Жимолость
Автор: lulabelle72
Переводчик: Julliana_Winter
Жанр: Драма
Команда: Алая Роза
Рейтинг: NC-17
Пейринг: СС/ГГ
Саммари: Прошло несколько лет после войны. Северус Снейп хочет залить горе выпивкой в местном пабе, но одна из его бывших учениц к его негодованию решает навестить его...
Комментарии: Фик написан/переведен на Битву Алой и Черной Розы на Тайнах Темных Подземелий и может равно как утопить вас во флаффе, так и залить кровью ангста.
Размер: мини
Статус перевода: закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленны и достигли возраста 18 лет.
Северус Снейп щелчком открыл спичечный коробок и чиркнул спичкой. Опустив голову, он зажег сигарету. Коробок упал на барную стойку, и он откинулся назад, раскуривая уже седьмую за день сигарету. Было всего около двух пополудни.
Бар был пуст за исключением его, бармена Милта и девушки в другом конце зала, которая пользовалась чарами для изменения внешности. Северусу это показалось крайне любопытным. Бар был маггловским, находился в маггловской деревне, и за последние несколько лет он не видел ни одного мага или ведьмы. Он слегка отвернулся от неё и скинул волосы на глаза. Сквозь тёмные пряди он видел, как она ерзала на стуле, непрерывно размешивая свой розовый коктейль небольшой соломинкой. Появилась она полчаса назад и до сих пор цедила его, однако Милта это, похоже, не особо волновало. Словно она не занималась дорогой недвижимостью в его мрачном тёмном баре в самый разгар рабочего дня.
– Эй, Милт, хочешь фокус? – из-за укуса Нагайны его глубокий голос теперь стал хрипловатым, но бармен не знал, что когда-то его завсегдатай говорил совсем не так, что когда-то его голос был подобен жидкому шёлку и заставлял подростков цепенеть от ужаса, а ведьм буквально плавиться от желания и облизываться, глядя на него.
– Почему бы и нет, Ник. Хочешь даму впечатлить? – Милт весело мотнул головой в сторону другой посетительницы.
– Нет, Милт, я хочу впечатлить тебя, – невозмутимо отозвался Северус и аккуратно положил сигарету в замаранную стеклянную пепельницу. Выпрямился, откинул назад прямые волосы и поднял обе руки, продемонстрировав их пустоту. Одну руку он положил на стойку, а другой ладонью накрыл стакан с виски и принялся водить ею по кругу, пока стакан не запел. Милт выглядел потрясенно, но в то же время скучающе, словно видел шоу уже раз сто. Звук становился пронзительней, отдаваясь звоном в головах всех троих посетителей, пока Северус не убрал руку с тихим хлопком.
Синее пламя выстрелило на два фута в воздух и с неяркой вспышкой исчезло, оставив над их головами висеть феникса из дыма. Северус убрал свой стакан и залпом опрокинул в себя остатки виски. Ведьма в лучшем случае только ахнула, но из её внезапно напряженной позы он понял, что она удивилась, а может, и испугалась. Он надеялся на последнее – что она испугалась достаточно, чтобы уйти и оставить его мирно сидеть в пабе Милта, курить и приканчивать бутылку «Джеймсона», чем он занимался большую часть своего времени.
– Неплохо, Ник. Ещё один цыпленок, а? – протянул Милт, налив ему ещё виски, и прокомментировал для девушки: – Наш Ники, понимаешь, что-то типа волшебника.
Он отодвинулся, вытирая полные красные руки о серое барное полотенце.
– Волшебник, говорите? – впервые с того момента, как она зашла в бар, ведьма прямо посмотрела на него. Он следил за ней краем глаза, и видел, как она поднялась и направилась к нему. – Я никогда ещё не видела волшебников. Ник, да?
Он сделал долгую затяжку, указательным пальцем другой руки водя по круглому боку стакана. Она села на табурет рядом с ним, скромно закинув ногу на ногу.
– Меня зовут Аманда. Могу я вас угостить?
– Нет.
Он покосился на неё. Молоденькая, но это можно списать на чары. Прямые светлые волосы.
– Придерживаетесь старых традиций? Тогда, может, вы угостите меня? – она попыталась игриво улыбнуться, но вышло у неё довольно неуклюже. В флирте она явно была не сильна.
Он повернулся к ней лицом, одарив взглядом, который заставлял многих первокурсников (да и старших студентов) обмочиться ещё до того, как он скажет хоть слово. Она занервничала, одергивая голубое платье.
– Аманда, верно?
У неё были глаза бирюзового цвета, слишком яркие, слишком ненастоящие. В чарах она тоже была не особо сильна.
– Аманда, вы явно не местная. Я бы посоветовал вам возвращаться в машину и убираться восвояси. Ах да, точно, машины я не слышал. Вы пришли пешком, полагаю? Ну что ж, почему бы тогда вам не прогуляться или как вы там сюда добрались, и уйти отсюда. Допустим, в Лондон.
Он снова взял в рот сигарету и стал ждать. Она неподвижно сидела, глядя в свой бокал. Минута, а может две, и она быстро отодвинулась от стойки и поднялась на ноги. И тихим, чуть подрагивающим голосом, она сказала:
– Я просто… просто хотела вас проведать.
Она проскользнула мимо него, и запах её духов был для него словно пощёчина. Жимолость, сладкая, но терпкая, и на секунду он снова оказался в своём классе, глядя через плечо в котёл, а её непослушные кудри с трепетом вздрагивают, ожидая его приговора.
– Глупая девчонка, – пробормотал он, и добавил громче: – Милт, я вернусь.
Он выскочил за дверь, чтобы поймать её. Она как раз исчезала за пустым домом в конце улицы, и он сорвался на бег, опасаясь услышать хлопок до того, как найдёт её.
– Аманда! – рявкнул он. Она дернулась в сторону, держа в руке палочку и уже готовая аппарировать. Он запыхался, узкая грудь быстро поднималась под вытянутым серым свитером. – Никогда. Не доставайте палочку. Пока не убедитесь, что рядом никого нет. Глупая девчонка.
Она окинула его взглядом.
– Вам не следует столько курить.
В пять шагов преодолев расстояние между ними, он вжал её в деревянную обшивку дома. Она широко распахнула глаза, дрожащей рукой поднимая перед собой палочку.
– Вы же не нападёте на безоружного человека, мисс Грейнджер? Или уже Уизли? – он ухмыльнулся, оценив её тело. – И сколько вы уже успели нарожать рыжих недоносков? Одна надежда на то, что с вашими генами они не все окажутся безмозглыми тупицами.
– Всё ещё Грейнджер, – выплюнула она. – Как вы узнали?
Навряд ли Северус мог сказать ей, что помнил, как пахнет его ученица. Или, если точнее, что за все двадцать лет преподавания он запомнил запах духов лишь одной студентки.
– Ваши чары просто жалки, особенно глаза. Итак, чем же я заслужил столь неожиданный и нежеланный визит?
Она потёрла руки, нахмурившись.
– Я хотела проведать вас. Никто о вас ничего не слышал с тех пор, как… как закончилось судебное разбирательство.
– Никто? – переспросил он, понизив голос; несмотря на травму, у него до сих пор был внушительный диапазон. – Вы спрашивали у всех моих друзей? – угрожающий тон возымел на неё нужное действие.
– Профессор, я… я, – запнулась она, – я просто переживала. Это ведь несправедливо, приговор и всё остальное…
– И что же конкретно несправедливо? То, что меня лишили палочки? Или то, что меня обделили Орденом Мерлина? Да, это было самое обидное. Я даже слезу пустил, но уверяю вас, я уже справился с этим. – Он прищурился. – Так зачем же вы здесь на самом деле? Проверить, соблюдая ли я условия договора? Можете передать Министерству, что я получил все письма.
– Я не работаю на Министерство, профессор. – Она подняла на него свои бесхитростные синие глаза. – Я сюда пришла по собственной воле.
– Да ну? – грубо прошептал он ей в лицо. – Мне надоели ваши чары. Они отвратительны.
И щелчком пальцев под её подбородком он избавился от них. Она опустила взгляд на его руку, затем снова вернулась к его глазам.
– О, неужели вы и вправду думали, что, забрав у меня палочку, они меня обезоружат? – Снейп обнажил свои неровные зубы в оскале.
– Я не знала, – сказала девушка. – Я всегда считала, что вы очень сильный маг. Невербальная магия – да, но… ещё и беспалочковая… я не знала.
– Вы вообще очень мало что знаете, мисс Грейнджер. – Он оперся рукой о стену над её головой. – Ну так что, почему бы вам всё-таки не сказать мне, что привело вас сюда? И не лгите мне. Я почувствую. – Он наклонился к ней так близко, что запах жимолости стал казаться одуряющим, и вдохнул, проведя носом по её щеке.
– Профессор, сколько вы выпили? – Она отпрянула от него. Отпрянула. В нём закипела слепая беспомощная ярость. – Профессор… – она положила руку ему на грудь, чтобы не дать ему подойти ещё ближе.
– Я вам уже не профессор, – прорычал он. И, рассмеявшись ей в ухо, сказал: – Зовите меня Николас. Ник, если вам будет угодно.
– Вот ещё. Так, хватит. Пожалуйста, отойдите. – Её запах изменился, почти неуловимо, так, что никто другой бы и не заметил – никто, кроме мужчины, который втайне наслаждался запахом своей ученицы в течение четырёх лет дважды в неделю. Он знал, когда у неё были месячные, знал, когда ей было хорошо, когда она съела слишком много шоколада. Сейчас ей было почти страшно.
– Зачем, мисс Грейнджер? Пока я не отпустил вас – а вы уйдёте только тогда, когда я вас отпущу – скажите мне, зачем.
Его обсидиановые глаза сверкнули.
– Зачем? Я сказала вам, зачем я пришла.
– Не сегодня. Зачем вы приходили до этого, совершенно одна, в мой кабинет? Зачем вы, – спросил он, наклонившись так, чтобы кончики их носов соприкасались, – стояли там, соблазняя меня?
– Ничего подобного я не делала, – промямлила она. Лёгкий ветер шевелил каштановые волосы, и аромат, ставший сильнее, наполнил его рот.
– Вы знаете, что мне приходилось делать, как только вы уходили? Знаете, что я делал, чтобы не дать себе накинуться на вас и наслаждаться вами каждый раз, когда вы приходили ко мне, докучая своей ерундой? – Закрыв глаза, он вспомнил, как её аромат оставался ещё некоторое время после того, как она уходила. Как только за ней захлопывалась дверь, он немедленно запирал её, в то же время расстегивая штаны и доводя себя до быстрого, грубого оргазма, сидя за своим столом и дыша насквозь пропитавшимся жимолостью воздухом.
– Профессор, прошу вас, – всхлипнула она и попыталась проскользнуть мимо него. Он поймал её запястья и развернул её лицом к стене. Её светлое хлопковое платье нежно-голубого цвета задралось вверх.
– Да. Именно это я и хотел услышать от тебя. «Прошу вас, профессор». Один раз. Всего лишь один раз, чтобы я мог сделать это, чтобы мог задрать тебе юбку. Что вы носите под юбкой, мисс Грейнджер? Мне всегда было интересно. Простые белые трусики? – как же он хотел стать её первым мужчиной, первым вогнать свой член в её тесное влагалище, скорее всего, сухое от страха и неопытности, грубо трахнуть её, слушать её крики. Он представлял себе её белые трусики с покрытой красными пятнами промежностью. Снейп прижался членом к ягодице девушки.
Запах изменился вновь. Жимолость и возбуждение. Сейчас она сопротивлялась, извивалась под ним, но он знал, что все протесты были фальшивыми. У него не было на неё времени, не было времени, чтобы сказать то, что она хотела услышать, чтобы доставить ей удовольствие. Он расстегнул молнию на джинсах; услышав этот звук, девушка взвизгнула и дернулась. Мужчина обнял её одной рукой, шепотом уговаривая замолчать.
Другой рукой он поднял край её платья, обнажая бёдра и трусики, при взгляде на которые едва не кончил – белые, абсолютно белые. Он схватил их и потянул вниз, спустив ровно настолько, чтобы можно было свободно проникнуть в неё.
Одна рука на её животе, чтобы прижать к себе теснее, другая – между лопаток, чтобы придавить к стене. Он устраивал её до тех пор, пока головка его члена не оказалась напротив её входа, влажного от смазки, и резко вошёл в неё. Она вскрикнула.
– Тише, всё хорошо, – прошептал он, совершая поступательные движения. – Вот так. И совсем не больно. Тебе же приятно, да? – Она царапала пальцами стену, прижимая одной рукой к стене палочку. – Хорошая девочка. Да, о, да, очень хорошо, мисс Грейнджер.
Сухой она не была, напротив, она была влажной и горячей. И ей не было страшно, она двигалась с ним, она даже стонала.
– Трахните меня, о, господи, профессор, трахните меня…
Он накрыл ладонью её правую руку, кончиками пальцев лаская гладкое красное дерево. Его толчки стали жестче, и вместе с тем всё тяжелее вырывался воздух из его груди тихими вздохами и стонами. Они переплели пальцы и вместе вцепились в палочку; она притянула её к груди, чтобы он обнял её правой рукой. Ещё несколько сбивчивых движений, игнорируя её просьбы подождать, и он излился в неё.
Когда всё закончилось, он отодвинулся от неё и убрал свой член обратно в джинсы. Она развернулась лицом к нему, и её карие глаза смотрели на него с удивлением и мольбой во взгляде.
– Мисс Грейнджер, полагаю, вы уже получили, что хотели? – он вытащил из заднего кармана пачку сигарет, достал одну, прикурив безо всяких спичек или зажигалок, и выпустил облачко дыма, наблюдая за девушкой. Она покраснела и её мелко потрясывало.
– Профессор, пожалуйста, – она схватила его свободную руку и прижала к влажной промежности. Он позволил ей тереться о свою руку, и она, задыхаясь и постанывая, наконец-то тоже кончила. Северус смотрел на её белые трусики, пока она приходила в себя, на то, как его семя стекает к ним по внутренней стороне её бёдер, и знал, что эти мысли ещё некоторое время не смогут покинуть его головы.
Она натянула трусики, опустила платье и спросила, что будет дальше.
– А что может быть, мисс Грейнджер? Я вернусь в бар и закажу ещё виски. Вы вернётесь туда, откуда пришли, и забудете, что были здесь.
Он развернулся и отправился назад.
– Но профессор, что если я… если я…
– Если вы снова захотите меня проведать? Убедиться, всё ли со мной в порядке? – он усмехнулся. – Вы знаете, где меня найти.
Хлопок он услышал ещё до того, как завернул за угол. Он остановился, сигарета дрогнула в его губах. Он поднёс к носу ту руку, которую она прижимала к своей груди, и вдохнул. Жимолость. Взглянув вверх из-под взъерошенных чёрных волос, он глубоко вздохнул. Пока у него оставалось достаточно времени ещё на несколько сигарет и полбутылки виски, прежде чем нахлынет волна людей, идущих с работы.
Конец