Наш борт левым креном пошёл по кругу. «Двадцать четвёртые» выпали из поля зрения – исчезли… Стоп. Скрынников махнул рукой. Я подскочил к начальнику.
– Слушаю, товарищ подполковник!
– Смотри, Валера, объект!
Распластавшись на полу вертолёта, выглянул наружу. Ага, «двадцать четвёртые» заходили в атаку на жилище, полыхавшее у виноградника! Вероятно, оно и было объектом нашего интереса. Чёрный дым, пыль, поднятые вверх деревянные перекрытия - не иначе результат первого захода «горбатых» на цель. Наши «восьмёрки» замыкали круг, ожидая, когда они закончат работу и обеспечатнам высадку у объекта.
Боевые вертолёты очередным залпом «нурсов» накрыли объект, и ушли в набор высоты. Цель исчезла в клубах пыли разорвавшихся снарядов. «Восьмёрки» пошли на посадку. Сжав зубы, поднял руку вверх: «Готовность полная»! Вертолёт едва коснулся земли, как за мной в открытую дверь рванули Сокуров, Архипов, Ксендиков. Кувырком проскочив поток возмущённого воздуха, заняли позицию, прикрывая уход вертолёта с линии огня от объекта. «Молодец, Азарнов», – отметил десантирование подгруппы Андрея.
Медленно, словно нехотя, «вертушки» уходили от площадки приземления. «Ну, быстрей же, быстрей!» – мысленно торопил командира звена. Тишина обрушилась невыносимым звоном в ушах… Объект!
Глиняные сооружения, объединённые общим дувалом, горели, с треском выбрасывая искры бушевавшего в сорокоградусной жаре пламени. Огонь рваными языками стремился в темно-синее небо, испепеляя сад, где, не исключено, могли находиться «духи», прикрывавшие исламский комитет. От точки приземления до объекта захвата - расстояние метров в двести открытой местности. Пока «духи» не пришли в себя от нанесённого удара армейской авиацией, их, эти пару сотен метров, надо преодолеть на одном дыхании, чтобы, укрывшись дувалами, приступить к основному этапу операции.
Группу к объекту задачи бросил сигналом. Под звон двигателей ставших над головами в круг «двадцать четвёртых» понеслись к намеченной цели. Падали, вскакивали, кувырком уходили с линии возможного огня противника, бежали, не спуская глаз с выложенных камнем стенок горевшего штаба душманов. Ближайший к нам внешний дувал, опоясывавший объект по периметру, проскочили без воздействия «духов». Успели! Охрана исламского комитета, где-то замешкавшись, не оказала сопротивления. Где она находилась на самом деле? – Трудно сказать! Такие подробности изучаются предварительной разведкой – войсковой, агентурной, авиационной. Мы же реализовывали информацию, поступившую нам от пленного, мгновенно, исходя из важности её содержания.
Треск пламени в зловонном бедламе, схожий со звуками выстрелов, «тренировал» резкость в принятии положения к бою. Характерные щелчки бросали тело на землю – падали, откатывались в сторону и снова рвались вперёд, не выпуская из поля зрения объект захвата. Ситуация развивалась не более минуты, концентрируя физические и психоэмоциональные возможности на броске к рубежу задачи. Срабатывал фактор внезапной атаки разведки ВДВ. Осталось немного…
– Сокуров, Архипов, левее, – прохрипел разведчикам, ныряя в пролом глиняной стенки.
За следующим в человеческий рост дувалом мелькнули пакули – шапки афганских таджиков. Полоснул очередью, другой и, перескочив через стенку интересующего нас строения, занял положение к бою. Зацепились! Мы на объекте захвата! Оглядеться, не теряя времени на второстепенные раздражители! Вперёд!
В секторе действий разведчиков Азарнова послышалась стрельба. «Что у него там, чёрт побери?». Неужели теряем взаимодействие между подгруппами на этапе выхода к объекту захвата? Разведчиков Андрея не видно из-за внутренней конфигурации стенок. Невозможно было с ними осуществлять зрительный контакт. Они шли на объект с обратного направления и страховали возможный уход членов исламского комитета в сады. Достиг ли сержант с парнями жилого строения с дувалом, вытянувшимся левее метров тридцать? Не ясно.
У нас «духов» не видно, а вот с направления Андрея Азарнова стрельба разгоралась. Длинные очереди хлестали из глубины жилого сектора, не давая его подгруппе сблизиться с объектом захвата. «Не похоже на приличных «духов», расходуют боеприпасы безобразным образом!»
Но раздумывать некогда!
– Сокуров – в паре с Архиповым, Ксендиков – со мной.
– Понял, – выдохнул вымазанный сажей Владимир.
Перемахнув через стенку, разделявшую внутренние помещения, оказались во дворике, усыпанном сушившемся на солнце абрикосом и кишмишем. В луже крови валялись двое «духов» – один из них с тяжёлым ранением в грудь, другой - без руки. Осколки реактивных снарядов, не церемонясь с человеческой плотью,жестокой косой прошлись по душманским телам. Невидящий взгляд раненых свидетельствовал о сильных контузиях. Бородатые не относились к охране исламского комитета – на груди одного из них висел пистолет, что говорило о его принадлежности к руководящему звену душманского сопротивления. Силы оставили раненых у дувала, они оба упали от потери крови на рассыпанный для сушки изюм.
Не отвлекаясь на раненых «духов», прокрались в соседний двор, где стучали автоматные очереди. Через проход, прикрытый массивной дверью, проскользнули на следующую площадку и увидели «духов», которые вели огонь по разведчикам Азарнова. В упор из трёх автоматов разнесли их в пух и прах...
– Архипов, прикрой! Слава, «пройдись» по карманам «духов» и не упусти охрану, она где-то здесь!
– Есть!
– Сокуров – гранату!