По данным Л. Н. Тарковской (1901 г.) 8 женщин (5%) страдали нервными и душевными болезнями. У четырех женщин описаны шизофренические (на сегодня) психозы.
Наблюдение 153. Больная 40 лет. Бросила в горящую печь двух малолетних детей, обварила кипятком мужа и себя. В статусе тревожно-ажитированная депрессия с бредом самообвинения (просит отрубить ей руки) и отравления.
Наблюдение 154. Больная года 44. Обвиняется в убийстве. В статусе — экспансивная парафрения с кататоническими симптомами.
Наблюдение 155. Больная 30 лет. Убила своего сына 8 лет. В статусе депрессия с бредом преследования и императивными галлюцинациями.
Наблюдение 156. Больная 36 лет. Зарезала двух детей — 6 лет и 4-х месяцев. В статусе депрессия с императивными галлюцинациями и бредом воздействия.
У 3-х женщин была диагностирована эпилепсия.
Наблюдение 157. Больная 26 лет. Участие в убийстве мужа в тот момент, когда он застал ее с любовником. Припадки редкие. Все ее 4 детей умерли от судорожных припадков вскоре после рождения. Обследуемая из семьи эпилептиков.
Наблюдение 158. Больная 27 лет. Отравила двух своих детей, рожденных вне брака. Резкое учащение припадков, периодическое возникновение транзиторных психозов
Наблюдение 159. Больная 18 лет. Покушение на убийство мужа и убийство 2-х летнего ребенка. В статусе отмечаются выраженные эмоциональные изменения, сочетающиеся с биполярной циркулярностью. Осуждена на 12 лет каторги.
Диагноз: истерия.
Наблюдение 160. Больная 52 года. Обвиняется в убийстве. С 20 лет пароксизмы слепоты, в последующем появились припадки. Лечилась длительно в больнице Святого Николая. Отмечены частые дисфории.
Диагноз: «Истеро-эпилепсия. Переводилась из больницы в больницу и, наконец, была направлена в больницу для психохроников.
Таким образом, четыре женщины совершили детоубийство, из них двое — расширенное и жестокое, а двое — мужей. О двух убийствах сведений нет.
Наблюдение № 36
М. — 22-х лет. Обвиняется в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собою смерть. АСПЭК Костромской областной психиатрической больницы от 23 сентября 1998 г. Акт № 335.
Со слов испытуемой, из материалов уголовного дела, амбулаторной карты Костромской областного психоневрологического диспансера известно: браг испытуемой состоит на учете в психодиспансере в связи со вспыльчивостью, конфликтностью. Двоюродный брат по линии матери покончил жизнь самоубийством — застрелился. Мать также вспыльчивая, раздражительная по характеру, склонна к употреблению алкоголя. Отец — алкоголик. Родилась старшей из четверых детей. Все дети в семье от разных отцов. С детства формировалась малообщительной, в то же время — чрезмерно ранимой, вспыльчивой. В школу пошла в 7 лет. С 1 класса обнаруживала грубые психопатоподобные расстройства. Согласно характеристике, не реагировала на замечания педагогов, передразнивала учителей и учащихся. Во время занятий могла ударить кого-либо из учащихся любым, попавшимся под руки, предметом. Выкрикивала на занятиях, нецензурно бранилась, могла лечь на пол, встать и уйти, портила вещи — свои и чужие, разбрасывала мусор по классу, срывала с ребят одежду, сама ходила в холодную погоду раздетой, грубила, проявляла жестокость, ни с кем в классе не общалась, все ребята ее боялись. Дети систематические жаловались на нее, говорили, что она их обижает, мешает заниматься. Родители не могли оказать на нее влияния. В связи с таким поведение, в 1984 г. осматривалась психиатром, психологом, была выявлена неразвитость эмоционально-волевой сферы, явления дисгармонического инфантилизма, деформирование черт характера. Был установлен диагноз: «Психопатоподобный синдром». Рекомендовано обучение в условиях санаторно-лесной школы, где она и продолжала учиться. В санаторно-лесной школе успеваемость также была низкой, трудно давалась математика, химия, точные науки. На уроках была бездеятельной, задания выполняла частично, списывала. К концу восьмого класса вспыльчивость, раздражительность уменьшились. Наряду с этим, стала пассивной, могла подолгу сидеть дома одна, ничего не делая, иногда ухаживала за младшей сестрой. Была привязана к матери. После школы пробовала освоить профессию мотальщицы. Однако специальность не понравилась, учебу бросила. Подрабатывала торговлей в ларьках. С 16-летнего возраста стала курить, чуть позднее — употреблять алкогольные напитки. С 17-летнего возраста стала встречаться с потерпевшим, а затем жить с ним. Брачные отношения не оформляли. Первое время отношения в семье, со слов испытуемой, были нормальными, затем ее сожитель стал выпивать. С течением времени пьянство усугублялось. Сожитель нигде не работал. Отличался очень раздражительным, возбудимым характером, в опьянении становился развязным, жестоким, часто избивал испытуемую, бил жестоко, кулаками, ногами, подручными предметами по телу, говорил, что убьет, что имеет пистолет. Получал удовольствие, причиняя ей боль, унижение. Он надевал на нее собачий ошейник, водил как собаку, при этом смеялся. Однажды поджег халат. С ожогами она лечилась в 1-й горбольнице в ожоговом отделении. Трижды потерпевший избивал испытуемую до потери сознания. С диагнозом «Закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение головного мозга» она лечилась в первой городской больнице. В 1997 г. заразил ее сифилисом, лечилась в областном кожно-венерологическом диспансере. Сам же сожитель нигде не лечился, повестки из диспансера выбрасывал. Сначала испытуемая пыталась избавиться от потерпевшего, предлагала ему уйти, сама уходила к родным. Обращалась в милицию, однако, заявление на него не писала, помощи ни откуда не было. После каждого случая он жестоко избивал ее. Последние полтора-два года, со слов испытуемой, у нее стойко понизился фон настроения, она не могла ничего делать, не проявлял ни к чему интереса. Почти постоянно беспокоили головные боли, регулярно возникали мысли о самоубийстве. В 1996 г. хотела покончить с собой, выпив большое количество разнообразных таблеток; прием таблеток вызвал оглушение; в одурманенном состоянии находилась дома около 2 суток. Осенью 1997 г. с целью самоубийства выпила формалин, с отравлением направлялась в реанимационное отделение 1-й горбольницы. В тот период, по словам испытуемой, ей совсем не хотелось жить — «надоело». Пробовала выпивать с сожителем, но опьянение не помогало. Влечения к спиртному никогда не испытывала. Выпивала небольшие дозы в течение дня, часто, чтобы уменьшить степень опьянения сожителя, или потому, что он заставлял ее. Из материалов уголовного дела известно, что 23 мая 1998 г. в вечернее время М., находясь в состоянии опьянения, нанесла Г. не менее трех ударов ножом в грудь. От полученных повреждений Г. скончался на месте. Сразу пошла к соседями и сказала, что убила сожителя. В ходе следствия испытуемая показала, что сожительствовала с Г. в течение 3 лет, на протяжении которых последний избивал ее, издевался. В день правонарушения сожитель в пьяном виде стал беспричинно орать на нее, бить по лицу, требовал подать стакан, схватил за одежду. В ответ на это она достала сапожный нож и ударила его, хотела сделать ему больно, так же, как больно делал ей он. Не помнит, сколько нанесла ему ударов, выбежала из дома к соседке. По ее словам, в этот день она выпила немного.
При амбулаторном обследовании в Костромской областной психиатрической больнице обнаруживала понижение фона настроения, при этом была раздражительной, срывалась на крик, начинала плакать или, напротив, хохотать, просила, чтоб от нее отстали. Крайне неохотно излагала анамнестические сведения, не считала себя виновной в содеянном. Комиссия пришла к заключению, что амбулаторно решить экспертные вопросы не представляется возможным. Была рекомендована стационарная судебная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза, на которую поступила 13 августа 1998 г.