– Рота, смирно! - встретил командира дежурный сержант.
– Вольно, Салов! Что нового?
– Все в порядке, товарищ старший лейтенант, ужин готов.
– Хорошо. Где старшина?
– На месте.
Мы зашли в офицерскую палатку, где я не был около месяца. Шум голосов прекратился, но только для того, чтобы взорваться.
– Валера! Дружище! – вскочил Коробицын.
– Забываешь друзей, забываешь.
– Ну, что ты, Серега, закрутился… А, где Артемыч? Не вижу!
– Проверяет баню, пойдем попаримся.
– Не обижаете?
Дружный смех зашатал палатку.
– Кто меня вспоминает е… м…ть няхай? – прорычал вошедший неожиданно Родин.
– Толик, я поинтересовался о твоем здоровье.
Хохот заглушил мат-перемат Анатолия Артемыча.
– Дай обниму, дорогой. Не сердись, но подкалывать тебя некому.
Действительно, не было Юрия Георгиевича, Володи Гришина, Вани Комара, Юры Хижняка, Сашки Чернеги – в роту пришли молодые офицеры, не служившие в дивизионной разведке до Афганистана. Паша Перьков, Сергей Карпетченко, Слава Черный, замполит Захарик – это уже был другой коллектив, афганский, в котором извечные понятия: мужество, честь и достоинство приобрели оттенок войны. У них были иные – ярко выраженные подходы в определении общепринятых человеческих ценностей, с которыми они шли на задание и вели за собою бойцов.
С ребятами здорово! Скучал! Поэтому с удовольствием смотрел на невозмутимого с виду Андрейчука, щедрого на улыбку Артемыча, Сергея Коробицына, скромного Колю Тютвина! Сидевший на кровати Слободов, рассказывал байки про водителей, вплетая в них эпизоды реальных событий. Толковый коллектив в дивизионной разведке!
– А, где Перьков? На минутку к своим заскочу!
– Ставит задачи.
– Я сейчас!
Выскочил из палатки и к разведчикам 3-го взвода.
– Смирно!
– «Зигфрид», не ставь меня в неловкое положение перед командиром взвода. Здравствуйте, ребята!
– Здравия желаем, товарищ гвардии старший лейтенант! – Знакомо ответили парни. Необъявленной войны – бойцы!
С ними мне выпало ползать в душманских горах, кишлаках и «зеленке»! Хватать «языков» и вытаскивать из них информацию, сидеть ночами в засадах и слушать стук своего сердца, «отрываться» от «духов». Многое было… Месяц не виделся с ними, а уже все по-другому: лица, улыбки, настрой. А может это все кажется? – Ревную к новому командиру взвода. Но это мои ребята – в лучшем смысле этого слова: в меру вальяжный Сокуров Володя, застенчивый и тихий Гапоненко Миша, с надутыми щеками Зуев Сергей, интеллигентный Нищенко Игорь – дембеля, через месяц домой. В Афганистан они входили мальчишками с тонкими шейками, а сейчас – ветераны войны с огромным опытом боевых действий в тылу врага. Из них только «Зигфрид» до ввода в Афганистан прошел летний 1979 года разведывательный выход и учения «Неман-79», остальных мы взяли с «учебки» и сразу вперед – на войну – без адаптации к службе в разведке. Все до единого были награждены правительственными наградами! Вот такая судьба выпала моим парням, а завтра – в бой!
– Извини, Паша, я поговорю с ребятами.
– Какие вопросы, Валерий Григорьевич? Я как раз перекушу.
– Давай. Я недолго.
Оставив нас наедине, командир взвода вышел наружу. Я «пробежался» взглядом по лицам ребят: загорелые, собранные. Приятно отметил, что сержантскому составу пришла толковая замена. Андрей Азарнов был достойным приемником лучших традиций разведчиков третьего взвода дивизионной разведки. Спокойный, уверенный, знавший себе цену командир, вне всякого сомнения – лидер коллектива. Молодежь смотрелась достойно. Чувствует ли она себя частью коллектива или еще рановато? В порядке. Не понравился скользкий взгляд Черняева, а так – ничего – «оботрутся». Минут двадцать говорили о многом, но только не про войну, она вроде бы, как была не по теме. С парнями прощался с напутствием:
– Берегите себя! До встречи, ребята.
Баня с офицерами разведки дивизии прошла успешно: посидели, поговорили, вне сомнения – «махнули» по единой, с Ленцовым согласовали ряд моментов по выходу, связь. Пора было в роту, в полк. Перестраиваться на задание. Попрощавшись, я вышел на вечерний воздух и вскоре был в своем подразделении.
– Валерий Григорьевич, рота готова, – доложил Платонов.
– Хорошо. Что у нас по плану полка, Евгений Анатольевич?
– Ничего особенного. Предлагаю пораньше отбой.
– Проинструктируй наряд и ложись, отдохни.
– Да, чуть забыл, с нами пойдет начальник разведки полка, – Платонов пожал плечами, мол, что я сделаю?
– Ладно, Жень, разберемся, отдыхай.
На том и расстались командир с заместителем – скоро в бой.
В операции задействовалось 20 боевых машин обеих разведывательных рот, три самоходные установки СУ-85, оснащенные мощными орудиями и ДШК.
Ранним утром следующего дня два разведывательных подразделения дивизии, совершив бросок в район Тарахейль, блокировали кишлак, отрезав его от горного хребта и жилой зоны Удхейль, вытянувшейся вдоль магистральной трассы Кабул-Джелалабад. Наш выход лишил возможный подход резервов противника с восточного направления. Капкан закрылся.
– «Сосна-18», я на исходном, – доложил я начальнику разведки дивизии.
– Понял, «Астра», контролируй подходы.
Кольцо замкнулось. Кишлак был окружен по периметру. Наступил следующий этап операции, в соответствии с которым необходимо было уничтожить оказавшуюся в окружении живую силу противника. Тишина. Она вызывала во мне противоречивые чувства: и хорошо, и плохо, но было тревожно.
ГЛАВА 10
Бой приближался к позиции отделения управления. Воронин сопровождал огнем нехитрый «духовский» маневр, но противник выходил из боестолкновения, словно дразня нас ловким уходом с линии огня.
– Вижу, товарищ старший лейтенант.
– Хорошо, Волик.
Теперь и мне были видны мелькавшие между деревьев черно-белые одежды «духов». Человек десять – не более. Двигались они от позиции взвода Сергея, на ходу стреляя короткими очередями. «Духи» странновато поднимали над головой автоматы и били не целясь, создавая тем самым эффект интенсивной стрельбы. Передвигались быстро, расчетливо, не боясь ответного огня. Разведчики Воронина уже не видели скрывшихся с их поля зрения «духов», но те уже были за деревьями и выходили на меня. Оставалось метров семьдесят. Были хорошо различимы каменно загорелые лица бегущих душманов.
– Одиночными – огонь.
Хлесткие выстрелы ударили по противнику. Я выбрал высокого, с длинными волосами в «нуристанке» набекрень, надеюсь, старшего. Выстрел опрокинул на землю душмана, но остальные, пригнувшись, шли на сближение. Ориентировались быстро: от дерева к дереву, от укрытия к укрытию. Встречный огонь их не смущал, они настойчиво лезли вперед.
Гортанный крик и «духи» упали на землю. Пули густо щелкнули по веткам деревьев, создавая фон сплошного "туканья".
– Герасимов, передай Ивашко – приготовится. И убери антенну, ё…ть!