баравковым уже разминались.
– Гена, Мандрыко и Гапоненко ко мне.
На тренировку по захвату «языка» нужны были спарринг-партнеры для реальной отработки элементов захвата, чтобы разведчики поработали, что называется – вживую, по-настоящему.
– Есть, – хохотнул Баравков, вероятно, представив неряшливого Мандрыку из украинских Сум в качестве «языка». Гена вообще-то веселый парень, общительный, но недолюбливал острого на язык и полного сарказма парубка. Пусть вместе поработают – полезно.
– Сергей, размялись?
– В порядке, товарищ лейтенант, разогрелись.
– Ефрейтор Гапоненко по вашему приказанию прибыл, – не очень внятно доложил, вынырнувший из-за моей спины земляк из Гомельщины.
– Обозначаешь «духа», Миша. На «голгофу».
Ефрейтор Гапоненко, отойдя несколько шагов в сторону, приготовился «изображать» душманского сорбоза. Жаль парня, помнут немного, но тренировка – дело святое.
Сафаров с Баравковым, один страхуя другого, подкрадывались к объекту захвата, проводимого разведчиками филигранно – без вскриков и оказания сопротивления противником. Прыжок Сафарова на Гапоненко и оба валятся на землю. Баравков, страхуя старшего группы, заводит руки объекта захвата назад, и ремнем, выдернутого из брюк несчастного Миши, связывает ему руки. Тело захваченного «языка» рывком бросают на плечи и бегом обозначают отход по намеченному мартшруту.
– Стоп, Сафаров, стоп. Миша, почему не кричал?
– Сафаров горло перекрыл.
– Не п…ди как сивый мерин. Я видел. Повторяем. Баравков – захват, Сафаров страхуешь.
Гапоненко, стряхивая пыль с «хэбэшных» брюк, снова вышел на исходный рубеж. Хитрит землячок: знает, закричи он, тренироваться будут долго, до самого вечера.
– Начинаем.
Баравков, обозначив скрытый подход к противнику, левой рукой сделал спарринг-партнеру «гриф» горла, правой – закрыл ему рот и, свалив на землю, обвил ногами Гапоненко сдавливанием его грудины. Железно! Сафаров быстрым движением дорабатывает «языка» перехватом рук, кидает на себя и в отрыв.
– Гена, а что неустойчив на ногах?
– «Кирзачи» подвели товарищ лейтенант,
– Так, еще разочек, Мандрыко, твоя очередь.
– Понял.