– Где тут наш больной? – бодро спросил командир экипажа. Но, увидев раненых (некоторые были без рук и ног, в кровавых бинтах), стих в неловком молчании.
– Извините, ребята, не знал.
Пошарив глазами в палатке, Сашка обнаружил меня. Подошли гурьбой.
– Валерик, привет, – тихо сказал Александр, – как ты?
У меня в глазах стояли слезы, говорить я не мог, а он стоял с пакетом фруктов, «Фантой», загорелый, как медный пятак. Показав глазами – присядь, я кивнул ребятам, изобразив нечто улыбки: нормально. Поняли, толкаясь, подошли к кровати, на краешек которой присел командир.
– Валер, мы тут принесли, покушай. Вчера к тебе не пустили. Час назад прибыли из Ташкента и сразу к тебе. Как ты?
Прикрыл глаза: в порядке, еще повоюем.
– Вот взяли фруктов, соки, колбаски – перехвати.
В знак благодарности я кивнул головой.
– Хреново? – спросил Леонид.
– Угу.
Помолчали. Затем, Ленька поведал:
– Мы взяли фляжку с собой, ничего?
Я скосил глаза вправо, влево – докторов и санинструкторов не было. Показал глазами на раненых – налейте им. Саша окинул взглядом палатку.
– Ребята, кто будет?
– Плесни, командир, – подал голос сосед через кровать.
Еще несколько человек, изъявив желание, приложились к солдатской фляжке, удовлетворенно откинувшись на постель.
– Полегчало? – Леха взял кружку у раненого в плечо офицера.
– Какое там! – отмахнулся здоровой рукой капитан, – завтра в Ташкент отправляют – терпеть до утра.
– Ничего, браток, держись.
Леня обошел раненых, налил желающим выпить.
– Валер, тут осталось немного, будет в тумбочке. Лучше станет, примешь. Вот пакет, что привезли. Поправляйся, дорогой мой, держись. Мы еще подойдем, наши Тамарки приготовят горяченького, доставим, как положено.
В знак согласия я кивнул головой.
– Пока не набежали врачи, потихоньку пойдем. Поправляйся, братишка. Одного не оставим.
Экипаж, кивая головами, сжатыми в кулак руками показал: держись, мол, все будет хорошо. Приподняв руку, я махнул им на прощанье, ребятам, с кем была связана жизнь на войне.
Следующий день начался с беготни персонала медицинского батальона. Мы тоже кое-что узнали: из Москвы прилетел большой медицинский начальник, генерал, будет проверять работу медсанбата. Как всегда: чистка и мытье палаток, уборка территории, приведение в порядок отхожих мест, кухни. Ближе к обеду в палатку хирургических больных зашла свита в сопровождении командира медицинского батальона подполковника Русанова. Впереди был в накинутом халате плотного телосложения – генерал. Красные лампасы на брюках не скроешь от глаз даже раненых.
– Здравствуйте, товарищи. Я генерал-лейтенант Вербицкий, главный терапевт Министерства обороны, прибыл ознакомиться с положением дел медицинского обеспечения в Афганистане, – обратился к нам генерал, осмотревшись в палатке. Затем повернулся к Русанову:
– Здесь только хирургические?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант.
Слева и немного сбоку от главного терапевта Советской Армии находился врач, обследовавший меня и поставивший диагноз: пневмония. Немного дернувшись, он подался к генералу:
– Товарищ генерал, есть один терапевтический… В тяжелом состоянии.
Сказал и виновато посмотрел на Русанова. Плохо, конечно, что не доложил обо мне комбату, поместив к раненым, но палатки терапевтического отделения были забиты больными гепатитом.
Чтобы не заразить меня заразой, он распорядился положить в эту палатку. Русанов этого не знал, тем более доложил генералу, что в палатке хирургические больные, оказывается, это было не совсем так.
– Где?
Генерал оказался у моей кровати.
– Что у тебя, сынок?
Насколько мог я это сделать – пожал плечами.
– Понятно.
После этого начался разговор двух медицинских специалистов скучный не только больным, но и совершенно здоровым людям. Генерал прослушал мою грудную клетку, прощупал ребра, спину, пробурчал что-то в нос, повернулся и ушел. Минут через пятнадцать меня взяли в оборот: анализы, кровь, флюорография, к вечеру опять пришел генерал с курирующим врачом.
– Значит так, сынок, у тебя лихорадка – характерное заболевание для этой местности. Хуже другое: она дала осложнение на легкие. У тебя двухсторонняя пневмония нижней части левого легкого. Снимок показал три очага поражения. От этого высокая температура – организм борется с инфекцией. Держись. Отныне будешь принимать лекарства, привезенные из Москвы. Они как раз к твоему случаю. Через несколько дней станет лучше. В Кабуле я еще буду работать в течение трех-четырех дней. Обязательно зайду. Не раскисать, борись!
Генерал ободряюще улыбнулся, встал и вместе с доктором вышел наружу.
Надо отдать должное генералу Вербицкому: ко мне он заходил еще раза три, слушал, обследовал. Благодаря ему – я выжил (ничуть не преувеличиваю), победив «КУ» лихорадку со всеми ее осложнениями.
– Почему нас генералы не лечат? – полушутя вздохнул один из раненых.
– Придурок, – ответил один из ходячих, – он же терапевт, а у тебя пули в животе наковыряли дырок.