– Иван Геннадьевич, из штаба ничего?
– Нечего, Валер, не дергайся! Скрынников сказал, что позвонит, будь где-нибудь рядом, сегодня в ночь не пойдешь – отдыхай.
Я уж хотел было выйти из палатки, чтобы, ополоснувшись под душем, полежать на солнышке вместе с любившим это занятие Андрейчуком, но остановился от мелькнувшей неожиданно мысли.
– А, что, Иван, если мне рвануть на телевышку и ночью с прицелом понаблюдать за «духами», которые мучаются бессонницей? Утром вернусь.
Оторвавшись от документов, Иван задумался, прикидывая, вероятно, не самое худшее предложение, вытекающее из его недавнего посещения телецентра.
– В принципе, я не возражаю, Валер, Родину нужно помочь на «вышке» в организации обороны и мер по локализации распоясавшихся «душков»… Ты это хорошо придумал, – встал со скамейки, все более зажигаясь, Комар. – Я согласую этот вопрос со Скрынниковым и постараюсь заручиться его «добром». Если дядя Миша будет не против, поступим следующим образом: Чернега со старшиной получат ночные прицелы и «снайперки», Тютвина я отправлю подменить Ленцова в резиденции – Шура помоется в бане. Ты за это время пристреляешь на Ходжа Раваше оружие с ночными прицелами, а после обеда с Чернегой убудешь на телецентр. По-моему, все «ровненько и пряменько». А?
– Отлично!
– Звоню начальнику.
– Понял, Иван Геннадьевич! – вскочил я измученный от «ничего неделанья».
Подставив лицо под палящее солнце – к обеду явно перевалит за сорок, я пошел к пункту хозяйственного довольствия, где для охраны телецентра готовилась пища. Несколько солдат дежурной смены, выделенных для обслуживания кухни, чистили картофель, наводили порядок по соблюдению правил личной гигиены. В стоящие рядом емкости, наполненные хлорным раствором, были замочены котелки для дезинфекции от гепатита и прочей заразы. Хлорка была большой концентрации, от нее на жаре разъедало глаза, которые и без того слезились от постоянной в воздухе пыли. В отдельном баке с кипяченой водой заваривалась верблюжья колючка, отвар которой подавался личному составу вместо чая.
Хозяйственная жилка старшины роты позволяла Андрейчуку успешно контролировать процессы, замыкавшиеся на его должностных обязанностях: приготовление пищи, материальное обеспечение по видам довольствия, служба внутреннего наряда, учет расхода товарных ценностей. Работы у него было много: часть личного состава находилась в отрыве от роты, его надо было мыть в бане, менять белье, доставлять горячую пищу. Вопросы обеспечения разведчиков решались им непосредственно через заместителя командира дивизии по тылу полковника Красного. Лев Маркович слыл суровым тыловиком – дисциплина, порядок у него были на первом месте. И надо сказать, Андрейчук пользовался авторитетом у Красного и личного состава разведчиков, был уважаемым человеком в соединении.
Размышления, связанные со службой и пребывание у черта «на куличках», не мешали в свободное время любоваться взлетом и посадкой на Кабульском аэропорту огромного количества авиации различных видов и типов. Только что взлетевший «Боинг-737» афганской авиакомпании «Ариана», под большим углом пошел в набор высоты над предгорьями Пагмана, покрытого шапками вечных снегов. Делая левый вираж, лайнер уходил от пиков величественных и гордых хребтов и жилого массива Хайрхана, опасных для него возможным пуском ракет. Красотища! Вечерними рейсами «Боинги» возвращались из Индии и Пакистана, совершая посадку в кабульском аэропорту, они подруливали к зданию аэровокзала и замирали в ожидании следующего дня, чтобы ранним утром опять взмыть в лазоревое небо Афгана.
Камуфлированные истребители МиГ-21Р, включив форсаж, с рассветом первыми уходили на задания по разведке душманских баз и бомбометанию по обнаруженным ими целям. Боевые вертолеты Ми-24, взлетали вместе с «восьмерками» для решения задач патрулирования маршрутов и доставки грузов в отдельно стоявшие в горах гарнизоны. Шла интенсивная, налаженная работа аэропорта, принимавшего в единицу времени большое количество бортов военно-транспортной авиации: Ил-76, Ан-12, Ан-22. Один за другим они совершали посадку на аэродромный узел афганской столицы, поставляя из Союза 40-й армии грузы различного назначения: продовольствие, боеприпасы, строительные материалы, а также личный состав для укомплектования ограниченного контингента, взамен выбывшего из строя.
Поставки военных грузов транспортными колоннами в Афганистан через Термез и Кушку были связаны со многими условностями, которые приводили к потерям личного состава, вооружения, материальных запасов. Они подвергались налетам душманских засад, сжигавших колонны «наливников» с топливом для боевой и другой техники, что нарушало графики обеспечения частей и соединений 40-й армии необходимыми для ведения боевых действий средствами.
Сложности маршрутов на горных отрогах Гиндукуша были настоящим испытанием для молодых водителей тяжелогрузных армейских машин, перевозящих ГСМ и другие материальные ценности. Им не хватало защищенности от поражения стрелковым оружием «духов» и осколков гранат РПГ, она частично компенсировалась бронежилетами, которые вешались солдатами на двери кабин, но это не спасало их от смертельного риска афганских дорог. Позднее кабины машин будут усилены сварными листами из стали, они прикроют водителей от душманских пуль, но это, отнюдь, не решит проблем безопасности личного состава колонн. Душманы с ожесточением громили беззащитные "ниточки" по Салангу, Чарикарской зеленке, Мирбочакоте.
Механизм поставок армейских грузов, работавший сутками напролет, оснащал боевые соединения армии всем необходимым для ведения полномасштабной войны. Ограниченный контингент советских войск готовился к рейдовым операциям, предполагавшим боевые действия в ряде провинций Афганистана, поэтому командование 40-й армии усиливало соединения новыми видами вооружения и техники. Это ощущалось нами по возросшему количеству самолетовылетов военно-транспортной авиации, колоннам, прибывавшим в Кабул, но, когда на кабульском аэродроме приземлились первые «Антеи» с боевой техникой и вооружением, нам стало понятно – Ан-22 работали на обеспечение крупномасштабных боевых операций, планируемых в летней кампании.
Прибывавшие ранним утром из Ташкента борта будили личный состав базового лагеря 103-й воздушно-десантной дивизии. Войска, не задействованные в боевых операциях, просыпались, бежали на зарядку и окунались в повседневную жизнь, расписанную армейскими уставами. Однажды, любуясь, интенсивной работой авиации: боевой, разведывательной, военно-транспортной, я обратил внимание на заходивший на посадку от Черной горы Ан-12. Проскочив момент приземления на полосе, командир экипажа, вероятно, поздно заметил ошибку и дал двигателям полную тягу, чтобы взлететь и уйти на следующий круг, но ему не хватило «взлетки». Выскочив за ее пределы, самолет «проутюжил» позиции боевого охранения, крылом сбил кабину Газ-66 с реактивной установкой «Град», водитель которой погиб на месте и только тогда остановился. Самолет загорелся, что создало объективную опасность взрыва его топливных баков вблизи позиций боевого охранения дивизии. Мне ничего не оставалось делать, как рвануть с несколькими военнослужащими к уткнувшемуся в землю самолету, подручными средствами разбить фрагменты покореженной кабины и извлечь из нее членов экипажа, но уже, к сожалению, без признаков жизни. Тела летчиков мы загрузили в машину и отправили в расположенный рядом медсанбат майора Русанова. Не пострадал в катастрофе стрелок-радист, находившийся при аварии в кабине хвоста самолета, и солдаты, сопровождавшие груз в гермокабине – отделались испугом.
Не менее драматичный случай произошел на глазах разведчиков около недели назад – два солдата роты аэродромно-технического обслуживания кабульской авиабазы перебегали взлетную полосу. В этот же самый момент, включив форсаж, на взлет помчалась пара камуфлированных МиГов разведывательной авиации. Одного из солдат, не успевшего проскочить полосу перед несущимся на взлет истребителем, разрубило подвеской крыла. Сорвавшись с крепления, она покатилась по «взлетке», а МиГ-21, набрав положенную скорость разбега, оторвался от «бетонки» и, сделав круг над аэродромом, благополучно приземлился на базу...
– Наверное, почту встречаешь, Валер? – услышал вкрадчивый голос подошедшего сзади Чернеги.
Обернулся и глазам не поверил - с несколькими разведчиками своего взвода Сашка, получив снайперские винтовками, ночные прицелы, стоял передо мной с улыбкой героя из французского кино.
– Идем, разгрузимся, время еще есть, чтобы пристрелять «снайперки» и выверить ночные прицелы.