Сигнал «Внимание» подал Грезин, направляющий группы – упали, укрывшись за окученные рядки виноградника.




– Что у тебя?

Сержант показал на дозор – ясно, Комков уперся в проблему. Надо решение командира.

– Так, Грезин – старший, Волик – со мной. Тишина.

Царапая руки колючей лозой, и лицу досталось, мы с Воликом двинулись к дозору. Почти добрались до него! Вспышка! Под ногами качнулась земля. Тишина всколыхнулась «бухнувшим» взрывом, ткнувшего ударной волной по спине.

– Что случилось, «броня», прием?

В наушниках помехи с меняющимся тембром шума.

– «Броня», ответь «17-му».

Сквозь шипение я все же услышал Воронина:

– «Слон» подорвался! Как слышишь?

– Что у них?

– «Слон», говорю, подорвался!

– Ну, и…

– Что и?.. Не слышу!

– Твою мать эту связь! Танкисты живы?

– А… Понял! Сейчас вникну.

Воронин, скорее всего, контужен! Ни хрена не слышит!

– Волик, не отвлекайся от виноградника.

– Я смотрю, товарищ старший лейтенант. Ивашко залег, его не видно.

– Наблюдай.

Через несколько минут Сергей доложил:

– Экипаж контужен, нужна эвакуация – у танкистов, б…ь, с собою нет даже бинтов.

– Окажи им помощь.

– Разберусь, «17». Как обстановка?

Хорошо – не сработала танковая боеукладка, – думал я, – детонация снарядов привела бы к страшным последствиям. Сразу же за танковым взводом шли БМД моей роты.

Ответить Воронину я не успел – рвануло так, что я не понял, как оказался на земле. Эхо полетело по скалам ущелья.

– Ё… твою м…ь, это еще что? – закричал я в эфир.

– «17», «17», я «23», подорвался командир «слонов».

– Как?

– А х…й его знает! Объезжал подорванную «коробочку» и подлетел на обочине.

– Где их командир?

– Что? Не понял!

– Где старший танкистов?

– Он и подорвался! Сейчас уточню.

– Убери людей, слышишь меня?

– Да-да, мои за броней.

– Сергей, внимание на виноградник.

– Ни х…я не слышу, кажется, досталось.

– Глаз не спускать с виноградника!

– Понял, понял, – вскричал отчаянным матом Сергей.

Наверное, контужен сработавшей под танком миной.

– Разберись, я жду доклад.

Куда ж смотрели саперы? Второй танк налетает на мину! И танкисты хороши! – Пустые медицинские аптечки, оказать нечем первую помощь! Темновато и вертолеты будут нескоро.

Новый взрыв потряс ущелье. Я прижался к земле, ощущая щекой прохладную сталь автомата. Чья очередь? Кому светлеющее небо востока уже не заглянет в глаза?..

– «17», прием, – в наушнике голос Воронина.

Я не сразу нашел тангенту, чтобы ответить Сергею, но вздохнул с облегчением. Жив.

– «17», я «23», прием.

– Слушаю.

– Третий взлетел…

– Помощь нужна или сам разберешься?

– Что разбираться? Нужна эвакуация.

– Понятно. Бери на себя прикрытие обеспечения и помоги танкистам.

Понимая, что Курлюку нет времени на доклады по команде – ситуация тяжелая: три подрыва за пятнадцать минут, я решил доложить обстановку командиру полка.

– «Рубин-13», Я «Астра-17», прием.

– На приеме.

– Тяжелые «коробочки» вышли из строя! Три подрыва подряд, помощь экипажам нужна. Посадку «горбатых» обеспечу, прием.

Ответ был длинной тирадой площадного мата, из которого понял: куда я смотрел? Почему танки подорвались на минах? Попытка объяснить по радио, что к подрывам танков я имею очень маленькое отношение, а точнее – вообще его не имею, Семкину показалась малоубедительной. Теряя драгоценное время, я несколько минут выслушивал мат-перемат, при этом в интонациях командира полка угадывалось, что он не на войне, а на полигоне под Псковом. Тем не менее, я доложил свое решение:

– «Рубин-13», двумя группами прикрою в пешем порядке, броня обеспечит «ниточку» «кротов» на марше, прием.

– Будь на связи, докладывай.

– Фу, черт, – вытер испарину, – Грезин, вперед.

В светлеющей утренней заре я думал, что лучшим решением будет, если мы отвоюем больше пространства на участке дороги, где работали саперы. Мне надо будет выдвинуться перед отрядом обеспечения движения метров на триста вперед и взять под контроль кусочек маршрута перед колонной. Светлое время позволит более детальное исследовать рельеф на пути движения, а пока противник, контролировал колонну и взялся за нас по серьезному. Что будет дальше – никто этого не знал?

– Что у тебя, Комков?

Я был рядом с дозором, до которого мы почти добрались, но начались подрывы танков.

– Товарищ старший лейтенант, виноградник заканчивается обрывом, за нм – сухое русло реки. Широкое. Дальше – кишлак. На площадке метров в двести мы, как на ладони – укрыться негде и нечем. На той стороне, перед дувалами, сеть арыков, в которых, не исключаю, засада.

– Далеко до обрыва?

– Рядом.

– Давай к нему.

К последним рядкам виноградника мы ползли через кусты. Обрыв. Около трех метров почти вертикальной стенки вниз.

– Дай-ка «ночничок».

Ничего особенного в прибор я не заметил. Посмотрел вправо, где находился Ивашко – разведчиков не было видно. Вероятней всего Ивашко размышлял, какой следующий сделать шаг.

– «22», не торопись, изучи русло реки, – сориентировал я Александра.

– Русло-то чисто, а вот дальше…

– Ну?

– На той стороне смущают аккуратно сложенные камни, как будто специально лежат… Не нравится.

– Стоять! Вперед не лезь, наблюдай – подождем «вертушек», а там разберемся! А?

– Мудрое решение командира.

– Подкалываешь что ли?

– Не, а, «17», себя успокаиваю!

– Ну, да!

«Доложу, – подумал я, – командиру полка о сложившейся ситуации с предложением подождать рассвет. То есть, выход на кишлак сделать при поддержке вертолетов: местность открытая, риск большой потерять людей.

– «Рубин-13», я «Астра-17», прием.

Так и поступил, доложив Семкину обстановку такой, какой я ее видел и оценивал. Выразил беспокойство о возможной засаде, может быть, сразу нескольких. Нужна, мол, поддержка вертолетов, без которой, с учетом подорвавшихся танков, отряд обеспечения может стать уязвимой мишенью. Семкин реагировал с присущей ему академической командирской грамотностью:

– «17», я «Рубин-13», не задерживай колонну, приказываю – вперед!

– «Рубин-13», мы открыты засадам «духов», – «молочу» открыто в эфир!

– Вам вечно, что-нибудь, кажется! Я сказал – вперед!

«Вперед ему… Бля… Выполняет график движения... Семкин выехал на учения …», – так я бурчал про себя, «пройдясь» прицелом по кишлачной окраине. Видимость была хорошей, поэтому я с уверенностью мог сказать – движения на его улочках не было, в то время как утренний намаз закончился, и люди должны были идти работать в поля. Где они? Спрятались в горы? Значит – опасность, остальные ушли в засады. Что будем делать? Наметить ориентиры? Попробуем.

– Комков, улочку видишь на той стороне?

– С темными кустами?

– Ну, да, что-то такое…

– Схватил!

– Это основной ориентир броска через сухое русло – держись его. Теперь смотри в перспективу и наметь пару мест, где можно укрыться во время броска. Вот, к примеру, вымоина, дальше – валун, тоже сойдет. Бросок с Бутриным по команде – прикроем, но не танцевать – лететь, как выстрел. С обрыва – нормально, скатитесь на спине, РД смягчит. Понятно?

– Угу.

– Приготовиться! Бутрин?

– Я, товарищ старший лейтенант!

– Задача понятна?

– Так точно!

– Это тебе не кирпичи ломать! Наука – побеждать!

– Суворов, что ли, товарищ старший лейтенант?

– Ну, да! А мы – суворовцы войны. Собраться! Вперед!

Оценив рубеж броска, Комков с Бутриным скатились с обрыва, залегли. Слух приласкали, запустившиеся сзади двигатели техники отряда обеспечения – Курлюк начал движение, вероятно, получив строгий наказ командира полка, не задерживать движение колонны.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: