Разведчики досмотровой группы таскали оружие к площадке приземления, на которую я заведу вертолеты для их дальнейшей эвакуации. От нее до разбитого каравана около 200 метров. Адский тяжелый труд, требующий выносливости и самоотверженности.
– «02», прием.
– Слушаю «03».
– Пройдись по трупам, посмотри, что у них за пазухой и в рюкзачках.
– «Бурубухайку» отработал, тела возле нее тоже, иду в конец «ниточки».
– Хорошо.
«Паша молодец, ориентируется, что от него требуется в данный момент. Документы на многое прольют свет в вопросе поставок оружия душманским отрядам. Важный момент был в том, что консолидация арабского мира с американцами в афганском вопросе настолько была очевидна, что шло неприкрытое вмешательство в дела Афганистана в виде поставок оружия силам сопротивления. Наша задача заключалась не только в пресечении подобных попыток, но и в предоставлении мировому сообществу доказательной базы вмешательства», – думал я, управляя процессом сбора трофейного оружия.
Об этом говорил начальник политотдела полковник Тимошенко на прошедшем недавно совещании офицерского состава в штабе дивизии. Вот и доказательства, которые мы тоже представим.
– Товарищ старший лейтенант, «вертушки», – Есаулков смотрел вверх, где слышался шум вертолетных двигателей.
– Давай связь.
Я не успел назвать позывные, эфир запрашивал меня:
– «03», я «Заря-2», прием.
– Я «03», слышу вас.
– Как обстановка?
– Нормально, прикрой, завершаю работу.
– Принял.
Отделение Нищенко, загрузив на себя «духовское» оружие, поднималось по склону вершины. Разведчики досмотровой группы также завершали сбор трофеев у разбитого каравана, поднимались следом. На связи Перьков.
– «03», прием.
– Слушаю.
– «Бурубухайку» с противотанковыми минами подготовил к уничтожению.
– Убедись, что твои «карандаши» ушли и «подними» все это на воздух.
– Понял.
Минуты через три Перьков доложил о готовности взорвать «духовский» минный арсенал.
– Давай.
Рвануло так, что качнулся каменистый грунт, на котором лежали разведчики. Черное облако дыма поднялось над вершинами, разнеся по округе рокот войны. Долго падали вниз камни, щебенка, остатки разнесенной «духовской» «бурубухайки». Сколько жизней экипажей танков, БТР, колесных машин сохранится на афганских дорогах! Мы располагали информацией о том, что душманское сопротивление получало из Пакистана огромное количество противотанковых мин для борьбы с бронированными объектами. «Духи» объявили минную войну, и надо признать, эффективно использовали боеприпас против техники Советской Армии. Несколько позднее, когда поставки в Афганистан получат массовый характер, душманы будут использовать фугасный метод применения противотанковых мин, усиливая их взрывчаткой, снарядами. Потери советской техники на афганских дорогах многократно увеличились.
А пока нами была уничтожена одна из многих партий мин, предназначенных душманским отрядам. Пора уходить.
– «12», я «03», прием.
– На приеме.
– Готовность к движению на площадку – две минуты.
– Понял, «03».
Площадка приземления на соседней горушке была отработана, с нее эвакуируемся.
– «12», броском вперед, прикрою.
– Принял.
Группа Андрея перебежками ринулась вниз. Минут через пятнадцать она поднимется на противоположную вершину.
– «Заря-2», я «03», прием.
– Я «Заря-2».
– Готов к загрузке, даю дым.
– Принял.
По «148» Перькову:
– «02», обозначь площадку дымом, встречай «восьмерки».
– Понял, «03».
Баравков с отделением находился на противоположной стороне вершины, ему дальше идти до горушки напротив. Пора подтягивать Гену ближе к площадке эвакуации.
– «11», я «03», прием.
– Я «11», слушаю.
– Обстановка?
– Чисто, «03».
– Хорошо, через пару минут снимаешься, бросок на соседнюю вершину.
– Есть, «03».
Снимаюсь и я с Есаулковым, подтянемся ближе к Перькову. За разведчиками Азарнова мы с Николаем спустились к дороге, где вперемежку с убитыми верблюдами, ишаками и мулами валялось до двух десятков душманских тел. Повсюду потеки крови: на мелких камнях, светлой щебенке. Несколько тел лежали за придорожными валунами. Вероятно, не попали под огонь первых очередей, успели шмыгнуть в укрытие, а Карпетченко с группой (Пальцев, Яруков и Зуев) достали пулями с противоположной стороны. Развороченные тела «духов» у «бурубухайки» – следствие рикошета от камней гранаты РПГ-18. Хотелось взглянуть на тело главного «духа» в белой чалме, которого я уничтожил первой очередью. Он валялся у машины, его осматривали разведчики Перькова, вытащив из кабины на обочину дороги. Пули попали в грудь выше солнечного сплетения. Пробежался взглядом по телам убитых – по возрасту за тридцать, сорок лет, молодых не видно. Множественные ранения не оставили шансов на жизнь, хотя из этой когорты прихватить с собой «языка» – было бы неплохо, но Перьков доложил, что нескольких «духов» добили – ранения несовместимые с жизнью. Потрепанные халаты, рваные широченные штаны не говорили о достатке «духовских» боевиков: тяжела душманская стезя. Посиневшие ноги трупов были покрыты коростой несмываемой грязи, разбиты, натружены, а ведь горную систему Спингар преодолевали на высоте свыше 4700 метров, где вечные снега, ледники. Легкие сандалии, калоши – не лучшая обувь для таких путешествий. Факт остается фактом: вот они лежат смирные, тихие и совсем не страшные, как могли показаться вначале. Миллионы афганских мух с удовольствием терзали остывающие тела соплеменников. Если бы не знать о диких зверствах, на которые они способны, можно было бы отнести к мученикам Аллаха. Пусть Он с ними разбирается и судит.
– Поторапливаемся, Есаулков.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите у «духа» «лифчик» забрать? Смотрите, китайский.
– Быстро.
Разгрузочный жилет убитого душмана – хорошая вещь для разведчика. Отечественная промышленность не снабжала нас нужным снаряжением и обувью, пользовались трофейным, добытым в бою.
– «03», я «Заря-2», прием.
– «03» слушаю.
– Через двадцать минут «Заря» будет у вас.
– Понял, они в воздухе?
– Да, взлетают.
Так, «Заря-2» эвакуирует трофеи, группу Перькова с отделением Нищенко. Оставшихся разведчиков вместе со мной и Карпетченко снимет с вершины звено «Зари», работавшее с нами с утра.
На площадке приземления я оказался в момент, когда закончилась загрузка в «восьмерки». Едва обнялись с Павлом, обменявшись несколькими словами, «вертушки» взлетели. «Двадцать четвертые», сделав круг почета, пристроились за Ми-8 и последовали на базу.
– «12», я «03», прием.
– На приеме, «12».
– Прикрой «11», он спускается с горушки.
– Готов, прикрою.
Гена Баравков со своими разведчиками спустился к дороге, подтягивался к нам. Минут через пятнадцать мы все будем на площадке приземления. Звено «Зари» на подходе.
Страшная усталость навалилась на плечи. Присел отдохнуть. Физически проделана небольшая работа, но нервов затрачено килограмм: подготовительная часть операции, ожидание, неясность. Обстановка менялась ежесекундно, могла принести любую неожиданность. Противника в районе засады оказалось много больше, чем этого можно было ожидать. Кишлаки изначально не предвещали ничего хорошего, знал, что на зиму в них остается много местных душманов, способных к серьезному сопротивлению.
Доклад Баравкова о том, что «духи» шли на него в атаку в полный рост – также ничего хорошего не предвещал. Понятно, шли под «прикрытие» разведчиков от удара авиации, поэтому прижимались к позиции Баравкова. На что они рассчитывали потом – оставалось неизвестным, но вывод один: терять нюх даже при самой спокойной, на первый взгляд, обстановке – не следовало.
Вертолетчики положили немало душманских бойцов. Сейчас бы задействовать еще одну группу и почистить «духов» уничтоженных в поле. Останется много оружия. В бинокль видны были группы людей на окраине кишлака, до них всего километр, видимо, ждали, когда мы уберемся отсюда, чтобы забрать тела родных, уничтоженных русскими. Хотя это лишь горстка из тысяч других, пришедших с оружием через афгано-пакистанскую границу.
Я осмотрел оружие, которое мы сейчас захватили, и могу его сравнить с тем, которое было у «духов» в начале 1980 года. За год войны качественно изменилось вооружение душманских отрядов, минновзрывные заграждения, средства управления в бою, снаряжение. Радиостанции у «духов» имели маркировку: «Made in Japan», «Made inChina», функцию быстрой передачи информации. Это о многом говорило. «Духи» в боевом отношении стали совершенно другими, обозначились четкие контуры тактики действий в сочетании с минной войной.
Перевалы закрылись снегом, уменьшив активность душманских отрядов в горах, населенных пунктах, но это ничуть не уменьшило войну на дорогах. В местах наиболее интенсивной переброски грузов ограниченному контингенту советских войск ставились мины, фугасы. «Духи» мелкими группами проводили засадные действия в отношении колонн автомобильной техники, отдельных бронеобъектов. На вооружении у них появились ручные противотанковые гранатометы китайского производства, способные наносить поражение танкам, бронетранспортерам, безоткатные орудия, состоявшие на вооружении шведской армии. Душманские отряды организовались в штатные структуры, имевшие в своем составе казначеев, мулл, идеологических специалистов. Нам становилось все труднее находить эффективные способы борьбы с вооруженной оппозицией, а использование боевой техники в горных условиях было очень ограниченным. Человеческий фактор играл решающую роль в уничтожении боевого потенциала сил афганского сопротивления, но это приносило нам большие потери.
«Двадцать четвертые», прервав мои мысли, выскочили из-за горушки и с грохотом пронеслись над нами.
– «03», я «Заря», прием.
– «03» на приеме.
– Вышел в зону, чисто, обозначь площадку.
– Понял.
– «12», я «03».
– Я «12».
– Дым.
– «03», обозначил, готов к эвакуации.
– «11», прием.
– Слушает «11».
– Обстановка?
– Нормально, вышел к площадке. Дым наблюдаю.
– Хорошо, доклад о посадке.
– Понял.
Есаулков не отставал ни на секунду, обеспечивая бесперебойную связь с авиацией, группами. Молодец парень, достойная смена Кибиткина, представлю к правительственной награде.
– Гена, твои не отстали?
– В порядке, товарищ старший лейтенант.
– Азарнов?
– На месте, проверил.
– Всем на борт, уходим.
Последним я запрыгнул в дверь вертолета, разведчики помогли забраться в салон. Земля поплыла перед глазами. Я лежал возле открытой двери и смотрел вниз на убегавшие вершины холмов. Краем глаза схватил забитый караван, тела уничтоженных «духов», кишлаки с жителями, рванувших в поле к поверженным родственникам. Все они повязаны, вон, сколько вывалило, бегут к нашим горушкам. Как нам нужна информация агентурной разведки! Через жителей кишлаков, знавших все о «духовских» отрядах, можно было получать сведения первостепенной важности. Ладно, не наше это дело, остались живыми – хорошо.
– Все путем, «Зигфрид»?
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Сто пудово!
Разведчики рассмеялись, значит, будем жить!
ГЛАВА 64
Уничтожение одного из множества караванов с оружием открыло череду боевых операции 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии по пресечению поставок оружия, боеприпасов, афганской вооруженной оппозиции. Разведывательные подразделения соединения провели ряд успешных выходов по блокированию караванных троп, организации засад на путях перемещения оружия. Результат был! Но он требовал новых подходов в закреплении успехов в борьбе с душманским сопротивлением. Во главу угла ставился вопрос получения своевременной и достоверной и информации о противнике, выработки специальной тактики борьбы с системными поставками оружия из-за границы.
Война, как форма продолжения политики, носит коллективный характер. В ней принимают участие множество ведомств, структур, действия которых направляются в едином русле выполнения поставленных задач. Для этой цели создаются координирующие органы, задачей которых стоит: разработка концепции, привлечение сил и средств, организация между ними взаимодействия, выбор приоритетов, направление усилий. Не могу сказать, что в Афганистане существовала дееспособная структура, которая бы решала подобные задачи. Я уже говорил о группе «Экран», работавшей при штабе 40-й армии, не отвечавшей требованиям в разрезе возложенных на афганскую кампанию задач, не сумевшей перенаправить жалкие результаты специальной разведки ГРУ в Афганистане на получение ею системной разведывательной информации о противнике, поставках оружия силам афганского сопротивления.
Оперативные центры военной разведки, других специальных служб, развернутых в отдельных провинциальных центрах Афганистана, не смогли организовать результативных операций, которые бы влияли на положительную динамику изменения обстановки, хотя бы на уровне зон ответственности. Их информация носила поверхностный, скудный и не конкретный характер. Эффективно работать по ней ни войсковой разведке, ни боевым подразделениям 40-й армии не представлялось возможным. Специальная разведка была не в состоянии проводить операции по добыванию того, чему она служила в принципе – информации о противнике, его силах, средствах, районах дислокации, намерениях.
Силам вооруженной оппозиции поступало современное оружие, состоявшее на вооружении многих европейских государств. ЦРУ активно проводило объединительные мероприятия афганской оппозиции в борьбе с советскими войсками, наладило ей массовые поставки стрелкового оружия, гранатометов, минометов, реактивных снарядов к пусковым установкам. На протяжении всей афганской войны ограниченному контингенту советских войск так и не удалось поставить заслон массовому перемещению в Афганистан оружия, боеприпасов и другого военного снаряжения. Об этом свидетельствует информация руководителя Оперативной группы Министерства обороны СССР в Афганистане с 1984 года генерала армии Варенникова на последнем этапе войны: «Только в сентябре – октябре 1988 года на территорию Афганистана прибыло 172 крупных каравана с оружием».
Резидентура ЦРУ в Пакистане, совместно с пакистанскими спецслужбами, организовала поставку оружия в Афганистан через наркокурьеров, десятки лет торивших тайные тропы по ущельям и перевалам. С подачи американцев власти Пакистана закрыли глаза на афганских наркодельцов, ввозивших в страну героин. Взамен этого караваны в обратном направлении – Афганистан, загружались оружием, поступавшим в Пакистан через третьи страны. По признанию сотрудников Центрального разведывательного управления США к 1989 году на поддержку афганских моджахедов американцы направили оружия более чем на 3 миллиарда долларов – советские войска несли тяжелые потери. Это общая картина поддержки иностранными государствами вооруженного сопротивления в Афганистане.
Начало зимы 1980 – 1981 годов не предвещало больших холодов. Стояли ясные морозные дни без снежных заносов и пасмурных дней. Завершились рейдовые операции по уничтожению душманских отрядов в центральных провинциях страны. Установилось относительное спокойствие на дорожных магистралях, уменьшились случаи нападений на базовые городки 40-й армии, но все стороны вооруженного конфликта знали – это затишье перед бурей.
В аппарате Оперативной группы Министерства обороны, главного военного советника, штабе ограниченного контингента советских войск проводился анализ результатов летней кампании 1980 года. Высшее руководство советского государства, отвечавшее за Афганистан, имело полное право быть недовольным итогами прошедшего года. Все уровни советского присутствия в Афганистане, независимо от ведомств, которые они представляли, понимали: встряли здорово и надолго. Оценка противника по имеющейся скудной разведывательной информации подтверждала увеличение душманских отрядов, притом, что большая часть населения не поддерживала правительство страны, которое палец о палец не ударило в решении вопросов его жизнеобеспечения.
Между тем противник проводил активные мероприятия по дискредитации правительства Афганистана, советского воинского контингента. Привлеченные к этому религиозные деятели, имамы, муллы, вбивали в головы правоверным нужную информацию. Исламские комитеты в уездах и провинциях играли основополагающую роль в жизни населения афганской глубинки. В отряды боевиков тянулась молодежь, не видевшая перспективы существования в условиях бездеятельности руководства страны. Отряды сопротивления пополнялись новыми «борцами за веру», их борьбе с действующим правительством и «шурави» придавалась не только политическая, но и религиозная окраска.
Исламская Республика Пакистан становилась центром исламизации сил афганского сопротивления нацеленных на свержение действующего правительства Бабрака Кармаля. Пришедший к власти в 1977 году военный режим генерала Зия Уль-Хака, проводил жесткую политику не только внутри собственной страны, но и с соседями. Проводимая модернизация его армии с помощью США и Китая привела к тому, что военные в стране играли важнейшую роль в жизни граждан страны, насчитывающей свыше 80 миллионов человек. Влияние армии становилось безграничным.
Президент Пакистана Зия Уль-Хак выбрал путь развития государства по законам фундаментального ислама, проникшего во все сферы общественной жизни населения. Он приблизил к себе религиозных фанатиков, которые своей деятельностью охватили пакистанское общество. Ислам становился на службу политике, концентрируясь не на духе, а на формах, удобных для управления страной. Лидеры афганского сопротивления, находясь на территории Пакистана, принимали политику президента страны, как манну, свалившуюся с небес. На платформе фундаментального ислама в специально оборудованных лагерях готовились боевики для заброски в Афганистан. Они становились ядрами в формировании боевых отрядов из числа афганского населения, бежавшего в Пакистан. В стране открылись медресе – средние духовные заведения, в которые набиралась молодежь для воспитания в них духа радикального ислама. Рождалось движение Талибан.
По оценкам Генерального штаба Вооруженных сил СССР, в этот период только в восьми северных провинциях Афганистана действовало свыше 200 боевых отрядов моджахедов общей численностью 8,5 тысяч человек, наносивших удары по частям и подразделениям 40-й армии. Это без учета их пополнения по необходимости ополченцами из числа местного населения.
Между тем, серьезно обострились отношения между сторонниками главных оппозиционных партий («Исламской партии Афганистана» под руководством Гульбуддина Хекматиара и «Исламского общества Афганистана» Бурхануддина Раббани). Две самые влиятельные политические силы вооруженного конфликта не могли достичь компромисса и поделить зоны влияния. Это привело к вооруженным столкновениям в ряде провинций страны: Вардак, Фарьяб, Парван, Кундуз, Каписа. Но работа политических и военных советников по оценке ситуации в Афганистане и развитию событий все равно сводилась к силовой составляющей, без гибкой и продуманной политики в отношении основных политических сил.
На совещании командного состава 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии был доведен тезис: ограниченный контингент советских войск не воюет с боевыми отрядами «Исламского общества Афганистана», руководимых бывшим профессором богословия Кабульского университета – Раббани. На политических занятиях личному составу вменяется о позиции правительства Афганистана, аппарата главного военного советника по этой теме. Высшему руководству Советского Союза, наконец-то, приходит понимание, что решение афганского вопроса, где в вооруженной борьбе за власть СССР поддержал одну из сторон, необходимо руководствоваться изящно проводимой политикой.
Но замирение с Раббани в русле стратегического решения афганской проблемы продержалось недолго. Его не использовал Кармаль, не получилось у советнических аппаратов – бои с отрядами Раббани возобновились с новой силой. Внутри Народно-демократической партии Афганистана сражались друг с другом две непримиримые фракции, что серьезно сказывалось на руководстве политической и экономической жизнью страны. Руководство Афганистана теряло контроль над властью, понимая, что ее базовую платформу невозможно удержать силой советского ограниченного контингента. Бабрак Кармаль самоустранился от руководства страной, пустив дела и ход развития событий на самотек. В Москву сигнализировали...
Главный военный советник в Афганистане генерал армии А.М. Майоров написал Министру обороны СССР Д.Ф. Устинову официальный рапорт с развернутым анализом военно-политической обстановки в Афганистане и о полной неспособности руководства Афганистана стабилизировать обстановку. Читаем выдержку из этого документа:
«Нами глубоко и всесторонне изучены военно-политическая обстановка и процессы, связанные с развитием революции и жизни в стране. В ходе нашей работы мы неоднократно высказывали все эти важнейшие проблемы политическому, государственному и военному руководству страны. Свои соображения по этим проблемам в различное время рассматривали и обсуждали с Советским послом, представителями групп партийных советников и руководителями других представительств». Далее отмечаются позитивные перемены в Афганистане и вот в чем они выражались: «… здраво оценивая положение дел, следует видеть, что всё сделано, главным образом политическим авторитетом СССР, экономической нашей мощью, а в борьбе (главная задача) с контрреволюцией внутри страны по-прежнему пока остается решающей силой 40 армия».
Замечу: в рапорте Министру обороны СССР главный военный советник ратовал за усиление давления на Кармаля, политическое руководство страны, но в нем не было даже намека на гибкую политическую линию в борьбе с вооруженной оппозицией. Признается факт тяжести военной составляющей, которая легла на плечи советских солдат и офицеров, но не было ни единого слова о механизме решения этой задачи. Понятно, генерал армии Майоров страховался документом, снимая с себя часть ответственности за общее положение дел в Афганистане, перекладывая на посла, партийных советников их долю ответственности. Но это, опять же, не решало главной афганской проблемы: ограниченный контингент советских войск нес тяжелые потери, не было никакого политического выхода, а рапорт главного военного советника оставался без внимания высшего руководства Советского Союза.
В этой обстановке командование 40-й армии приняло решение на организацию заслона поставкам оружия из Пакистана в Афганистан. Опыт летних рейдовых операций показал: нельзя останавливаться на военных успехах, необходимо было наращивать усилия по закреплению достигнутых результатов. Привлечение частей и подразделений афганской армии для блокирования вероятных маршрутов переброски оружия в Афганистан не могло решить вопрос в принципе. Дезертирство, уклонение от службы носило массовый характер: в силу этого доверять афганским сорбосам не представлялось возможным.
Силы афганского сопротивления на это и рассчитывали: растянуть советский воинский контингент на еще большей территории, воздействуя на него мелкими отрядами при абсолютной безнаказанности. Мне думается, именно в этот период советским военачальникам пришло понимание бесперспективности рейдовых операций как таковых в достижении военного успеха над боевыми отрядами моджахедов. Поэтому высшее военное руководство СССР решило задействовать разведывательные подразделения 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, как наиболее подготовленные, для специальных операций в борьбе с караванами противника при взаимодействии с армейской авиацией.
Разведка соединения получила новое направление в боевой деятельности. Общий замысел состоял в консолидированном подходе агентурной и войсковой разведок по пресечению массовых поставок оружия из Пакистана. Информацию о действиях противника, полученную агентурным путем, планировалось реализовать в максимально короткие сроки. Для решения этой задачи привлекалась армейская авиация, способная доставить усиленную разведывательную группу на большое расстояние. Отрабатывалось взаимодействие с органами безопасности Афганистана, оперативными подразделениями Царандоя, имеющих источники получения деликатной информации о противнике. Разведчики 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии приступили к ее реализации.
Несколько дней назад мы проводили в запас опытнейших разведчиков, отслуживших установленные сроки службы. Со слезами на глазах я прощался со своим заместителем Геной Баравковым, с кем было пройдено немало горных дорог, засад и крещений свинцом. Со Славой Ксендиковым, отличным разведчиком, уничтожавшим противника из вооружения боевой машины, прошедшим засады, поиски, налеты в составе разведывательной группы. Награжденные правительственными наградами ребята уходили в светлое будущее – на Родину. Впереди была вся жизнь: интересная, захватывающая. В 20 лет они прошли огонь и воду, теперь не страшны им трудности, жизненные перипетии. В моем третьем разведывательном взводе остались опытные Володя Сокуров, Миша Гапоненко, Игорь Нищенко – сержант, воевавший во всех засадах и выходах, Сергей Зуев, механик-водитель БМД. Пришло новое пополнение, с которым предстояло работать с самого начала. И так каждые полгода: уходят одни ребята, приходят другие. Жизнь продолжалась.
В палатке офицерского состава уютно гудела «капельница». Офицеры и прапорщики занимались каждый своим делом: писали письма, лениво переговаривались, обсуждая общие темы. Несмотря на мороз за палаткой, настроение было бодрым, веселым. Выполнив мероприятия дня, мы собрались погреться у керосиновой плиты. Скоро Новый 1981 год! Мы планировали его проведение, если не с елкой, то с лапкой эвкалипта из Джелалабада – точно. Это поручим Злобину в ближайший вылет экипажа на восток Афганистана. Письма были написаны, отправлены в Союз. Погода позволяла совершать рейсы самолетов военно-транспортной авиации, перевозивших грузы и почту. При этом, задержек не было: письма, газеты, к счастью, приходили регулярно. В часы свободного времени – чаще всего по вечерам, письма с Родины были главным вдохновителем наших помыслов и надежд.
Сам же я лежал на кровати и в рабочем блокноте чертил варианты блокирования каравана для досмотра, захвата, уничтожения. Включив ассоциативное воображение, я умозрительно «рисовал» ситуации и ход их развития в реальных условиях. Моделировал схемы движения душманских караванов в горной местности, на равнине, населенном пункте, представляя положение его охраны, сопровождения, способность оказания сопротивления в той или иной ситуации. Методика – отработать на бумаге, взвесить, проанализировать по этапам, соединить логической цепочкой в общую схему планируемой операции. Приходилось учитывать фактор хронически недостающей информации о противнике: она была расплывчатой и предположительной, использовать ее можно было – весьма ограничено. Как всегда я полагался на собственные силы, сложившуюся обстановку, что, конечно же, увеличивало шансы безопасности группы, ее живучести и страховки.
– Сергей, ты вот летал на караван неделю назад. На что обратил внимание при обозначении захода в атаку?
Карпетченко, задумался.
– Пожалуй, есть особенность, Валерий Григорьевич, услышав вертолеты, люди выскакивали на обочину дороги и, падая лицом вниз, вытягивали руки вперед.
– Зачем?
– Как зачем? Показывали, что они – торговый караван, оружия нет.
– Вот, Сергей! Что и требовалось доказать! Ты подтвердил мои умные мысли. Рассуждаем. Если караван торговый, сопровождению бояться нечего: на обочину дороги, руки вперед – срабатывает чувство самосохранения купцов. Так?
– Выходит, да.
– Идем дальше. Как поступит охрана «духовского» каравана, если он по самое «здрасти» нафарширован оружием?