Повесть
Часть 1. Брат
С восемнадцати до двадцати часов вечера 22 февраля я занимал- ся только тем, что звонил своим друзьям, родственникам и знако- мым. Цель моих звонков заключалась в том, чтобы выяснить: не хо- чет ли нас кто пригласить к себе в гости 23 февраля или не хочет ли кто к нам придти в гости в этот день. Всё-таки праздник, и я даже к нему некоторое отношение имею, поскольку защитником Отечества являюсь. Пусть и не очень, так сказать, стойким и мужественным, раз это Отечество очень люблю критиковать и над ним подхихики- вать, но всё-таки с какой стороны подходить к автомату Калашнико- ва знаю, а уж как окоп вырыть-то точно соображу. Моих мозгов на это хватит.
Но результаты моих звонков были плачевными. Никто нас в го- сти к себе не звал, а уж тем более приходить к нам не собирался. То кому-то надо было к бабушкам-дедушкам идти их поздравлять, то к кому-то внука на смотрины должны были привести (дожили мы с друзьями уже и до такого), то у кого-то дома вялотекущий ремонт
происходил, причём уже в течение последних пяти лет. В общем, всем было некогда, все были заняты!
И от того, что все были заняты, я начал впадать в хандру, по- скольку впереди вырисовывалась перспектива весь день 23 февраля проторчать дома, а, следовательно, делать домашние дела, от кото- рых, если честно, уже мутило. Все мы знаем, что эти домашние дела можно делать до бесконечности, до завихрения собственных изви- лин.
И тут только лишь моя милая жёнушка – молодец – меня успо- коила, поскольку прекрасно понимала моё состояние (у нее у самой было то же что-то подобное).
– Да успокойся ты, – сказала она мне, – завтра будет день, завтра будет и пища, глядишь у кого-нибудь за ночь вялотекущий ремонт в квартире, который уже длился пять лет, возьмёт и кончится!
Эти слова моей половинки меня немного успокоили, так как я сам знал, что всё может получиться спонтанно и неожиданно. Так даже бывает ещё лучше и интереснее, нежели чем когда ты что-то готовишь заранее.
В общем, звонить всем подряд я перестал, и оставшийся весь вечер просмотрел телевизор.
А по телевизору, причём по всем каналам, шёл душераздира- ющий рассказ о том, какая у нас всё-таки армия российская заме- чательная. И то-то в ней есть, и это в ней есть, вот только кое-где бензина на танки не хватает, как оказалось. Правда, это было от нас далековато, где-то в дебрях Дальнего Востока, в районе Уссурийска, но мне почему-то всё равно стало наших ребят-танкистов жалко. Как так? Танк есть, а вот покататься на нём по полям и весям Дальнего Востока нельзя ввиду отсутствия бензина или керосина, или соляр- ки (я, если честно, по своей неграмотности в части танковых войск, смутно представляю, на чём там ездят наши победоносные танки).
Правда тут же бравый генерал на коварный вопрос корреспон- дента-зануды по поводу бензина-керосина заверил всех нас, росси- ян, что к 24 февраля этот бензин-керосин будет (танкер из Японии придёт в порт Находка с иранской нефтью, своей не хватает!) и наши танки вновь заколесят по полям и весям всего Дальнего Востока.
Так что воодушевлённый всем этим я и задремал, и во сне сво-
ём к радости неописуемой увидел, что сынуля мой балбес всё-таки вступительные экзамены в институт сдал, а поэтому от армии нашей российской на некоторое время отвертелся. Может, это и не очень хорошо с точки зрения защиты Отечества, но такому сну я обра- довался неописуемо и проспал спокойно до девяти часов утра 23 февраля!
* * *
А утром, встав с кровати, я понял, что хоть моя верная половинка и права на счёт того, что «завтра будет день, завтра будет пища», но настроение у меня препаршивейшее. Перспектив никаких, в смыс- ле хождения по гостям или ожидания гостей у себя, а это всё-таки, хошь не – хошь, а по праздникам в некоторую хандру вгоняет.
Вот поэтому, со злости гремя кастрюлями и кружками, я начал варить кашу для всех моих: сына и жены, которые ещё спали и во- обще просыпаться собирались не раньше половины одиннадцатого. Им, собственно говоря, волноваться по случаю праздника было не- чего. Сынишка уже со своими «архаровцами» давно договорился, что, как и почему у них случиться в День защитника Отечества, и кого они там будут в этот день «защищать», а супруга моя только и рада всегда делать домашние дела, причём, как ни странно, исклю- чительно моими руками.
И тут меня вдруг посетило озарение!
– Бог ты мой, – подумал я, – а брательнику-то своему родному я вчера и не позвонил!
И эта мысль, надо сказать, вывела меня из состояния хандры, да так, что я даже на время прекратил со злости греметь кастрюлей с кашей.
– Как уж ты там, Димыч, хошь – не хошь, а вот тебе от меня не отвертеться, – с некоторым злорадством подумал я. – Пусть у тебя там даже потолки рушатся или какие особо опасные злодеи в город- ке нашем объявились (а брат мой Дмитрий в милиции работает), а в гости я к тебе сегодня приду. Пусть даже и на полчасика, но приду. И причём с утра!!!
И надо заметить, что вот это «с утра» мне больше всего и понра- вилось, так как всем известный Винни-Пух только и советовал, что
ходить в гости спозаранку.
– Днём и вечером у брательника точно какие-нибудь занятия най- дутся, а вот с утра дома он будет точно, – это была третья моя мысль, которая окончательно, до нужного уровня подняло моё настроение.
Ну, хотелось мне сходить в гости, хотелось закусончика-выпи- вончика и хотелось разговоров про «жизь», которые я очень даже обожаю. Не такое уж это и плохое желание: сходить к кому-нибудь в гости, да в День защитников Отечества.
Я доварил эту несчастную кашу, которая, как ни странно, даже не подгорела, понял, что мои теперь голодными с утра не останутся, а значит утро будет тихим, мирным и спокойным. А после этого я чуть ли не бегом побежал за телефонной трубкой.
А телефон, надо сказать, у нас дома радио. А раз так, да если учесть ещё то, что некоторые, не буду говорить кто, хотя это моя жена и сын, очень любят по нему поболтать (а чтобы не поболтать, если лежишь, понимаешь ли, на диване и языком чешешь), то найти трубку от этого радиотелефона задача ещё та. Трубка может оказать- ся и в ванной среди мочалок, и в туалете на полочке для туалетной бумаги или даже в холодильнике, поскольку некоторые любят по- болтать, пожёвывая при этом какую-нибудь колбаску.
Одним словом, как я и ожидал, трубки на месте не было, и при- шлось мне отправиться в путешествие по ещё спящей своей кварти- ре, чтобы эту трубку отыскать. После пятнадцатиминутного поиска я её нашёл. Она была засунута под монитор нашего компьютера, который мы ласково называем Настей. Как этот самый монитор эту хрупкую трубку фирмы «Panasonic» не раздавил было не очень по- нятно, а уж зачем она была вообще засунута под этот монитор я так и не понял.
– Может быть, – мелькнула у меня мысль, – сынишка с помо- щью этой трубки пытался влезть в Интернет, чтобы какую-нибудь молоденькую и симпатичную девушку из какого-нибудь далёкого Амстердама пригласить на отмечание Дня защитников Отечества в нашу славную Россию, а может ещё почему!
Кстати, про этот Интернет сын нам все уши прожужжал: дескать, нужен позарез, но мы с женой прекрасно обходились и без него, и подключаться к нему даже не собирались. Вот и использовал сы-
нишка для этого трубку нашего радиотелефона.
Однако это все были мои домыслы, а значит, они могли быть и неверны. Главное, что трубку я нашёл, и теперь можно было звонить брату, чтобы он нас ждал и куда-нибудь не умыкнул по своим делам.
Правда, тут было одно тонкое обстоятельство. Если мои собира- лись просыпаться по случаю Дня защитников Отечества часов так в половине одиннадцатого, то брательник мой мог встать и в пер- вом часу дня. Они вчера, наверняка, в «ментовке» своей этот День защитников Отечества некоторым возлиянием отметили – так, по крайней мере, мне думалось.
Я посмотрел на стенные часы, что были у нас на кухне. Время было девять двадцать.
– Да, – подумал я, – звонить брату немножко рановато. Надо, по- жалуй, дождаться хотя бы десяти часов, а то брательник долго будет разглагольствовать о том, какой я нехороший, какой я плохой и вооб- ще ненормальный, раз в такую рань да в праздник звоню.
Так что стал я дожидаться этих десяти часов. Это было трудно! Самое главное, что я не знал, чем себя занять. Музы в голове не было, и стихов я пописать не мог. Просто, как известно, когда гово- рят пушки, то музы молчат. И хотя пушки не говорили, но всё-таки был День защитников Отечества, который к пушкам имеет прямое отношение, и муза моя помалкивала.
Десяти часов я так и не дождался. Набрал номер брата, когда до десяти, судя по часам, оставалось ещё секунд двадцать.
– Ничего, – поэтому поводу подумал я, – двадцать секунд – это не двадцать минут, так что пора брательнику и звонить!
Трубку у брательника долго не брали. День защитников Отече- ства шагал по Руси, а посему все защитники мирно спали. Однако, в конце концов, трубку брат взял, и я услышал что-то не очень вразу- мительное, вроде: «М-да! Хр-р-р!!!»
– Привет, – сказал я брату, – как «жизь»?
От моего вопроса, как я понял, брат пришёл в неописуемый, ра- достный экстаз, а посему заявил:
– Ну, ты даёшь! Ты бы ещё в семь утра позвонил! Я как раз в это время вставал водички попить! Вчера славно погуляли! М-да-да, хр- р-р!!!
Однако это замечание брата я пропустил мимо ушей и твёрдым голосом, уверенный в правоте того, что я сделал, продолжил:
– Ты не догадываешься, зачем я тебе позвонил?
– Нет, – ответил брат, – даже не представляю. Если бы ты позво- нил попозже, где-нибудь так в час дня, я бы может быть и понял, а сейчас нет!
Я опять эти слова брата пропустил мимо ушей и снова его спро- сил:
– Ты что, пошевелить извилинами не можешь? Ну, так зачем я тебе позвонил?
– Да не знаю я, отстань! – послышалось в трубке.
– Какой же ты недогадливый, просто кошмар. А позвонил я тебе, чтобы поздравить с праздником и сообщить тебе радостное изве- стие!
– Какое ещё известие, мне и своих известий вполне хватает по самое горло, хотя за поздравление спасибо, – опять послышалось в трубке.
– А известие такое, что мы сейчас с Надеждой (так жену мою зовут) к вам придём в гости и будем поздравлять тебя и моих пле- мянников с Днём защитников Отечества. Подарки у нас есть, вчера купили!
Ну, на счёт подарков я немножко приврал, подарки куплены ещё не были, но купить их по дороге к брату особого труда не составля- ло.
Известие о том, что мы сейчас придём к брату, как я опять понял, настолько усилило его радостный экстаз, что на мои слова он ничего не ответил, а в трубке раздалось что-то очень похожее на стон.
– Ладно, ладно, – сказал на это я. – Ну, не сейчас, ни сию минуту, а минут так через сорок.
Трубка стонать перестала, и голос брата заявил мне:
–Хорошо, чёрт с вами, приходите, только через часик, я хоть в магазин за каким-нибудь кексом сбегаю. Вас ведь, рахитов, чаем или кофеем напоить обязательно надо, без этого вы ведь никак!
– Точно, никак, – отреагировал я. – Так что через час ждите!
На этом наш разговор закончился, и я повесил трубку своего ра- диотелефона.
* * *
Теперь мне предстояла ещё одна очень сложная задача! Надо было разбудить своих, в частности – жёнушку, и подготовить её к тому, что мы идём в гости!
Не подумайте, что это простая задача, поскольку у моей поло- винки наверняка были планы сделать генеральную уборку, вытрях- нуть все накидушки и пледы, и выбить ковры. Причём, как я уже это говорил, это всё она собиралась сделать исключительно моими мужскими, защитниковскими Отечества руками. Руки же мои, как сами понимаете, совершенно не хотели мыть, протирать и вытряхи- вать, они хотели сидеть в гостях и держать рюмочку или чашечку с чаем или кофеем.
Итак, нужно было разбудить жену! Я не нашёл ничего лучшего, как включить музыкальный центр, из которого звучали песни, вос- хваляющие нашу славную российскую армию. Обычно такие песни приводили жену мою в шоковое состояние, так как она, как и я, со- всем не желали видеть нашего сынулю в рядах этой нашей славной российской армии. Однако на сей раз произошло обратное действие:
– Песни очень замечательные, – пробурчала супруга моя во сне,
– под них очень хорошо спиться, так что можешь включить всё по- громче!
Я включил, но жена больше на песни не реагировала, а продол- жала мирно посапывать, лишь перевернулась на другой бок. Видно, в День защитников Отечества песни про нашу армию ей были очень по душе. Странный народ всё-таки эти женщины!
Тогда я завёл будильник. Звон будильника, как я знал, всегда при- водил жену мою в радость, так как это означало, что пора собирать- ся на работу. Но результат оказался опять отрицательным.
– Мы так вчера на работе славно поздравили своих мужчин, – опять пробурчала жена во сне, – что мне звук будильника очень даже сегодня в радость, так как наши все мужики на работе вчера были очень всем довольны, а уж про женщин я вообще молчу, так как у нас из пятнадцати человек всего два мужика! Так довольны все были, что даже вспомнить об этом приятно. Пусть будильник звонит и дальше!
После этого женушка моя перевернулась на другой бок и опять мирно засопела!
– Чёрт, – подумал я, – так и к брату в гости можно опоздать!
Я бы, конечно, мог сходить к брату один, но всё-таки с женой
– это лучше, поскольку я её даже, в некоторых местах люблю, и в гости ходить мне с ней вдвоём всегда нравится.
Тогда я подсел к жене на кровать, начал гладить её по голове и говорить приятные слова, смысл которых сводился к следующему:
– А в квартире у нас грязно жуть, пыли полно везде, надо мыть пол, надо вытряхивать половики, пледы и прочие кроватно-диван- ные принадлежности!
На сей раз попытка моя разбудить жену оказалась удачной. От этих моих слов миленькая моя сначала приоткрыла один глаз, по-мо- ему, левый, а затем и второй, естественно, правый, и произнесла:
– А почему ты мне об этом раньше не сказал и раньше не разбу- дил. И вообще, почему ты тут сидишь, а не моешь, не протираешь, не выбиваешь? Хватай тряпку и вперед!!! А я тебя сейчас своим видом вдохновлять стану.
С этими словами она вскочила с кровати в ночнушке, которую тут же с себя сняла. Я не знаю, на что она меня таким видом вдохно- вить хотела, но я от всего этого на мгновение забыл про всё, кроме одного, так сказать мужского. Даже про брата.
Но 23 февраля это всё-таки 23 февраля, и поборов в себе всё это мужское, я сказал:
– Сейчас, миленькая, я «побегу» за тряпкой, но сначала мы схо- дим к моему брательнику, который нас с превеликой радостью ждёт в одиннадцать часов. Так что, пожалуйста, надень на себя чего-ни- будь, а то мы можем к брату вообще не пойти, а это в праздник ни- как нельзя. Я ведь не каменный и в свои пятьдесят лет чего-то ещё могу!!!
У жены моей на лице появилось выражение «полного» восторга от того, что она от меня сейчас услышала, ей видать «жуть» как хо- телось идти с утра поздравлять моего брата и племянника, но между тем она меня послушалась и прямо на голое тело надела домаш- ний халатик. А халатик этот имел свойство к низу расширяться, так что обе симпатичные ножки моей половинки были мне очень даже
видны. Это опять меня вывело из некоторого равновесия в мужском смысле слова, но я себя переборол и на этот раз, после чего пошёл перекурить на лестничную клетку. Стремление моей половинки меня вдохновить требовало перекура, и основательного.
Когда я вернулся с перекура, то жена, уже умытая и причёсанная, сидела за кухонным столом и с аппетитом ела мою кашу. От того, что каша жене понравилась, мне стало очень приятно (как, оказыва- ется, мало надо нам для полного счастья), да и кроме того ноги жены были под столом, и я их не видел, поэтому мне ничего не мешало сказать:
– Ты давай, поторапливайся, а то уже без пятнадцати одиннад- цать, а тебе ещё подкраситься надо и подмазаться, ведь без этого ты никак!!! И не забудь, что кашу ещё сынуле нашему оставить надо!
– Да, – как-то смущённо произнесла жена, посмотрев в кастрюлю с кашей, – по-моему, я уже почти всё съела. Ну, а на счёт подкраши- вания и подмазывании, так это я обязательно и естественно. Вдруг твой брат в меня влюбится, а от того мне будет очень хорошо и при- ятно!
Ну, на счёт «влюбиться» – это я тут сразу засомневался, брат у меня не таков, но тем не менее кивнул головой в знак согласия жене, что, дескать, иди, накрашивайся, да напомазывайся.
– А пока я это всё делаю, – ещё добавила моя половинка, – сва- ри-ка ты нашему Сереженьке ещё каши. Это у тебя, как я поняла, здорово получается.
Теперь уже я изобразил на лице «радость» и «энтузиазм», ведь все эти «каши варить» я не то что не люблю, а просто ненавижу и делаю это просто для того, чтоб утром сделать своим немножечко приятное.
Но мне ничего другого не оставалось делать. Жена пошла под- крашиваться и подмазываться, а я опять загремел кастрюлями. Прав- да, на сей раз у меня не было молока, кончилось, так что пришлось варить кашу на воде. Но я подумал, что этот «троглодит» со сна да со слепу не разберёт, что к чему и слопает эту кашу за обе щеки. Так потом в принципе и оказалось, но лишь с добавлением того, что в кашу надо было сыпануть стакан сахара, а я сыпанул, на взгляд мо- его сынули, всего половину этого стакана, а посему было несладко!
Подкрашивалась и подмазывалась моя миленькая ровно трид- цать пять минут (спешить тут, как вы сами понимаете, никак нель- зя), затем последовало пятнадцатиминутное одевание всевозмож- ных нарядов (вдруг опять же брат мой «влюбится»).
К этому моменту проснулся наш сынуля, и тут последовала со стороны опять же моей миленькой десятиминутная лекция про то, как надо себя вести в День защитников Отечества. Сын эту лекцию выслушал, в одно ухо впустил, в другое выпустил, что и следовало ожидать! По крайней мере, сидеть и заниматься в праздник изучени- ем каких-то там логарифмов он не собирался точно!
Одним словом, из дома мы «выкатились» только без двадцати минут двенадцать к всеобщей, надо сказать, радости. Я был рад тому, что мы, наконец, двинулись по направлению к дому брата, жена была рада тому, что подкрасилась, подмазалась, надела наряды и прочитала лекцию сынишке, а сынишка был рад тому, что пропу- стил эту лекцию мимо ушей и ещё он был рад, что мы, его родители, вообще ушли из дома!
Я, честно говоря, немного нервничал, поскольку обещал, что мы к брату придём в одиннадцать часов, а сейчас уже было почти две- надцать.
– Впрочем, – подумал на это я, – гостям положено «немного» опаздывать, так что в принципе ничего страшного нет. Брательник подождёт!
А надо сказать, что до дома моего брата нам от своего дома идти чуть больше трёхсот метров. Но получилось так, что эти несчастные триста метров мы с женой шли два с половиной часа!!!
* * *
А всё получилась точь в точь, как вчера сказала моя половинка:
– Завтра будет день, завтра будет и пища!
Не успели мы пройти и пятьдесят метров, как нам на встречу попались хорошие знакомые, которые хотели в День защитников Отечества пойти к бабушкам-дедушкам. Но бабушки-дедушки, как оказалось, сами пошли в гости к другим бабушкам-дедушкам, а, зна- чит, эти наши хорошие знакомые были «свободны» и посчитали за честь затащить нас к себе.
Мы с женой может быть и не пошли бы, поскольку целенаправ- ленно стремились к моему брательнику, но наши хорошие знакомые нам намекнули, что у них есть вкуснячие рыбные котлетки из чеба- ков.
Просто дело в том, что у нашего сына на рыбу страшная аллер- гия. Он даже запах этой рыбы не переносит, в момент покрываясь красными пятнами. А поэтому у нас с женой на рыбу «слабость» и мимо рыбных котлеток мы пройти не могли. Знакомые наши знали про эту слабость, а, следовательно, знали, чем нас можно «купить».
В гостях у наших хороших знакомых мы просидели полтора часа. Нас угостили котлетками, нам налили рюмочку, нам дали чашечку с кофеечком и нас поразвлекали разговорами «за жизь».
Мы с женой, в принципе, могли и уйти сразу после рыбных кот- леток, но так согласно нашему менталитету, не принято, а посему поболтали от души и, надо сказать, были этим очень довольны.
Когда мы выходили от гостей, я подумал, что брат мой, наверное, уже нас чихвостит, причём давно, всевозможными словами, может быть даже и не очень хорошими. И вот, думая об этом, я сказал сво- ей половинке:
– Давай поторопимся, а то нас ждут, а нам ещё и подарки купить надо!
Жена со мной согласилась, и мы поспешили к дому брата. Но когда до дома брата оставалось сто пятьдесят метров, нам опять по- пались ещё одни наши хорошие знакомые, к которым на праздник должны были привести внука на смотрины. Но у внука, как ока- залось, случилась «детская неожиданность», от которой он сначала заплакал, а потом уснул с чувством собственного достоинства и с радостью в душе. В результате этого смотрины отменялись.
Кроме того, и эти хорошие знакомые знали про нашу «слабость» к рыбе, и заметив, что у них уха из севрюги тоже пригласили нас к себе.
Против ухи из севрюги мы с женой устоять не смогли и от при- глашения в гости не отказались.
В гостях нас, как положено, опять же согласно нашему ментали- тету, накормили ухой, налили по рюмочке, а в конце тоже угостили прекрасным «Нескафе». Кроме того, опять же начались разговоры
«за жизь», которые продолжались полтора часа.
От этих хороших знакомых мы с женой вышли уже достаточно весёлые (рюмочку же ведь нам везде наливали) и с удовлетворённо- стью в душе, что вот хорошо, что у нас такой народ.
Правда, где-то там, в дебрях подсознания у меня скреблись кош- ки по поводу того, что брательник нас ждёт уже больше трёх часов, а это, в общем-то, не очень хорошо.
– Сейчас мы купим подарок брату и моему племяннику, а потом пойдём к ним не центральными улицами, а дворами. Кто его знает, кто нам ещё может попасться на пути! – так сказал я жене.
– Как же мы пойдём дворами, – возразила на это моя половинка,
– ведь там никто не будет видеть, какая я накрашенная да напома- занная, да в суперпальто, а, следовательно, красивая до «сногсши- бания»!
– Придётся тебе тут потерпеть, а то у меня предчувствие, что до брата мы сегодня или дойдём к двенадцати ночи или вообще не дойдём, – резонно заметил на это я.
Жена моя, как настоящая женщина, по этому поводу грустно вздохнула, но со мной согласилась, что дворами идти нынче как-то надёжней, хотя там никто и не увидит её «сногсшибания».
Дворами до брата мы дошли без приключений. Был, правда, момент, когда на горизонте замаячили теперь уже третьи наши хо- рошие знакомые, но мы вовремя их заметили, быстро свернули в проход между домами, и нас, на наше счастье, не заметили! А то наверняка была бы на сей раз жареная рыба, какой-нибудь там карп! Сегодня у нас был явно рыбный день!
* * *
– Ну, вы даёте, – только и сказал нам мой брат, когда мы, нако- нец, перешагнули порог его квартиры. – Я уж и выспаться успел, и в магазин сбегать тоже успел и ещё много всяких разных дел пе- ределать успел, в частности две дыры в стене дрелью проковырял! Полку надо повесить!
Брат хотел добавить что-то ещё по этому поводу, но посмотрел на мою жену и промолчал. Я догадывался, что он ещё хотел сказать, но брат мой человек воспитанный и вежливый. Кроме того, супруга
моя всё-таки своим видом его «вдохновила» на некоторое молчание.
Я было начал брату объяснять, что во всём виновата наша страсть к рыбе, что без этой страсти мы никак, а поэтому так «слегка, чуть- чуть» подзадержались по независимым от нас причинам, да к тому же две дырки в стене – это совсем замечательно. Если бы мы при- шли раньше, то этих бы дырок не было!
– Ладно, – сказал брат, – главное, что вы всё-таки дошли, а не затерялись в дебрях «подсознания» нашего славного Снежинска. А это уже кое-что. Проходите, ждёт вас рыбный пирог и бутылочка пивка.
Мы с женой, надо сказать, обрадовались рыбному пирогу, дав- ненько мы его не едали, а вот насчёт пива – это, с моей точки зре- ния, было не совсем замечательно. Просто знакомые наливали нам рюмочки совсем не с пивом, а с кое-чем посерьезнее, и мешать это серьёзное с пивом я не хотел. Но раз мы были «виноваты», то отка- зываться от пивка тоже не стали. Пиво так пиво. Тем более, что две дыры в стене надо обмыть, иначе шурупы в них не ввернутся!
Я вручил брату подарок – тюбик хорошего кремы после бритья, вручил подарок племяннику – маленькую коробочку конфет, и мы прошли на кухню. Брат и племянник, как мы поняли, подарками остались довольны, ведь тут дело не в подарке самом, а в факте это- го подарка. Факт был на лицо, что и требовалось. Этим мы, пусть и маленько, поуменьшили удивление моего брата по поводу того, что триста метров до его дома шли три часа, так что всё было чудесно и замечательно. Да и дырки в стене – тоже неплохо.
Мы ели рыбный пирог, который был очень вкусным. Правда, как он в нас влезал после рыбных котлеток и ухи – было не очень понят- но, но он влезал, а это самое главное. Просто, как я понимаю, наши желудки с женой хотели отблагодарить брата, хотели сделать ему и его жене приятное, и поэтому поглощали пирог и даже не высказы- вали неудовольствия по поводу переедания.
Пивко, хоть я его и не хотел поначалу, тоже пошло, причём чуть ли не на «ура!» Так что в результате всего все были довольны. И что самое главное – дырки в стене были обмыты, и теперь в них можно было смело вкручивать шурупы.
Мы с полчасика поболтали о том о сём, о другом, о чём принято
болтать в таких случаях (то есть фактически – ни о чём), и в ре- зультате разошлись с чувством полного душевного удовлетворения. Брат был рад нашим подаркам, мы были рады тому, что, несмотря на все «трудности», до брата дошли, ну и так далее.
От брата домой мы шли уже не дворами, а центральными ули- цами, поскольку считали, что нам теперь уже ничего не грозит в смысле поедания и выпивания. Мы радовались, что сейчас придём домой, полежим, отдохнём от всех трудностей Дня защитников Оте- чества, а вечер проведём изучая телевизор на предмет какого-нибудь хорошего концертика или какого-нибудь нашего хорошего фильма. Причём именно нашего, поскольку от американских «шедевров» нас с женой давно уже мутит.
Но как же мы жестоко ошибались! Всё-таки нам нужно было идти не центральными улицами, а дворами, так как на центральных улицах всегда народ, а значит, есть шанс кого-нибудь встретить и опять ввязаться в какое-нибудь мероприятие! Хотя с другой сторо- ны, как говорится «гулять, так гулять; стрелять, так стрелять», не зря же сегодня был День защитников Отечества!!!
Часть 2. Рыбалка
Итак, мы с женой от дома моего брата отправились восвояси. А чтобы это сделать, нам надо было перейти в одном месте дорогу, причём, естественно, не там, где это делать положено пешеходам. Нам, согласно нашему менталитету, очень сложно было дойти до пешеходного перехода, до которого было всего-то пятьдесят метров, и дорогу мы перешли там, где всегда: там, где нам было удобно. И вот в тот момент, когда мы переходили проезжую часть, мимо нас проехал юркий «Жигулёнок», за рулем которого сидел мой друг Александр. Он нам улыбнулся, помахал рукой в знак приветствия, что-то при этом сказал и свернул в проезд во двор. А жил, надо ска- зать, Александр в том же доме, что и мой брат.
Когда «Жигулёнок» Александра проскочил мимо нас, я потащил жену через дорогу, но она почему-то сопротивлялась.
– Да подожди ты! – так она сказала. – По-моему, Александр что- то хотел нам сказать!
– Да? – удивился я. – Очень может быть!
А дело было в том, что после изобилия рыбы и некоторого, не будем уточнять какого, количества спиртного, я находился в таком состоянии, что душа моя парила над землёй. Не так, чтобы очень вы- соко, метра полтора-два, но достаточно для того, чтобы что-нибудь уже на земле нашей грешной и не заметить! Должен доложить, что полтора-два метра – это ещё не очень высоко, бывает и значительно выше поднимается душа моя в небеса, и тогда я уже вообще ничего не вижу и не слышу! Одним словом, я повернулся и посмотрел туда, куда свернул на машине Александр.
А Александр действительно отъехал от нас недалеко, остановил машину, вылез из неё и стал смотреть на нас, очевидно поджидая, опять же улыбаясь. Жёнушка моя ненаглядная была действительно права, Александр явно что-то хотел нам сказать.
Я постарался опустить свою душу поближе к земле (ну, хотя бы на расстояние с метр от неё), и мне это, пусть и с усилием, но удалось. В результате в моих глазах окружающий мир вновь приоб- рёл некоторые свойственные ему очертания. Я тоже в свою очередь улыбнулся своему другу, и мы с женой подошли к нему.
А Александр тут же выпалил:
– Поехали на рыбалку?!!
Вот уж точно, у нас сегодня с женой был явно рыбный день!
На слова моего друга моя милая половинка отреагировала, при- чём с диким восторгом, сразу:
– Поехали!
При этом глаза у нее засверкали как в молодые годы, когда я за ней ухаживал. Это сверкание глаз меня сразу вдохновило на подвиги (любовь – штука такая), а посему я тоже выпалил:
– Поехали!
Выпалить-то я выпалил, да вот в душу ко мне, словно в душу горемычного Эдипа, запало сомнение. Дело в том, что эту самую рыбалку я терпеть не могу. Ну, летом ещё ничего, а вот зимой – так это для меня вообще претоскливейшее занятие. Лучше уж телевизор с очередным американским «шедевром», чем эти зимние сопливые ерши и окуньку размером с мизинец!
Это половинке моей хорошо, у неё отец, тесть мой, заядлый ры- бак был, который и дня не мог без этой процедуры провести. Так что
всё это у жены моей наследственное, в генах у неё это заложено. А против генов со всякими там ДНК, РНК, как известно, не попрёшь
– не получится. Там у них, у этих ДНК, РНК – спирали какие-то, так вот они, спирали эти, тудамо-сюдамо нас и сворачивают, и скручи- вают на дела «праведные». Вот и когда Александр про рыбалку ска- зал, так жена моя и «свернулась» куда-то туда, согласно спиралям своих ДНК. Она даже про телевизор сразу забыла, по которому все таинства секса уже прошла (и потом практикой этого секса жуть как меня «замучила») и сейчас премудрости любви изучала.
– Подожди, Саша, – заметил тут я, исходя из своих сомнений, – какая рыбалка, если уже четвёртый час?
– Ну и что? – отреагировал мой друг. – До шести часов будет ещё светло, а двух часов нам хватит окунишек натаскать.
– Ну, это ещё как посмотреть – «натаскать»! – подумал я про себя, а вслух добавил, – Подожди, у тебя же вялотекущий ремонт в квартире уже пятый год вяло протекает! Сам же мне вчера по теле- фону сказал!
– Да пошёл он, этот «вялотекущий ремонт», знаешь куда… – неожиданно агрессивно сказал Александр. Дальше он продолжать не стал, хотя как я его понял, он этого очень хотел. Просто он по- смотрел на мою жену, увидел, что она накрашена, напомажена да в супер пальто, а, следовательно, «вдохновительная», и продолжать дальше в том же духе про «вялотекущий ремонт» не стал. В чисто мужской компании он бы высказал всё, что думал про этот ремонт (а что он думал, думаю, всем понятно), но тут не стал. Однако его и я, и моя половинка отлично поняли, потому что у нас самих этот вялотекущий ремонт длился уже седьмой год, и мы им тоже были замордованы основательно. Сейчас вот на ванне споткнулись, и вто- рой год думаем, как к ней, к этой ванне, с обоями подойти.
– А Тамара твоя поедет? – спросила моя жена Александра.
– А куда она денется, – ответил Александр, – её уже саму тошнит от этих обоев, красок и клеёв!
И это окончательно утвердило мою половинку в том, что ехать надо, ведь будет с кем поболтать и пообсуждать все городские но- вости, а заодно и пойманных, может быть, как я прикинул не без злорадства, окуньков.
А ещё я подумал, что пока они все будут пытаться выловить не- которую ещё существующую в природе (как ни странно) живность из нашей Синары, я буду на берегу разводить костёр и вдохновлять- ся. И вот от этого самого «вдохновляться» я понял, что от костра моя душа улетит в такие заоблачные дали, что у меня аж дух захвати- ло. Как когда-то сказал всеми нами любимый Александр Дольский, кому что: «Вам бы пузо набить колбасой и лапшой, нам бы в небе парить оголённой душой»!!!
– Значит, так, – подвёл итог наших переговоров Александр, – сейчас вы идёте домой, переодеваетесь, а через двадцать минут мы за вами заедем!
– Господи! – неожиданно воскликнула моя половинка. – Само- е-то главное! Саша, у тебя удочки есть лишние, а то с моим рыбаком (это маленький камешек в мой огород) у нас дома не только удочек не найдёшь, но и даже крючков!
– Да, – подумал я, – действительно, как с таким рыбаком как я, можно на рыбалки ездить. Удочек, понимаешь ли, нет, и как мы во- обще без них живём ещё в нашем мире – непонятно!
– Есть у меня удочки, – успокоил мою жену Александр, – так что не волнуйтесь, всё будет в лучшем виде!
После этих слов мы и расстались. Александр побежал готовить снасти, а мы поспешили домой, чтобы переодеться. И тут мне жена заявила:
– Пойдём через пешеходный переход. Неприлично всё-таки пе- реходить дорогу, где попало!
– Вот уж точно этих женщин понять трудно, – подумал я, – тут надо побыстрей действовать, чтобы всё успеть, а нам надо идти че- рез пешеходный переход, до которого аж целых пятьдесят метров. Когда спешить не надо, можно идти, где хочешь, а когда торопишь- ся, то вот, пожалуйста!
Но вслух я сказал:
– Ну, конечно, лапушка моя, пойдём через пешеходный переход, раз где попало неудобно и неприлично!
Мы пошли и через пять минут были дома.
* * *
А дома мне моя миленькая, молодец она всё-таки у меня, так мне сказала:
– Обязательно нужно взять термосочек с чаем и чего-нибудь на перекус. Что это за рыбалка без перекуса!
– Да, – подумал на это я, – действительно, что это за рыбалка без перекуса? И, кроме того, всё-таки душа без колбасы в небо вряд ли устремится.
А вслух я добавил:
– Ты давай, собирайся, это для тебя особо важная процедура по случаю рыбалки, а я всё сделаю, как ты говоришь!
Жена моя стала собираться, а я быстренько включил наш элек- трический чайник, достал из холодильника колбаски, нарезал её и хлеб и не забыл ещё положить в мешочек солёненького огурчика
– так, для полноты счастья. Что это за перекус без огурца? Потом налил чая в термос, причём термос я взял побольше, чтобы на всех хватило.
После этого я оделся во всё своё походное, на всякий случай по- смотрел: не завалялась где-нибудь у меня удочка зимняя (нет, не за- валялась, поскольку душе, как сами понимаете, в небесах удочки не нужны), и в результате был готов, опять же, раньше моей половин- ки. Моя половинка полуголая бегала по квартире, соображая, что надо надеть на рыбалку, чтобы было всё с одной стороны «супер» и «сногсшибательно», а с другой – чтобы от этого «сногсшибания» вся рыба не разбежалась в диком восторге.
Но, в конце концов, все препоны были преодолены, и мы выка- тились на улицу, оставив сыну на кухонном столе записку, что мы поехали на рыбалку, чтоб он нас не искал, так как когда мы вернёмся с этой рыбалки, было не очень понятно.
Буквально через две минуты, как мы выкатились на улицу, к на- шему подъезду подкатил на «Жигулях» Александр. Но он в машине был один, его Тамары не было.
– А где Тамара? – немножко встревожено спросила моя супруга.
– Не заболела?
– Да нет, всё нормально, – ответил Александр, – но там кусок обоев в комнате, где мы вчера эти обои клеили, отвалился, а он подо-
ждать не может, поэтому, хоть нас и мутит уже от всего, на рыбалку поехать мы никак. Вдруг ещё что где отвалится!
– Какая она у тебя молодец! – воскликнула моя супруга. – Всё для дома старается!
– Да, конечно, она у меня молодец, – ответил на это Александр,
– и я бы ей помог, но уже не могу на всё это смотреть, мать всё это за ногу!
И вот по этому «мать всё это за ногу» мы с женой действитель- но поняли, что Александру было жаль, что его Тамара не поехала с нами, но ему уже настолько было «дурно» от этого вялотекущего ремонта, что поступить иначе он не мог!
– Ладно, – примирительно сказал я, – жалко, что Тамары не будет, а то я ей хотел для разнообразия стих рыбацкий посвятить. Теперь придётся стих писать х<